Празднование Великих Панафиней и участие в них жителей Северного Причерноморья.

Панафинеи, главный праздник Афин, пользовались славой во всем античном мире. На это роскошное многолюдное празднество прибывали посольства из многих полисов, а в атлетических и музыкальных агонах состязались граждане из многих греческих государств. В античной литературе и в древних надписях сохранилось немало свидетельств о победах на Панафинеях приезжих эллинов. Они увозили на родину свои награды – панафинейские амфоры, которые найдены при раскопках многих городов и некрополей Эллады и ее колоний[540], в том числе более десятка подобных амфор обнаружены в Северном Причерноморье[541].

О широкой популярности Панафинейских праздников во всей греческой ойкумене уже в первой половине V в. до н. э. можно судить по упоминанию о них в оде Пиндара; поэт назвал призовые амфоры за две победы на Панафинеях выдающегося аргосского борца наряду с его наградами на прославленных Немейских и Пифийских играх и на аргосском празднике Геры (Pind. Nem. Х, 25-37).

Во время существования Афинского морского союза каждый союзный полис доставлял на Великие Панафинеи животных для грандиозного жертвоприношения Афине и другим олимпийским богам (IG I2. 57, 63, 66)[542], которые, как считалось, незримо присутствовали на празднике. Кроме того, эти города приносили в дар богине полный набор вооружения гоплита как символ своей военно-политической связи с Афинами[543], В число союзников во второй половине V в. до н. э. входили Ольвия и, возможно, Тира, а из боспорских городов определенно Нимфей и, по-видимому, Гермонасса, Киммерик и Патрей[544]. Таким образом, в это время эллины из Северного Причерноморья безусловно участвовали в главном афинском празднестве.

Несколько письменных и археологических источников указывают на присутствие боспорян на Панафинеях в IV в. до н. э.[545] Известно, что одна из торжественных церемоний праздника состояла в чтении глашатаем декретов в честь афинских граждан и иноземцев, оказавших особые услуги Аттике. Боспорские цари Сатир, Левкон, Спарток и Перисад, поставлявшие в Афины большие партии хлеба на льготных условиях (Dem. XX, 31-33), удостоились такой почести на Панафинеях. Это записано на мраморной стеле из Пирея. В апреле 346 г. до н. э. афиняне постановили: «Спартоку и Перисаду пользоваться теми же привилегиями, какие народ дал Сатиру и Левкону, и венчать каждого золотым венком по тысяче драхм в Великие Панафинеи. Раздатчикам наград делать венки в каждый первый год Великих Панафиней, согласно с постановлением народа, ранее вынесенным для Левкона, и публично возвещать о том, что афинский народ венчает Спартока и Перисада, детей Левкона, за доблесть и благорасположение к афинскому народу» (IG2 . № 212; МИС. 3 – перевод Б. Н. Гракова).

Итак, боспорские цари присутствовали на Панафинеях в качестве почетных гостей. После торжественной церемонии венчания золотым венком они посвящали его Афине Полиаде (хранительнице города) в ее храме на Акрополе. Там хранилась древняя деревянная статуя богини, а под храмом находилась пещера, где обитала священная змея Афины; эта змея считалась олицетворением мифического царя и героя, покровителя города – Эрехтея или Эрихтония, поэтому храм Афины Полиады стали называть Эрехтейоном.

Боспоряне соблюдали общее для всех правило посвящать полученный на Панафинеях венок богине города (Aeschyn. III, 46), поэтому на него заранее наносилась надпись, указывающая, что такой-то боспорский правитель посвятил свою награду Афине, «будучи увенчан афинским народом» (МИС. 3). Эти венки находились в храме вместе со многими подобными подношениями богине от афинян и эллинов из разных городов.

