Глава 19 РОКОВОЕ 19 АВГУСТА

Глава 19

РОКОВОЕ 19 АВГУСТА

Когда-то откроют архивы, и мы найдем много интересного. Но главного не найдем.

В. Суворов. «День М»

1

Пора вспомнить о пресловутом заседании Политбюро ЦК КПСС 19 августа 1939 года. Напомню, что смелый исследователь Татьяна Бушуева нашла в архивах текст выступления Сталина на этом заседании и опубликовала его в журнале «Новый мир» в 1994 году. После этого вышли в свет четыре книги В. Суворова, но ни в одной из них он ни словом не упоминает об этой публикации. Может, он о ней ничего не знает?

Сомнительно. Документ, найденный Т. Бушуевой, неоднократно цитировался в статьях, поддерживающих версию Владимира Богдановича. Есть упоминания о нем и в работах, направленных против его версии. Так что В. Суворов, который внимательно следит за всеми публикациями за и против, не мог ничего не знать об этом открытии его сторонницы.

Правда, кремлевские историки уже успели окрестить найденный Т. Бушуевой документ фальшивкой. Возьмем такой факт: найденный текст является переводом с французского. Трудно предполагать, что Сталин произнес свою речь на французском, поэтому Т. Бушуева утверждает: эта запись сделана кем-то из работников Коминтерна, присутствовавших на заседании. Коммунистические же фальсификаторы, основываясь на том, что текст найденного Т. Бушуевой документа слово в слово повторяет ту самую статью агентства Гавас, о которой нам рассказал В. Суворов в шестой главе «Ледокола», утверждают, что это всего-навсего ее копия. То есть что появилось раньше, сообщение Гавас или документ в архивах, установить невозможно. И каждый волен трактовать ситуацию в свою пользу.

Могли ли эти происки коммунистических фальсификаторов смутить В. Суворова? Ясно, что не могли. В той же шестой главе «Ледокола» он рассказал, каким путем совершенно секретная речь Сталина могла попасть на Запад — через одного из деятелей Коминтерна. Значит, обнаружение в советских архивах этого документа подтверждает его собственные слова. Но Владимир Богданович по этому поводу молчит, как партизан. Почему?

Да по той же причине, по которой он не привел в «Ледоколе» ни самого сообщения агентства Гавас, ни единой выдержки из него, а только опровержение этого сообщения в «Правде». Дело в том, что ДАННОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ СТАЛИНА РАБОТАЕТ ПРОТИВ ВЕРСИИ В. СУВОРОВА!

Документ полностью я привел в приложении, так что можете сами убедиться в правоте этого моего утверждения. Я же обращу ваше внимание на несколько моментов. В начале речи Сталин говорит: «Вопрос мира или войны вступает в критическую для нас фазу. Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши и станет искать «модус вивенди» с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР (выделено мной. — В.В.). Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. Западная Европа будет подвергнута серьезным волнениям и беспорядкам. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта…»

В выделенном предложении прямо говорится, что СССР имел возможность предотвратить войну. Но какую войну? Вторую мировую? А вот и нет, Сталин же прямо говорит: «Германия откажется от Польши и станет искать «модус вивенди» с западными державами». То есть в случае заключения договора о взаимопомощи с Францией и Великобританией будет предотвращена германо-польская война. С какой стороны это должно волновать товарища Сталина?

Что, Польша в то время была лучшим другом СССР? Да ничего подобного. Не буду вдаваться в подробности, но даже «правоверные резунисты» не станут отрицать, что в то время Польша не была дружественной Советскому Союзу страной. Так что ее судьба никоим образом не могла интересовать Сталина. Вернее, могла, но только с точки зрения безопасности СССР. Если вспомнить, что в то время поляки мечтали о «Великой Польше от моря до моря», существование Польши никоим образом нашу безопасность не увеличивало.

Правда, наличие общей границы с Германией вроде бы эту безопасность снижало. Но это в сравнении с ситуацией конца лета 1939 года. Только ведь эта ситуация в будущем неминуемо должна была измениться. Вот смотрите: если СССР заключит договор с Западом, не будет германо-польской войны, но как пойдут события дальше, не известно. Может, Гитлер угомонится, а может, и нет. Куда в последнем случае будут направлены его устремления?

