Внутренняя политика хаочжоуских повстанцев

Сразу после взятия Цзицина повстанцы по юаньскому образцу создают свою администрацию. Была учреждена провинция Цзяннань, управление которой стал осуществлять провинциальный совет (син-чжуншушэн). Одновременно был учрежден главный военный совет провинции — син-шумиюанъ. Кроме центральных органов гражданской и военной власти была создана целая сеть подчиненных им ведомств и управлений, в том числе: пять ведомств — у-бу, управление сельским хозяйством — интянь-сы, кабинет ученых — боши-тин, а также военные организации. Была установлена система воинских званий — от командующих армиями (цзуньгуань-тун- цзюнь-юаныиуай) до тысячников (цяньху) и сотников (байку). Для управления военными делами каждой вновь занятой области учреждались и-юаньшуай-фу [95, 4а-4б], одну из которых мы уже видели в Тайпине. Создание пяти ведомств, управления сельским хозяйством и других организаций свидетельствует о фактической государственной самостоятельности провинции Цзяннань.

В официальной хронике правления Чжу Юань-чжана «Мин Тай-цзу шилу» говорится, что в августе 1356 г. (7-я луна 16-го г. чжи-чжэн) военачальники провозгласили его У-го-гуном и учредили провинцию Цзяннань, которую он и возглавил [см. 150, гл. 1, 13а]. Эта версия повторяется в последующих официальных историях [98, гл. 1, 5б; 112, гл. 213, 5802]. Однако в биографии Ли Шань-чана в «Мин ши» сказано: «Когда Тай-цзу стал Цзяннань син-шэн, пинчжаном, то…» [98, гл. 127, 2а], т.е. не упоминается о провозглашении Чжу Юань-чжана У-го-гуном.

Лю Чжэнь — конфуцианский ученый, участвовавший в движении Чжу Юань-чжана с 1358 г., в своем сочинении, описывая указанное событие, также не сообщает о провозглашении Чжу Юань-чжана У-го-гуном: «Тай-цзу, — пишет он, — переправившись через [Янцзы]цзян и взяв Тайпин, учредил там Тайпин син-го и-юаньшуай-фу, а взяв Цзянькан, создал в Цзяннани и других местах син-чжуншушэн» [195, 4а].

Автор же минского источника «Сюй-ши хоу-бянь» пишет: «Император Сун учредил в Цзяннани и других местах (121/122) провинции, которые управлялись из Иньтянь-фу, левого заместителя главнокомандующего Юань-чжана назначил пинчжаном провинции Цзяннань» [112, гл. 213, 5802]. Составители «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» считают это сообщение о назначении Чжу Юань-чжана на должность пинчжана повстанческим императором ошибкой на том основании, что Чжу действовал самостоятельно, а у Хань Линь-эра не было сил для управления им. Но они все-таки признают формальную зависимость Чжу Юань-чжана от Хань Линь-эра, названием эры правления которого он пользовался.

Стало быть, одни минские авторы пишут о создании провинции во владениях Чжу Юань-чжана как самостоятельного государственного образования, другие указывают, что это была провинция повстанческого государства Сун, третьи считают провинцию самостоятельным образованием, но признают номинальную зависимость Чжу от Хань Линь-эра. Первая версия отпадает, поскольку провинция не может быть самостоятельным государственным образованием, она была частью какого-то государства. К тому же непонятно, почему глава самостоятельного государственного образования принял должность всего лишь третьего по старшинству чиновника провинции. Составители «Мин Тай-цзу шилу» намеренно умолчали о назначении Чжу на должности пинчжана — факт, признанный современниками, — и ввели сообщение о провозглашении его гуном именно с намерением скрыть факт зависимости Чжу Юань-чжана от императора крестьянских повстанцев «красных войск» Хань Линь-эра. На самом деле, по свидетельству еще одного современника восстаний, титул гуна был пожалован Чжу Юань-чжану Хань Линь-эром лишь в 1361 г. [Юй Бэнь, Цзи-ши-лу, цит. по: 124, 80].

