СВОБОДА

СВОБОДА

Дукарион жадно пил, погрузив лицо в струи родной Адды. В прозрачной воде отражалось его заросшее лицо, шрам от меча через правую щеку и сбившиеся в космы волосы.

Пять дней Дукарион бежал лесами и болотами, прячась от людей. Он бежал, хотя за ним давно никто не гнался. Ему слышался звон сталкивающихся мечей, свист стрел, трубные крики слонов, ржание напуганных коней, волочащих по земле всадников. Перед глазами у него был Магон, пригвожденный к земле римским пилумом. От пилума Магона не спасли ни серебряные латы, отнятые им у римского консула, ни амулеты, которые он носил на груди.

Пусть будет свидетелем могучий Эзус [102] и другие бессмертные боги, что он, Дукарион, не изменник. Во время схватки с устроившими засаду римлянами он был рядом с Магоном и не уступал ему в храбрости. Когда же Магон упал, Дукарион бежал. За ним последовали многие воины из его отряда. Но, видимо, никому не удалось уйти от римских всадников. Пилум, сваливший Магона, освободил Дукариона от клятвы, которую взял с него Ганнибал перед посадкой на корабли. Дукарион поклялся и призвал в свидетели богов, что не покинет Магона. И он его не покинул, пока Магон был жив.

Местность, где находился Дукарион, была ровной и однообразной. Но глаз Дукариона различил полузасыпанные рвы на правом берегу реки. Там был лагерь Фламиния. Трава, когда-то вытоптанная римскими калигами, поднялась во весь рост.

Солнце садилось за горизонт. В прибрежных заводях квакали лягушки. Из камышей доносился легкий шелест: уползла потревоженная змея. На середине реки что-то плеснуло, на воде появились и разошлись круги. Это были звуки и голоса его юности. Когда-то, отталкиваясь от дна шестом, он плыл вдоль этих берегов на челне, пробирался сквозь упругие камыши и цепкие кусты, забрасывал сети в озерца с прозрачной и чистой водой. На его обожженном солнцем теле тогда были шрамы не от мечей, а от осоки, в мешке за спиной колотились не снятые с окостеневших пальцев золотые кольца, а лепешки, которые ему испекла мать.

Дукарион сбросил со спины мешок и, размахнувшись, швырнул его в реку. Дух Адды получил богатую жертву. Дукарион отдал ему всю свою военную добычу, все трофеи, добытые в битвах с римлянами за эти тринадцать лет.

Ночью Дукарион пришел в родное селение. Оно встретило его пламенем костров и громкими криками. Было время сбора винограда. Люди давили в огромных чанах ногами виноградные гроздья. Из открытого крана в деревянные ведра лился широкой струей виноградный сок. Его переносили при зажженных кострах в деревянные бочки и пифосы.

Дукариона никто не узнал, никто не бросился ему навстречу, никто не предложил ему кубка с молодым вином. Он был чужаком в своем родном селении. На том месте, где когда-то стоял его дом, сожженный римлянами, разбит молодой сад. Стариков, знавших Дукариона, давно нет в живых, а его сверстники погибли на полях сражений или томились в римском рабстве.

При виде пня близ ограды сада у Дукариона сжалось сердце. Когда-то здесь рос дуб. Дукарион любил играть под его раскидистым шатром. А потом римляне привязали его к стволу этого дуба и били прутьями. Дуб был свидетелем его позора. Дукарион стал рабом римлян. Как он тогда мечтал о свободе! Ему казалось, он обретет ее в войске Ганнибал, но там он стал тоже рабом, хотя и без цепи. Смерть Магона принесла ему свободу, но что ему делать с ней, с этой свободой?