Глава 5 «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…»

Глава 5

«Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…»

«Главная часть любого оружия есть голова его владельца»

Кинофильм «Два Бойца»

Любое оружие мало просто иметь в наличии. Надо еще и уметь его использовать. И если с палкой дело обстоит сравнительно просто — поднял с пола и дал по башке соседу-шимпанзе, — то с более совершенными видами оружия этот подход, как правило, уже не срабатывает. Например, ружье нужно уметь направить в сторону вражины правильной стороной, зарядить правильным же патроном нужного калибра и типа, после чего дернуть нужную пимпочку. Если же у нас не просто ружье, а, например, современная снайперская винтовка, то для ее успешного использования нужно держать в голове или на подручных средствах сложные баллистические таблицы, уметь с помощью прицела, лазерного дальномера или еще каким-либо способом точно узнавать дистанцию до цели… ну и знать много других премудростей, которым долго учат на специальных курсах и без которых даже самая лучшая винтовка годится только для стрельбы по слонам на дистанцию верблюжьего плевка.

С танком же все обстоит намного сложнее. И не только с современным, где много всякой умной электроники. «Примитивней» далеко не во всех случаях означает «проще в обращении» — если вы в этом сомневаетесь, попробуйте прокатиться на автомобиле выпуска годов эдак 1940-х, с несинхронизированной коробкой перемены передач[122]. В случае военной техники дело часто усложняется еще и тем, что удобство экипажа и обслуживающего персонала далеко не всегда является приоритетной целью разработчиков — и по этому поводу испытатели этой техники пишут в своих отчетах много разных эмоциональных и не слишком лестных для конструкторов слов[123].

Ну и, конечно, чтобы люди могли правильно использовать свое оружие, их надо этому обучить. И вот с этим у РККА вообще и конкретно в танковых войсках в сорок первом было далеко не все в порядке.

«В/часть 8995-и 9325 — Классами не обеспечены из-за отсутствия помещения. Учебных пособий не достаточно: отсутствуют наставления по танкам КВ и Т-34, наставления по новой материальной части оружия, БУП[124] часть II-я, УТВ[125] часть II-я, наставления по полевой службе штабов. Нет нового устава тыла. Нет наглядных пособий по новым образцам вооружения…

В/часть 9325 — имеющийся полигон (Зеленое) не оборудован достаточным количеством блиндажей и приспособлениями для стрельбы по движущимся целям.

В/часть 8995 — полигонов, стрельбищ и учебных полей части не имеют, так как вся прилегающая к расположению частей земля принадлежит крестьянам и занята посевами… Участки земли под стрельбища и учебные поля еще не закреплены за частями. Материалы по вопросу закрепления участков представлены»[126].

Воинские части за номерами 8995 и 9325 — это 4-я и 7-я танковые дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майора Хацкилевича. Того самого, что имел на 22 июня 114 КВ и 238 Т-34.

Впрочем, нет ничего удивительного в том, что части мехкорпуса не обеспечены помещениями под учебные классы: «В/часть 9325. Обеспеченность казарменным фондом: Жилая казарменная площадь… на одного бойца составляет 2 кв. метра. Для размещения людей сделаны 2-х ярусные, а в некоторых частях и 3-х ярусные нары. Кубатуры при таком скученном размещении недостаточно.

В/часть 8995. Казарменным фондом к настоящему моменту[127] совершенно не обеспечена в/ч 9170[128]. Остальные части казарменным фондом обеспечены недостаточно, вследствие чего люди размещены в помещениях, оборудованных 2-х и даже 3-х ярусными нарами, в размещении большая скученность. Столовых ни одна часть не имеет, и прием пищи красноармейцами происходит в жилых помещениях, под открытым небом из котелков.

В/часть 9191[129]. Казарменный фонд. На базе жилого военного фонда расквартированы войсковые части 9215, 9380, 9260 и 9377[130]. В/части 9207, 9143 и 1-й батальон в/ч 9331[131] расквартированы в землянках. Все остальные части расквартированы в жилых помещениях бывших польских учебных заведений, монастырей, имениях, тюрьме»[132]. На фоне «утрамбовки» личного состава на трехярусные нары и в помещения монастырей и тюрем вопрос об отсутствии учебных классов несколько утрачивает первозданную остроту, не так ли?

Впрочем, на одном моменте хотелось бы заострить внимание: танковый полк, артполк и один батальон мотострелкового полка сформированной еще в 1940-м году дивизии уже перезимовали в землянках. Тех самых землянках, в которых, по мысли одного скандально известного английского публициста, никак нельзя оставить войска на зиму: «…даже одну дивизию нельзя оставить на зиму в неподготовленном лесу. Солдат может перезимовать в любых условиях. Не в этом проблема. Проблема в том, что у западных границ нет стрельбищ, полигонов, танкодромов, нет учебных центров, нет условий для боевой подготовки. Войска или немедленно надо вводить в бой, или последует неизбежная деградация уровня боевой подготовки. Они знают, что оставлять на зиму нельзя ни одной дивизии в неподготовленном месте. Они знают, что виновных найдут, и знают, что с виновными случится. Но они выводят в места, где нет условий для боевой подготовки, практически ВСЮ КРАСНУЮ АРМИЮ!»[133] С условиями для боевой подготовки дела обстоят действительно неважно. Тем не менее части и подразделения 6-го мехкорпуса уже провели зиму 1940/41 г. в землянках. И не видно никаких причин, которые не позволят 29-й моторизованной дивизии им. Финляндского пролетариата провести в землянках еще одну зиму и с неизбежностью неумолимого рока заставят ее зимовать где-нибудь в благодатной Европе, которую для этого непременно потребуется советизировать летом 1941 г.

