Подпольная кличка «Батый»
Подпольная кличка «Батый»
Миф восьмой. «Никакие «монголы» не приходили на Русь из своих степей. То, что принято называть татаро-монгольским нашествием, на самом деле было борьбой потомков князя Всеволода Большое Гнездо (сына Ярослава и внука Александра) со своими соперниками-князьями за единоличную власть над Русью. Соответственно, под именами Чингисхана и Батыя как раз и выступают Ярослав с Александром Невским» (А. Бушков).
На удивление смелое заявление. Интересно, а на основе каких документов А. Бушков пришёл к такому неординарному выводу? Что подвигло? Что послужило отправной точкой? Давайте рассмотрим всю цепочку его доводов и логических размышлений по порядку.
Итак, первый вариант истории Руси по Бушкову.
Ярослав с сыном Александром, долго прозябавшие в тени старшего брата и, соответственно, дяди и никем не оцененные, наконец решились выйти из тени и побороться за власть, заняв достойное их положение. То есть, проще говоря, взять эту самую власть в свои руки. А то сколько же можно ждать, время бежит, ценить не торопятся, остаётся одно – действовать.
Заговор есть заговор, а война есть война, тем более гражданская. Если они и привлекли степняков, так только как спецконтингент для подавления контрреволюции. Как Ильич латышских стрелков. Поэтому не они первые, не они последние. Такое на Руси практиковалось повсеместно. Совсем недавно это же самое проделал князь Изяслав в борьбе за Киев. А то, что в документах этот факт не указан, а всё списано на нашествие монголов, так это для того чтобы не очернить светлый лик Ярослава и, конечно же, Александра, будущего Невского.
Вы что? Да разве можно? На солнце не может, не должно быть пятен! А на монголов можно свалить все прегрешения, их репутация не пострадает. И всё, и концы в воду.
Так-то, конечно, бред, но ведь многие верят. Красиво, говорят, написано, убедительно. Главное остро и ново!
И действительно, и ново, и остро, и ярко – не подкопаешься. А мы с этим спорить и не собираемся. Давайте лучше проверим аргументы и факты. Аргументы на прочность, а изложенные факты на – точность. Мало ли, вдруг ошибка где закралась. Ещё раз зададим вопрос. Какие имеются доказательства? Что вообще привело к подобным умозаключениям? Разложим всё по полочкам, не спеша. Не будем голословны. А то ругаться может всякий, нет, чтобы разобраться в деле беспристрастно и вдумчиво. Не будем брать горлом. Только равный диалог, только логика и документы, документы и логика. Как и хотел господин Бушков. Ведь он именно этого хотел.
Итак, аргумент первый. «Начнем с того, что «вторжение Батыя» удивительнейшим образом совпадает с пиком острейшего управленческо-политического кризиса, прямо-таки бушевавшего на Руси…»
«Одним словом, к XIII веку «все смешалось в доме Рюриковичей» (А. Бушков).
«В годы, непосредственно предшествовавшие «татарскому» вторжению, Русь погрязла в бесконечных войнах, смутах, кровавой неразберихе. С появлением татар все меняется самым кардинальным образом: воцаряется определенный порядок, среди множества русских князей один становится старшим, получив так называемый ярлык на «великое княжение». На тех, кто пробует выступать против такого порядка вещей и по старинке развязывать междоусобные войнишки, с завидной и загадочной регулярностью обрушивается «ордынская» конница…» (А. Бушков).
«Русь погрузилась в огонь и кровь. Исключительно по недостатку места я не могу привести длиннейший список сражений и убиений. Стольные города прогоняли правящих князей и приглашали новых – изгнанные, собрав подмогу (у соседей, а то и у половцев), пытались под звон мечей и посвист стрел «восстановиться» на понравившемся престоле. Князья свергали друг друга, ослепляли и убивали друг друга (причем, никакие родственные узы сердца не смягчали – брат шел на брата, дядя на племянников, а те – на него), годами и десятилетиями держали конкурентов в «порубах», подземных темницах».
«Новгород и Псков заявили, что отныне намерены признавать только избранных ими князей, а все прочие правила на их территории больше не действуют» (А. Бушков).
Вот на этой фразе хочется автора прервать, чтобы не нагонять жути на читателя, который верит во всё написанное безоглядно и доверчиво, полагаясь на беспристрастность и знание предмета пишущим.
Чудно. Хотя надо отметить, что картина передана, безусловно, искусно и красочно. Есть только одна небольшая загвоздка. Северо-Восточная Русь не знала бесконечных войн, смут и кровавых неразберих уже лет как двадцать. Начнём с того, что средневековую Русь нельзя рассматривать как единое государство, а только как систему княжеств, каждое из которых являлось государством само по себе. Каждое жило по своим законам, поэтому стремилось к расширению своих территорий, упрочению своих как торговых, так и политических позиций. Сложившиеся к этому моменту княжеские династии вели между собой борьбу за главенство, однако определённое разделение между ними всё же произошло. И если в Южной Руси князья действительно вели кровавый спор за то, чтобы обладать наиболее выгодными землями, а при возможности привести их все под одну руку, то в Северо-Восточной Руси, которая нас больше всего интересует, такие междоусобицы были крайне редки.