Наряду с официальными лицами в Панафинеях, вероятно, принимали участие атлеты и музыканты из Ольвии, Херсонеса и городов Боспора[546]. Среди зрителей присутствовало немало жителей Северного Причерноморья, в число которых входили не только граждане. Ведь праздник справляли летом, в разгар навигации, когда в Афины с северных берегов Понта прибывали корабли с товарами. Команда одного из таких кораблей, укомплектованная боспорянами, упоминается в речи «Против Формиона» (Dem. XXXIV). Вместе с боспорским гражданином купцом Формионом на судне плыли Лампид, доверенный слуга боспорянина Диона, и рабы матросы[547]. Молодые люди из состоятельных семей северопричерноморских городов стремились увидеть Афины (Isocr. XVII, 1), их достопримечательности и, конечно, побывать на самом знаменитом празднике. На память о нем они увозили на родину маленькие амфориски-сувениры, которые археологи неоднократно находили на Боспоре (рис. 58)[548].

Афиняне гордились своей открытостью всему миру (Thuc. II, 39). Участие в Панафинеях граждан из других городов и множество иноземцев, присутствовавших в роли зрителей, служили прославлению Афин во всей греческой ойкумене. Издавна праздник в честь покровительницы города Афины Полиады справлялся ежегодно в день ее рождения. Во второй четверти VI в. до н. э., вероятно, по инициативе Гиппоклида, архонта 566/5 г. до н. э., празднество приобрело особую пышность раз в четыре года. Его проводили в третьем году каждой Олимпиады, оно уже не умещалось в один день и постепенно ко второй половине V в. до н. э. растянулось на восемь дней. В промежутке между Великими Панафинеями справлялись Малые Панафинеи с сокращенной программой агонов, меньшими жертвоприношениями и более скромным шествием к храму Афины[549].

В VI в. до н. э. Писистрат, а в V в. до н. э. Перикл добавляли новые виды мусических и гимнастических состязаний на Панафинеях, увеличивалось количество жертв, и шествие по городу делалось все более многолюдным и красочным. Центральным днем праздника оставался день рождения Афины, по преданию, появившейся на свет 28-го Гекатомбеона, первого месяца аттического года. Он начинался в новолуние после летнего солнцестояния, значит, Панафинеи приходились на конец июля – начало августа.

Программа празднества реконструируется на основании сообщений Аристотеля (Ath. Pol. 54, 60, 62) и некоторых других античных авторов, а также большого фрагмента надписи 70-х годов IV в. до н. э. с перечислением панафинейских наград (IG II2. 2311). Из-за лакун в сохранившихся источниках существуют разногласия в определении отдельных деталей празднования Панафиней. В нашем описании за основу взята одна из последних наиболее доказательных версий, предложенная Дж. Нейлс[550], под редакцией которой вышли две книги о Панафинеях.

В первый день 23-го Гекатомбеона состязались музыканты и рапсоды, исполнявшие поэмы Гомера и, может быть, другие эпические произведения. Сначала они выступали под открытым небом на агоре. В середине V в. до н. э. Перикл построил специальное здание для музыкальных агонов, что отразилось в его названии Одеон от греческого слова песнопение. По словам Плутарха, Перикл входил в состав судей и «сам установил правила, которыми участники состязания должны руководствоваться при игре на аулосе, пении и игре на кифаре» (Plut. Per. 13). Плутарх ошибочно полагал, что Перикл впервые добился народного постановления, чтобы на Панафинеях происходили музыкальные состязания. Вероятно, он лишь расширил и реформировал существовавший по крайней мере с конца VI в. до н. э. музыкальный агон, потому что несколько призовых панафинейских амфор с изображением кифародов и авлетов относятся еще к архаическому времени[551]. Авлет между двумя судьями представлен на амфоре конца VI в. до н. э., найденной в Пантикапее; вазописец полностью повторил композицию рисунков на призовых панафинейских амфорах и только не включил надпись о победе (рис. 59). Эта ваза показывает, что на Боспоре уже в архаический период знали о музыкальных агонах на Панафинеях.

Из упомянутой афинской надписи о наградах в IV в. до н. э. следует, что на мусическом агоне самый дорогой приз получали мужчины-кифароды, певшие и аккомпанировавшие себе на кифаре. Кифародам выделялось пять призов, тогда как в других видах состязаний их было по три или два. Первая премия состояла из большого золотого венка стоимостью в 1000 драхм и 500 серебряных драхм, за второе место получали 1200 драхм, за третье – 600, за четвертое – 400, за пятое – 300 драхм. Далее выступали кифаристы, исполнявшие инструментальные пьесы; наградой за первое место был золотой венок стоимостью в 500 драхм и 300 серебряных драхм, за второе место давали 200, за третье – 100 драхм. Менее ценными призами награждали мужчин, игравших на аулосе или певших под аккомпанемент, а также мальчиков, выступавших в тех же номинациях, что и взрослые.