Если принять во внимание другие свидетельства о том, что Чжу Юань-чжан был подданным повстанческого государства Сун, то провинция Цзяннань, созданная во владениях Чжу, являлась несомненно провинцией именно этого государства. Однако структура ее органов управления подтверждает справедливость утверждения Гао Дая и автора «Хуань-чао бэньцзи» о самостоятельности этой группы «красных войск» [см. стр. 100 настоящей работы]. В административном аппарате новой провинции сам Чжу Юань-чжан возглавил син-чжуншушэн и син-шумиюань. Во главе его цаньи-фу (штаба), составлявшего оперативные планы, решавшего вопросы о наградах и наказаниях, составлявшего воинский устав, стали Ли Шань-чан [98, гл. 127, 2а] и Сун Сы-янь. Их должности были, как отмечается в «Мин ши», наиболее важными [98, гл. 135, 6б].[15] Другие учреждения возглавили Ли Мэн-гэн, Го Цзинь-сянь, Ян Юань-гао, Тао Ань, Кун Кэ-жэнь, Ся Янь, всего несколько десятков человек [98, гл. 127, 2а].

Из биографий этих лиц, изложенных в «Мин ши» [гл. 135], (122/123) ясно, что все они — шэньши, не занимавшие никаких постов в империи Юань. Некоторые из них, например Ся Янь, Сунь Янь, Ян Хуй, пришли к Чжу Юань-чжану только в Цзицине [112, гл. 213, 5798] и сразу же были допущены к управлению делами повстанцев. Ни одного командира повстанцев выходца из крестьян не оказалось во главе упомянутых учреждений. Выходцы из крестьян продолжали возглавлять отряды повстанческой армии, но выступали лишь в роли исполнителей военных планов, разрабатывавшихся Чжу Юань-чжаном и его советниками.[16]

Чжу Юань-чжан стремился сосредоточить вопросы назначения чиновников и управления в своих руках. Военачальникам категорически запрещалось не только назначать чиновников и принимать на службу конфуцианцев, но даже «обсуждать с ними прошлые и нынешние дела» [95, 246, 25а]. Во всех вновь занимаемых городах Чжу Юань-чжан лично принимал бывших юаньских чиновников и конфуцианских ученых и затем раздавал им должности. Тех, кто отказывался служить Чжу Юань-чжану, казнили [95, 25а]; тем, кто сдавался добровольно, сохраняли прежний чин [112, гл. 218, 5999].

Чжу Юань-чжан установил также, что семьи военачальников должны постоянно жить в его ставке. В поход с собой было разрешено брать только наложниц [95, 246]. Если добавить к этому, что именно после 1356 г. Чжу Юань-чжан стал назначать своих приемных сыновей уполномоченными при военачальниках, охранявших наиболее важные стратегические районы [169, гл. 7, 7а], то все перечисленные факты окажутся связанными между собой. Вырисовывается определенная линия в политике Чжу Юань-чжана: он перестал доверять своим военачальникам.

Руководители повстанцев проводят и другое важное мероприятие. Военным чиновникам (у-гуань) было разрешено занимать пустующие земли и владеть ими на правах собственности. Гражданским чиновникам вместо жалованья стали раздавать за службу должностные земли (чжитянь), для обработки которых использовались крестьяне — дяньху. Так, Ли Шань-чан получил земли в Хэчжоу. Вскоре правитель этой области Го Цзинь-сянь обнаружил, что площадь земель Ли Шань-чана не соответствует установленной. Вину свалили на арендаторов Ли Шань-чана. Они были наказаны со страшной жестокостью — на лица было наложено клеймо в виде иероглифа тянь (поле) [95, 26б]. Следует подчеркнуть, что экзекуция была проведена по личному распоряжению Чжу Юань-чжана, который переложил преступление своего первого советника на его крестьян, что придает этому, казалось бы частному примеру, в известной степени законодательный характер.

