Белочка Николя Фукэ в колесе смерти

В истории Франции XVII века всезнающая Белочка, всевидящий Волк и коварная Змея, будучи на разных королевских должностях, оказались в одном колесе смерти. Эмблемой суперинтенданта Николя Фукэ была белочка с девизом «куда только не поднимется». Эмблемой Лувуа, военного министра Людовика XIV – смотрящий вдаль волк (по-французски «лу» – волк, а «вуа» – смотрящий). Один был узником другого (Лувуа ведал особо важными заключёнными). Один и другой знали тайну Железной Маски. Один и другой умерли внезапно и, по всей видимости, были умерщвлены одним способом – быстродействующим ядом. Что касается змеи – это Кольбер. Правда, его эмблемой был уж. Но Кольбер, как змея, действовал незаметно и коварно. Именно он сыграл роковую роль в трагической судьбе Николя Фукэ. Именно он занял место Фукэ, став министром финансов. Именно он и «сгорел» на этой должности от сердечного приступа, не пережив разорения королевской казны. По его словам, он экономил на мелочах, чтобы затем тратить огромные суммы на прихоти короля. Но главной фигурой в этой трагедии был, конечно, Николя Фукэ.

История Николя Фукэ остаётся очень популярной и не забытой до сих пор во Франции. Тем не менее, эта история остаётся и самой загадочной. Николя Фукэ изображают то персонажем негативным, то позитивным. «Негативщики» утверждают, что Николя Фукэ был вовсе незнатного происхождения, что дорвавшись до поста суперинтенданта Финансов Королевства он погряз в роскоши и коррупции, что на украденные деньги из королевской казны он построил дворец с фонтанами и великолепным парком в Во – ле-Виконте, где и дал пышный праздник 17 августа 1661 года, вызвав зависть и законное негодование короля, а также, что он развалил всю финансовую систему в королевстве, что именно он создал финансовые коррупционные пирамиды, что он построил крепость на острове Бел – Иль на случай государственного переворота против короля, что он осмелился положить глаз на королевскую фаворитку Луизу де Лавальер, пытаясь за ней ухаживать. Чернее биографию было бы трудно вообразить. Во всяком случае, нам известно доподлинно, что Николя Фукэ был официально обвинён в кражах в особо крупных размерах и в государственной измене против короля, за что был арестован по приказу короля д’Артаньяном и, в конце концов, был приговорён к пожизненному заключению после трёх лет судебного процесса. Известно также по официальным документам, что Фукэ скончался своей смертью через 19 лет заключения в крепости Пинероль в Альпах в тот момент, когда король будто бы смягчился к участи узника и разре шил ему свидания с родственниками, и даже собирался отправить Николя на лечебные воды.

Но какова же истинная история Фукэ? Что могло произойти на самом деле до осуждения могущественного финансиста и после, уже в заключении? Где правда, где наговор, а где загадка в трагической жизни Николя Фукэ? В попытке распутать этот клубок вопросов и постараться разгадать тайну Фукэ нам помогут известные французские историки Марсель Паньоль, Поль Моран и Даниэль Дессер, основные писатели-аналитики этой истории.

Действительно, Фукэ не происходил из очень древнего рода французского дворянства, но его родители имели уже титул дворянства. Отец происходил из богатых торговцев тканями и благодаря протекции со стороны кардинала Ришелье стал советником в Парижском Парламенте. Отец коллекционировал древности и проявлял интерес к искусству. Мать происходила из более старой дворянской семьи Мопу и увлекалась медициной. Она даже написала книгу с медицинскими советами о том, как сделать, чтобы мальчики не писались в постель. Шесть сестёр и четыре брата Николя Фукэ стали религиозными деятелями. Базиль Фукэ (брат Николя) стал даже аббатом. Сначала и самому Николя также прочили подобную карьеру, но, в конце концов, Николя избрал светский путь жизни и закончил юридический факультет в Парижском университете. А вот говоря о происхождении Кольбера, который займёт место суперинтенданта Фукэ, можно смело утверждать, что его происхождение было основной причиной его низменных интересов. Сначала Кольбер был простым шифровальщиком при кардинале Мазарини. Он приобрёл дворянство путём мошеннической покупки своей родословной, будто бы происходившей от шотландских дворян XIII века. Кольбер даже умудрился найти могилу будто бы своих предков и на ней заставил своего зятя произносить клятву. Вот, воистину, где происхождение определяло всю гнусность поступков и интриг будущего министра Людовика XIV и характеризовало «ужа» как нечестного человека. А молодой Николя Фукэ сразу проявил себя как лицо благородное и талантливое ещё при сильном и требовательном кардинале Ришелье, который умел подбирать кадры. Не зря же русский царь Пётр I скажет на гробнице кардинала в Сорбонне в 1717 году свою знаменитую фразу: «Отдал бы пол России только за то, чтобы второй половиной научил править покойный Кардинал!». В 16 лет Николя Фукэ по рекомендации Ришелье стал советником в парламенте Меца, а затем в 25 лет уже и парламентским докладчиком. В 27 лет он был назначен интендантом Северной Армии, а в 40 лет Фукэ стал единственным и полновластным суперинтендантом финансов всего кор олевства. В это время Суперинтендант Финансов – это должность более ответственная, чем министр. По словам Сен-Симона, министр при королевском Дворе не представлял никакой значимости. А вот суперинтендант отвечал за сбор налогов и вёл счета по всем расходам короля. Он брал кредиты и давал их другим. Одного слова или росписи Фукэ было достаточно, чтобы прокрутить любую финансовую сделку. Он был всеми уважаемым гарантом честности и надёжности, чего нельзя было сказать о Мазарини, который брал в долг, но часто не возвращал свои долги. Этот биографический факт будет важен для определения вины Николя Фукэ.