Атлетические состязания заполняли второй и третий день. Сначала выступали мальчики (12-16 лет) и юноши (16-20 лет), а на другой день – взрослые атлеты. В программу входил пентатлон (пятиборье), включавший бег, борьбу, прыжки, метание копья и диска. Соревнования в борьбе и беге проходили также отдельно от пентатлона.

На четвертый день зрители собирались на ипподроме наблюдать различные конные состязания: бег колесниц, запряженных парой или четверкой коней, и соревнования всадников. Самая большая награда – 140 панафинейских амфор с оливковым маслом – присуждалась победителю в колесничьем беге, причем приз получал хозяин колесницы, даже если он не выступал возницей.

Пятый и седьмой день посвящались соперничеству фил, то есть состязались только полноправные афиняне, в отличие от предыдущих дней, когда в агонах мог принять участие гражданин любого греческого полиса. Первоначально в Афинах было 4 родовых филы; после реформы Клисфена в 510 г. до н. э. афинские филы превратились в территориально-политические общины, и число их возросло до 10. Каждая фила выставляла своих представителей для соревнований апобатов, лампадодромов, для гонок на кораблях и для исполнения военного танца пиррихий. Последний включали в праздник в память о том, что Афина якобы танцевала пиррихий, родившись из головы Зевса, и после победы над гигантами (Dion. Hal. VII, 72, 7). Именно эти два мифа особо вспоминали на Панафинеях.

Шестой день был центральным; он приходился на мифическую дату рождения Афины. С восходом солнца торжественная процессия отправлялась от Дипилонских ворот по Панафинейской дороге к Акрополю. Шествие начиналось от здания Помпейона (от слова ????? – шествие), куда накануне праздника собирали священные сосуды и другую утварь, которую несли участники процессии. Под аккомпанемент кифар и аулосов и пение хоров шествие двигалось через Керамик, пересекало агору и поднималось на Акрополь по его северному склону, преодолевая расстояние более километра. Панафинейская процессия изображена на фризе Парфенона и описана в античной литературе. В ней участвовали представители всех слоев свободного населения Афин: мужчины и женщины, богатые и бедные, молодые и старые, аристократы и простонародье, граждане, метеки и даже вольноотпущенники[552]. Это многолюдное шествие включало не только вереницу идущих в определенном порядке людей, но также всадников и конные колесницы. Опытные распорядители следили за порядком и направляли шествие. Его самой красочной частью был деревянный корабль, катившийся на колесах. Мачту необычного судна украшало полотнище с вытканными на нем эпизодами борьбы Зевса, Афины и других богов с гигантами. Впервые такой корабль провезли в Панафинейской процессии после победы афинян над персами при Саламине в 480 г. до н. э.[553] Вот как он описан в речи позднеантичного автора Гимерия (III, 13, 14, 16):

«Жрецы и жрицы наполняют корабль; эвпатриды увенчаны золотыми венками, остальные – венками из цветов. Высокий и величавый, словно качающийся на волнах, корабль движется на колесах, которые благодаря множеству искусно прилаженных осей легко катят его к холму Паллады. Отсюда, я думаю, богиня любуется праздничным обрядом. При пении священного хора афинских граждан отвязывается причальный канат, и все призывают ветер сопутствовать священному кораблю... Священная триера Девы идет посуху: звонкое дыхание аттических флейт звучит ей вслед, как попутный ветер, и направляет ее бег»[554].

Важнейшая церемония шестого дня состояла в поднесении Афине нового одеяния – пеплоса шафранного цвета с вытканными на нем сценами из мифов о богине, главным образом, о ее сражении с гигантами. За девять месяцев до Панафиней на празднике Халкейя девочки аррефоры вместе со жрицей Афины устанавливали станок, на котором искусные ткачихи начинали ткать пеплос для богини. Момент передачи в храм Афины сложенного для хранения роскошного платья изображен на фризе Парфенона.