Указание, что площадь земель Ли Шань-чана не (123/124) соответствовала установленной, несомненно следует понимать как выход за законные границы владения, ибо вряд ли занижение размера чжитянь вообще могло рассматриваться как преступление. Если бы завышение не было значительным, вряд ли правитель области стал жаловаться вождю повстанцев, тем более в случае, если бы в нарушении закона были действительно повинны арендаторы. Естественно предположить, что количество земель, причитавшихся Ли Шань-чану за его должность (очевидно, немалое само по себе), было им самовольно увеличено. Правитель области не мог принять меры против первого советника и обратился за решением вопроса лично к Чжу Юань-чжану, при этом изложил суть преступления в более чем осторожной форме — «несоответствие» установленному количеству.

Оба эти факта сообщает Лю Чжэнь, хорошо осведомленный о внутренней политике повстанческих вождей. И потому его свидетельства представляют исключительную ценность. Как видим, после взятия Цзицина вожди повстанцев, советники Чжу Юань-чжана и военачальники становятся феодалами. Советники из среды старых феодалов (шэньши) закрепляют свои экономические позиции, а военачальники из бедняков образуют группу новых феодалов. Интересы старых феодалов и быстро феодализировавшихся под их влиянием вождей из крестьян оказались в значительной мере общими.

То же сообщение Лю Чжэня дает возможность судить о формах эксплуатации крестьян старыми и новыми землевладельцами. Нет даже намека на то, чтобы здесь что-то изменилось. Арендные отношения, очень развитые в центральной и южной части Китая в предшествующие десятилетия, остаются господствующей формой эксплуатации. Вместо небольшого числа бежавших из района восстания старых феодалов появилось много новых. К сожалению, нет данных о размере арендной платы на землях новых владельцев. Но пример расправы с дяньху Ли Шань-чана, первого советника главы восстания, в какой-то мере дает возможность составить представление о юридическом положении дяньху. Как и при династии Юань, за преступление помещика наказание несли дяньху. Их клеймили как рабов в отличие от податных крестьян (миньху), не подлежавших такому наказанию.

О положении податного крестьянства в районе восстания можно примерно судить по следующим данным. Лю Чжэнь говорит, что Чжу Юань-чжан, занимая новые районы, выдавал миньху ордера за своей личной подписью на право владения землей. Чтобы местные власти не наносили миньху ущерба, чиновников стали назначать на должности не по месту жительства, а в другие районы, где они не знали ни бедных, ни богатых [95, 27а].[17]

Не следует, однако, преувеличивать значение этой меры (124/125) Чжу Юань-чжана, объяснять ее тем, что он был вождем крестьянских повстанцев, и из этого делать вывод об антифеодальном характере восстания Чжу Юань-чжана [32, 19-20, 23]. Раздача пустующих бесхозных земель податным крестьянам была обычной мерой каждой новой династии, стремившейся упрочить свое положение, добиться подъема сельского хозяйства и на этой основе — увеличения доходов казны. Так же раздавал, например, в начале Юань бесхозные земли беднякам Хубилай [112, гл. 183, 4998], Эта мера была направлена на упрочение существовавшего порядка, а никак не на подрыв его.

К 1356 г. относится также обращение Чжу Юань-чжана к фу лао занятой его войсками области Чжэньцзян с призывом улучшать и развивать земледелие и шелководство. Для того чтобы поднять эти отрасли, он разослал по деревням ученых-конфуцианцев [98, гл. 1, 5б; 112, гл. 213, 5804; 169, гл. 1, 8а].