Картину стоит дополнить данными об образовании личного состава 6-го мехкорпуса. В 7-й танковой дивизии из 1180 чел. начсостава образование от 1 до 6 классов имели 484 человека, от 6 до 9 — 528, среднее — 148 и высшее — лишь 20 человек. Из 19 809 младших командиров и рядовых от 1 до 6 классов окончили 11 942 человека, от 7 до 9 — 5652, среднее образование имели 1979 и высшее — 236.

А ведь 6-й мехкорпус числился (да и был) одним из самых мощных в РККА. У его соседей дела обстояли еще менее радужно.

Вот что писал командир 11-го мехкорпуса генерал-майор Мостовенко:

«Боевая подготовка развернута во всех частях. Качество занятий еще низкое.

Части совершенно не имеют необходимой учебной базы, пособий и наставлений.

Ввиду большого некомплекта комначсостава, матчасти, вооружения, а также большого процента необученных красноармейцев, дивизии еще не являются боеспособными. Имеющиеся танки экипажами обеспечены и в случае потребности смогут действовать»[134].

Под «отсутствием учебной базы» при этом подразумевается примерно следующее: «Классов (за исключением 6 классов в 29-й дивизии) в частях совершенно нет, необходимые учебные пособия почти совершенно отсутствуют… Полигоны и стрельбища части имеют временные, за исключением 29-й дивизии, которая имеет стрельбище в 25 км, на котором могут отрабатывать пулеметные упражнения на 800–900 м. Стрелять могут только три танка. Сейчас идет разведка полей для отвода под стрельбища и полигоны. Учебных полей также нет. Имеется только в 29-й дивизии около 1 кв. километра, что совершенно не обеспечивает потребность. Сейчас происходит обучение на узких незасеянных полосках. На отчуждение посевных полей для этой цели местные власти навстречу не идут, и в этом вопросе части испытывают большие трудности»[135].

Ему вторит командир 13-го мехкорпуса генерал-майор Ахлюстин:

«Для успешного выполнения приказа НКО № 30 по боевой подготовке крайне необходимо иметь хотя бы минимальное количество учебных пособий, как-то: разрезных агрегатов, двигателей для регулировки, тренажеров, разрезных винтовок и пулеметов, а так же наставлений по стрелковому, танковому и огневому делу»[136].

Генерала Ахлюстина понять несложно — с образованными у него в части тоже дела невеселые. Вот, например, как обстояло с рядовыми в 31-й танковой дивизии этого мехкорпуса:

«Неграмотных — 30

1 класс —143

2 класса — 425

3 класса — 529

4 класса —1528

5 классов — 682

6 классов — 464

7 классов — 777

8 классов —167

9 классов —116

Среднее — 320

Высшее — 20».

И в 203-й моторизованной.

«Неграмотных — 26

1 класс — 264

2 класса — 444

3 класса —653

4 класса —1815

5 классов — 749

6 классов — 437

7 классов — 684

8 классов —199

9 классов —122

Среднее — 374

Высшее — 33».

Впрочем, отметим еще один момент: «Расквартирование частей. В/ч 9844[137] расположена лес западнее господского двора Подбелье (8 км южнее Бельск) в землянках. Землянки все требовали крупного ремонта и приведены в порядок… В/ч 9833 и 9840[138] расположены в дер. Студеводы (3 км южнее Бельск) в землянках. Землянки тоже требовали ремонта, на сегодняшний день землянки отремонтированы»[139]. Ай-яй-яй, а как же утверждение известного английского публициста: «Прибывающие войска не собирались зимовать в этих местах и никак не готовились к зиме. Они больше не строили землянок, они не строили полигонов и стрельбищ»[140]? Как видим, вполне себе готовились войска к зиме. Исправляли землянки, разведывали места для полигонов и стрельбищ, строили казармы, парки, мастерские…

Кто у нас там еще поблизости в Западном особом? 17-й мехкорпус генерал-майора Петрова?

«Комплектование рядовым составом происходит главным образом за счет мартовского призыва новобранцев (70–90 %). Отдельные части укомплектованы новобранцами на 100 %.

Качество пополнения по образованию — до 50 % с образованием не выше 4 классов.

Наличие большого количества национальностей плохо владеющих и совершенно не владеющих русским языком затруднит подготовку»[141].

Может, в других округах с обучением получше было? Ведь Западный — он, конечно, особый, но самым-то мощным, как мы знаем, был Киевский округ. Ну тот, что против Румынии, чтобы Гитлера «малой кровью, могучим ударом» без нефти оставить, наглядно показать бесноватому ефрейтору, как правильно, «по науке» надо «блицкриги» вести. Генерал-майор Андрей Андреевич Власов, что Вы скажете про свой 4-й мехкорпус? Ну, кроме того, что в нем на 22 июня 1941 г. было 327 новых Т-34 и 101 КВ, а всего 950 танков?

«Образование:

Высшее — 592

Среднее — 3521

9–7 классов — 5609

6–3 класса —16 662

Малограмотных —1586

Неграмотных —127».

Нужно ли после этого удивляться, что в отчете о боевой подготовке корпуса за зимний период 1940/41 учебного года преобладает оценка «посредственно»? «Подготовка танковых частей…

Личный состав материальную часть изучил хорошо. Недостаточно изучены новые образцы танков Т-34.

К самостоятельным действиям подразделения подготовлены посредственно…

К совершению маршей танковые части подготовлены посредственно…

Управление и связь в бою отработаны посредственно…

Тактическая подготовка войск — посредственно…»[142]

«Танки КВ и Т-34, вооруженные крупнокалиберной артиллерией, полигоном не обеспечены. Необходимо для стрельбы использовать противотанковую директрису на Львовском артиллерийском полигоне…

В частях отсутствуют таблицы стрельбы 122-мм гаубиц обр. 1938 г., танковых пушек Л-10, Л-11, руководство по материальной части 122-мм гаубиц обр. 1938 г., 152-мм гаубиц обр. 1938 г., руководство по матчасти танковой пушки Л-10, Л-11, учебные башенные макеты, учебные танковые пантографы»[143].