Вариант, когда Германия начинает войну с СССР в союзе с Польшей, Финляндией, Румынией и Венгрией, вовсе не был фантастическим (о нем мы подробно поговорим ниже). Более того, к этому же союзу могли присоединиться Латвия и Эстония. Так что заключение договора о взаимопомощи с Западом вовсе не гарантировало СССР от войны с Германией. Правда, у нее были бы в этой войне союзники, Англия и Франция. Но давайте вспомним, какую помощь в реальной истории оказали эти самые союзники Польше? Да никакой. Они объявили Германии войну, после чего спокойно смотрели, как Гитлер громит Польшу. Если бы Гитлер в союзе с той же Польшей напал на Советский Союз, они точно так же объявили бы войну Германии (а может быть, и Польше), после чего спокойно смотрели бы, как Гитлер громит Россию.

Если СССР заключит пакт с Германией, начнется германо-польская война и «вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным». Обратите внимание, Сталин говорит прямо: если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, Германия нападет на Польшу, вмешаются Англия с Францией и начнется мировая война. НО СОВЕТСКИЙ СОЮЗ В ЭТОЙ ВОЙНЕ УЧАСТИЯ ПРИНИМАТЬ НЕ БУДЕТ.

Невооруженным взглядом видно, что этот вариант для СССР предпочтительнее. Причем независимо от того, стремился ли Советский Союз к мировой революции или же просто хотел жить со всеми в мире. Даже не важно, кто в тот момент был у власти в России, большевики, или, скажем, кадеты с эсерами, они должны были бы принять этот вариант.

Обратите внимание, в своей речи Сталин рассматривает всего два возможных варианта — заключение договора о взаимопомощи с Францией и Англией и заключение пакта о ненападении с Германией. Но ведь был и третий вариант действий советского руководства — вообще не заключать никаких договоров ни с Западом, ни с Гитлером. Сталин этот вариант даже не рассматривает. Почему? Да потому, что ГЕРМАНО-ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА ВСЕ РАВНО НАЧНЕТСЯ, НО ВОТ ВМЕШАТЕЛЬСТВО ФРАНЦИИ И АНГЛИИ ОТНЮДЬ НЕ БУДЕТ НЕИЗБЕЖНЫМ.

Подробно этот тезис я рассмотрю и обосную позднее, сейчас же просто скажу: ничего невероятного в таком варианте не было. Но для СССР это самый худший из возможных вариантов. Судите сами: Гитлер уничтожает Польшу, и СССР получает вместо плохого, но слабого соседа плохого и сильного. Причем руки у этого соседа развязаны, потому как войны у него ни с кем нет.

Таким образом, даже если считать, что пакт Молотова — Риббентропа послужил сигналом к началу Второй мировой войны, винить Сталина в его заключении не стоит. У него просто не было другого выхода.

2

Далее Сталин разбирает выгоды, которые предоставляет пакт о ненападении с Германией. «Первым преимуществом, которое мы извлечем, будет уничтожение Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию. Германия предоставляет нам полную свободу действий в прибалтийских странах и не возражает по поводу возвращения Бессарабии СССР. Она готова уступить нам в качестве зоны влияния Румынию, Болгарию и Венгрию».

Опять давайте рассуждать. В результате пакта все государства, имевшие в тот момент территориальные претензии к СССР, оказываются в зоне его влияния. Проще говоря, Советский Союз может оказать на них силовое давление, чтобы они стали его сателлитами, а то и вовсе вошли в состав СССР. То есть проделать ту самую операцию, которая была проделана с прибалтийскими республиками. В результате Германия, если она когда-нибудь задумает напасть на СССР, окажется без союзников.

А если вместо пакта с Германией заключить союз с Францией и Англией, Советский Союз ровным счетом ничего не получает. Враждебные, или, говоря мягче, не очень дружественные, государства на его западной границе остаются, так что угроза с Запада ничуть не уменьшается. Какой вариант должен выбрать правитель государства, независимо ни от какой идеологии, тот, в результате которого его безопасность повышается, или тот, в результате которого она всего лишь не снижается?

Представим себе, что Советский Союз совершенно не виноват в приходе к власти Гитлера, что ситуация августа 1939 года сложилась не благодаря его усилиям, а где-то даже вопреки им. Что должно делать руководство СССР в таком случае? Заключать ли союз с Западом, рискуя заполучить в ближайшем будущем войну с Германией, или же заключить пакт с Гитлером, после чего ему в ближайшем будущем будет не до войны с Россией? Для каждого здравомыслящего человека выбор самоочевиден.