Северо-Восточная Русь, в особенности княжество Владимирское, на которое и обрушился первый и самый сильный монгольский удар, богатело и процветало всем на зависть. А если и вело какие-то «войнишки», то только на сопредельной территории, на свою же землю никого не пуская. Все военные конфликты были вынесены за пределы Владимирского княжества, которое доминировало в Северо-Восточной Руси. Ни булгары, ни мордва, ни южные соседи не смели совать нос на владимирские территории. Не зря народ русский переселялся из районов неспокойных именно сюда, под надёжное крыло Юрия Всеволодовича. Да не только русский, беженцы из Волжской Булгарии, охваченной войной, тоже стремились укрыться во Владимирских землях, зная, что князь их примет и в обиду не даст.
Это никакой не секрет.
Об этом все историки идентично пишут, и не только наши, но даже английские. И в первоисточниках такой информации предостаточно. Надо просто летописи внимательно читать и хронологию внимательнее изучать. А посчитать можно и с калькулятором. И даже пересчитать, если вдруг сомнения возникнут, машина проста в использовании, но точна и надёжна.
В поддержку своего мнения приведём пару цитат из Н. Карамзина. «В России юго-западной война и мятежи не преставали. Главным действующим лицом был Даниил Мужественный» (Н. Карамзин).
«Великое Княжение Суздальское, или Владимирское, наслаждалось внутренним спокойствием. Георгий от времени до времени посылал войско и сам ходил на Мордву жечь села и хлеб, пленять людей и брать скот в добычу. Жители обыкновенно искали убежища в густых лесах: но и там редко спасались от Россиян; иногда же заманивали наших в сети и не давали им пощады: так Отроки, или молодые воины, Ростовской и Переяславской дружины были однажды жертвою их мести и своей неосторожности. Князь Мордовский, именем Пургас, осмелился даже приступить к Нижнему Новугороду, хотя и не имел порядочного войска: другие Князья Мордовские были ротниками, или присяжными данниками Георгия, и многие Россияне селились в их земле, несмотря на то, что Болгары и Половцы тревожили оную. – Болгары искали дружбы Георгиевой после шестилетнего несогласия: разменялись пленниками, с обеих сторон дали аманатов и клятвенно утвердили мир» (Н. Карамзин).
А вот мнение английского историка Джона Феннела: «Счастливое исключение составил северо-восток Руси, где годы, последовавшие за смертью Всеволода III, не были омрачены бесконечными стычками: Владимир, Ростов, Ярославль, Юрьев Польский не были вовлечены в междоусобные войны. Суздальская земля в 1223–1237 годах явно демонстрировала значительно большую политическую сплоченность, чем любое другое из княжеств».
«Своей стабильностью Суздальская земля обязана мудрой политике или счастливой звезде своего великого князя – Юрий крепко держался в седле в течение всего этого периода. Никто, за исключением, может быть, в какой-то момент его брата Ярослава, не оспаривал его первенства» (Д. Феннел).
«Отношения Юрия с князьями Южной Руси были мирными. Его дружественные связи с Ольговичами из Чернигова восходят к договору 1210 года между его отцом Всеволодом III и черниговским князем Всеволодом Чермным и к женитьбе Юрия на дочери Всеволода Чермного в 1211 году. С тех пор ничто не нарушало этот союз с родом его жены, более того, он укреплялся не только дальнейшими династическими браками, но также военным и дипломатическим выступлением Юрия на стороне своего шурина. Ни в летописи Юрия, ни в какой другой мы не находим сообщений о каких-либо враждебных действиях, совершенных Юрием против Михаила или Михаилом по отношению к Юрию» (Д. Феннел).
«В то время, когда князья юга Руси были безнадежно ослаблены, северяне, как было показано выше, пребывали в безмятежном спокойствии. Действительно, записи в Суздальской летописи отражают, в основном, семейные события (рождения, свадьбы) и явления в области искусства и архитектуры (украшение и строительство церквей), что говорит об определенной степени политического равновесия и отсутствии серьезных стычек между князьями. К 1233 году борьба за Новгород закончилась, и город надежно находился в руках Ярослава и его сына Александра» (Д. Феннел).
Специально приводим две точки зрения, притом не только видного русского учёного, но и зарубежного, который, в отличие от многих наших соотечественников, добросовестно пытается разобраться в реалиях русской истории. Мы могли бы добавить сюда ещё много-много цитат подобного рода, но не будем утомлять читателя. Поверьте, а если хотите то и проверьте, они практически все одного толка.
Если вы уже заметили, мы специально разделяем Русь на Северо-Восточную, Южную и Юго-Западную. Это важно. Нас волнует в первую очередь то, что происходило в Северо-Восточной Руси. Ведь именно по ней был нанесён первый удар монголов, именно там развивались все основные события 1237–1238 годов, и именно там княжит главный подозреваемый на развёртывание гражданской войны князь Ярослав со своим сыном.
Подчеркнём лишь главный вывод из изложенного.
Северо-Восточная Русь процветала и наслаждалась покоем под мудрым правлением князя Юрия. В ней царили мир и благолепие.
Точка.
Кто сомневается, без труда найдёт этим словам множество даже не косвенных, а прямых подтверждений. Так что рано мы стали оплакивать Владимирскую Русь.
Такие однозначные высказывания появляются не единожды, несмотря на предвзятое отношение к Юрию Всеволодовичу, великому князю Владимирскому, которого посмертно оклеветали и заклеймили да и просто недооценили как раз последователи классической школы. Как их называет Бушков.
Пока мы убедились лишь в том, что в изложенном им тезисе известный писатель либо погорячился, либо просто откровенно передёрнул факты. А это нехорошо!