И соседи по КОВО то же самое рассказывают. Вот, например, 15-й мехкорпус докладывает:

«Вследствие отсутствия достаточного казарменного фонда части корпуса совершенно не имеют помещений для учебных классов. В лучшую сторону отмечается 10-я танковая дивизия, которая учебными классами обеспечена на 30 %. Учебными и наглядными пособиями также плохо обеспечены, особенно танковые полки, получающие новую матчастъ, в которых отсутствуют не только наставления, но и учебные агрегаты и детали.

Учебные программы если и присылаются округом, то такие наставления как АБТКОП-38[144] и 39 совершенно отсутствуют в ряде частей.

Ощущается острый недостаток в учебных приборах, станках, учебных винтовках, м/к[145] винтовках и пулеметах»[146].

Из 16-го мехкорпуса пишут:

«К недостаткам понижающим качество боевой подготовки относится недостаток: учебных пособий, уставов, приборов, учебной матчасти, горючего, классов, тиров, стрельбищ»[147].

И 19-й мехкорпус товарища Фекленко тоже не отстает:

«Корпус в основном укомплектован русскими и украинскими национальностями, однако имеется 4308 чел. разных национальностей, которые или слабо владеют русским языком или совсем не владеют».

Отметим, что на момент составления рапорта всего в 19-м мехкорпусе было 20 575 рядовых и младших командиров.

«43-я танковая дивизия. Учебных пособий почти нет, отсутствую также необходимые макеты и пособия для изучения новой материальной части и вооружения.

40-я танковая дивизия. Учебными пособиями и приборами части дивизии удовлетворены недостаточно (все соединение имеет 2 экз. АБТКОП-38), нет ни одного экземпляра Курса вождения боевых и транспортных машин.

213 моторизованная дивизия. Учебными пособиями обеспечены не больше, чем на 10 %».

24-й мехкорпус:

«Наглядных пособий, учебных приборов, учебного оружия нет совершенно».

По образованию же личного состава 24-й мехкорпус вполне претендует на звание «лидера нашего хит-парада». Из 21 556 человек личного состава:

«Высшее — 238

Высшее незаконченное —19

Среднее —1947

9 классов — 410

8 классов —1607

7 классов — 2160

6 классов —1046

5 классов —1468

4 класса — 4040

3 класса — 3431

2 класса — 2281

1 класс — 2468

Неграмотных — 441».

Ну как, представили себе «картину маслом»? Еще раз напомним:

«Комплектование рядовым составом происходит главным образом за счет мартовского призыва новобранцев (70–90 %). Отдельные части укомплектованы новобранцами на 100 %.

Качество пополнения по образованию — до 50 % с образованием не выше 4 классов.

Наличие большого количества национальностей плохо владеющих и совершенно не владеющих русским языком затруднит подготовку».

Несколькими десятилетиями позже один обретший широкую скандальную известность офицер уже не Рабоче-Крестьянской Красной, а просто Советской Армии будет сокрушаться по схожему поводу:

«Как же мы воевать будем? В 1941-м году не было всяких этих РВСН или ПВО СВ, оттого хоть пехотные дивизии первоклассными солдатами укомплектовывались. Оттого, может, и выстояли. И национальные дивизии были — латышские, грузинские; командир дивизии по-русски понимает, и достаточно. А как теперь?»[148]

В 1941-м времени на рассуждения не было. Мартовский призыв. Пока еще эти призывники доедут до своих частей, пока их распределят по полкам, ротам и взводам, пока начнут хоть чему-нибудь учить — без «наглядных пособий, учебных приборов, учебного оружия». Хоть чему-то.

Чему-то их до 22 июня 1941 г. научить успели. Но — далеко не всему. Потому что просто не хватило времени. Тех самых учебных часов. Потому что даже обучение современного образованного человека вождению современного же автомобиля — чуда техники начала XXI века — отнюдь не происходит мгновенно. Нужны часы занятия теорией, нужны часы практики с инструктором, все это складывается в дни, недели, месяцы — и далеко не все сдают экзамен с первого раза.

В сорок первом экзаменаторами советских танкистов стали вражеские противотанковые пушки.

«15.7.41 в районе высоты 66.6 (МЮЛЮСИЛЬТА) 8 танков под командованием мл. лейтенанта К. следовали в район расположения 7-й стрелковой роты 65-го стрелкового полка для дальнейших совместных действий. Разведки и непосредственного охранения выслано не было. Места расположения противника командир роты не знал, вследствие чего с колонной подошел на расстояние 70 метров от переднего края обороны противника, где в упор был расстрелян ПТО[149] противника. Потерял 6 танков…

29.7.41 рота в составе 16 танков Т-26 действовала в группе поддержки пехоты с 402-м стрелковым полком 168-й стрелковой дивизии в районе ХАРВИКОНГОЕ. Местность допускала действия танков только по дорогам. Танки, наступая в лесу, сбились с направления — заблудились. В результате боя 8 танков оставлено на поле боя…

