Джон Дэвис (John Davis, Robert Searle)

Джон Дэвис (John Davis, Robert Searle)

(16?? – 1671), Англия

О Дэвисе и его подвигах рассказывается у Эксквемелина. Однако он ошибается, полагая, что тот был родом с Ямайки; лишь с 1655 года Ямайка официально стала доминионом Британии. Подлинное имя Дэвиса – Роберт Сирл. Ему приходился родственником губернатор Барбадоса. Это обстоятельство способствовало возникновению у Дэвиса обманчивого чувства безнаказанности, что крайне пагубно отражалось на его манере поведения. Осев на Ямайке, он настолько подчас забывался, что его выходки были уже за гранью разумного. В итоге он практически постоянно находился на ножах с губернатором Ямайки Томасом Модифордом. Настроить против себя самого Модифорда, вопреки своему статусу отчаянно благоволившего пиратам, право же, это надо было хорошенько постараться! В сущности, благодаря постоянным и нелепым конфликтам с Модифордом, Дэвис был лишен той поддержки, которой могли пользоваться ямайские корсары. Вдобавок менялась и политическая обстановка, заставлявшая губернатора ограничивать действия пиратов. В силу всех этих причин карьера Джона Дэвиса в пиратском мире складывалась не так эффектно, как ему бы хотелось.

Вместе с тем иногда Дэвису удавались довольно-таки нестандартные ходы. Так, например, в 1659 году ему удалось до такой степени расположить к себе капитана сэра Кристофера Мингза, вернувшегося из удачного рейда к берегам Колумбии, что тот передал под его командование 60-тонный корабль «Кэгвей» с восемью орудиями на борту. Если принять во внимание тот факт, что Мингз привел на Ямайку три испанских галеона, а «Кэгвей» был самым крупным из них, то остается лишь дивиться тому, что он подарил его Дэвису. Как бы то ни было, но Дэвис стал капитаном. На протяжении нескольких лет ему не удавалось разжиться ничем существенным, но в 1662 году все тот же Мингз позволил Джону Дэвису отправиться с собой в экспедицию с целью захвата Сантьяго-де-Куба. 1 октября мощная эскадра из 12 кораблей с общим экипажем в 1300 человек покинула гавань Порт-Ройяла. Через каких-то две с половиной недели город был взят и разграблен. Богатейший улов был доставлен в целости и сохранности на Ямайку. Это была первая крупная добыча, которой завладел Джон Дэвис.

Он продолжал пиратствовать в одиночку, но не менее удачно. Однако спустя два года судьба уготовила ему тяжкое испытание. В 1664 году королевским письмом к губернатору было предписано более не докучать испанским кораблям. Всю захваченную добычу предписывалось возвратить. Именно в этот момент (а дело было в сентябре 1664 года) в Порт-Ройял пришел Джон Дэвис, причем привел в качестве трофеев два набитых золотом испанских галеона. В результате королевского предписания трофейные корабли были возвращены испанцам вкупе со всей добычей, а Дэвиса, не пожелавшего добром расстаться со своей добычей, лишили корабля.