Заранее составив предвзятое мнение, историк непроизвольно уделяет большее внимание материалам, подтверждающим его правоту. А сведения, противоречащие теории, частенько выпадают из его поля зрения. Чтобы не мешали работе и не раздражали зря.
Так что разделив Южную, Юго-Западную и Северо-Восточную Русь, мы отведём довод Бушкова как несовершенный и надуманный.
Что же касается Новгорода и Пскова, то да, дело обстояло именно так, но ещё задолго до монгольского нашествия Ярослав Всеволодович, младший брат Юрия, взял их в ежовые рукавицы. Они принесли ему присягу верности, и всё их своеволие ушло. Они были зажаты в железной узде, и не сильно горевали об утраченных свободах. У них и сейчас ещё оставалось право выбора, но выбор этот ограничивался династией Всеволода Большое Гнездо.
Цитируя самого Александра Александровича: «Требуются ли комментарии?»
Но писатель упрямо продолжает развивать свою мысль. «А потом появляются «татары» и наводят порядок!» (А.Б.). Так на всю Россию-матушку утверждает А. Бушков.
Где наводят? Какой порядок? Кому он нужен, если и так всё в порядке.
И что подразумевает под этим господин писатель? К чему он нас так терпеливо подводит?
А вот к чему. «Из этого заколдованного круга может выйти лишь наша гипотеза – о том, что никаких пришельцев не было. Шла гражданская война, силы противников были относительно небольшими, и опирались они на собственные накопленные в городах запасы фуража» (А. Бушков).
Гражданская война – совсем иное дело. А кто же были эти воюющие между собой стороны? Вывод писателя поражает своей неожиданностью. Это родные братья Юрий Всеволодович и Ярослав Всеволодович. Братья, которые давали клятву всегда быть вместе. Братья, которые всегда сражались на одной стороне, постоянно поддерживая друг друга. Братья, между которыми возник всего лишь один раздор, так и закончившийся ничем. За оружие не взялись, всё закончилось банальной недельной пьянкой. А теперь война за власть? По меньшей мере, странно. Ну да ладно, всё когда-нибудь бывает в первый раз. Хотя опять же, летописи, притом все без исключения, толкуют о бесконечной и сердечной любви братьев, и никакого конфликта, ведущего к гражданской войне, меж ними не замечено. Но, может, они ошибаются? Может, А. Бушков увидел то, что все историки до сих пор просто не углядели? На чём основаны его выводы?
«Вернемся к событиям 1238 г. До «вторжения татар» Ярослав Всеволодович пребывает в унижении и безвестности. Княжит в городке Переславле-Залесском, который тогда был глухой дырой и входил в состав Владимиро-Суздальского княжества, которым правил брат Ярослава Юрий. Как я ни копался в трудах историков и сборниках летописей, не мог найти сведений о каких бы то ни было свершениях Ярослава до 1238 г., кроме участия в нескольких междоусобицах. Совершенно бесцветная жизнь третьестепенного князька, осатаневшего от скуки в богом забытой провинции… И вдруг все меняется – рывком!
По Владимиро-Суздальскому княжеству молниеносно проносится «ордынская» конница, один за другим падают города. С тем самым удивительным проворством, о котором мы уже говорили, степняки в считанные дни обучаются войне в лесных чащобах, где, на реке Сити, и уничтожают князя Юрия с его дружиной. В разоренный Владимир прибывает Ярослав…
И собирает рать, чтобы возглавить отпор безбожным татарам?
Да ничего подобного! Приказывает оставшимся в живых жителям хоронить убитых и прибирать город, а сам начинает распоряжаться оставшимися без хозяина уделами: брату Ивану дает Стародуб, Святославу – Суздаль, внучатому племяннику Василию – Ярославль. Сам, понятно, садится на княжеском столе…
Как хотите, но это поведение человека, который делит добычу!» (А. Бушков).
Как говорится, не корысти ради, а токмо из любви к Отчизне.
Экспрессивно, свежо, а что самое главное, доходчиво, в присущей ему манере писатель предлагает нам один из своих главных доводов. Предъявляет козырь, вытащенный из рукава. Или лом в руке, против которого нет приёма. Остаётся только одно: признать превосходство столь пытливого ума и признать своё поражение…
Хотя не всё так печально. Давайте оставим ненадолго логику, давая ей возможность передохнуть, и вооружимся знаниями. Сейчас воспользоваться ими самое что ни на есть время. Хотя и логику далеко отпускать не будем.
Разделим эту ёмкую по своему содержанию выдержку на несколько частей и разберём каждую из них по порядку.
«Как я ни копался в трудах историков и сборниках летописей, не мог найти сведений о каких бы то ни было свершениях Ярослава до 1238 г., кроме участия в нескольких междоусобицах».
Нам горько упрекать господина Бушкова в нерадивости. К сожалению, нет возможности точно определить, где «копался» столь «въедливый детектив», но можем вам с уверенностью сказать, что практически любые, даже наугад взятые летописи, не говоря уже о трудах известных историков, просто забиты сведениями о князе из Переславля Залесского, Ярославе. Чтобы их найти, даже труда особого не требуется. Кропотливость и терпение проявлять нет необходимости. Ярослав был одной из ярчайших фигур своего времени, и настолько деятельной и энергичной, что практически не было ни одного важного события в ту далёкую эпоху, которое обошлось бы без его участия.
Обратимся к примерам.