Некоторые историки считают, что Николя Фукэ действительно разорил королевскую казну с целью личного обогащения. Но так ли это было? Самым главным доходом Короля были налоги. Королевский домен приносил ничтожно малые доходы, где – то около 80 000 ливр в год. Зато была масса налогов: подушная подать и подать на военные должности, пошлина на продажу товаров, пошлина на соль, налог на наследство, таможенные пошлины, поземельный оброк, полевая подать, десятина и т. п… Из 85 000 000 ливр налогов только половина доходила до королевской казны. Важно отметить, что сборы налогов не были в руках суперинтенданта. Остальные деньги исчезали в неизвестном направлении, ещё не дойдя до суперинтенданта. Система кадастров (опись всего недвижимого имущества страны) появится лишь в эпоху Наполеона I. Система в целом была порочна, и её создал не Фукэ. Фукэ был вынужден только вертеться как белка в колесе, чтобы отыскивать денежные средства для короля и его Двора. Другим источником королевских доходов была продажа королевских должностей. Эта практика существовала во Франции с времён Франциска I вплоть до Французской революции. Николя Фукэ управлял прямо только ассигнациями и кредитами. Ассигнации были важным источником доходов короля. Фукэ умело находил им необходимые фонды оплаты. Без его инициативы ассигнации блуждали по стране без оплаты. Наконец, последним источником были кредиты, которыми Фукэ ловко манипулировал под своё честное слово. Деньги требовали все: королева-мать, Мазарини, король и придворные. В этой порочной системе суперинтендант не мог быть ангелом, но приписывать ему пороки своего времени также несправедливо. Прежде чем говорить о возможных хищениях, необходимо оценить состояние Фукэ на момент его ареста. Ещё в начале своей карьеры он женился на богатой невесте. То была Луиза Фурше де Кеиляк, внучка мэра в Нанте. Приданое невесты составляло 160 000 ливр серебром и рента на земли Кеиляка. Молодой Фукэ в это время имел общий капитал в 200 000 ливр, из которых 150 000 ливр составил шарж на должность докладчика в Государственном Совете, и ещё была рента на земельные владения. От своего отца он унаследовал ещё 800 000 ливр. Таким образом, семья имела общий капитал в 1 160 000 ливр. Правда, Луиза умерла вскоре после рождения дочери, и Николя стал вдовцом в возрасте 26 лет, сохранив в своих руках всё состояние покойной супруги. Именно на эти деньги и было куплено имение Во-ле-Виконт, которое будто бы и вызвало зависть у короля. Кроме этого, Фукэ имел жалованье в качестве королевского финансиста в размере 150 000 ливр в год, что составило 1 500 000 ливр за 10 лет службы. В 1650 году Фукэ покупает шарж генерального прокурора в Парижском парламенте за 450 000 ливр, а в 1651 году женился на Марии-Мадлен де Кастий-Вильмерей с приданым чуть меньше, чем было у первой супруги Луизы (предположительно, около 40 000 ливр). Таким образом, состояние Фукэ могло расти за счёт вложений в различные финансовые операции. Во всяком случае, это состояние было не столь огромным, как это описано в романтической литературе. У Мазарини было состояние гораздо больше. Вот сравнительная таблица двух богатых вельмож:

Фукэ Мазарини

Земельные владения на сумму 3 009 0841 5 248 700

Недвижимость (дома) на сумму 687 460 1 495 000

Стоимость должностей на сумму 718 800 2 428 300

Доходы с королевских налогов 2 572 609 2 617 657

Кредитный капитал 6 001 000 9 902 253

Наличные деньги 1 494 969 8 704 794

Стоимости мебели, картин и книг 308 551 4 446 588

Другие доходы 605 000 301 599

Итого 15 442 473 35 144 891

Долги 15 531 725 1 421 001

Из этой таблицы видно, что Николя Фукэ был должником, и ему светила тюремная решётка как должнику, а не как казнокраду. Даже если эти расчёты и приблизительные, они позволяют сделать вывод, что Фукэ не мог разорить короля. А вот Мазарини положил открыто свою руку на королевскую казну и черпал немалые доходы для себя и для обогащения своих итальянских родственников. Состояние Мазарини оценивалось к моменту его смерти в 35 000 000 ливр, что составляло 22 тонны золотом! И всё это было приобретено с попустительства самого короля Людовика XIV. Состояние Сен-Мара, главного начальника по заключению Николя Фукэ, составит 1 600 000 ливр. Что касается пышного праздника в Во-ле-Виконте 17 августа 1661 года, когда своим богатством будто бы неосторожный Фукэ вызвал зависть у молодого Короля, в этой истории также много сомнений. Во – первых, король принял решение об аресте Фукэ ещё задолго до злосчастного праздника, и только покровительство Фукэ со стороны матери-королевы Анной Австрийской тормозило ещё неизбежность ареста. Во – вторых, Версаль, который будет вскоре отстроен, затмит не только маленькую резиденцию Во-ле-Виконт, но и многие дворцы Европы. Версальский дворец будет состоять из 2300 комнат, а в Во-ле-Виконте было всего 35 помещений, включая даже самые маленькие. А 30 фонтанов Николя Фукэ с 200 водяными струями против 80 фонтанов с 1200 водяными струями Версаля – это лишь жалкое прошлое славного пионера. Поэтому в этой ситуации не могло быть и речи о какой-либо зависти Короля. Тогда возникает вопрос – а кто же был тогда истинным вором в королевстве? Получается, что при больших пассивах Фукэ жил на широкую ногу в кредит. А кредиты ему давали без особых колебаний под его честное слов о и гарантии как суперинтенданту короля. В таком случае, за что же король требовал смертной казни Фукэ? Может быть за то, что Фукэ, финансируя содержание Человека в маске, а его содержание стоило очень дорого, не мог не знать о существовании Маски?

Невиновность суперинтенданта была почти признана и Королевским Судом. Следствие и судебный процесс длились три года и три месяца. Состав Суда был подобран исключительно из личных врагов Николя Фукэ. Несмотря на это, 14 голосов было за изгнание из Франции и только 10 за смертную казнь. На какое-то время Фукэ был спасён. Но это спасение вызывало тревогу у друзей Николя. Когда мадам Севинье узнала о плохом самочувствии узника, уже осуждённого, она сразу же воскликнула: «Как, уже?..» (т. е. уже отравлен?). По мере того как проходил процесс, общественное мнение оказывалось всё больше на стороне Фукэ. По словам Лафонтена, Фукэ спасли писатели. Даже судьям-врагам было очевидно, что многие документы были поддельными, а те, что были в пользу суперинтенданта, были уничтожены. Такими неловкими фальсификаторами оказались Кольбер и Фуко. Всем было ясно, что Фукэ практически невиновен! А вот король опять настаивал на вине и заменил приговор, достаточно мягкий (изгнание из королевства), на пожизненное заключение со строгим режимом содержания. Нам известна точная формулировка воли короля Людовика: «…заменить на пожизненное заключение, дабы Фукэ, обладающий важными государственными тайнами, не смог нанести вреда Государству». Но тогда возникает вопрос – о каких секретах идёт речь? Если это были секреты финансово-экономического характера, то опасения короля понятны. Но непонятно, почему даже почти через двадцать лет король всё ещё боялся этих секретов и не только не хотел освободить Фукэ и выпустить его на свободу, но и давал приказы о более строгом его заключении. Откуда такая ненависть и жестокость короля? Зачем изолировать Фукэ от мира? Может быть, потому, что Фукэ знал какой-то смертельный для Бурбонов секрет? Тайну Маски?

