Некоторые категории мировоззрения

Некоторые категории мировоззрения

Древний Китай породил множество философских учений, одно из которых – конфуцианство – к концу II в. до н. э. стало государственной идеологией. К этому времени оно впитало некоторые черты легизма, сохраняя жесткое противостояние легизму как таковому. Однако при всех их разногласиях и прямой противоположности ряда ключевых постулатов и конфуцианство, и легизм отталкиваются от некоторых общих понятий, превратившихся еще к середине I тыс. до н. э. в основные категории древнекитайского мировоззрения. Далеко не всегда эти понятия находят прямые соответствия в привычной нам культуре, что заставляет рассмотреть их подробнее.

Дао (досл. «путь») – имманентно присущие всем вещам и миру в целом векторы и закономерности их развития, заложенные в природе миропорядка законы, образно представляемые китайцами как некий поток, несущий и направляющий все. Дао непознаваемо и невыразимо, но только действуя в согласии (своего рода резонансе) с дао, можно достичь успеха; идя наперекор дао, человек обрекает себя на неудачу.

Дэ (условный перевод «добродетельность», «благодать», реально – «особая энергия благораспространения и благоустроения») – присущая всякому человеку природная энергия и возможность «правильного» (т. е. соответствующего пути-дао) устроения самого себя и окружающего мира. Впрочем, человек может злонамеренно противостоять своей дэ, заглушая в себе ее проявления и исчерпывая ее запасы. Между тем дэ вписана в природу человека Небом и представляет собой реализацию или прорыв невидимого и неощутимого дао в вещный, ощутимый мир (точнее, в природу человека как его часть, а через нее – в мир вообще).

Понятия «дао» и «дэ» в рамках общекитайских представлений можно перевести на русский язык как «правило» и «правильность»: «Правило»-дао, лежащее в основе движения и бытия всего сущего и подспудно направляющее его, и «правильность»-дэ как свойство и способность человека действовать согласно «правилу», устраивать себя и окружающее «правильным» образом. В то же время «правильность» сама является единственным проявлением «правила» в наблюдаемом мире.

Дэ правителя особенно сильно, и если сам правитель поддерживает и «совершенствует» ее (т. е. правильно направляет этот поток энергии, ревностно исполняя свой долг), то тем самым генерируется всеобщее поле дэ, в котором только и может упорядоченно существовать общество. Именно это обстоятельство делает фигуру правителя сакральной, превращая его в связующее звено между Космоначалом и миром человека.

И – долг человека перед другими людьми (прежде всего вышестоящими и старшими) в рамках китайской этики становится самодовлеющим началом, его исполнение любой ценой само по себе считается главным смыслом человеческой жизни.

Ли – нормы человеческой жизни и поведения (обычный условный перевод «ритуал», «норма» или «церемониал», реально – «правила достодолжного поведения»; ли осмысляется как актуализация законов миропорядка – дао – в части, касающейся человеческих взаимоотношений) связаны по своей природе прежде всего с концепцией долга. Каково бы ни было и к чему бы ни относилось конкретное требование ли, оно призвано в первую очередь самыми разными способами подчеркнуть, выразить или воплотить готовность человека к преодолению своих личных чувств и интересов во имя выполнения долга. Таким образом, перевод слова «ли» как «норма» не вполне точен: более правильно было бы переводить его «нормы [самоотречения, преодоления собственной самости]», помня при этом, что именно такие нормы, по мнению китайцев, составляли суть социального нормирования вообще.

Суть ли заключается на деле в следовании «почтительности» – сяо. «Почтительность» (собственно, почтительность к тем, по отношению к кому на тебе лежит долг) – это способность воспринимать свой долг (и), как главную личную ценность и подчинять все остальное его истовой бескорыстной реализации.