В лето 6709 (1201). Посла Всеволод сына своего Ярослава в Переяславль-Русский на стол прадеда своего и деда, августа 3, тогда бяше князь великий в Переяславле-Залесском с детми своими в полюдьи.
В лето 6712 (1204). Ходиша Рустии князи на половцы Рюрик Киевский, Ярослав Переяславский, великого князя Всеволода сын, Роман Галицкий и Мстислав и инии князи, бысть же тогда зима люта, и половцам бысть тегота велика, и взяша Рустии князи вежи их и полон много, и стада их забраша и возвратишася во своя си с полоном многим.
В лето 6717 (1209). Посла Всеволод сына своего Ярослава на стол в Резань.
Лета 6722 (1214) новгородцы послали в Ростов к великому князю Констянтину посадника Юрия Ивановича, тысецкого Фому и бояр знатных 10 человек, просить, чтоб отпустил к ним брата своего Ярослава, також и к князю Ярославу в Переяславль послали, которые не отреклись.
Лета 6728 (1220) маиа 30 родился князю Ярославу сын и наречен во святом кресчении Александр.
Князь Смоленский, согласясь с Ярославом Переяславльским, ходил на Полоцкую область при князех полоцких Борисе и Глебе и взял их 2 города и много области их повоевал.
Лета 6729 (1221) новогородцы послали к великому князю Юрию, чтоб послал к ним брата Ярослава. И Юрий отпустил к ним Ярослава, которого новогородцы приняли с надлежащей честью.
Лета 6730 (1222) князь Ярослав Новогородский, собрав войска, пошел с новогородцы и псковичи в Ливонию нанемец к Колываню за то, что немцы не велели ливонцам дань в Новград платить и сборщиков новогородских выгнали. И Ярослав, пришед, всю область повоевал, а града не взял, но, взяв окуп многой златом, сребром и товарами, возвратился.
В лето 6734 (1226). Того же лета воеваша литва Новогородскую волость и много зла сотвориша Новугороду, и около Торопца, и около Смоленска, и до Полтеска. И слышав князь Ярослав Всеволодович иде на них; Ярослав победи литву и много их изби, а князя их изыма, а полон весь отнял, а оттоле иде Ярослав в Новгород княжити.
Лета 6734 (1226) князь Ярослав ходил в лодиах в Невское озеро на емь и, повоевав много, взяв от еми дань, возвратился.
Лета 6736 (1228) князь великий Юрий, совокупяся с братиею Ярославом и Святославом, також сыновцы их Васильке и Всеволод да князь Юрий Давидович муромский пошли на мордву Пургасову и, много оных повоевав, возвратились.
Лета 6742 (1234). Князь Ярослав Всеволодович, совокупря войски новогородски и псковские, ходил нанемец к Юрьеву, и, не дошед города, стали.
Немцы, собрався у Юриева и Медвежьей Головы, напали на передовую стражу Ярослава, и бились с оными, гнався за ними до полков. Тогда князь Ярослав, устроясь, пошёл противо их и, разбив, гнал до реки Омовже. Немцы же, обломяся на льду, многие потонули, много же немец и чуди побито и пленено, протчие, большею частью ранены, ушли в городы и заперлися. Потом князь Ярослав, распустя войски в загоны, всюду области их пленил, жег и разорял. Немцы, видя такую над собою беду беспомосчную, прислали знатных людей просить о мире. И Ярослав, рассудя, учинил с ними перемирье на 3 лета и, взяв дары многие, возвратился, и новогородцы все знатные пришли здоровы, токмо из низовских несколько было побито.
Литва нечаянно, пришед к Русе, напали и уже вошли до торжисча. Рушане же, собравшися и выгнали Литву из посада, билися крепко до поля. И тут побили несколько литвы, а рушан убито только 4 человека, в том числе храброго попа Петрила. Ярослав, получа о том ведомость, собрав войска сколько мог, пошел в насадах к Русе, а другие пошли на конех, и пошли за ними в погоню по Ловати. И как были у Муравнина, тогда Модин конец возвратились, понеже у них запаса не было. А князь, отпустя их, пошел дале и догнал литву на Дубровне в Торопецкой области. Тут бился с ними и божией помосчию победил, многих побил и пленил, взяли у них 300 коней, и весь пожиток. Более же ушли лесами, пометав оружие, щиты, мечи и весь убор их. Многих же их, и по лесам гнав, побили.
В лето 6742 (1234). Биша литву на Добровне Ярослав сновгородцы и убиша ту Федю Якуновича.
Достаточно?
Это лишь лёгкий микст из летописных сводов и труда Татищева. И если вы думаете, что это всё, то ошибаетесь. Это верхний слой, то, что бросается сразу в глаза, но даже этого достаточно для того, чтобы оценить деятельную натуру Ярослава и след, оставленный им в истории государства. Почему господин Бушков проигнорировал эти материалы, сказать сложно, а гадать не будем.
Вновь воспользуюсь цитатой мастера: «Не так уж мало для начала. А мы, предупреждаю, только входим во вкус…»
Заявление о том, что Переславль-Залесский – глухая дыра, также выглядит весьма поспешным. Чтобы сэкономить место, мы не будем пускаться в долгие доказательства, россыпью приводя цитаты, опровергающие это определение. На этот раз обойдёмся коротким резюме. Это отнюдь не такая уж и дыра, как видится «историку» Бушкову. Он просто не читал историю города и не интересовался ей. Хорошо, если знает, где он вообще расположен.