Пеплос предназначался для древней небольшой деревянной скульптуры Афины в Эрехтейоне[555], а не для огромной скульптуры Фидия в Парфеноне, как полагают некоторые ученые на основании не совсем ясных описаний древних авторов[556]. Ведь ткань для громадного пеплоса, который подошел бы десятиметровой фидиевской Афине Партенос, не смогли бы легко поднять две женщины, как это видно на рельефе, украшавшем Парфенон[557]. Кроме того, статуя Афины Партенос имела замечательное драгоценное убранство, которое не стоило делать, если на статую надевали платье, скрывавшее почти всю фигуру богини. Поднесенный Афине Полиаде пеплос хранился в храме до праздника Плинтерий. Тогда жрицы из знатного афинского рода Праксиергидов совершали в море священное омовение деревянной статуи и облачали ее в новое одеяние[558].

Другое важнейшее действие на Панафинеях составляло грандиозное жертвоприношение на алтаре Афины; огонь на нем зажигал афинский лампадодром, победитель в беге с факелами. Лампадодромия входила в программу Больших и Малых Панафиней. Дистанцию около двух с половиной километров пробегала эстафета по четыре бегуна от каждой филы. Старт находился у алтаря Эроса у входа в Академию; с зажженным на этом алтаре факелом лампадодромы бежали на Акрополь, и там на алтаре Афины зажигался огонь от факела победителя. Приз лампадодрома состоял из гидрии и 30 драхм, а его фила получала 100 драхм и быка. На эти деньги устраивался праздничный пир филы, во время которого съедали быка[559].

Всю ночь после дня рождения богини на Акрополе проходило всенощное бдение, слышалось пение гимнов и исполнялись танцы. Затем на седьмой день в гавани Пирея устраивались гонки кораблей и, по мнению некоторых ученых, состязались апобаты[560]. Но можно думать также, что апобаты выступали в заключение конских ристалищ[561], поскольку их мастерство неразрывно связано с колесницами (рис. 60).

Состязания апобатов, буквально: «сходящих с колесницы», появились в глубокой древности, когда в войнах использовали боевые колесницы с двумя мужчинами[562]. Один правил конями, а другой умел соскочить на полном ходу, вступить в сражение с пешими воинами и в случае надобности снова вспрыгнуть на колесницу, чтобы быстро оторваться от противника. Краткие описания искусства апобатов у античных авторов свидетельствуют, что существовало несколько видов состязаний. Дионисий Галликарнасский (VII, 73) пишет, что апобаты, спрыгнув с колесниц, соревновались между собой в беге, в то время, как колесницы продолжали гонки. В одном из древних словарей (Etymologicum magnum) описан другой вид состязаний, во время которых апобаты спрыгивали с колесницы и, пробежав какое-то расстояние, возвращались, вскочив на колесницу на полном ходу. В VI в. до н. э., когда стали праздновать Великие Панафинеи, боевые колесницы уже не применялись на войне, но по древней традиции состязания апобатов сопровождали празднество. Кроме того, апобаты демонстрировали свое искусство на агоре, когда ее пересекала панафинейская процессия[563].

В одной из речей Демосфен с гордостью подчеркнул, что на соревнования апобатов допускаются только афинские граждане. Оратор назвал искусство апобатов «восхитительным зрелищем, состоящим из множества меняющихся картин». Восхваляя Эпикрата, Демосфен высоко оценил его выбор заниматься именно этим видом физической тренировки и выступать на агонах апобатов, потому что, «помимо победного венка, уже сами состязания и подготовка к ним являются немалой наградой для тех, кто в надлежащей мере стремится к доблести» (Dem. LXI, 23-25). Друзья и родственники победителей чествовали их пиром. Плутарх упомянул о желании многих друзей устроить симпосион по случаю успеха на Панафинеях апобата, сына Фокиона, видного политического деятеля IV в. до н. э. (Plut. Phoc. 20).

