Лоббист иностранного капитала

Лоббист иностранного капитала

Касаясь проблемы советского западничества, было бы весьма уместным вспомнить о том, что в 20-е годы прошлого века Троцкий был горячим поборником интеграции экономики СССР в систему международного хозяйства, которая тогда была сугубо капиталистической. В 1925 году он неожиданно для многих предложил весьма любопытный план индустриализации страны. Согласно этому плану промышленная модернизация СССР должна была основываться на долгосрочном импорте западного оборудования, составляющем от 40 до 50% всех мощностей. Импорт сей следовало осуществлять за счёт экспорта сельскохозяйственной продукции. Кроме того, предполагалось активно задействовать иностранные кредиты. (В своих упованиях на Запад Троцкий не был одинок. К примеру, нарком внешней торговли Л.Б. Красин в 1923 году предложил прибегнуть к грандиозному займу в размере нескольких миллиардов долларов и полученные средства вложить в индустриализацию.)

Обращает на себя внимание то, что Троцкий предлагал наращивать советский экспорт за счёт развития фермерских капиталистических (!) хозяйств. То есть в данном вопросе он встал на одну линию с Бухариным, который бросил призыв: «Обогащайтесь!» Подобная эволюция вправо позволяла Троцкому заключить союз с Бухариным и Сталиным, в то время категорически выступавшими против свёртывания НЭПа (на этом настаивали ультралевые — Зиновьев с Каменевым). Тем более что сам Троцкий в 1925 году занимал нейтральную позицию, облегчая Сталину и Бухарину борьбу с Зиновьевым и Каменевым. Кто знает, как тогда изменился бы ход истории…

Но в 1926 году бес мировой революции снова стукнул Троцкого в ребро, и он примкнул к левой оппозиции, что окончилось для него колоссальным проигрышем и в конечном счёте высылкой из страны.

Позднее Троцкий уже ни слова не говорил о фермерах и капиталистическом развитии села, однако ориентацию на включение СССР в экономическую систему мирового капитализма так и не сменил. Призывы к ней периодически появлялись в так называемом «Бюллетене оппозиции» — печатном органе зарубежных троцкистов.

Нынешние сторонники Троцкого утверждают, что план их кумира мало чем отличался от плана сталинской индустриализации, в которой также далеко не последнюю роль сыграл импорт западного оборудования. («Идейное наследие Л.Д. Троцкого») Но тут господа-троцкисты конечно же лукавят. Троцкий в отличие от Сталина предлагал сделать импорт оборудования долгосрочным мероприятием, рассчитанным на 10–15 лет. Последний же, наоборот, стремился, используя западные поставки, тем не менее постоянно сокращать их в зависимости от освоения отечественными специалистами иностранных технологий. Так, если в 1928 году удельный вес импорта машиностроительных станков составлял 66%, то уже в 1935 году он равнялся 14%. Общий импорт машин в 1935 году уменьшился в 10 раз по сравнению с импортом 1931 года. Таким образом, сталинская индустриализация не ставила советскую экономику в зависимость от мирового рынка с его постоянными колебаниями цен и циклическими кризисами.

Здесь впору задаться вопросом: что же заставило Троцкого, столь яростного врага мирового капитала, возлагать большие надежды на этот самый капитал? Ведь не был же он, в самом деле, сторонником реставрации капитализма в СССР… А почему бы, кстати сказать, и нет? То есть ясно, что эта реставрация не могла устроить Троцкого как конечная цель, но она же могла казаться ему весьма действенной как средство ликвидации «плохого» советизма ради «хорошего».

Наблюдая усиление сталинского национал-большевизма, грозящее полным забвением мировой революции в пользу «узконационального» строительства социализма в одной отдельной взятой стране, Троцкий постоянно думал о союзниках в борьбе против сталинизма. О настоящих союзниках, а не о Зиновьеве с Каменевым. Таковых он мог отыскать только за пределами СССР. Как и в 1917–1918 годах, ими оказались страны западной демократии, которым было невыгодно долгосрочное усиление советской державы. Но оно же было невыгодно и Троцкому, ибо уводило советских коммунистов в сторону от разлюбезной его сердцу мировой революции.

Союз Троцкого и западных капиталистов не мог быть равноправным, ведь в 20-е годы певца перманентной революции уже оттёрли от реальной власти. Он представлял собой всего лишь оппозиционера, пусть и всемирно известного. Его положение было даже ещё хуже, чем положение Ленина, сотрудничавшего с кайзером. В 1917 году Ленин контролировал мощную, боеспособную, хорошо дисциплинированную партию, а Германия уже начинала потрескивать под тяжестью войны. Да что там Ленин, весьма неплохим было и положение Троцкого в 1918 году! Тогда он занимал ведущие посты в Советском государстве, и с ним солидаризировалось левокоммунистическое большинство в ЦК. Теперь же всё было по-иному, и Троцкий располагал лишь поддержкой опальных оппозиционеров. В подобных условиях таким людям, как он, обычно бывает не до щепетильности, и они могут пойти на самые разные финты. В том числе и на предательство идеи во имя её же самой. Нужно было идти на громаднейшие уступки Западу, одной из которых была бы капитализация советской экономики.

Расчёт Троцкого был таков. Предложение пойти на интеграцию встретит понимание и сочувствие западных демократий, которые помогут «демону революции» в борьбе против Сталина. После устранения последнего прозападная капиталистическая экономика будет уравновешена революционной «диктатурой», точнее, её видимостью — компромисс есть компромисс. Если удастся сохранить это равновесие до лучших времён, когда весы склонятся на сторону «диктатуры», — хорошо. Нет — тоже неплохо: окончательная реставрация капитализма вызовет новое революционное движение и «перманентный революционер» попадёт в привычную ему ситуацию. В любом случае всё лучше сталинской диктатуры с её потугами на великодержавность. Многие могут подумать, что мы только приписываем Троцкому подобные бредовые, в общем, мысли. Однако бредом всё это кажется для нормальных людей, имеющих хотя бы элементарные понятия о патриотизме. Для троцкистов же всегда была характерна именно такая вот вывороченная логика освобождения через самоубийство. Заботы о судьбах конкретного государства и конкретного народа у них уступали место рассуждениям о разного рода идеологических абстракциях. Достаточно ознакомиться с позицией современных троцкистов, горячо желающих окончательного демонтажа тех элементов социальной защиты, которые ещё сохраняются в нашей стране. Дескать, пусть сталинский социализм будет уничтожен окончательно, возникнет нормальный капитализм — вот тогда-то народ и поднимется.