Вторая часть обвинения звучала как измена королю («лезмажесте»), сегодня сказали бы «государственная измена». Фукэ приобрёл остров Бель-Иль и там построил крепость без ведома короля. Но как можно было купить целый остров и строить оборонительные сооружения, и при этом король был не в курсе? В момент ареста Фукэ в Нанте мушкетёрами д’Артаньяна на улице города, Николя успевает бросить своим доверенным лицам: «Сен-Манде!». В особняке Сен-Манде (в Париже) хранились важные документы об этой злосчастной крепости. Их надо было уничтожить. Но они не были уничтожены, и их нашёл неутомимый Кольбер, который, перевернув весь особняк, вдруг нашёл за зеркалом потайной сейф. Для коварного Кольбера это была счастливая находка. В бумагах говорилось о том, как надо действовать друзьям Фукэ в случае опалы, и как надо укрыться на ост рове Бель-Иль. Возникает вопрос – действительно ли эта крепость представляла военную опасность для королевства? Ведь совсем недавно даже Ларошель не смог устоять против войска кардинала Ришелье. Из двух обвинений – кража в особо крупных размерах и заговор против короля, самое смертельное – заговор. Но вот как раз по обвинению в краже ничего и не получалось, т. к. Фукэ блестяще защищался и даже обвинил Кольбера и Мазарини в финансовых преступлениях против короля! Логично было бы атаковать Фукэ по второму, более страшному обвинению и почти доказанному документами, изъятыми за секретным зеркалом. Король, вопреки этой логике, не возвращался больше серьёзно к теме крепости Бель – Иль. А сам Фукэ ведёт себя ещё более странно. На вопрос о крепости он отвечает, почти признавая свою вину и, видимо, так же, как и король, боясь её развивать дальше: «Я ничего не помню о Бель-Иль, я всё забыл…». Выходит, что Бель – Иль хранил какую-то тайну, о которой знали только король и Фукэ. А если этой тайной был Человек в маске? Может быть именно там собирался укрыться Фукэ вместе с Маской, и тогда крепость превратилась бы в следующую фронду? А ужасы фронды король видел ещё в кошмарных снах своего детства. В конечном счёте Фукэ передаст Королю через д’Артаньяна своё решение подарить остров Бель – Иль Короне. Но уже будет поздно. В конечном счёте крепость была взята без боя и сопротивления. Ещё одно доказательство, что крепость была бесполезна без присутствия в ней Человека в маске. Похоже, что подобная ситуация повторится, но уже во время заговора протестанта Ру де Марсилли в 1668 году, когда последний под пытками признается в том, что он хотел возвести на престол брата короля, т. е. Человека в маске.

Только через версию о Человеке в маске можно объяснить и другую странность в поведении Николя Фукэ – это его полную покорность при аресте. Николя закончил иезуитский колледж и был связан с иезуитами, хорошими шпионами. Он был также осведомлён через своих друзей об аресте, но ничего не предпринял, чтобы бежать. Когда д’Артаньян арестовал Фукэ и предъявил письменный приказ, Фукэ ответил на этот акт лишь одной холодной фразой: «На то воля короля». В этой ситуации побег мог бы иметь какой-то смысл, если бы Николя Фукэ в этот момент был вместе с Маской. Но король опередил события, и заговор не смог со стояться. Естественно, такое обвинение не могло обсуждаться публично, не затрагивая тайну Человека в маске. Тогда, видимо, и был придуман предлог для расправы – кража из казны и строительство крепости без ведома короля.

