Последний пир Валтасара
Последний пир Валтасара
Это было 12 октября 539 г. до н. э., в день перед падением Вавилона. У его стен стояли войска персидского царя Кира. Персы сумели отвести воды реки Евфрат и готовились вступить в город. Вавилоняне танцевали и веселились в ту ночь по случаю праздника. Возможно, это был праздник, посвященный смерти и воскресению бога Думузи (Таммуза). В городском дворце пировал с вельможами царевич Бэл-шарру-уцур (Валтасар)…
О падении Вавилона поведал миру «отец истории» Геродот. Он слышал об этом событии от внуков и правнуков тех, кто видел вступление персов в священный город Месопотамии. Библейское же предание живописует происходившее на пиру Валтасара.
За шестьдесят пять лет до того иудейский отрок Даниил был по приказу Навуходоносора II отдан в обучение «книгам и языку Халдейскому» (Дан. 1:4). Теперь он стал главой мудрецов. Не раз удивляли придворных «тайноведцев» его мудрые советы царям, тонкое истолкование их снов. И вот пришел час, когда ему суждено было произнести последнее пророчество Вавилону.
«Вкусив вина, Валтасар приказал принести золотые и серебряные сосуды, которые Навуходоносор, отец его, вынес из храма Иерусалимского, чтобы пить из них… И пили из них царь и вельможи его, жены его и наложницы его. Пили вино, и славили богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных» (Дан. 5:2–4). Да, статуй богов во дворце было тогда больше, чем обычно: их свезли со всей страны, опасаясь персидского завоевания.
«В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала. Тогда царь изменился в лице своем; мысли его смутили его, связи чресл его ослабели» (Дан. 5:5–6). Валтасар позвал придворных гадателей, обещая им царские почести за объяснение таинственных письмен, но никто не мог их понять. Тогда вошла в чертог царица-мать – мудрая египтянка Нитокрис – и так сказала сыну: «Есть в царстве твоем муж, в котором дух святаго Бога; во дни отца твоего найдены были в нем свет, разум и мудрость, подобная мудрости богов… пусть призовут Даниила и он объяснит значение» (Дан. 5:11–12).
Слуги ввели Даниила, и он напомнил Валтасару о беззакониях, которые творил в ожесточении сердца его отец Навуходоносор; напомнил о бедах, преследовавших царя, пока он не познал, «что над царством человеческим владычествует Всевышний Бог и поставляет над ним, кого хочет. И ты, сын его Валтасар, не смирил сердца твоего, хотя знал все это, но вознесся против Господа небес, и сосуды дома Его принесли к тебе, и ты и вельможи твои, жены твои и наложницы твои пили из них вино, и ты славил богов серебряных и золотых, медных, железных, деревянных и каменных, которые ни видят, ни слышат, ни разумеют; а Бога, в руке Которого дыхание твое и у Которого все пути твои, ты не прославил. За это и послана от Него кисть руки, и начертано это писание. И вот что начертано: мене, мене, текел, упарсин. Вот и значение слов: мене – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; текел – ты взвешен на весах и найден очень легким; Перес – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам» (Дан. 5:21–28).
Буквальный перевод этих арамейских слов краток, невнятен и невнятностью своей страшен, как все древние пророчества: «Исчислен, исчислен, взвешен и разделен».
По повелению царевича облекли пророка в багряницу и золотое ожерелье, провозгласили его третьим властелином в Вавилоне – после царя Набонида и его приемного сына, царевича Валтасара. Персы же ночью перешли Евфрат, без боя взяли Вавилон, и от их рук погиб Валтасар, который осквернил священные сосуды Иерусалимского храма и не захотел (или не успел) раскаяться.
Последнего правителя Вавилона на самом деле звали не Валтасар, а Набу-паид («Набу возвышен»), более известный под греческим именем Набонид (556–539 гг. до н. э.). Он вошел в историю благодаря драматической истории своей борьбы со жрецами Эсагилы (храма Мардука в Вавилоне), которая в итоге окончилась гибелью царя. Подробности этого необычного конфликта интересовали многих далеко за пределами Вавилона, в результате чего Набонид обрел такую посмертную славу, что память о нем жива и сейчас.
Набонид был, по-видимому, хорошим человеком, но оказался на редкость плохим царем. Царская власть едва ли вообще интересовала его сама по себе. Он был антикварием, исследователем древностей, и царский трон для него просто означал возможность углубиться в прошлое, имея в своем распоряжении все ресурсы государства. Он с энтузиазмом откапывал древние клинописные таблички и тщательно их реставрировал. Он мало сделал для самого Вавилона, но заинтересовался реставрацией храмов в древнейших городах, таких как Ур и Ларса.