17.8.41 танковый батальон действовал совместно с 953-м стрелковым полком в направлении Зайловец, Жежванниково. Около 4.00 в районе расположения штаба 257-й стрелковой дивизии и 953-го стрелкового полка группа противника открыла беспорядочный огонь, очевидно с целью создания паники и срыва плана наступления полка. Командир 257-й стрелковой дивизии приказал: „Ликвидировать этот прорыв силами танкового батальона“. Танки, открыв огонь с места, в условиях темноты и не видя никакой цели перед собой, в дальнейшем начали движение в направлении кустов, что севернее Зайловец 1 км. Не обнаружив никакого противника перед собой, командир танкового батальона остановил танки для производства разведки, поставил задачи по организации взаимодействия между родами войск. Командир полка, который следил за выдвижением пехоты и танков, приказал: „Танки немедленно вперед, противник отходит“. Танки продвинулись еще на 800–1000 м, и не увидев никаких целей перед собой, командир танкового батальона вновь остановил танки для производства разведки, но тут же получил приказание штаба дивизии, переданное через командира полка: „Танкам наступать в направлении Жежванниково, противник отходит“. При выходе из кустов в чистое поле танки попали под сильный огонь крупнокалиберных пулеметов[150] противника, дальнобойной артиллерии, бомбежку авиации. Ввиду сильного налета авиации все огневые средства замолчали и танки остались без поддержки. Наши потери от огня крупнокалиберных пулеметов 5 танков. От бомбометания авиации — 2 танка…

С началом наступления сутра 18.8 в составе 10 танков батальон… выдвинулся до с. Верявино. При переходе танков из с. Верявино в с. Казенки, колонна подвергалась налету авиации. Места для укрытия вблизи не было. Оставался путь вперед в лес, занятый противником, и после часа езды по открытому месту была проведена атака противника 9 танками (один танк был послан к командиру полка для связи…). Из 9 танков 7 прорвались в расположение противника, один был подбит пушкой ПТО и сгорел у с. Григорово, один же завалился в воронку (был тяжело ранен командир машины). Комиссар батальона находился в своем танке с командиром батальона капитаном К. и ворвавшись в лес, занятый противником, были расстреляны с расстояния 30–40 метров пушкой ПТО. При этом был убит командир батальона капитан К. и ранен механик-водитель, который к утру 19.8 прошел через передовую линию противника. Остальные 6 танков пропали без вести»[151].

Едем дальше, точнее, выше? Мы ведь не войны пещерных людей изучаем, где друг против друга две орды и каждый воин машет дубиной сам по себе. Со времен Древнего Египта побеждает лучше организованная армия, и роль индивидуальной подготовки отдельного бойца в этом не всегда играет решающую роль. «Два мамлюка безусловно превосходили трех французов; 100 мамлюков были равны по силе 100 французам; 300 французов обычно одерживали верх над 300 мамлюками, а 1000 французов всегда побеждали 1500 мамлюков», — это говорил не кто-нибудь, а сам Наполеон Бонапарт. Возможно, в РККА тоже делали ставку как раз на это?

Еще раз. 11-й мехкорпус, генерал-майор Мостовенко: «Ввиду большого некомплекта комначсостава, матчасти, вооружения, а также большого процента необученных красноармейцев, дивизии еще не являются боеспособными. Имеющиеся танки экипажами обеспечены и в случае потребности смогут действовать».

Странно, не правда ли? Как же так — танки экипажами обеспечены и воевать смогут, а состоящие из этих самых танков дивизии командир мехкорпуса боеспособными не считает? Товарищ генерал-майор, поясните…

Из общего некомплекта в комначсоставе, без учета назначенных приказом, но еще не прибывших, резко выражается некомплект звена командиров рот и командиров взводов. Так, например, укомплектованность (в процентах)

Младший начсостав и командиры взводов и рот. Это те, кому надо бы непосредственно учить призывников из пополнения, тех самых, которые «с образованием не выше 4 классов». Это те, кому после начала войны вести их в бой, на немецкие танки, на позиции немецких противотанковых пушек.

А их нет. Просто нет. У танкистов — и у связистов.

«В подготовке связистов встречается ряд затруднений связных с формированием и неукомплектованностью младшим и средним начсоставом, так в ОБС[152] 7486 младшего начсостава положено 91, имеется 10 человек, среднего начсостава положено 36, имеется 16.

Прибывшие средние командиры на должности радио подразделений — проволочники и радиосредства в большинстве не знают.

Подготовка шоферов в ОБС 7486 затруднена отсутствием среднего и младшего начсостава знающих автодело».

Ну, и конечно же, «большой процент необеспеченности учебным пособием/наставлениями, учебниками по радиоделу, службе связи, телефонному и телеграфному делу».

Такие дела, уважаемые читатели. Как, нет желания «влезть в шкуру» генерал-майора танковых войск Дмитрия Карповича Мостовенко и сокрушительным ударом через Гродно на север отрезать Гота от тылов? В условиях, когда ваши приказы до батальонов может, дойдут, а может быть, и нет? А если и дойдут, то комбаты пойдут в бой, пытаясь рулить всеми танками одновременно, потому что некомплект-с. Хоть как-то. Уж как получится.

Небольшое отступление — ветераны жанра RTS («стратегия в реальном времени») наверняка помнят одну из игр-родоначальниц, выпущенную в далеком 1992-м году «Dune 2». Компьютеры в те уже далекие времена были слабые, винчестеры маленькие, компьютерный противник туповат, а управление собственными войсками крайне неудобным, ведь приказы приходилось отдавать каждому «юниту» в отдельности. Игроки, пытавшиеся в подобном стиле «рулить» сразу двадцатью пятью единицами боевой техники, часто говорили при этом очень много непечатных слов на разных языках — и, видимо, часть этих слов дошла до разработчиков, поскольку в следующих играх данного жанра появилась возможность объединять отдельные боевые единицы в группы и отдавать приказ «всей куче».

Но если кто-то из читателей желает получить хотя бы отдаленное преставление, каково было в 1941-м комбатам из 11-го мехкорпуса, он может попробовать поиграть в любую из современных игр в подобном стиле — не пользуясь «групповой» системой отдачи приказов. И потом представить, как это могло происходить не за родным домашним/рабочим столом, а в тесной раскаленной июньским солнцем броневой коробке, зачастую даже не по радио, а флажками, в бою, под обстрелом. «Делай как я». А тем, кто выше, им еще сложнее, потому что их приказам до комбатов еще надо дойти, а перед этим — получить информацию о положении своих войск и о противнике. При помощи тех самых недоукомплектованных и недообученных связистов.