Что представлял собой Переславль-Залесский?
Пусть сам город и был невелик, но территория Переславского княжества на тот момент (1212–1240 годы) охватывала весь Верхневолжский край – от Зубцова и Твери по Калязин на правом берегу Волги и по Нерехоть на левом, верхнее течение Клязьмы и реку Москва с городом Москвою и Дмитровом на реке Яхроме. Границы княжества примыкали на севере к Ростовским землям, на западе – к Новгородским, на юго-западе – к Смоленскому княжеству, на юге – к Рязанскому, а на востоке – к Юрьевскому и Владимирскому.
В дополнение ко всему сам городок располагался в стратегически важном месте, на очень важном направлении и поэтому начинал играть всё более важную роль в отношениях со своим странным и довольно своевольным новгородским партнёром.
Это был крепкий орешек, по зубам далеко не каждому.
Владея обоими берегами верхней Волги, князь Ярослав Всеволодович практически держал в своих руках ключ к новгородской торговле. Можно сказать, ключ от квартиры, в которой новгородцы хранили свои деньги. Ведь именно по залесским рекам шло в тот момент основное торговое движение новгородских товаров. Именно это направление являлось важнейшим в торговле предприимчивого Новгорода с волжскими булгарами.
Таким образом, в руках Залесского князя был сосредоточен хлеб из Волжской Булгарии и Суздальского ополья. Это весьма выгодное обстоятельство ставило новое княжество в преимущественное положение перед Господином Великим Новгородом. Выгодное территориально, положение Переславского князя позволяло ему создать и, главное, удержать среди новгородских бояр и купцов достаточно большую и сильную партию своих союзников, старавшихся жить с ним в ладу, поддерживающих его интересы и проводящих в жизнь его политику. Что характерно, с этого момента переславские князья один за другим княжат одновременно в Переславле и Новгороде. Традиция отличается устойчивостью, это подтверждает определённую экономическую и политическую зависимость от Переславля-Залесского.
Так что то, что Ярослав получил Переславль в свою вотчину, вовсе нельзя назвать неудачей, и уж тем более это нельзя расценивать как знак того, что он был задвинут глубоко на периферию. Это только для писателя Бушкова – глухая дыра и забытая богом провинция. Ярослав же получил отличный опорный пункт для дальнейшего удачного старта. Не так уж и мало, даже на первый непросвещённый взгляд, вам не кажется? И пусть это не столица, но для умелого политика это сильный козырь на руках, который, главное, умело разыграть.
Главным же в аргументации автора является то, что Ярослав и его сын Александр прозябают в безвестности. Именно прозябают, слово-то какое хорошее. Нет у них ничего, и нет перспектив к какому-либо развитию. «Совершенно бесцветная жизнь третьестепенного князька, осатаневшего от скуки в богом забытой провинции… И вдруг все меняется – рывком!» (А. Бушков). На этом утверждении мы остановимся поподробнее, ибо оно является ключевым.
Итак, что представлял собой князь Ярослав Всеволодович к началу 1237 года? Чем владел? На что рассчитывал? Каковы были его планы на ближайшее будущее? Даже так. Может быть, вам покажется это несколько самоуверенным, но мы в состоянии ответить даже на этот вопрос. Пойдём по порядку.
Для начала простой вопрос. Совсем безобидный. Где на данный момент княжит князь Ярослав Всеволодович? В богом забытой провинции? А вот и нет. Приблизительно с 1235–1236 года, тут и летописи и историки расходятся во мнении, Ярослав правит в Киеве. Вот что рассказывает об этом Татищев: «Ярослав Всеволодович, собрав новогородцов и взяв помочь от сыновцов Констянтиновичев, со всеми своими переславскими войски пошёл на Михаила. К Киеву идучи, область черниговскую, где не было кому оборонять, разорял и тяжкие окупы с городов взяв, пришел к Киеву. Сам сел на Киеве, а в Новграде поставил сына Александра и, одаря, новогородцев отпустил».
Смотрите, Ярославу без труда удалось собрать мощное, состоящее практически из одних лишь профессионалов, войско. С ним пошли и новгородцы, и все три его племянника со своими дружинами. Если бы у него не имелось никакого авторитета, то такую армию ему быстро собрать бы не удалось. Так бы и вышли на Киев вдвоём с Александром, чтобы хоть как-то разукрасить свою «бесцветную жизнь».
Поход оказался плодотворным и прибыльным, а победа лёгкой и заслуженной. Михаил не рискнул выступить против него, предпочёл отдать без боя мать городов русских. Черниговский князь обладал отменным чутьём на неприятности, он всегда точно знал, когда и с кем есть смысл вступить в драку, а когда лучше просто сбежать. Заваривать кашу он любил, а вот расхлёбывали её за него всё время другие люди. Поэтому скрылся, не дожидаясь возможных последствий. Киевский люд против такого поворота событий тоже не возражал, ибо с приходом Ярослава должна была наступить стабильность. Точно такая же, как и во всей Владимирской Руси. Ярослав сразу показал серьёзность своих намерений, что пришёл он в Киев надолго, и на Киевский стол сел прочно. Ему необходимо было создать прочный плацдарм для следующего шага вперёд по Южной Руси.
Итак, на момент готовящегося монголами вторжения князь Ярослав Всеволодович сидит на Киевском престоле. Пусть даже номинально, именно он сейчас считается старшим среди князей, правивших во всех русских землях от Галича до Устюга. Фактически есть только три, максимум четыре князя, способных потягаться с ним за звание сильнейшего в пределах русских земель – от Балтийского моря до моря Чёрного. А это значит, что и во всей Европе таких правителей найдутся разве что единицы.