В 1358 г. вожди повстанцев предпринимают еще один шаг, чтобы добиться подъема сельского хозяйства. В источнике сказано: «Тай-цзу, так как в ходе военных действий крестьяне терпели убытки в земледелии, повелел Кан Мао-цаю[18] занять должность интянь-ши (главы управления сельским хозяйством, — Л.Б.)» [98, гл. 130, 4а; гл. 1, 6а], обследовать все земли, ремонтировать старые и строить новые дамбы и плотины, добиваясь подъема земледелия [112, гл. 214, 5829].[19]

В 1358 г. было создано миньбин ваньху-фу (управление местными войсками), в задачу которого входил отбор из крестьян наиболее крепких мужчин и обучение их военному делу в свободное от сельскохозяйственных работ время [112, гл. 214, 5841]. На этих людей возлагалась охрана местности. Это избавляло крестьян от необходимости содержать гарнизоны, а у повстанцев появились войсковые резервы. Организация Чжу Юань-чжаном миньбин (местные войска) началась еще с конца 1356 г. [95, 3а], но, по-видимому, до 1358 г. отсутствовало централизованное руководство этим делом. Следует отметить, что и эта мера Чжу Юань-чжана была традиционной; до того она проводилась многими феодальными династиями в Китае.

Были созданы и военные поселения (тунтянь), в которых обработка земли производилась силами войск, расквартированных в данном районе. Дата организации их нам неизвестна. Сохранился лишь повторный приказ Чжу Юань-чжана от 1363 г., в котором он говорил, что «хотя военные поселения [существуют] немало лет, однако успехов не видно», и, ставя в пример военные поселения армии Кан Мао-цая, обязывал всех военачальников добиться таких же результатов в районах расположения их войск [112, гл. 217, 5903; 98, гл. 1, 9б].[20]

Перечисленные мероприятия свидетельствуют о стремлении (125/126) вождей повстанцев ликвидировать хозяйственную разруху в контролируемых ими районах, улучшить жизненные условия населения. Вряд ли они достигли в этом больших успехов. Как отмечалось в докладе Ху Шэня 1363 г., население Цзянси и Чжэдуна по-прежнему испытывало трудности с продовольствием [112, гл. 217, 5914]. Тем не менее даже самые скромные достижения в этой области отвечали чаяниям крестьян, изнуренных бедствиями предшествовавших восстанию лет и непрерывными войнами с 1351 г.

Большое значение для выяснения социального характера движения после 1356 г. имеет рассмотрение налоговой политики Чжу Юань-чжана, которая в годы восстания была тесно связана с задачами снабжения повстанческих войск продовольствием. Данные источников в этом отношении скудны и отрывочны. Наиболее ценные сведения приводит Лю Чжэнь в своем сочинении «Го-чу ши-цзи». Он пишет: «Тай-цзу после переправы через [Янцзы]цзян или сам выступал в походы, или посылал военачальников брать города. Он повелел: „Всем войскам, приходящим на вражескую территорию, предоставляю [право] собирать продовольствие по их усмотрению. Если осажденный город сопротивлялся упорно, разрешаю военачальникам забирать все, что им нравится, для своего удовольствия. Если же город сдался с готовностью, повелеваю успокаивать население и ничего у него не брать”» [95, 236].

Лю Чжэнь конкретно не указывает, как обеспечивались продовольствием войска в том или ином случае. Другое его сообщение проливает некоторый свет на это обстоятельство: «Поскольку в начале [образования] империи Тай-цзу территория была ограниченной и продовольствия не хватало, то гарнизонным войскам выдавали раз в 40 дней месячный паек. Войскам же, находившимся в походе, продовольствие не выдавалось. Военачальники расклеивали приказы в отдаленных и близких деревнях и горных селениях на [вновь занятой] вражеской территории, в которых населению повелевалось сдавать войскам продовольствие и фураж» [32, 24а]. Следовательно, гарнизоны городов снабжались продовольствием в централизованном порядке, а действующая армия сама заботилась о своем обеспечении: население поставляло ей определенное количество продуктов.