Но история Фукэ и Маски на этом не закончилась. Николя Фукэ провёл три года в Бастилии и после осуждения на пожизненное заключение был отправлен в крепость Пинероль в Альпы в 1664 году. Через пять лет и спустя несколько недель после заговора казнённого протестанта Ру де Масилли в крепости Пинероль появляется новый заключённый под именем Эсташ Данже, иными словами, Человек в маске. Немаловажная деталь – настоящий Эсташ Данже был заточён в тюрьме Сен-Лазар за год до появления таинственного арестанта, одетого в маску в Дюнкерке. Позже именно это го арестанта и будут называть Эсташем Данже, конечно, с целью запутать следы. Настоящий Эсташ Данже был лейтенантом Французской Гвардии, дебоширом и убийцей. Он бессмысленно убил пятнадцатилетнего пажа и устроил однажды оргию в день Святой Пятницы. Этот Эсташ умер в Сен-Лазарской тюрьме через 10 лет после заточения (годы заточения с 1668 по 1678) и никогда не был заточён в Пинероле. Таким образом, к 1671 году в крепости Пинероль оказались в заточении три важных заключённых: Николя Фукэ (бывший суперинтендант короля), Эсташ Данже («Железная Маска») и граф де Лозен. Граф де Лозен был осуждён за дерзкое поведение при Дворе и, главным образом, за оскорбление самого короля. Завистливый, дерзкий, оскорбительный в своём поведении, граф де Лозен однажды наступил на руку Мадам де Монасо, сидящей на лужайке. В другой раз граф запер на ключ короля в потайной комнате, в которой король ждал встречи со своей фавориткой. Граф умудрился даже оказаться под королевской кроватью, когда на ней был король с Мадам де Монтеспан. Но самая дерзкая выходка Лозена была, когда он сломал шпагу перед носом короля, желая показать своё возмущение за несправедливое к нему отношение. Король при этом выбросил свою трость с балкона. Графа нельзя было ударить, но можно было заточить в тюрьму для усмирения, что и было сделано. Так, трое известных лиц королевства оказались в одной тюрьме, и всё шло своим чередом, пока не произошло ЧП. Граф Лозен прокопал нору из своей камеры и попал не на улицу, на свободу, а в камин Николя Фукэ. Кстати, этот эпизод опишет в романтической форме Александр Дюма в своём романе «Граф Монте Кристо». Четыре года узники будут общаться по ночам, проводя время за долгими беседами. Фукэ узнал много новостей, происшедших с момента его ареста, а Лозен проклинал своих врагов и самого короля за несправедливость. Рано или поздно о таких прокопах узнают и наказывают. Но вот что странно, несмотря на обнаруженный прокоп, Людовик разрешает встречи Фукэ и Лозена во время прогулок и обедов. Возможно, Сен-Мар побоялся доложить королю о своей профессиональной ошибке, проще говоря, о своём упущении. Во всяком случае, король разрешил эти совместные прогулки двух важных узников, но при условии, что Эсташ должен быть в стороне под строгим наблюдением и не принимать никаким образом своего участия в них. Странно, что всё это относилось просто к «слуге» (в некоторых письмах-приказах Эсташа стали называть почему-то слугой Фукэ). В это же время, 23 ноября 1678 года, Николя Фукэ получил странное письмо от военного министра Лувуа, за которым, конечно, незримо стоял сам король. Вот его текст: «Месьё, с большим удовольствием исполняя распоряжение короля, сообщаю вам, что Его Величество в ближайшее время собирается смягчить условия вашего заключения; но Оно желает как и прежде быть в курсе того, что рассказывал ли человек, наречённый Эсташем, который был вам дан для прислуги, другому слуге что-либо, прежде чем оказаться в Пинероле, о чём Его Величество и просило меня вам сказать и также вам сказать, что Оно ждёт от вас этих сведений, которые вы мне должны сообщить без каких-либо формальностей, чтобы Оно могло принять меры по вопросу о том, что вышеупомянутый Эсташ мог рассказать о своей прошлой жизни своему товарищу. По мнению Его Величества, вы должны дать ответ в личном письме без того, чтобы посвящать в его содержание господина Сен-Мара». Интересно заметить, что из этого письма следует, что Эсташ вовсе не был слугой и обладал суперсекретными сведеньями, и при этом остаётся в здравии, цел и невредим. А также из этого письма видно, что Николя Фукэ частично уже был посвящён в эту тайну, и ему было разрешено общаться с Эсташем. Отсюда вытекает также и то, что сам Фукэ не должен говорить про эту тайну никому. Ответ нам неизвестен, можно только предполагать: а) Эсташ-Маска уже рассказывал о себе кому-то; б) Эсташ-Маска никому не рассказывал о себе, и о его прошлом знаю только я, Фукэ. В первом случае это означало бы немедленную смерть Маски, т. к. рассказать о себе это значит снять с себя маску (приказ, который получил д’Артаньян, именно это и предусматривал во время перевозки Маски из Бастилии в крепость Пинероль). А значит, ответом был второй вариант – «…не рассказывал, знаю только я, Фукэ». Нетрудно догадаться, что стало с Фукэ после такого ответа. В ночь с 22 по 23 марта 1680 года «в конвульсиях и с болями в сердце без рвоты» Фукэ скоропостижно скончался. Только через 16 дней родственникам сообщили о смерти Фукэ. К этому надо добавить ещё неделю, чтобы доехать до крепости Пинероль. Тело покойного родственники получили почти через месяц, и гроб был, естественно, плотно закрыт, чтобы скрыть истинные причины смерти. При этом у Сен-Мара были все возможности осуществить дьявольский план Людовика. В это время был арестован некий Сен-Леон, у которого конфисковали целый чемодан «хорошо известного яда», и этот бесценный груз хранился ещё тюремном сейфе. Конечно, скоропостижность кончины можно объяснить сердечным приступом, а то, что тело родственникам выдали очень поздно, оправдать административными проволочками и небрежностью. А вот как объяснить последнее указание из Парижа Сен-Мару, в котором говорилось о том, что надо хорошо обыскать личные вещи покойного. В письме от 16 мая 1680 года заместитель Лувуа, его родственник Сен-Пуанж, прямо писал: «Его Величество желает, чтобы вы переслали записку, которую вы обнаружили в одежде покойного Фукэ…» Естественно, что эта записка была скорее уничтожена, чем послана. На это письмо Сен-Мар не ответил или, вернее всего, ответил, успокоив, что её уничтожили. Возникает вопрос – а что могло быть опасного в записке заключённого двадцати лет давности? Ответ однозначен – записка о том, что его отравили! По всей вероятности, Фукэ успел попытаться сообщить об этом своему сыну, которому должны были передать личные вещи усопшего. Других целей у Фукэ в момент смерти не могло и быть. В письме Лувуа Сен-Мару от 10 июля 1680 года говорилось: «Сообщите мне, как это было возможно, что так называемый именем Эсташ сделал то, о чём вы мне написали, и где тогда он взял снадобье, необходимые для этого, не верится в то, что вы его им снабдили». Ясно, что речь идёт об отравлении Фукэ, и при этом всё хотят свалить на Эсташа Данже. С другой стороны, Сен-Мар за 14 месяцев до смерти Фукэ получил благодарность и большое вознаграждение от короля на сумму в 45 000 ливр. Ещё более странный факт – Бленвилье (правая рука Сен-Мара и его родственник) отправляется в Париж и возвращается из него через четыре месяца в январе 1680 года в Пинероль с ещё одним вознаграждением для тюремщика Сен-Мара в размерах 6 000 ливр (за два месяца до роковой развязки!). За какие такие ус луги Сен-Мар получает огромные вознаграждения? Ответ можно найти в вышеупомянутом письме 1680 года, подтекст которого следует понимать следующим образом: «Надеюсь, что Лозен ничего не знает о нашей тайне, а вы, конечно, ему ничего не рассказывали о ней, и также надеюсь, что и сам Эсташ Данже до сих пор хранит тайну о своём прошлом». Обещания короля об освобождении были только приманкой, чтобы получить последнюю уверенность о неразглашении тайны. Король желал себя полностью обезопасить.