Кто же эти владыки, способные с ним сравниться по силе и мощи? Список небольшой, перечислим для наглядности. Это его родной брат Юрий Всеволодович Владимирский, но, как вы понимаете, он ему совсем не враг, а сторонник, союзник и друг. Пожалуй, Даниил Галицкий, да и то не в данный период. К тому же Даниил Романович Галицкий приходился Ярославу Всеволодовичу свояком, они были женаты на дочерях Мстислава Удатного и конфликтов между ними отродясь не водилось. Дружили они. Может, сблизились ещё и потому, что судьбы у них были сильно похожи. Да и тесть на двоих один, такой, что хуже любой беды – не кто иной, как сам Мстислав Удатный.
Кто-то может, если захочет, добавить сюда и Михаила Черниговского. Вроде бы и да. И дружина сильная, и территория большая, только Ярослава он боялся, как огня, и в открытый конфликт с ним старался не вступать, а уж если такое случалось, то успехов Михаилу снискать не пришлось ни разу.
Полководцев, равных Ярославу по силам и авторитету, на Руси сейчас тоже не было. Разве что его младший брат Святослав, да всё тот же воинственный Даниил. А после того как Ярослав разбил на Эмайге крестоносцев, слава его гремела по всей Руси. За ним теперь стояла не только его дружина, равную которой ещё нужно было бы поискать, но и безудержно смелые новгородцы, постоянно охочие до драки. А это сила немалая. Последнее время они шли за своим князем и в огонь, и в воду. Да и сам Новгород перестал взбрыкивать и признал безоговорочное главенство над ним Ярослава. Подчинился, пригнулся, чего с ним давненько не бывало. Ему лично присягнули Псков, а также целых два северных народа: карела с ижорой.
Продолжим, если и этого мало. Смоленск смотрел в рот Ярославу и ел с его руки, понимая, от кого зависит спокойствие на его западных рубежах. И наконец, за ним стояли племянники Константиновичи, которые при всём безграничном уважении к своему дяде Юрию просто обожали Ярослава. В той единственной нелепой ссоре, возникшей однажды между братьями, они приняли сторону последнего.
Это неудивительно, ведь старший из них, Василько, грезил о воинских подвигах, боях и походах, поэтому его всё больше тянуло к воинственному и энергичному Переславскому князю, снискавшему славу грозного воина. А за Василько был Ростов. Так это за ним, а были ещё два брата, которые держали Углич и Ярославль.
Это, по-вашему, унижение и безвестность?
А кто тогда известный? Кто не униженный? Видимо, ответ на этот вопрос может дать только Ф.М. Достоевский.
«Честное слово, доказывать тут нечего. Достаточно кропотливо перелистать сборники русских летописей» (А.Б.). Полностью согласны! Вот что значит тонкое и своевременное замечание матёрого писателя.
Ярослав как никогда был близок к своей мечте. Наконец он занял достойный его весу, честолюбию и способностям престол. Однако зная деятельную натуру Ярослава, можно смело предполагать, что он вряд ли бы успокоился на достигнутом. Кто-кто, а его старинный недруг Михаил Черниговский должен был обеспокоиться всерьёз. Гадать, кто станет следующей целью Владимиро-Суздальской экспансии, не было никакой нужды. Особенно теперь, когда Ярослав стал соседом Черниговского князя. Волк уже совсем близко подобрался к овчарне. Сейчас хищник готовился к прыжку. Жаль, не вышло, не хватило времени.
Или как грамотно излагает А. Андреев: «Процесс распространения русского влияния из Волго-Окского междуречья далее на восток был оборван монголо-татарским завоеванием, повлекшим существенные изменения в политической и территориальной структуре Владимиро-Суздальской земли».
Есть ещё один вопрос. Временной.
Когда было самое удобное время для того, чтобы Ярославу объявить себя Батыем?
Если Ярослав планировал объявить себя Батыем и начать наводить в стране порядок, то лучшего времени, чем 1236 год, было не найти. Это было бы логично. Ибо к этому времени он уже сделал первый шаг на этом поприще.
Представьте.
Ярослав, уже Батый, во главе сильного войска идёт на Киев.
Берёт город с ходу. Ни о крови, ни об осаде, ни о грабеже не сообщает ни один из известных нам источников. Потерь нет! Враг бежит.
Тогда, не останавливаясь, пока его войска жаждут крови, чужих жён и богатой добычи, а за его спиной маячат союзные владимирские полки брата и племянников, которые прикроют тыл и не ударят в спину, ему самое время выдвигаться на Чернигов.
Благо дело, он уже рядом.
Не забудьте, что Переяславль-Южный и так под владимирской юрисдикцией.
В Чернигове сидит лютый враг Ярослава – это раз. Земли богатые – это два. Михаил Ярослава и без клички Батый боится и старается избежать по возможности тесного контакта – это три.
Так чего же медлить. Пора седлать коней!
Михаил, узнав о надвигающейся на него угрозе, бежит. Так он всегда делает в случае прямой опасности себе любимому. Он не воин, не боец. Просто склочник.
Как хорошо будет обороняться Чернигов без князя, тем более против не иноземца, а овеянного славой последних битв и побед Ярослава, это ещё вопрос.