Или, может, вы хотите покомандовать 13-м мехкорпусом генерал-майора Ахлюстинна? Правда, у него со связистами не лучше — в 521 ОБС рядового состава 99 % от штата, старшего и среднего — 50 %, а младшего — 11 %.

17-й мехкорпус:

«Командно-начальствующим составом дивизии укомплектованы на 15–20 %. Особенно плохо укомплектована 21 тд.

Младшим начсоставом дивизии укомплектованы в среднем на 11 %».

В таких условиях командование 17-го мехкорпуса планировало лишь к концу сентября закончить сколачивание батальонов. К этому же времени было приурочено окончание подготовки курсантов в штатных и нештатных школах младшего начсостава. А до тех пор…

«Ввиду отсутствия материальной части машин и вооружения, низкой укомплектованности командно-начальствующим состава, неподготовленности рядового состава — части дивизии еще не сколочены и не боеспособны».

Только вот в бой 17-му мехкорпусу пришлось идти задолго до конца сентября.

20-й мехкорпус ЗапОВО.

«Рядовым составом — 84 %

Младшим начсоставом — 27 %

Ком. составом: Высшим — 90 %, старшим — 68 %, средним — 27 %.

Инженерами — 2,3 %

Техниками —10,4 %

Прочим начсоставом — 35 %»

Вдобавок, «большой процент среднего начсостава не танкисты, требующие специальной переподготовки».

Ну как, уважаемые читатели, хочется вам в кресло кого-нибудь из командиров мехкорпусов ЗапОВО, командовать походом «на Варшаву, на Берлин»?

Или, может, ну его, этот Берлин — лучше Киевский округ и румыны?

«Большая необеспеченность частей инженерно-техническим составом (положено по штату инженеров 165 имеется 5, обеспеченность 3 %, В/техников положено по штату 489 имеется 110 обеспеченность 22.5 %).

Укомплектование командным составом за счет не окончивших танковые училища крайне осложняет вопросы боевой и специальной подготовки.

Полки дивизий комсоставом связистами-радистами не укомплектованы полностью, нет совершенно командиров радиовзводов и радиотехников (обязанности выполняют временно командиры не связисты или командиры проволочники).

Младшим комсоставом части связи укомплектованы на 30 %, остальные должности МКС выполняют ефрейтора. Рядовым составом части укомплектованы на 100 %».

Это пишет командир 9-го мехкорпуса КОВО генерал-майор Константин Константинович Рокоссовский. В июне 1941-го он тоже не сумел проявить себя, не сумел отчего-то устроить группе армий «Юг» то, что полутора годами позже получилось у командующего Сталинградским фронтом генерал-лейтенанта Рокоссовского. Впрочем, ознакомление с состоянием дел в 9-м мехкорпусе позволяет дать ответ на множество вопросов «почему?»…

Итак, 10 марта 1941 года командир 20-й танковой дивизии 9-го мехкорпуса полковник Михаил Ефимович Катуков докладывает об укомплектованности вверенной ему дивизии личным составом[153] (напомним, формирование дивизии началось еще в ноябре 1940 г.): «Начальствующий состав. По штату положено 1342 чел., имеется 584 чел. или 43 %. Особенно плохо обстоит дело с укомплектованием штабов всех степеней… В штабах полков… планировать и контролировать боевую подготовку некому. Медсоставом дивизия укомплектована на 25 %… Совершенно не укомплектованы начсоставом саперные роты. Не хватает до штата 25 связистов, ни в одной части нет химиков… Командиров-танкистов некомплект 72 %… Такое же положение с автомобилистами… Часть комсостава назначенного в дивизию по своим качествам не соответствуют должностям на которые назначены… Из 8-й танк. дивизии прибыл мл. политрук Б., исключенный из ВКП(б) Окружной парткомиссией еще в сентябре 1940 года… На политрука К. ОПП[154] 8 танк. дивизии представил материал на увольнение из армии и одновременно откомандировал его к нам в дивизию. Сейчас К. уволен в запас… Тоже с политсоставом, прибывшим из 10 танк. дивизии. Как видно из данных примеров части Округа производили не пропорциональный отбор начсостава на комплектование нашей дивизии, а самый настоящий отсев»[155].

Трудно не согласиться с Михаилом Ефимовичем — действительно, больше похоже на отсев негодных, чем на отбор достойных. «Вот тебе, Боже, что нам негоже». Однако законов сохранения вещества в окружающем нас мире вообще, и в Рабоче-Крестьянской Красной Армии в частности не может отменить никто, ни комдив, ни командарм, ни командующий войсками военного округа, ни даже сам нарком обороны. Соответственно для того, чтобы произвести отсев негодных к службе командиров во вновь формируемую дивизию, нужно, чтобы было кого отсеивать. То есть и в 8-й, и в 10-й танковых дивизиях хватало офицеров, непригодных для службы в танковых войсках, которых их командиры при первой же возможности охотно откомандировали в другую часть.

Но вернемся к докладу Катукова: «Младший командный состав. Дивизия младшим комсоставом укомплектована на 21 %. Некомплект — 1910 чел. В покрытие некомплекта ОУ КОВО[156] наряжено, а дивизией получено рядовой состав и ефрейторов из 10 и 15 танк. дивизий. Качество присланных ефрейторов очень низкое, исполнять должности младшего начсостава последние не могут как по своему развитию, так и по подготовке. В числе присланных ефрейторов: 211 чел. нерусской национальности плохо владеющих русским языком… неграмотных 7 чел., малограмотных 70 чел… негодных к строевой службе 20 чел. Все присланные ефрейтора используются сейчас на должностях младшего комсостава, но пользы от них мало т. к. рядовые красноармейцы призыва 1940 года на сегодняшний день лучше их подготовлены»[157]. И снова та же самая картина — скорее отсев «балласта», нежели отбор достойных. Вот только масштаб совсем другой — 10-я и 15-я танковые дивизии, при штатной численности мирного времени около 8600 чел. рядовых и младшего комначсостава, с легким сердцем откомандировали без малого две тысячи не понимающих по-русски, малограмотных, негодных к строевой службе и прочих «бесперспективных». Однако есть и некоторая разница — в «своих» дивизиях эти люди «балластом» числились, а в 20-й танковой дивизии на должностях младших командиров старательно передают полученные знания своим подчиненным, настойчиво обучают их военному делу и тщательно контролируют результаты обучения. А в штабах полков, как уже говорилось, планировать и контролировать боевую подготовку некому.