Биография Ли Вэнь-чжуна содержит факт, в свою очередь уточняющий предыдущий отрывок: «Прежде (чу), когда Тай-цзу усмирил Интянь (1356 г. — Л.Б.) армия [сильно] выросла, и [продовольствия] не хватало. [Он] увеличил налог с миньтянь. [Ли] Вэнь-чжун обратился к нему с просьбой, и [в результате] размер [налога] был снижен» (98, гл. 126, 6а). Отсюда видно, что после взятия Цзицина поземельный налог был увеличен. Но неизвестно, был ли он введен до того (126/127) самими повстанцами или они повысили размер налога по сравнению с установленным юаньским правительством. Как явствует из текста, один из военачальников добивается снижения налогов, хотя вопросами экономической политики занимались исключительно советники Чжу Юань-чжана из феодалов и конфуцианцев.

Лю Чжэнь пишет также, что после занятия повстанцами пяти областей (лу) к югу от Янцзы ими было захвачено много продовольствия и Чжу Юань-чжан приказал освободить население от продовольственного налога на следующий год и ограничиться равномерным распределением трудовых повинностей [95, 23а].[21]

Из всего сказанного следует, что податное население повстанческих районов платило поземельный налог и несло трудовые повинности.

Данные, которые бы показывали размер поземельного налога, отсутствуют, но косвенные свидетельства позволяют сделать некоторые выводы о курсе, принятом повстанческими вождями в этом вопросе. Так, после взятия Учжоу (19 января 1359 г., в день цзя-шэнь 12-й луны 18-го г.) Чжу Юань-чжан издал указ, в котором говорилось: «У меня много войск но недостаточно продовольствия. [Приказываю] увеличить вдвое собираемый взаймы продовольственный налог (цзя-бэй цзе-лян)». У Лю Чжэня далее содержится указание на то, что даже после занятия Чжэцзяна (т.е. в 1364—1365 гг.) налог собирался «по прежним нормам» (и-цзю кэ-чжэн), и лишь после захвата Чжу Юань-чжаном богатых приморских областей в 1367 г. удвоенный налог был отменен для всех, кроме буддийских и даосских монахов [95, 23а].[22] Итак, мы имеем уже два приказа Чжу Юань-чжана об увеличении поземельного налога. Если вскоре после первого указа было осуществлено какое-то снижение налога, то после второго налог не менялся вплоть до провозглашения минской империи. Очевидно, крестьяне не могли с удовлетворением встретить повышение налога. Именно желанием смягчить недовольство крестьян обусловлено употребление выражения «налог, собираемый взаймы». Это как бы своеобразное предупреждение, что увеличение налога лишь временно. В самом деле, в 1367 г. появился указ об освобождении от налога на один-два года ряда областей (Интянь, Чжэньцзян, Нинго и др.), составлявших первоначальную территорию повстанческого государства [98, гл. 1, 13б; 112, гл. 219, 5979].

3 декабря 1359 г. (день жэнь-ин 11-й луны 19-го г.) армия Чжу Юань-чжана заняла Чучжоу. Вскоре на службу к повстанцам были приняты известные конфуцианские ученые —Лю Цзи, Сун Лянь, Е Тань и Чжан И. Последний, назначенный на должность в интянь-сы, получил поручение провести ревизию земель в Цзяндуне и Лянхуае, составить реестры (127/128) налогоплательщиков и определить размер поземельного налога[23] [98, гл. 128, 14б]. К сожалению, источники не сообщают, как долго длилась ревизия и какой налог был введен после нее. В «Мин ши» лишь сказано, что «народу это (ревизия земель. — Л.Б.) было очень удобно» (минь шэнь бянь чжи). Следующее сообщение в биографии Лю Цзи уточняет, на наш взгляд, этот вопрос. Там говорится: «Прежде, после усмирения Чучжоу, продовольственный налог был установлен на 5 гэ с му больше, чем при Сун, и только в уезде Цинтянь было приказано не увеличивать» [98, гл. 128, 3б].[24] Можно предположить, что поземельный налог был увеличен именно после ревизии земель, проведенной Чжан И. Но возникает вопрос, какого района касался указ, ведь ревизия эта должна была проводиться во всех областях, контролируемых повстанцами. Если указ касался всей занятой ими территории, как совместить это с указом 1359 г. об увеличении «налога, собираемого взаймы»? Из сообщения Лю Чжэня видно, что тогда речь шла не только об области Учжоу, а и о целом ряде других областей, иначе непонятно, как мог бы доход по налогу с одной области иметь такое большое значение для всей повстанческой армии, что даже после занятия многих других областей, также богатых продовольствием, отменять его было невыгодно. Остается думать, что указ 1360 г. касался иных областей, чем указ 1359 г., и что поземельный налог в разных областях был неодинаков.