Все, как один, на защиту родного города не встанут. Ярослав однозначно может оказаться не хуже Михаила.
Теперь под пятой Ярослава-Батыя два новых крупных княжества, и практически без особых потерь.
Отсюда открывается путь на Туров и Галич. Кто станет следующей потенциальной мишенью?
Даниил в борьбе с Черниговом потерял много войска, запас его не беспределен. Сейчас он не сможет дать достойный отпор такому серьёзному войску.
Вот и всё. Теперь под властью двух братьев едва ли не большая часть русских земель: Владимир, Рязань, Муром, Киев, Новгород, Переславль-Залесский, Переяславль-Южный, Ростов, Псков, Чернигов, Галич… Смоленск смиренно ждёт повелений.
Кто остаётся? Пинск и Полоцк! Так на полоцкой княжне женится Александр!
Остаётся Пинск (который, правда, номинально зависит от Турова). Вот она, серьёзная оппозиция. Вот откуда исходит для братьев настоящая угроза всему предприятию! Тут действительно призадумаешься.
Так что мешало провернуть всё это в 1236 году, если Ярослав и есть Батый?.. Угрызения совести? Кровные узы?
Тогда почему перестало мешать потом, всего лишь два года спустя?
Это если рассуждать логично.
Комментарии нужны?
Что же касается дальнейших действий Ярослава в 1238 году, то все они укладываются в логику событий.
В разоренный Владимир Ярослав прибывает уже с войском, так что никакую рать ему собирать не требуется. К тому же Батый знает, что Ярослав идёт ему навстречу с армией, и в его планы не входит встреча с ней в открытом противостоянии. Его потрёпанные в жарких боях тумены покидают пределы Владимирских земель. Дальше начинается распутица. Она своим непререкаемым авторитетом останавливает войну на Руси. Остаётся только Козельск, но о нём мы поговорим чуть позже. Не забудем, не бойтесь.
Гоняться за Батыем, завязнув по колено в грязи, да ещё в пределах границ Черниговского княжества, не имеет никакого смысла. Враг выдворен с Владимирских земель, угроза устранена – это главное. Пришла пора хоронить своих мёртвых.
Если этого не сделать, то начнётся эпидемия. А после прохождения степняков это вдвойне опасно. И без того народу много полегло. Начнись чума, она может стать последней каплей и уничтожить государство. Хорошо, что Ярослав деятелен, энергичен и твёрдо знает, что нужно делать. А пока люди не почувствуют себя в безопасности, они не вернутся в свои дома, и трупы останутся без погребения.
А дальше вообще всё просто. Государство не может жить без хозяина. Ярослав теперь старший в роду, поэтому именно он и садится на Владимирский престол, поэтому и распоряжается уделами. Он делит не добычу. Он делит наследство. К тому же, теперь только он один и имеет на это право! Законное право!
А если идти логикой А. Бушкова, то Ярославу в первую очередь стоило бы укокошить младшего брата Святослава, а не одарять его. Ведь если он Батый и перебил до этого всех своих родственников, то зачем ему оставлять жизнь брату, который мало того, что дрался с ним на реке Сити, так ещё и является самым опасным претендентом на Владимирский стол.
Задушить подушкой, да и всё. Тем более что сам приехал. Нет человека, нет проблемы. Ну а заодно и Ивана, и остаться круглым сиротой. А если Ярослав об этом забыл, то Александр должен был ему об этом напомнить.
Это если по Бушкову. Опять же. Если Ярослав с таким упорством и дотошностью истреблял всех своих племянников, а с ними вместе рязанских князей, то почему тот же Ростов остаётся за женой и сыном Василько, а Рязанью владеет Ингвар Ингварович?
У господина писателя концы с концами не сходятся.
«Здесь не нужно ничего измышлять и притягивать за уши» (А.Б.). Снова согласны. Да не только мы, любой историк под этими гордыми словами подпишется.
Следующий аргумент господина Бушкова выглядит так.
«Все дошедшие до нас летописные сведения о военных кампаниях 1237–1238 гг. рисуют классический русский стиль этих битв – сражения происходят зимой, причем «монголы», которым вроде бы положено быть классическими степняками, с поразительным мастерством действуют в лесах. В первую очередь я имею в виду окружение и последующее полное уничтожение на реке Сити русского отряда под командованием великого князя владимирского Юрия Всеволодовича… Столь блестящая операция никак не могла быть проведена обитателями степей, которым просто некогда, да и негде было научиться сражениям в чащобе».
Не хотелось бы огорчать автора, но если он присмотрится внимательно к действиям монголов, то с удивлением для себя обнаружит, что монголы вовсе не сражались в «чащобе». И уж тем более этого не случилось на реке Сити. Они в лес практически за всю кампанию ни разу и не заходили. Двигались они исключительно по руслу замёрзших рек. Предпочтительно по Волго-Окскому водоразделу. Стратегически важные водные артерии были зимой удобнее всех дорог. И вели именно туда, куда им и надо было идти.
Что же касается битвы на реке Сити, то она так прямо и называется: битва на реке Сити. Именно на реке, пусть даже и проходила она в двух разных местах. Не в чащобах, ни в трущобах, ни в ельнике, ни на горе, ни в поле. На реке! Даже деревни, возле которых проходили эти бои, указаны: и Станилово и Игнатово и Божонка находятся прямо на реке. Для того чтобы в этом убедиться, нужно только взять в руки карту.