Такая деятельность, однако, не нравилась могущественному жречеству Вавилонии. Навуходоносор увеличивал власть жрецов Мардука, пока они не почувствовали, что другие боги уже в счет не идут. Но Набонид не был уроженцем Вавилона, он родился в Харране, который находился тогда под мидийским управлением. Он был сыном жрицы Сина, лунного бога, и был особенно заинтересован в нем и в городах, таких как Харран и Ур, которым этот бог покровительствовал. Жрецы Мардука испытывали ревность, и это послужило одной из причин катастрофы.
Интерес Набонида к учености привел к упадку обороны Вавилона, ибо война и завоевания были на последнем месте у ученого царя. Во главе национальной обороны он поставил своего сына Бэл-шарру-уцура и умыл руки. Вот его-то (сына) мы и знаем под библейским именем Валтасар.
Отчасти из-за того, что Набонид вступил в конфликт со жрецами храма Мардука (царь будто бы вмешивался в религиозные вопросы), а отчасти из-за своего длительного и загадочного пребывания в городах Аравии и «неподобающего» царю поведения в момент угрозы нападения Кира Набонид стал в глазах жрецов «сумасшедшим царем Вавилона». Конфликт царя со жрецами вызвал к жизни целую волну пропагандистских сочинений, направленных против царя, в которых Набонид осуждался и воспевался Кир как освободитель угнетенных святилищ, как спаситель Вавилона. Набонида обвиняли в невежестве и богохульстве и поименно перечисляли самых ненавистных из его приближенных.
Можно только предполагать, какие действия Набонида вызвали у жрецов такую яростную реакцию. Но как бы там ни было, факт остается фактом: одной из главных причин падения Вавилона стало предательство жрецов Эсагилы, которые попросту передали страну и столицу персидскому царю в расчете на увеличение своих доходов.
Библейская книга Даниила, написанная через четыре столетия после событий, демонстрирует слабое знакомство с вавилонской историей. В ней Валтасара называют царем Вавилона и сыном и наследником Навуходоносора, но это неверно.
Набонид заслуживал того, чтобы прожить жизнь в мире – в те жестокие времена трудно было найти царя, который предпочитал научные занятия войне. И действительно, когда Набонид в 556 г. до н. э. взошел на трон, необычный покой царил в мире. Кроме Вавилонии насчитывались три великие державы: Мидия, Лидия и Египет. Все они процветали и мирно дремали под управлением добродушных и мягкосердечных монархов.
За одно поколение все четыре царства были разрушены.
Разрушитель уже стоял у ворот. Это был человек, которого называли Куруш, но нам он более известен под греческим именем Кир. Поскольку Кир был основателем великой империи, его жизнь была драматизирована последующими авторами легенд в манере легенд о Саргоне Аккадском, жившем на семнадцать столетий ранее.
Предполагалось, что Кир был сыном дочери Астиага, царя Мидии. Оракул сообщил Астиагу, что его внуку суждено быть причиной его смерти, и царь велел бросить его в горах, чтобы ребенок погиб от голода. Его, однако, нашла собака, которая заботилась о нем, пока ребенка не обнаружил пастух, который его и вырастил. Естественно, когда Кир вырос, предсказание осуществилось – он принес своему деду смерть.
В реальности Кир начал свое восхождение к вершинам власти как вождь княжества Аншан, находившегося прямо на южной границе бывшего Элама. Он был Кир II Аннинский и прослеживал свои права от предка по имени Хака-мани, который, возможно, правил на полтора столетия раньше. У греков это имя было переделано в Ахемен, и его наследники, включая Кира, назывались Ахеменидами.
Племена Аншана были поглощены Мидийской империей, хотя и сохранили значительную долю самоуправления под властью собственных вождей. Регион, в который входил Аншан, простирался вдоль северных берегов Персидского залива, и туземцы называли его Фарс. Греки именовали его Персис, отсюда русское Персия. Иранские племена, населяющие Фарс, стали известны как персы, а водное пространство на юге стало называться Персидским заливом.
Важно помнить, что мидяне и персы относятся к одной и той же иранской группе племен. Язык, обычаи и культура у них одинаковые. Когда перс нападал на мидянина, это была всего лишь гражданская война, и, если перс сменял мидянина на троне, это означало не более чем утверждение новой династии.
В 559 г. до н. э. Кир провозгласил независимость Аншана от Мидии. Астиагу, который правил в мире уже четверть столетия, не хотелось ввязываться в войну, и сделал он это поздно и неэффективно. Экспедиция, неохотно посланная в Персию, была легко разбита Киром, который затем выстроил крепость Пасаргады – «Крепость Персии» – на месте победы. Этот город, расположенный в самой глубине страны, более чем в 200 км от Персидского залива, послужил ему новой столицей.
Набонид из Халдеи был обрадован новыми событиями. Хотя со времен падения Ассирии Вавилония и Мидия жили в мире, Мидия оставалась крупнейшим северным и восточным соседом и представляла собой потенциального врага в будущем. Набонид поощрял Кира, чувствуя, что этим путем помогает вовлечь Мидию в долгую гражданскую войну с неопределенными результатами, которая обескровит страну и сделает ее слабой. Он даже не упустил возможности маленькой личной выгоды. В 553 г. до н. э. он захватил Харрап, свой родной город и важный центр поклонения Сину, у занятого войной Астиага.
