Кто ты — царица Пуаби? Раскопки Ура

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Кто ты — царица Пуаби? Раскопки Ура

А теперь представьте себе — XXVII век до н. э. Из глинобитного Ура выходит торжественная процессия. Впереди гордо выступают наголо обритые жрецы в торжественных одеяниях — длинных «юбках» из овечьих шкур. Их сопровождают играющие на арфах музыканты. Арф четыре; одна, медная, издает басовые звуки, две другие, серебряные, — звуки повыше, а третья, деревянная, — самые высокие. За музыкантами рабы несут носилки, возницы правят повозками, запряженными волами, идет охрана. Оружие и упряжь богато орнаментированы перламутром, синими и красно-коричневыми камнями.

В процессии участвуют знатнейшие люди Ура, нарядные дамы в ярко-красных платьях, соперничающие друг с другой пышностью уборов. На каждой — огромный парик с гигантскими, на ширину плеч, «буклями» по бокам. Эти парики украшены золотыми лентами, цепочками с подвесками, изображающими древесные листочки или цветы. Шеи, плечи и руки сплошь покрыты бусами из лазурита и сердолика. Золото и сердоликовые бусы очень дороги, ведь они привезены с полуострова Индостан, а лазурит — из копей Бадахшана в Северном Афганистане.

Во втором ряду — царские служанки в вышитых бисером платьях. Они тоже очень нарядны, но их украшения — из серебра. Ах, как они сияют на солнце! В руке у каждой из женщин — пустой кубок.

Что же это за праздник?

Оказывается, это вовсе не праздник: это похороны! Царица Пуаби[1] отправляется в мир мертвых. Двадцать пять человек сопровождают ее, чтобы служить Пуаби в загробном мире, среди них придворные дамы, певцы, арфисты и воины. Покойница лежит на носилках, ей около сорока лет. На ней такой же пышный, как и у прочих женщин, парик со множеством золотых украшений. Платье расшито зеленоватым амазонитом, темно-синим лазуритом и красноватым сердоликом, плечи и грудь закрывает накидка, свитая из лазуритовых бус. В руках покойная тоже держит кубок. Он снабжен тонкой золотой соломинкой.

Музыканты, прекрасные нарядные дамы, воины один за другим спускаются в подземелье, черпают из стоящего посреди зала чана отравленное питье и усаживаются вдоль стен. Яд действует быстро: один за другим дамы, воины и музыканты погружаются в смертельный сон. Жрецы закалывают волов, поднимают с пола выпавшие из костенеющих рук кубки и музыкальные инструменты, аккуратно укладывают их на тела. Затем покидают подземелье, запечатывают двери и совершают первое жертвоприношение — это ритуальная пища. Приготовленную трапезу накрывают перевернутым блюдом и закапывают. Жрецы дают приказ рабам забросать погребение щебнем и черепками, затем — землей. И снова жертвы: умерщвленных рабов укладывают поверх могилы царицы и снова забрасывают землей.

Жрецы совершают последние возлияния (пиво и масла льют в специальные вкопанные в землю глиняные трубки, чтобы они проникли как можно глубже, туда, где находится Подземный Мир), читают молитвы…

Ритуал окончен.

Экспедиция Вулли нашла несколько похожих захоронений. В каждом из них лежало от 25 до 70 человек. Ни на одной из жертв не было найдено следов насилия, лежали они в спокойных позах. Вероятно, все они были отравлены или одурманены сильным наркотиком. Вполне возможно, что они подчинились своей судьбе добровольно, чтобы продолжать в ином мире привычную службу своей госпоже. Во всяком случае, невероятно, чтобы воины охраны Пуаби и ее придворные женщины в их дорогом убранстве были простыми рабами.

Имя «Пуаби» прочли на массивной каменной печати, найденной в ее гробнице. Такие печати были обязательной принадлежностью каждого знатного человека, как уже упоминалось ранее. Ученые до сих пор спорят, кем была эта женщина, похороненная с необычайной пышностью, — супругой царя или жрицей «эн», делившей ложе с богом. В пользу первой версии говорит то, что под ее могилой была обнаружена еще одна — царя Абарги и шестидесяти четырех его приближенных. В пользу второй — то, что покойница лежала как бы на брачном ложе, и тот факт, что на ее золотых арфах были изображены бык и корова, символы бога Нанны и его жены Нингаль.

Есть еще и третья версия: Пуаби была не настоящей царицей, а временной, заместительницей знатной особы, и она сама, подобно прислужницам, сошла в могилу еще живой. Об этом обычае стоит рассказать подробнее.

Вспомните, почему Гильгамеш отверг любовь Инанны? Он не позавидовал судьбе ее любовников. Действительно, она была печальна: супругами богини считались красивые молодые люди, которых ежегодно приносили ей в жертву на празднике плодородия. Они считались богами и некоторое время могли пользоваться большой властью и почетом. Их окружали многочисленные слуги, не только выполнявшие все приказы юных красавцев, но и зорко следившие за тем, чтобы такой «временный царь» не сбежал. По окончании празднеств этих полубогов, «супругов Инанны», торжественно умерщвляли и хоронили в богатых могилах.

