29. «Табу»

29. «Табу»

В сводчатом подвале: женщины, одетые в стиле нью-лук, и их сопровождающие в костюмах. Они выглядят любопытными и немного встревоженными. Некоторые из них указывают на людей в подвале и особенно на пеструю группу интеллектуалов в дальнем конце, окутанную дымом.

ДЖУЛЬЕТТА и ЛУИЗА стоят рядом со входом, явно невидимые для входящих. Они щиплют дам за задницы и насмешливо тычут в их дорогие наряды. Самодовольный мужчина в очках в черной оправе входит в клуб. ДЖУЛЬЕТТА вытягивает блокнот из его заднего кармана. ЛУИЗА берет его у нее и читает…

ЛУИЗА. «Табу», 33 по улице Дофин, телефон Дантон, 53–28. Всю ночь… (представь себе!)… пьяные философы, неграмотные поэты, африканцы, длинноволосые подростки… (К Джульетте.) Это ты! Держу пари, что у него и фотограф с собой есть. Постарайся выглядеть как дикарка… Тебе надо пойти и сесть со своими друзьями-умниками вон там. Ты их маленькая любимица!..

Они идут к столу, где чернокожий мужчина ставит пластинки. Мужчины пристально смотрят на ДЖУЛЬЕТТУ; она пристально смотрит на них. Она наклоняется над проигрывателем и пытается прочесть наклейку.

Крупным планом: размытое отражение ее лица на черном виниле пластинки. Пластинка Майлса Дэвиса – что-нибудь легкомысленное и гипнотическое («Обман»).

БОРИС ВИАН (крупный, обходительный и слегка помешанный; наклоняется близко к Джульетте). Это Майлс Дэвис… Он в Париже, приехал на джазовый фестиваль. Хотите пойти послушать его?

ДЖУЛЬЕТТА смотрит на Виана.

ВИАН. Мы возьмем вас, если хотите. Он репетирует в концертном зале Плейель.

ДЖУЛЬЕТТА кивает.

ВИАН (уставив руки в боки). Она все время молчит! Почему вы ничего не говорите? (Смотрит на нее.) Мы возьмем вас туда при одном условии: мы должны услышать ваш голос.

ДЖУЛЬЕТТА (качает головой, выглядит неуклюжей). Нет.

ВИАН. Хорошо. Можете говорить чьи-нибудь слова. Это как чревовещание… (Отводит ее к столу за завесой сигаретного дыма.) Вы знаете этих алкоголиков, не так ли? (Они здороваются с Джульеттой. Виан делает величественный жест рукой.) Мадемуазель Греко ищет песню.

БОВУАР (полосатый свитер, волосы завязаны сзади в хвост, красные ногти на руках; Сартру). Ты сказал, что Греко должна быть певицей. Почему ты не дашь ей песню?

САРТР (размышляет). Как насчет «Улицы белых пальто»? Я написал ее для фильма «Закрытое судебное заседание», но (поднимая стакан с водкой в направлении Джульетты) теперь предлагаю ее мадемуазель.

БОВУАР. Прекрасно! Песня о палаче… Найди что-нибудь получше… Представь ее на сцене.

САРТР (осматривая Джульетту). «Джульетта»… рифмуется с со словом «девочка»[19]… Ага!.. «Если ты себе представишь, девочка». Ремон Кено. (К Джульетте.) Вы знаете Кено?

ДЖУЛЬЕТТА (кивает головой). Да.

БОВУАР (наклонившись над столом в сторону Джульетты и пьяно улыбаясь). «Твои розовые щеки», «твоя стройная талия»… (К Сартру.) Что еще?…

САРТР (весело). «Твои мелькающие ножки, твои бедра сильфиды»… Мы можем попросить Косьму написать музыку.

Все смотрят на ДЖУЛЬЕТТУ. Кадр: она внезапно появляется, словно перед своим мысленным взором, как певица у микрофона. Она смотрит в камеру с тенью улыбки. Низкие ноты музыки осторожно переходят во что-то более нежное и романтическое – «Мечты при луне» или снова «Женерик».

Группа веселых людей за столом продолжает читать строки стихотворения: «Тройной подбородок, мускулы заплыли жиром…»; «Собирай розы жизни!»; «Если ты думаешь, что они вечные, то подумай о чем-нибудь другом, деточка!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.