Катуков продолжает: «Рядовой состав. Люди поступали в дивизию из всех частей КОВО и даже из других округов. Части направляя в дивизию людей, вопреки указаниям ОУ КОВО посылали отсев… 15 и 10 танковые дивизии по плану комплектования должны были выслать в дивизию первая 679, а вторая 239 чел. курсантов на укомплетование учебных подразделений дивизии из числа красноармейцев призыва 1940 года, причем директивой ОУ КОВО указывалось, что дивизии перед посылкой людей к нам произведут отсев негодных для учебных подразделений и вышлют лишь годных. По прибытии людей мною установлено, что в числе присланных направлены люди не только негодные для укомплектования уч. подразделений, но и для службы в танковых частях. Так в числе присланных 15 тд были 25 чел. малограмотных и неграмотных, 17 чел. больных… Это подтверждает и командир 15 дивизии, который, получив от нас обратно людей, направил их на гарнизонную комиссию, в результате которой 4 чел. уволены из армии, 7 чел. положены в госпиталь, остальные признаны годными к нестроевой службе. Аналогичных курсантов прислала 10 тд в числе возвращенных ей 47 чел. было 26 чел. больных, неграмотные, малограмотные, не владеющие русским языком и не могущие быть в уч. подразделениях… В результате такого комплектования в настоящее время в частях вверенной мне дивизии имеются сотни людей по своему физическому состоянию, грамотности и знанию русского языка совершенно не пригодных для службы в танковых частях и фактически являются балластом, а именно:

Уроженцев нац. республик нерусской национальности 1914 чел. или 23.2 % Из них совершенно не владеющих русским языком 236 чел…

Неграмотных — 211 чел., малограмотных 622 чел., с образованием 3–4 группы 3571 чел.

Старых возрастов (26–30 лет) 745 чел.

Бывших под судом и осужденных — 341 чел…

Негодных к строевой службе по заключению гарнизонной врачебной комиссии 81 чел. Негодных для службы в танковых частях и к строевой службе по заключению врачебной комиссии части, но еще не прошедших гарнизонной комиссии — 418 чел…»[158] Как видим, принцип укомплектования 20-й танковой дивизии рядовым составом не стал исключением из обнаруженного безрадостного правила «что нам не мило, то попу в кадило» — и здесь «все части округа» (и даже «из других округов») не упустили представившегося шанса сбросить «балласт» во вновь формируемую дивизию. Для чего требуется по меньшей мере иметь этот самый «балласт» во вполне ощутимых количествах — таких, чтобы откомандировывать негодных к строевой службе, не знающих русский язык и негодных к службе в танковых войсках сотнями и тысячами человек.

Ну и как вам картина, дорогие читатели? А чтобы вам стало совсем весело, напомним, что в сорок первом году обучение в начальной школе длилось не три, как вам привычно, а четыре года. То есть люди с образованием в 4 класса — это привычные вам третьеклашки, знающие четыре арифметических действия и более-менее уверенно считающие в пределах сотни. Не изучали они пока ни физики, ни химии, ни уравнений по математике. Радио для них — это большая черная говорящая «тарелка» на стене, автомобиль или трактор они, конечно, несколько раз в жизни видели… если в городах жили. А видели ли автомобили и тракторы «уроженцы национальных республик нерусской национальности» — это отдельный большой вопрос. И из этих людей, которые даже русский язык не всегда понимают, за три оставшихся до войны месяца предстоит сделать механиков-водителей, радистов, наводчиков. Сделать руками тех, кто сам по прежнему месту службы считался никчемным «балластом». Чем не подвиг, достойный Геракла?

Беспристрастным критерием истины является практика. 20-я танковая дивизия полковника Катукова отнюдь не была наихудшим соединением Красной Армии, скорее напротив, вполне «среднестатистическим». Сходные проблемы с укомплектованием рядовым и командно-начальствующим составом испытывали и другие части. И точно так же эти самые другие части «за неимением гербовой бумаги писали на простой», то есть организовывали боевую подготовку силами наличествующего слабо подготовленного комначсостава. Результаты подобной подготовки не замедливали сказаться: «24–27 марта 1941 г. комиссия ГАБТУ КА произвела поверку готовности и хода боевой подготовки 35-го автотранспортного полка…

Укомплектованность полка водительским составом:

Положено в полку по штату шоферов 1087 чел.

Налицо в полку:

— с гражданскими правами 178 чел.

— со стажерками 81 чел.

— с военными правами 234 чел.

Всего с правами 493 чел.

Обучается на шоферов в учебных и линейных батальонах 642 чел…

Подготовка по вождению переложена на шоферов транспортных машин; отсюда, несмотря на навод каждым красноармейцем и курсантом от 6 до 12 часов, слабо усвоена даже техника заводки, трогание с места и переключение скоростей. Командный и технический состав на вождении в большинстве отсутствуют… В итоге такой подготовки при сдаче комиссии Госавтоинспекции 11.3.41 года на получение водительских прав, из 66-ти сдававших не сдало 47 чел., то есть 71 %, главным образом по причине неумения водить машины»[159].

Но вернемся к танковым войскам.