Так что, с точки зрения Запада Сталин поступил очень нехорошо, уклонившись от войны с Гитлером и заставив воевать с ним западные демократии. Но с точки зрения Востока (т. е. нас с вами) он поступил совершенно правильно.

Тут нужно обратить внимание на один нюанс. Даже если считать, что заключение союза с Англией и Францией предотвращало начало Второй мировой войны, заключение пакта с Германией вовсе не делало ее неизбежной. Гитлер мог вдруг взять и раздумать нападать на Польшу, поляки могли испугаться и удовлетворить требования Гитлера, наконец, Англия с Францией могли раздумать защищать Польшу. Все эти варианты были маловероятны, но все же вероятность их была не нулевая. Так что если принять за истину утверждений В. Суворова «ключ от начала Второй мировой войны попал на сталинский стол», то можно продолжить: «…но Сталин, повернув ключ на один оборот, перебросил его на столы лидеров Запада».

3

Переходим к проблемам революции. Сталин говорит: «В то же время мы должны предвидеть последствия, которые будут вытекать как из поражения, так и из победы Германии». Опять же ничего криминального тут нет. Глава любого государства, предвидя, что в ближайшем будущем может начаться война между его соседями, должен постараться оценить возможные последствия этой войны для его державы. Если бы Сталин был лидером какой-нибудь другой державы, не СССР, он должен был бы рассматривать будущую ситуацию с точки зрения вступления или не вступления его государства в эту войну. Но Сталин был лидером именно СССР, т. е. государства победившего пролетариата, поэтому он рассматривает варианты революционного развития событий.

«В случае ее (Германии. — В.В.) поражения неизбежно произойдет советизация Германии и будет создано коммунистическое правительство. Мы не должны забывать, что советизированная Германия окажется перед большой опасностью, если эта советизация явится последствием поражения Германии в скоротечной войне. Англия и Франция будут еще достаточно сильны, чтобы захватить Берлин и уничтожить советскую Германию. А мы не будем в состоянии прийти на помощь нашим большевистским товарищам в Германии».

Видите, Сталин не говорит, если Германия будет терпеть поражение, мы должны ударить ей в спину, он говорит, если Германия ПРОИГРАЕТ войну, в ней произойдет революция, которой мы должны оказать поддержку. В одном случае (поражение Германии в затяжной войне) мы сможем это сделать, в другом (поражение Германии в скоротечной войне) не сможем. Предельно ясно, что СССР не собирался вмешиваться в идущую войну, выступать на чьей-либо стороне, он собирался воспользоваться РЕЗУЛЬТАТАМИ войны после ее окончания.

Далее Сталин говорит: «Таким образом, наша задача заключается в том, чтобы Германия смогла вести войну как можно дольше, с целью, чтобы уставшие и до такой степени изнуренные Англия и Франция были бы не в состоянии разгромить советизированную Германию. Придерживаясь позиции нейтралитета и ожидая своего часа, СССР будет оказывать помощь нынешней Германии, снабжая ее сырьем и продовольственными товарами».

Ай, какой нехороший этот товарищ Сталин! Он не только не собирается вступаться за страны Запада, но еще и желает, чтобы кровавая война продолжалась как можно дольше. Позиция действительно людоедская, но лично мое негодование несколько уменьшается при воспоминании, что точно такой позиции придерживались США в Первую мировую войну. Собирались американцы придерживаться этой стратегии во Вторую мировую, да Япония с Германией не позволили, объявив им войну.

Тут нужно опять вспомнить, что моральные критерии в политике не применимы. Если лидер какой-то державы будет придерживаться принципов абстрактного гуманизма в ущерб интересам своей страны, ничего хорошего для его страны из этого не выйдет.

Наконец мы переходим к самой интересной части выступления Сталина: «Рассмотрим теперь второе предположение, т. е. победу Германии. Некоторые придерживаются мнения, что эта возможность представляет для нас серьезную опасность. Доля правды в этом утверждении есть, но было бы ошибочно думать, что эта опасность будет так близка и так велика, как некоторые ее представляют. Если Германия одержит победу, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы начать вооруженный конфликт с СССР по крайней мере в течение десяти лет». Дальше Сталин подробно рассматривает, что будет делать Германия в этом случае, как будут развиваться события на покоренных ей территориях, но НИ СЛОВА НЕ ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО СССР В УДОБНЫЙ МОМЕНТ ДОЛЖЕН НАПАСТЬ НА ГЕРМАНИЮ!