Что касается Мадам Фукэ, она дважды просила разделить участь со своим мужем, и дважды был отказ. Она укрылась в имении своей матери Мопу. Через 12 лет после ареста Фукэ она всё же получила обратно свои владения в Мёлене, Во, Бель-Иль, но при условии выплаты кредиторам 2 000 000 ливр. Усадьба Сен-Манде также ушла на уплату долгов ещё при аресте. После Фукэ остались только долги. А где же несметные богатства, украденные из казны? Скорее всего их и не было, а была только тайна «Железной Маски», за что и пострадал невинно Николя Фукэ. В доказательство этой гипотезы было приведено множество фактов. Разрешить все противоречия в этой истории можно только одним ответом – причиной трагедии Николя Фукэ была тайна Человека в маске. Такова наибольшая вероятность этой истории. Можно постараться объяснить каждое противоречие по-своему, отдельно. Но что более вероятно – то, что убийство совершено одним человеком, и все улики сходятся к нему, или убийц было несколько, и они все пришли и убили в одно время и в одном месте, разделив между собой все улики? Это маловероятно. Скорее всего, убийцей был один человек, и это король Людовик XIV с его тайной «Железной Маски».

О Николя Фукэ

Как описать мне место то,

Где стражи взгляд взирает строго

Где в замурованной стене

В темнице тесно и убого,

Где день без ночи,

Ночь без сна,

Томится хрупкая душа

* * *

О, плачьте, плачьте в гроте нимфы Во

Всем криком, сердцем, не забыв его!

«Элегия нимфам Во», Лафонтен, перевод М. Леже

* * *

Николя Фукэ в зрелом возрасте во славе своей карьеры

Задание для пытливого Историка

Побывайте в Версале и в Во-ле-Виконте и сравните два дворца по их величине и стоимости! Кто у кого и сколько украл станет более ясно!