Однако Набонид просчитался. Гражданская война не стала ни кровавой, ни невыносимо долгой. Кир постепенно завоевывал преданность других персидских племен, перетягивая империю к себе скорее дипломатией, чем войной. Наконец в 550 г. до н. э. он выступил походом на Экбатану, мидийскую столицу (примерно в 480 км к северу от Аншана). Астиаг был легко побит, и Кир перенес свою столицу в Экбатану. Теперь он стал неоспоримым правителем Мидии, известной с тех пор под именем Персидской империи.
Так пала Мидия, первая из четырех великих держав, которые разделяли между собой цивилизованный мир, когда Набонид стал царем. Он был, наверное, огорошен полной и почти бескровной победой Кира. Быть может, однако, он утешался мыслью, что Кир теперь удовлетворил свои амбиции; что на мидийском троне он будет стремиться к дальнейшим завоеваниям не больше, чем сами мидийские цари. По-видимому, он действовал в соответствии с этой теорией, ибо в годы после падения Мидии он занялся какими-то таинственными делами в пустынных районах к юго-западу от Вавилонии. Быть может, то была экспедиция за древностями.
Но если Набонид рассчитывал на пацифизм Кира, он рассчитал неверно.
Следующей на очереди была Лидия, тогда ей управлял Крез, богатство которого сделало его легендарным. Крез сам сыграл на руку Киру, объявив Персии войну. Согласно легенде, Креза побудило к этому предсказание оракула, гласившее, что, если он начнет наступление, падет великое царство. И оно пало, но это было его собственное царство. В 557 г. до н. э. вся Малая Азия оказалась в руках Персии и Кир уже правил величайшей по территории империей, которую когда-либо видел Запад.
Когда Лидия подверглась нападению, Набонид понял, что расчеты его оправдались. Он пытался объединиться с Египтом, чтобы оказать помощь Лидии, но помощь оказалась неэффективной. На самом деле она была хуже чем бесполезной, ибо дала Киру все необходимые поводы к войне против Вавилона.
В 539 г. до н. э. наступил финал. Набонид, неспособный к активным военным действиям, поручил оборону города сыну Валтасару, но не было обороны, о которой стоило бы говорить. Кир был мастером психологической войны и сумел договориться со жрецами Мардука, которых недовольство Набонидом легко привело к предательству. Так Кир получил мощную пятую колонну в самом городе, который и сдался практически без выстрела. Библейская книга Даниила говорит, что Валтасар пировал, даже когда персы готовились штурмовать город, но этот рассказ несправедлив к несчастному полководцу. Он вел свои войска так хорошо, как мог, и погиб в схватке за стенами города. Набонид был сослан далеко на восток, и Халдейская империя пришла к концу всего через восемьдесят лет после того, как была создана.
Кир выполнил условия сделки. Как только он вошел в Вавилон, он сразу вернул жрецам Мардука подобающее, по их мнению, место. Более того, он сам намеренно взял на себя обычные жреческие функции вавилонского царя и показал себя как смиренный служитель Мардука. В результате жрецы щедро расхвалили его и удержали город от восстания после его ухода.
Кир был единственным завоевателем, понимавшим достоинства мягкости в противоположность террору. Обращаясь с побежденными мягко и с уважением, он покорял их и был способен прочнее утвердиться на менее кровавом троне и править большей территорией, чем любой завоеватель прежних времен. Новый завоеватель стяжал себе бессмертную славу другим простым проявлением доброты. Он разрешил ссыльным в Вавилоне вернуться на родину. Сюда были включены евреи, большие группы которых сразу же вернулись в Иерусалим. Второисайя восхваляет Кира до небес за этот акт, и библейское восхищение благородным завоевателем поддерживало высокую оценку Кира вплоть до нашего времени в глазах сотен миллионов людей, которые иначе никогда и не слышали бы о нем.
А «Пир Валтасара» стал одним из сквозных сюжетов европейской литературы и искусства. Приведем только один, очень известный пример – куплет из революционной песни:
А деспот пирует в роскошном дворце,
Тревогу вином заливая,
Но грозные буквы давно на стене
Чертит уж рука роковая…
Сейчас многие забыли, какого «деспота» имели в виду те, кто пел эту песню. Можно, конечно, поставить на его место какую-нибудь современную фигуру и злорадствовать злободневности своих мыслей. Но, наверное, библейский образ правильнее будет осмыслить через традицию Библии. И тогда «грозные буквы» возвестят не победу человека над человеком, а утверждение добра и только добра, поскольку речь идет о восстановлении божественного совершенства мира, зло же абсолютно не присуще Богу. А «деспот» – быть может, он порой пирует в нас самих?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.