Сталин опять же анализирует проблему революции, но на этот раз не в Германии, во Франции. Он делает вывод, что она рано или поздно произойдет и Советский Союз должен быть готов оказать ей помощь. Как видите, из этого самого документа, который, по словам Владимира Богдановича, должен обнажить жутко агрессивную суть Советского Союза, следует противоположный вывод — СССР не собирался нападать на Германию ни в 1941-м, ни в 1942-м, ни в каком либо еще году. Более того, ему просто незачем было это делать.

4

Надеюсь, теперь стало предельно ясно, почему В. Суворов не привел в «Ледоколе» ни единой строчки из того самого сообщения агентства Гавас. И почему он никак не откликнулся на открытие Т. Бушуевой «сенсационного документа». Текст речи товарища Сталина играет против версии Владимира Богдановича, вот он и решил этот текст не цитировать, а сосредоточиться на самом факте заседания Политбюро 19 августа 1939 года.

Только ведь и этот факт работает против него!

Давайте рассуждать логически. Как установил В. Суворов, план будущей войны был разработан где-то в 1925 году. В 1935-м или 1936-м он был окончательно утвержден и принят к исполнению. То есть все, что делалось в СССР в области внутренней и внешней политики в 1939 году, делалось по этому плану. Но ЗАЧЕМ ТОГДА НУЖНО БЫЛО УСТРАИВАТЬ ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО, ПОСВЯЩЕННОЕ ОДНОМУ ИЗ ПУНКТОВ ЭТОГО ПЛАНА в августе 1939 года?

Тут опять нужно вспомнить основные пункты вскрытого В. Суворовым сталинского плана:

Привести в Германии к власти сильного и агрессивного лидера (Гитлера).

Помочь Германии восстановить свою армию.

Втравить этого лидера в войну с Западом.

Всячески усыпить любые подозрения Гитлера относительно намерений СССР.

Дать Германии как следует увязнуть в этой войне.

Нанести ей удар в спину.

Два первых пункта в августе 1939 года были выполнены, нужно переходить к третьему. Как нам доказывает Владимир Богданович во всех своих трудах, этот пункт мог быть выполнен только после заключения германо-советского пакта о ненападении. Значит, в более детальном плане, где были написаны не только пункты, но и варианты их исполнения, так и значилось: «Заключить пакт с Гитлером». Конечно, прежде чем делать это, нужно было убедиться, выполнено ли все, что должно было предшествовать заключению этого пакта. Но для этого совершенно не нужно было собирать Политбюро. Достаточно было Сталину пригласить в свой кабинет руководителей учреждений, ответственных за выполнение каких-то подпунктов (Наркомата обороны, иностранных дел, НКВД, Генштаба, разведки), опросить их, все ли у них готово, а потом, ни с кем и ни о чем больше не советуясь, дать Молотову команду подписать пакт. Именно так и должен был действовать Сталин, если бы ситуация конца лета 1939 года была создана стараниями вождей Советского Союза.

Другое дело, если ситуация эта сложилась без участия СССР. Тут действительно нужно было осмыслить ее, сделать выводы, посоветоваться с товарищами. В этом случае и пришлось бы собирать Политбюро и приглашать на него товарищей из Коминтерна.

Не стоит забывать и то, что 1939 год следовал за 1937-м и 1938-м. А в эти годы в СССР происходила великая чистка, в результате которой все, кто мог иметь мнение, хоть чуть-чуть отличное от мнения товарища Сталина, отправились в расстрельный подвал. Так что для ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ Иосифу Виссарионовичу вовсе не нужно было опираться на какой-то коллективный орган. Если он решил начать Вторую мировую войну, он мог начать ее, не спрашивая разрешения ни у кого. Тогда при чем тут заседание Политбюро? Сталин мог собрать его только в том случае, если был не уверен в своем анализе ситуации и принятом им решении. Ему нужно было ПОСОВЕТОВАТЬСЯ.