Остается неясным вопрос о том, касался ли указ 1360 г. области Чучжоу или ряда других областей. В «Го-чу ли-сянь лу» есть сообщение, что по предложению Чжан И «после усмирения Чучжоу продовольственный налог (шуй-лян) в семи [ее] уездах по сравнению с [налогом периода] Сун был установлен на 5 гэ с му больше». Император особо повелел налог с уезда Цинтянь установить только в 5 гэ, а с остальных [уездов] налоги установить как намечено и добавил: «Пусть сыновья и внуки родины Лю Бо-вэня (т.е. Лю Цзи. — Л.Б.) из поколения в поколение восхищаются [им]» (78, 8а). Возможно, указ касался только шести уездов области Чучжоу, но не исключен и другой вариант. Увеличение налога могло касаться группы областей, занятых повстанцами в 1359—1360 гг. и не подлежавших уже обложению по указу 1359 г. Случай же с Чучжоу оговорен, поскольку авторам надо было выделить уезд Цинтянь. В «Мин ши» же действие указа не ограничивается только этой областью.[25]

Других свидетельств относительно налоговой политики руководителей восстания до создания империи Мин в источниках, имевшихся в нашем распоряжении, нет. Это позволяет предполагать, что после ревизии 1360 г. была установлена более определенная норма поземельного налога, которая распространялась на все вновь присоединяемые территории. (128/129)

Во всяком случае, приведенные факты позволяют говорить, что поземельный налог на повстанческой территории был, как правило, выше, чем в период Юань, но положительным для населения моментом была его определенность.

По-видимому, упорядочение налогообложения после ревизии позволило сделать следующий шаг по пути облегчения положения населения — отменить сбор чжай лян (лагерное продовольствие). Летом 1360 г. (5-я луна 2-го г.) повстанческая армия военачальника Ху Да-хая заняла область Синьчжоу. Именно в это время он предложил отменить систему чжай лян.[26] О ней мало сведений. В биографии Ху Да-хая говорится лишь: «Прежде, поскольку провианта для армии не хватало, во всех [вновь] занятых районах и уездах военачальники собирали продовольствие у населения. Эта система называлась чжай лян. Население очень страдало от нее» [98, гл. 133, 6б-7а].[27] Выше приводилось сообщение Лю Чжэня о том, как обеспечивала себя продовольствием армия повстанцев. В нем, как и в отрывке из биографии Ху Да-хая, речь фактически идет об одном и том же, и можно предположить, что система чжай лян и есть метод, описанный Лю Чжэнем. Согласно этим двум сообщениям по системе чжай лян сбор продовольствия у населения проводился более или менее организованно, по приказам командиров. Напомним в связи с этим строжайший запрет грабить население, существовавший в армии повстанцев, отсутствие грабежей при занятии Тайпина, Цзицина, Чжэньцзяна, других городов и областей. Однако несомненно и то, что система чжай лян была обременительной. К тому же требование отменить ее исходит не от советников Чжу Юань-чжана, старых феодалов, а от военачальника, который до восстания не принадлежал к господствующему классу, во время же восстания не имел отношения к экономической политике повстанцев (в отличие, например, от Кан Мао-цая или Чжан И). Есть и другие подобные факты. Так, во главе гарнизона г. Цзянъинь, взятого повстанцами 4 июля 1357 г., т.е. в день гэн-шэнь 6-й луны 17-го г., был поставлен один из военачальников — У Лян, выходец из простолюдинов, присоединившийся к восстанию еще в Хаочжоу. В контролируемом его войсками округе У Лян «создал военные поселения, уравнял повинности и снизил налоги» [98, гл. 130, 2а].[28]