15-й мехкорпус КОВО. На 22 июня в нем было 64 KB и 72 «тридцатьчетверки». Корпус начал формироваться в марте 1941-го, а 25 апреля его командир докладывал: «Составленный округом план формирования механизированного корпуса давно нарушен в части укомплектования корпуса командным и начальствующим составом и материальной частью.

Командный состав: До сего времени не прибыли командующие отдельных частей:

Командир мотоциклетного полка.

Командир мото-инженерного батальона.

Командир 37 мотострелкового полка.

Командир 131 танкового полка 212 МСД.

Командир 669 стрелкового полка.

Командир арт. полка 212 МСД.

Командиры танковых и стрелковых батальонов, за исключением 10 ТД, отсутствуют — частью не назначены, частью не прибыли. Пример: в 131 танковом полку танковыми батальонами командуют: старшина, мл. лейтенант, политрук.

Особенно плохо укомплектованы командным составом части формирующиеся вновь или имеющие очень слабую базу формирования. К таким частям относятся стрелковые полки 212 МСД, 37 ТД, 131 танк. полк и корпусные части. В этих частях командиров рот и командиров взводов как правило еще нет. Помощников командиров по технической части исключительно мало в частях.

В ротах как правило их нет. В управлении корпуса — 1 авто-техник, в 37 танковой дивизии — 40 чел. техников, в 212 МСД — 24 из 146 чел. положенных по штату».

24-й мехкорпус:

«Тормозом в формировании является большой некомплект комначсостава, особенно технической и хозяйственной службы, а также младшего. Так, например, в в/с 9250 (216-я моторизованная дивизия) в одной части на 1200 человек, имеется только 15 человек комначсостава, в в/с 1703 (45-я танковая дивизия) на 100–120 чел. красноармейцев приходится один средний командир».

Как вы считаете, много навоюет танковый полк, батальонами которого командуют старшины и политруки? Комбат — это капитанская должность вообще-то. А если у этого танкового полка еще и командира нет?

Подобных цитат можно набрать не на главу — на отдельную книгу! Или на многотомник — если к докладам танкистов добавить рапорты летчиков, артиллеристов, пехоты…

«Стоп-стоп-стоп! — скажет внимательный читатель. — А что это вы, дорогие авторы, так на новенькие мехкорпуса формирования 1941 года упираете? Понятно, что им без году неделя, что в них производился не отбор, а отсев, вот и не блещут сформированные весной сорок первого мехкорпуса ни комплектностью, ни уровнем боевой подготовки. Но есть же „старые“ мехкорпуса! А как обстояли дела в них?»

Увы, в «старых» мехкорпусах дела обстояли примерно так же.

Например, в докладе о боевой подготовке и боевой готовности 15-й танковой дивизии 8-го мехкорпуса по состоянию на 27 января 1941 года указывается: «Дивизия имеет значительный некомплект начсостава: старшего и среднего — 271 чел. (21 %)… Некомплект младшего начсостава — 575 чел… При проверке занятий [по тактической подготовке] обнаружено:

В 2-м батальоне 29-го танкового полка занятия на тему „Боец в наступательном бою“ проводил ст. сержант Д. Практический инструктаж с ним по этой теме никто не проводил. Конспект составлен плохо. Сам Д. лопатой пользоваться не умеет. Красноармейцы технику отрывки окопа лежа не знают, лопатой владеют плохо, места для стрельбы выбирают неудачно. Техника перебежек отработана слабо, оружие для стрельбы не изготавливается. Старший сержант Д. боевую задачу объяснял неумело. Пример: „Отделению овладеть хутором и разбить противника“.

Занятие на тему „Наблюдение вне танка с наблюдательного пункта“ проводил мл. лейтенант К. Наблюдательного пункта намечено не было. Смена наблюдателей не производилась. Биноклей на занятиях не было. В общем занятие было организовано плохо.

Занятие по теме „Наблюдение из танка с места“ проводил лейтенант Г. Наблюдение велось только в секторе механика-водителя… Командир танка и башенный стрелок в своих секторах наблюдение не вели и мишенная обстановка в их секторах организована не была. Личный состав результаты наблюдения передавать не умеет… Из всего состава взвода только двое заметили по одной цели. Командир взвода задачу объяснял неконкретно и занял на это 20 минут…

Все эти факты говорят о том, что тактическая подготовка в частях дивизии имеет ряд серьезных недочетов. Командиры взводов и младший начальствующий состав по тактике подготовлены слабо. Еще слабее их методическая подготовка…

Огневая подготовка:

У стреляющих нет достаточных теоретических знаний для самостоятельной подготовки исходных данных для стрельбы. Данные готовятся заранее комсоставом и сообщаются стреляющим экипажам перед стрельбой. Не отрабатывается экипаж в целом, машину во время стрельбы ведет механик-водитель, закрепленный за машиной, отсюда во время стрельбы отсутствует наблюдение за ведением огня и корректирование огня со стороны башенного стрелка и мехводителя… Общее состояние огневой подготовки 29 и 30 ТП по стрельбе из личного оружия неудовлетворительное. По стрельбе из танкового оружия — 29 ТП неудовлетворительное, 30 ТП удовлетворительное»[160].

Вам это ничего не напоминает? Да-да, мы об этом уже писали — «младший начальствующий состав подготовлен слабо, еще слабее их методическая подготовка». Не приходится удивляться тому, что из 15-й танковой дивизии в 20-ю прибыли «не отобранные, а отсеянные». Вот только, к сожалению, особой разницы в уровне подготовки между откомандированными и оставшимися офицерами не наблюдается.