Вероятно, на Панафинеях апобаты напоминали об Эрехтее, легендарном изобретателе колесницы. По преданию, во время первого празднования Панафиней он появился, правя колесницей, и рядом с ним стоял вооруженный воин[564]. Кроме того, апобаты могли также символизировать на празднике миф о сражении богов и гигантов, в котором Афина и Зевс воевали, спрыгивая с колесниц[565].

Заключительный восьмой день Панафиней знаменовался раздачей призов и праздничными пирами. В торжественной обстановке победителей венчали оливковыми венками, одним вручали денежные награды, другим – знаменитые панафинейские амфоры, наполненные оливковым маслом; его готовили из плодов маслин, росших в священной роще Афины. Тогда же провозглашались почетные декреты в честь афинян и иностранцев, оказавших особые услуги государству.

К каждым Великим Панафинеям лучшие афинские вазописцы расписывали по государственному заказу около 1400 чернофигурных амфор, не изменяя древней традиции во времена, когда этот стиль рисунка давно вышел из моды. В более или менее хорошей сохранности к настоящему времени дошло около 300 таких амфор[566]. Древнейшая из них изготовлена около 560 г. до н. э., на ней имеется надпись, говорящая от лица амфоры: «Я являюсь призом за победу на Панафинеях»[567].

К концу VI в. до н. э. сложился канон росписи панафинейских амфор: на одной стороне рисовали состязание, за которое получена награда, на другой – фигура Афины в профиль со щитом и копьем в руках (рис. 63, 64). Богиня изображалась шагающей между двумя колоннами, на которых стоят петухи. У греков, страстных любителей петушиных боев, эти птицы символизировали превосходные бойцовские качества и неудержимую волю к победе. Вдоль одной из колонн располагалась надпись «Приз из Афин» (рис. 62). Большинство этих ваз очень крупные, более 60 см в высоту.

Манера исполнения и детали росписи панафинейских амфор постепенно менялись. На рубеже V-IV вв. до н. э. петухов на колоннах сменили скульптуры разных божеств. В IV в. до н. э. фигура Афины стала неестественно удлиненной, а рисунки атлетов приобретали все более реалистические черты. Изменилась и надпись, в которой стали указывать, при каком архонте выдан приз, поэтому такие награды можно датировать с точностью до года. Позднейшая амфора с указанием архонта относится к 312/311 г. до н. э., а затем там стали писать имена агонотетов (организаторов игр) или казначеев. Редкий образец одной из самых поздних панафинейских амфор обнаружен в Ольвии (рис. 63)[568]. Таких ваз найдено очень мало, вследствие чего можно заключить, что, начиная с III в. до н. э., амфоры с маслом перестали занимать почетное положение среди наград на Панафинеях.

Во второй половине VI – начале V вв. до н. э. афинские мастера расписывали также псевдопанафинейские амфоры, отличающиеся от призовых только отсутствием надписи «приз из Афин» и, как правило, меньшими размерами. Вероятно, эти амфоры наполняли священным панафинейским маслом, на продажу которого государство имело монополию. Возможно, подобные амфоры делали также по определенным заказам для праздничных пиров в честь панафинейских победителей[569]. Ведь нам известны случаи изготовления отдельных сосудов и целых керамических сервизов с определенной росписью для богатых пиров в VI-V вв. до н. э.; после пира вазы часто продавали, поэтому их находят в разных частях греческой ойкумены[570]. Победители увозили на родину панафинейские амфоры; в то же время призеры, не нуждавшиеся в столь большом количестве масла и амфор, имели право продавать свои награды. Расходясь по многим городам и поселениям, амфоры распространяли славу об Афинах и их замечательном празднике[571].

Панафинейские и псевдопанафинейские амфоры неоднократно находили в Северном Причерноморье, больше всего на Боспоре, а также в Ольвии и Херсонесе[572]. Старшие относятся к концу VI в. до н. э., младшие – к раннему эллинистическому периоду. Вероятно, какие-то из этих амфор принадлежали северопричерноморским победителям на Панафинеях, а другие привезли сюда на продажу. Иногда такие амфоры покупали у боспорян эллинизированные варвары, о чем известно из находок в погребениях с негреческим обрядом захоронения на границах с Боспором[573].