Говоря о налоговой политике повстанческого руководства, нельзя не остановиться на следующем факте. Ху Шэнь, феодал, сначала боровшийся с повстанцами во главе отряда ибин, а после поражения сдавшийся Чжу Юань-чжану, был назначен главой горнизона Чучжоу. Поскольку войска и население испытывали острый недостаток в продовольствии, Ху Шэнь наложил на богатые дома всех семи уездов налог серебром, раздав полученные средства войскам и населению. (129/130) Советники доложили Чжу Юань-чжану о «преступлении» Ху Шэня, но Чжу Юань-чжан простил его [95, 38а]. То, что советники Чжу Юань-чжана оценили дополнительные поборы с богатых семей как преступление, позволяет предположить, что кроме налогов, общих для всего податного населения повстанческих районов, феодалы не подвергались каким-либо дополнительным поборам или реквизициям. Следовательно, повстанцы, возглавляемые Чжу Юань-чжаном, не только не расправлялись с феодалами, не только не грабили их, но даже не проводили каких-либо организованных реквизиций.

В 1361 г. под руководством Ли Шань-чана были установлены «налоги на соль и чай по юаньской системе, но без ее пороков» [98, гл. 127, 2а; гл. 1, 8а]. Для управления торговлей солью были «учреждены канцелярии и назначены чиновники, торговцам было приказано продавать [ее], при этом из 20 долей одна взималась на снабжение войска» [112, гл. 216, 5877; 169, гл. 1, 5б]. Для торговли чаем купцы покупали у властей лицензию (инь) из расчета 200 цяней медных денег за 100 цзиней чая [112, гл. 216, 5899]. В 1362 г. были назначены чиновники контор по сбору таможенных пошлин. С соли пошлина взималась в размере 1/10, а с «прочих товаров» — 1/15 доли. Уже в начале следующего, 1363 г. Чжу Юань-чжану сообщили, что торговля солью и другими товарами замерла, поэтому в армии стал ощущаться недостаток в продовольствии. Тогда был издан указ о восстановлении первоначального размера налога в Чго долю [112, гл. 216, 5904-5905].[29]

В 1363 г. повстанческие власти осуществили в занимаемых ими районах важное мероприятие — была выпущена медная монета [112, гл. 217, 5920], заменившая юаньские деньги.

Подведем краткие итоги социально-экономическим и административным мероприятиям, проведенным с 1356 по 1363 г. руководством повстанцев во главе с Чжу Юань- чжаном.

Сразу после взятия Цзицина повстанцы создали свой административный аппарат, повторивший в основном традиционную китайскую систему центрального и местного управления. Все высшие гражданские и военные должности заняли феодалы и шэньши из советников Чжу Юань-чжана. Выходцы из крестьян остались военачальниками, командирами отдельных отрядов повстанческой армии.

Вожди повстанцев, их полководцы и чиновники становились землевладельцами, живущими за счет ренты с зависимых крестьян — дяньху, положение которых, во всяком случае юридическое, не претерпело изменений.

Податное население платило поземельный и торговый налоги, налог на соль и чай, размеры которых, как правило, были выше юаньских. До 1360 г. действующая армия (130/131) обеспечивалась по системе чжай лян. Положение населения в повстанческих районах было довольно тяжелым.[30]

Но строжайший запрет насилий и грабежей во вновь занимаемых областях, борьба со злоупотреблениями чиновников, упорядочение налогообложения — все это было встречено с одобрением широкими слоями населения. К этому следует добавить попытки повстанцев наладить ирригацию и добиться подъема сельского хозяйства.

В целом виден процесс быстрой феодализации руководства восстанием. Никаких коренных социальных преобразований не проводилось, борьба против феодалов не велась.[31] Социально-экономические отношения в повстанческих районах не претерпели каких-либо изменений.