Боги мужского пола — Нанна, Энлиль, Энки — тоже не довольствовались теми жрицами, что ждали их в храмах на вершинах зиккуратов. Они требовали себе ежегодных жертвоприношений в виде молодых красивых девушек.

Некоторые ученые предположили, что Пуаби и была одной из таких жертв. Что, как и ее прислужницы, эта «царица» спустилась в подземелье живой и послушно выпила яд.

В пользу этой версии свидетельствует то, что имена Пуаби и ее мужа Абарги не упоминаются ни в одном царском списке. Противоречит ей то, что, судя по костям, Пуаби была довольно зрелой женщиной, а не молоденькой девушкой, которая, по идее, должна была полагаться разборчивому божеству.

Экспедиция Вулли совершила еще массу находок, детально изучив Ур. Археологи столкнулись с огромными трудностями: кладбищу, которое раскопал Леонард Вулли, было почти пять тысяч лет! За минувшие века обратились в прах дерево, кожи и ткани, разрушились кости погребенных, даже бронза и серебро превратились в пыль — зеленоватую и красноватую. Лишь золото по-прежнему сияло ярко. «Золотой сосуд может быть сплющен или помят, но все равно он сохраняет свой цвет и фактуру; все детали его украшений и особенности обработки так же свежи, как если бы он был только что изготовлен», — вспоминал Вулли. Пожалуй, стоит привести целиком довольно длинное описание того, какого труда стоило реставраторам извлечь прошлое из забвения.

Рассказал Леонард Вулли:

«В виде примера приведу одну из двух статуй „козлов-вожаков“ из большой ямы с принесенными в жертву людьми. Она была изготовлена следующим образом. Голова и ноги вырезаны из дерева, лазуритовые рога и вставные глаза прикреплены медными заклепками, пропущенными сквозь голову; а деревянная основа окована тонким, как лист, золотом, положенным на слой битума. Голова и ноги приделаны к грубо обтесанному деревянному чурбану, которому затем придали округленную форму с помощью гипса и толстого слоя битума. Живот козла прикрывает тонкий лист серебра, а спину и бока — отдельные пряди шерсти, вырезанные по одной из белых раковин и воткнутые в битум. На плечах укреплены такие же пряди из лазурита. Деревцо перед козлом — тоже деревянное, с тонкой золотой обшивкой. После того как ствол и ветки были закончены, на них укрепили цветы и листья из двойного золота.

Мы нашли обе статуи в самом плачевном состоянии. Дерево обратилось в ничто, битум — в сухой порошок, гипс раскрошился неправильными кусками. Одна из фигур упала на бок и была совершенно расплющена, так что раковины противоположных боков соприкасались между собой. Под тяжестью земли скульптура превратилась почти в силуэт. Вторая фигура, стоявшая прямо, сохранила некоторую объемность, но была приплюснута, ноги ее отвалились от тела и тоже были смяты и скручены. Детали из раковин и лазурита держались на месте только благодаря окружающей земле. Если бы мы ее сдвинули, мы потеряли бы возможность реставрировать фигуру. Поэтому мы укрепили ее большим количеством растопленного воска, наложили на выступающие части горячие провощенные полосы муслина и, только как следует запеленав козла, словно мумию, извлекли его на поверхность.

Теперь можно было приступить к реставрации. Для этого мы сначала слегка нагрели восковые пелены на боках, развели бока в стороны и вычистили изнутри всю грязь. Затем залили и залепили фигуру изнутри воском с тряпками, а потом сняли внешние пелены. Осторожно подогревая фигуру мы придали ей первоначальную форму не сдвинув с места ни одной инкрустированной пряди козлиной шерсти, которая теперь плотно держалась на внутреннем слое воска. Нам очень помогло то, что серебряная обшивка на животе козла рассыпалась в прах, открыв сравнительно большое отверстие, обеспечившее свободный доступ внутрь тела.

Мы выпрямили ноги и постарались тонкими инструментами по возможности выправить изнутри все вмятины. Потом в золотые трубки ног вставили медную проволоку и для прочности залили полости кипящей смесью битума с воском.

Больше всего пришлось повозиться с головой. Тонкий золотой лист оказался разорванным на восемнадцать совершенно смятых и согнутых маленьких кусочков. Каждый из них нужно было расправить, вернуть ему первоначальный изгиб, укрепить изнутри, а затем найти соседние фрагменты и соединить разрозненные обрывки вместе, руководствуясь их рельефом. Это была настоящая головоломка в трех измерениях, но постепенно голова козла приобрела свойственную ей форму и характер. Внутрь тела мы вставили мягкое дерево, прикрепив к нему проволокой ноги, закрасили живот козла серебряной краской, которая заменила распавшийся металл, и статуя была восстановлена».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.