И с подготовкой подразделений и частей связи в 15-й танковой дивизии имеются большие проблемы: «Подготовка связистов:

Части дивизии к развертыванию учебы по специальности… не подготовлены, за исключением 29-го танкового полка. Классы не оборудованы, в некоторых частях классов совсем нет. Учебными и наглядными пособиями, ключами, головными телефонами не обеспечены… В батареях 15-го артполка, за отсутствием ключей и телефонов, подготовка радистов по приему на слух и передаче на ключе не проводится… 30-й танковый полк в течение первого периода не имел для обучения ни одной рации 71-ТК[161] (все законсервированы). Радисты первого года службы к занятиям по приему на слух только приступили, радисты второго года на рациях не работают, передавать и принимать на ключе не умеют…

Подготовленные радисты используются не по назначению: в 29-м танковом полку 5 чел. стрелков-радистов командирских машин отправлены в другие части механиками-водителями. В 30-м танковом полку радисты М., Т. взяты 1-й в библиотеку полка, 2-й начальником гауптвахты. Радиомастер Л. — в библиотеку дивизии.

Укомплектование подразделений радистами по общеобразовательному уровню низкое — 2-й батальон 29-го танкового полка — 15 чел. радистов имеют образование от 1 до 3 классов»[162].

Дивизия вроде бы «старая», а проблемы те же самые, что и в «новых» — острый дефицит комначсостава, затрудняющий ведение боевой подготовки, и связь, которая «…есть, товарищ командир! Просто она не работает».

Не отстала от своей «соседки» и другая танковая дивизия того же самого 8-го мехкорпуса — в докладе о боевой подготовке и боевой готовности 12-й танковой дивизии на 1 февраля 1941 г.[163] мы читаем: «Дивизия имеет значительный некомплект начсостава — 282 чел., т. е. 21 %. По должностям этот некомплект падает на командиров взводов — 41 чел., командиров рот — 25 чел… Большой некомплект младшего начсостава по дивизии — 521 чел., т. е. 21.6 %. Красноармейского состава имеется излишек — 896 чел. Значительный некомплект среднего и младшего начсостава и сверхкомплект рядового состава создают перегрузку для начсостава, что в значительной степени затрудняет нормальный ход боевой подготовки… При поверке начсостава 2-го батальона 12 мотострелкового полка в количестве 15 чел. по элементарным вопросам пехотной тактики оказалось:

1 чел. знает хорошо — 7 %

2 чел. знают посредственно —13 %

12 чел. знают плохо — 80 %

При проверке тактической подготовки группы начсостава 3-го батальона 24-го танкового полка оказалось:

6 чел. посредственно — 46 %

7 чел. слабо — 54 %…

Большинство начсостава этих батальонов окончило всякого рода краткосрочные курсы. Многие из начсостава 12-го мотострелкового полка заявляли, что боевого устава пехоты часть II-я[164] и полевого устава 36 г. они никогда не читали. Знания начсостава 3-го батальона 24-го танкового полка не идут дальше боевого устава танковых войск часть 1-я. Других уставов они не читали. Военных журналов не читают. По разнарядке 24-й танковый полк получал 1 экземпляр журнала „Военная мысль“ и 3 экз. „Автобронетанкового журнала“. В общем уровень подготовки начсостава, особенно по тактике, низок…

Одиночной подготовкой бойца пехоты в танковых батальонах совершенно не занимались и многие из лиц начсостава считают, что для танковых частей заниматься этим необязательно.

В автотранспортном батальоне 24-го танкового полка занятия на тему „Боец в наступательном бою“ проводил воентехник 2-го ранга С. Сам С. по тактике пехоты подготовлен плохо. Задачу отделению ставить не умеет. Место для занятия выбрал неудачно. Огневых рубежей при наступлении не назначал. Вместо одиночной подготовки бойца занимался подготовкой взвода. Перебежки красноармейцы делали вяло. Вставать и ложиться с винтовкой не умеют, место для стрельбы не выбирают, оружие к бою не готовят.

Во 2-м батальоне 24-го танкового полка занятие на тему „Наблюдение вне танка“ (с наблюдательного пункта) проводил лейтенант Р. Наблюдательного пункта организовано не было. Место для наблюдения красноармейцы выбирать не умеют, биноклем владеют плохо. Переползать не умеют. Наблюдатели при смене маскировались плохо. Передачи результатов наблюдения с наблюдательного пункта организовано не было. В общем занятие проведено плохо…

В 12-м мотострелковом полку занятие на тему „Боец в оборонительном бою“ проводил младший лейтенант 6-й роты А. Занятие было организовано как двухстороннее. Красноармейцы отрывали окопы из снега неумело, маскировались плохо, огонь открывали без команды командиров отделений, расстояния определяли неправильно, переходили в контратаку поодиночке.

Занятие на тему „Боец в наступательном бою“ проводил младший лейтенант 4-й роты А. Сам А. по тактике пехоты подготовлен плохо. Красноармейцы делали перебежки неумело, на огневых рубежах не окапывались, место для стрельбы выбирали неудачно, прицел не ставили, в атаку переходят без штыков.

В общем, тактическая подготовка в частях дивизии проходит неудовлетворительно…

Занятия по изучению матчасти оружия в 24-м танковом полку организованы удовлетворительно. Недостатком служит отсутствие методических навыков и четкого военного языка у младших командиров. Так в 1-м взводе 2-й роты полковой школы младший сержант Б., проводя занятия с курсантами на тему „Устройство тормоза отката и накатника“ называл отдельные детали неправильно, давал нечеткие формулировки, неверно объяснял устройство пружин накатника…

Танковые экипажи во время стрельбы не умеют вести точного наблюдения за падением пуль, отсюда отсутствует корректирование огня. Отдельные командиры танков не умеют быстро определить задержку в оружии и устранить ее. Так командир танка З. во время стрельбы не сумел устранить простую задержку… и вернулся на исходное положение, не отстреляв упражнения…»[165]

Дивизии разные, а доклады об их боевой подготовке и боевой готовности как под копирку написаны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.