«Моряком на суше» он пробыл, впрочем, не так уж и долго. Прекрасным поводом к реабилитации явилась англо-голландская война (1665–1667). Джон Дэвис не только получил обратно свой корабль, но ему даже позволили примкнуть к экспедиции Генри Моргана на Сабу и Сент-Эустатиус. Впоследствии Дэвис в союзе с капитаном Стидманом предприняли специальный рейд на Тобаго, где им досталось много ценностей. К этому времени относится весьма показательный эпизод, который приводит в «Пиратах Америки» легендарный Эксквемелин: «Довольно долго он крейсировал в заливе Покатауро, надеясь встретить корабль, который ходил из Картахены в Никарагуа. Но это ему не удалось, и он решил со всей своей командой отправиться к реке Никарагуа, оставить судно около устья и подняться вверх по течению на каноэ. С наступлением ночи они намеревались войти в город и разграбить дома самых богатых торговцев. На его корабле было девяносто человек и три каноэ. Пираты оставили на судне человек десять, а все остальные сели в каноэ. Дождавшись ночи, они действительно вошли в реку, а днем спрятались среди деревьев (точно так же они скрыли и свой корабль, чтобы его не заметили индейцы, которые ловили рыбу в устье реки). На третьи сутки, где-то около полуночи, они добрались до города. Стража приняла их за рыбаков, промышляющих в лагуне: ведь часть из них хорошо говорила по-испански. Кроме того, среди них был индеец как раз из тех мест. В свое время он бежал, поскольку испанцы хотели обратить его в рабство. Индеец выпрыгнул на берег и убил стражника. После этого пираты пробрались в дома трех или четырех именитейших горожан и забрали все деньги, которые могли обнаружить. Потом разграбили и церковь. Но тут один из церковных служек, вырвавшись из рук пиратов, поднял крик на весь город. Горожане и солдаты тотчас же пробудились, однако пиратам удалось скрыться, захватив с собой всю добычу, какую они смогли унести. Кроме того, они успели захватить с собой пленников, рассчитывая в случае погони использовать их как заложников. Вскоре они добрались до берега, поспешно сели на корабль и вышли в открытое море. Пленникам же велено было вместо выкупа добыть пиратам столько мяса, сколько им было нужно, чтобы добраться до Ямайки. Когда пираты еще были в устье реки, на берег высыпало человек пятьсот испанцев, вооруженных ружьями. Пираты дали по ним залп из пушек. Таким образом, испанцам оставалось лишь бессильно горевать, видя, как уплывает их добро, и проклинать тот миг, когда пираты высадились на берег. Для них было совсем непостижимо, как у пиратов хватило смелости подойти к городу с гарнизоном в восемьсот человек да еще лежащему от берега по меньшей мере в сорока милях. Да к тому же еще пиратам удалось разграбить город за такой короткий срок! Пираты захватили чеканного золота, серебряной посуды и ювелирных изделий на сорок тысяч с лишним реалов. Вскоре разбойник высадился со своей добычей на Ямайке, довольно быстро все прокутил и снова вынужден был отправиться на поиски приключений. Он собрал довольно много пиратов, а поскольку был хорошим командиром, его провозгласили капитаном флотилии из восьми кораблей. На этот раз пираты решили отправиться к северным берегам Кубы в надежде подстеречь флот, идущий из Новой Испании; в случае удачи они могли захватить один из кораблей этого флота, однако им не повезло. Чтобы не возвращаться с пустыми руками, они решили пройти вдоль берегов Флориды, высадиться и захватить городок Сан-Аугустин-де-ла-Флорида. В этом городке была крепость с двумя ротами солдат. Однако хоть там она и была, но пираты успешно разграбили город и захватили огромную добычу, не понеся почти никаких потерь».

Захват Сан-Аугустин-де-ла-Флорида произошел в начале 1670 года. Учитывая, что, начиная с 1699 года, любые пиратские рейды подпадали под действие закона, Джон Дэвис крепко рисковал, что его, судя по всему, никак не заботило. По возвращении на Ямайку он, тем не менее, был заключен под стражу, вновь оказавшись лишен моря.

Заключение продлилось сравнительно недолго, причем вновь благодаря вездесущему Генри Моргану. Авторитетный корсар собирался взять атакой с моря… Панаму! Проект обещал быть серьезным и опасным, поэтому Морган нуждался в толковых моряках. А на Дэвиса, хотя тот и отличался подчас несуразным поведением, в море можно было всегда положиться.

Казалось, что в жизни Дэвиса вновь наступает благоприятная полоса. На деле же все вышло совсем иначе. А причиной вновь явилась невоздержанность его нрава. На пути в Панаму команде Дэвиса неожиданно достался внушительный склад перуанского вина, обнаруженный ими на одном из островов. Если бы Дэвис лишний раз вспомнил, что Морган – изрядный авторитет, не терпящий, кстати, и малейших нарушений дисциплины, а также что именно Моргану он обязан своим выходом на волю, он, возможно, не позволил бы своим людям алчно припасть к бочкам с вином. Но он, увы, не только дал добро на безудержное возлияние, но и сам щедро воздал дань хмельному зелью. В итоге все упились до положения риз и пропустили невероятно богатый галеон испанцев. Когда его заметили, было уже поздно, да еще и команда не пожелала отлипать от бочек с вином.

Морган, узнав о случившемся, был разъярен и обвинил во всем Дэвиса – как капитана. И он был, конечно же, прав. Именно с этого момента благоволение Моргана к Дэвису испарилось без следа, знаменуя тем самым бесславный закат его пиратской карьеры.

Поскольку на Ямайке Дэвису появляться было нельзя, он предпочел перебраться в Гондурас. В дальнейшем он осуществлял рейды с переменным успехом, но значительных трофеев не имел. Однажды он замыслил устроить стоянку на небольшом песчаном островке у южного побережья Мексиканского залива. Корабль Дэвиса нуждался в ремонте. И вот на этом острове, который впоследствии в его честь стал называться «Сирлов ключ», Джон Дэвис в ходе ремонтных работ поссорился с одним из членов своей команды, владевшим ремеслом резчика по сандаловому дереву. Они устроили дуэль, исход которой оказался для Дэвиса куда менее удачен, нежели для его оппонента. Он был убит.