Конечно, сталинское Политбюро единогласно одобрило бы любое решение вождя, только ведь Сталин в своей речи не дает готового решения. Он анализирует ситуацию, предлагает разные варианты, делает вывод о том, что один из них наиболее предпочтителен. То есть его соратники не ограничены заранее волей вождя, они могут, не вступая в полемику со Сталиным, указать какие-то другие, упущенные им варианты, предложить другие решения. А ведь, как это доказывает В. Суворов в «Очищении», после великой чистки вокруг Сталина собрались не только самые преданные, но и самые умные, самые волевые и решительные люди. Так что посоветоваться с ними О ВНОВЬ ВОЗНИКШЕЙ ситуации было нелишне.

Ну ладно, предположим, это заседание Политбюро понадобилось Сталину для того, чтобы оповестить представителей высшего эшелона Партии и Коминтерна, до поры до времени не посвященных в детали плана мировой революции, об изменении политики по отношению к Германии. Но обратите внимание на саму дату этого заседания: 19 августа 1939 года. Почему именно в этот день Сталин якобы произнес свою эпохальную речь?

Вспомним, ситуация, приведшая к вступлению Англии и Франции в войну, создалась 29 марта 1939 года, когда Англия дала Польше гарантии ее целостности и независимости. Вот тогда, где-то в начале апреля, и должен был Сталин собрать Политбюро, произнести свою речь и сделать вывод, что с Германией нужно заключить договор о ненападении. А потом, после единодушной поддержки членами Политбюро, предпринять какие-то шаги для заключения этого договора. Но Сталин почему-то вместо этого настойчиво ищет возможность договориться с западными демократиями о совместном обуздании Гитлера. И только 19 августа вдруг резко меняет курс.

Почему?

Да потому, что незадолго до этой даты, а именно 15 августа, он получил предложение Гитлера заключить пакт о ненападении!

Да, да, заключить договор предложил не «коварный Сталин», а «доверчивый Гитлер». Если полагать, что до этого момента Сталин вообще не думал о заключении какого-то договора с Гитлером, все становится на свои места. Три дня ему понадобилось на то, чтобы осмыслить германские предложения, взвесить их достоинства и недостатки, и 19 августа Сталин собирает Политбюро, на котором доводит свои соображения до соратников.

5

Чтобы окончательно разделаться с этим заседанием Политбюро, скажу пару слов о найденном Т. Бушуевой документе. Все видные историки, как у нас, так и за рубежом, пришли к единогласному мнению, что это фальшивка. Их выводы базируются на анализе текста документа и некоторых обстоятельствах, связанных с его появлением. Но для нашего исследования совершенно не важно, фальшивка это или нет. Если это подлинник, я только что доказал, что он работает против версии В. Суворова. Если это фальшивка, одна из глав «Ледокола» (шестая) оказывается высосанной из пальца. Более того, несколько глав из других трудов В. Суворова тоже оказываются построенными на данных из того же источника (пальца).

Теперь давайте задумаемся над таким фактом: если эта речь сфабрикована где-то и кем-то на Западе, почему в ней нет прямых указаний на то, что СССР собирается на кого-то когда-то нападать? Все дело в том, что, если бы такие указания в речи присутствовали, читатели западных газет, в которых она была опубликована, стазу же сочли бы ее фальшивкой. Они ведь (читатели) жили в то самое время, так что им прекрасно были известны все события, приведшие к возникновению ситуации конца лета 1939 года. Они знали, кто виноват в этой ситуации, а кто нет. Так что, если бы кто-нибудь попытался их убедить, что виноваты во всем Сталин и большевики, они только покрутили бы пальцем у виска.

Вот и пришлось неведомым фабрикаторам для придания правдоподобности своей фальшивки написать в ней то, что Сталин вполне бы мог сказать.

Зачем же они это сделали? Кому была адресована эта фальшивка? Сомневаться не приходится — персонально Гитлеру. Вспомним, что в ноябре 1939 года (а именно тогда появилось пресловутое сообщение агентства Гавас) Запад остался один на один с Германией. К такой ситуации лидеры Франции и Англии не привыкли, им обязательно нужно было приставить к затылку Германии русский горчичник. Но СССР и Германия только что заключили «Договор о дружбе и границе», так что надеяться на какой-то конфликт между ними не приходилось. Выход один — постараться как-то поссорить Гитлера со Сталиным. Вот и была запущена эта фальшивка. И свою роль она сыграла.