Жэнь – «свойство вести себя “как люди”, преданность социальной норме» (производное от однокоренного слова «жэнь=человек», откуда условные и, в сущности, некорректные переводы «человечность», «человеколюбие», «любовь к людям»), дословно означает способность вести себя «по-людски». Однако для древних китайцев «людское» поведение подразумевает в первую очередь отнюдь не «человечность» в европейском смысле слова, а именно готовность к выполнению нормы ради нее самой. Так что жэнь требует скорее перевода «высоконравственность, пристойность».

К человечности в смысле милосердия, жалостливости, товарищества и снисходительности жэнь может и не иметь особого отношения. Так, традиция устойчиво противопоставляет друг другу аристократа Сян Юя и простолюдина Лю Бана (основателя династии Хань), столкнувшихся в борьбе за императорский престол. Аристократ, как подчеркивает источник, в высокой мере исполнен начала жэнь, но при этом, согласно тому же источнику, для него характерны постоянные притеснения и преследования других, которых он в массовом порядке и с необычайной жестокостью убивает. Простолюдин Лю Бан совершенно лишен начала жэнь и ведет себя грубо и непристойно, однако щедро делится добычей со своими приверженцами и, в общем, человек не злой, а иногда даже на редкость снисходительный. В частности, сторонники Лю Бана говорили ему прямо в лицо:

«Вы, государь, были горделивы и относились к людям свысока, а Сян Юй был исполнен начала жэнь и осуществлял жэнь по отношению к людям; однако Вы, государь, посылая своих людей на штурм городов и захват земель, отдавали своим людям все, что захватывалось, и всех, кто сдавался, значит, с Поднебесной у Вас был общий интерес. Сян Юй же завидовал мудрым и ненавидел способных, он вредил тем, кто добивался успеха… одерживая победы, не награждал людей за заслуги, приобретая земли, не одарял выгодами других» <…> Вы, великий ван, до сих пор несдержанны в своих поступках, не соблюдаете этикета/ритуала [досл. норм “ли”]… Вместе с тем Вы, великий ван, умеете быть щедрым к людям, награждаете их… <…> Такой род жэнь [как у Сян Юя] заслуживает того, чтобы его назвали разве что бабьим!.. Сян Юй учиняет резню и опустошение всюду, где проходит. Большая часть Поднебесной его ненавидит. Простые люди не подчиняются ему из преданности, но лишь боятся его силы. …Сян Юй предательски вырезал более двухсот тысяч солдат Циньской армии, которые уже сдались [и сдача которых была принята]… Вы же, когда перешли проход У и вошли в Цинь, не причинили [покоренным] ни малейшего вреда… так что не было ни одного циньца, который не хотел бы видеть Вас своим государем!»

На этих примерах ясно видно, что жэнь – это прежде всего стремление соблюдать некую формальную возвышенность в манерах: отсутствие жэнь тождественно несдержанности и неисполнению этикета! На самом деле наиболее точным переводом на современный язык термина «жэнь» было бы выражение «приверженный к исполнению общественной нормы поведения».

Итак, скрытая сущность космической устроенности, законов космоса – дао раскрывается в человеке в виде личной благой энергии дэ, позволяющей, соответственно, ему самому участвовать в космоустроительстве, упорядочивая себя и мир. Если в человеке воспитана готовность к человеческой пристойности, жэнь, то он использует и развивает свою дэ, что реализуется как постоянное выполнение норм поведения ли, дух которых состоит в почтительности сяо, а цель – в самоотверженном исполнении самодовлеющего долга, и. Выполнять же свой долг человеку позволяет и вменяет в необходимость лишь все та же дэ.

Такая система соответствует общим основам древнекитайской культуры в целом (изложенное только что соотношение этих понятий разделяли чжоуская, раннеконфуцианская и развитая конфуцианская идеологии, частично – легизм). Были, разумеется, и исключения – от философий, призывавающих к имморалистическому наслаждению любой ценой, или даосизма с его недеянием, до моизма с его принудительно-всеобщей взаимной «любовью» (и принудительным же ограничением индивидуальной самореализации и индивидуального потребления до физиологического минимума), однако они оставались исключениями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.