Монгольский темник Бурундай гениально спланировал свою дерзкую операцию по изолированию русских войск друг от друга. Обе битвы происходили приблизительно в одно и то же время, но каждому из русских полков пришлось сражаться отдельно от своих союзников. Василько отдельно, Юрий Всеволодович отдельно. В этом был главный успех Бурундая. Манёвр был задуман и исполнен великолепно. Монгольскому темнику удалось застать русских врасплох. И здесь им не помогло ни их мужество, ни умение.
По первой версии Бушкова (ко второй мы вернёмся позже) здесь, на краю Владимирского княжества, в глуши сражались на смерть два родных брата.
А зачем им было лезть в эту глушь? Могли бы для сражения найти место и получше. Ту же Липицу, например. А то бились бы прямо на льду Волги. Красиво! Лёд прочный, места в достатке. И победитель получает в этом случае сразу всё. И не нужно города жечь.
Смысла нет!
Если это не монголы, тогда действия Юрия непонятны. Более того, абсурдны. Если Ярослав шёл с войском из Киева, где в тот момент работал, то встречать его на Сити, в самом углу своего княжества, отдавая территорию и инициативу, было бы со стороны Юрия большой глупостью. А Юрий идиотом не был. И брата знал достаточно, чтобы просчитать, как тот поступит.
А если пришли монголы, то все действия Юрия Всеволодовича просты и понятны. Поэтому он и оказался на Сити. Удобнее места для сбора полков было не сыскать, особенно учитывая сторону, с которой шла по Руси орда. Напомню её маршрут: Рязань, Коломна, Москва, Владимир.
Но давайте допустим, по Бушкову, что некий потайной смысл в действиях Юрия все же был. Хорошо. Не разбирался князь в военном деле, ни в географии, испужался страшно, поэтому решил бросить всё, затаиться в лесах и ждать, когда Ярослав его разыщет. Военные пряталки-догонялки. Глупо, но ладно. Но ведь рядом с Юрием были два полководца, которые отличались и личной храбростью, и умением, а кроме всего этого, имевшие в своём распоряжении сильные дружины. Я говорю о Святославе Всеволодовиче и Василько Ростовском. Это были истинные русские богатыри, постоянно искавшие место для подвига. Они всё время рвались в бой, в чисто поле, навстречу врагу, лицом к лицу, глаза в глаза. Они бы никогда не пошли на такое. Им-то чего с Юрием по лесам отсиживаться? Он напугался, сам пущай там и сидит.
И это не аргумент? То есть Юрий редкостный кретин, а его родственники трусы и дилетанты? А что же тогда Владимирское княжество так долго процветает? Само по себе? Без умелого руководства? Когда же это такое бывало? Приведите мне пример из истории. Только не Буша-младшего, слишком уж большой разлёт во времени. Готовы принять любой, от начала времён века до семнадцатого включительно.
Но да ладно. Не мучайтесь, не напрягайте зря память. Чего зря голову ломать?
«Могут спросить: что же, вы пытаетесь доказать, что князь Ярослав сверг и убил родного брата?» Снова писатель как в воду глядел. Именно этот вопрос уже давно вертится на языке. Что же тогда получается? Князь Ярослав не просто разбил на реке Сити своих братьев и племянников, не просто взял осадой столицу Владимирского княжества, он уничтожил своих родственников. Ближайших родственников.
«Что ж, именно так и получается. Однако в этом поступке нет ничего противоречащего средневековым нравам, когда самые близкие по крови люди становились в борьбе за власть злейшими врагами и убивали родственников столь же легко, как чужих…
И бысть умучен от злых татаровей» (А.Б.).
Давайте на секунду примем эту точку зрения. Значит, по Бушкову, Ярослав убил старшего брата Юрия, троих его сыновей, двух из которых казнил прилюдно, а заодно убил жену Юрия, внуков, снох. Детей малолетних, девиц молодых. Всех под корень! Изверг. Да и любимого племянника – Василько Ростовского не просто убил, а замучил – сидел и наслаждался его медленной смертью.
Не слишком ли много крови родственников на руках Ярослава? Он что, маньяк?
Или точнее сказать, не слишком ли много тяжких преступлений Сан Саныч безосновательно и бездоказательно хочет повесить на Переславского князя, руководствуясь одним лишь доводом, – «мне так видится»?
Ещё один вопрос господин Бушков упустил из виду, выпал он из его всеобъемлющего поля зрения. А хотелось бы узнать именно на него ответ маститого писателя.
Зачем Ярослав вместе с Александром с остервенением осаждали и штурмовали собственную вотчину, безмерно им преданную, – Переславль-Залесский. На это многие из летописей указывают. И на героическую оборону города тоже. Именно это был последний город, который монгольские ханы атаковали всеми объединёнными силами. После этого орда разделилась на три группы, которые на территории Руси уже вместе не собирались.
Вот просто интересно, что господин Бушков придумал бы?
Честно говоря, первым, что приходит на ум после прочитанного, диалог из бессмертной комедии Гайдая по пьесе М. Булгакова «Иван Васильевич меняет профессию». А раз вспомнился, не преминем привести его целиком.
«Милославский. Ну, то-то. Да ты скажи им, чтобы они обратно не торопились. Какое бы им еще поручение дать? Поют потехи брани… дела былых времен… И взятие Казани… ты им скажи, чтобы они на обратном пути заодно Казань взяли… чтобы два раза не ездить…
Дьяк. Как же это, батюшка… чтоб тебя не прогневить… Ведь Казань-то наша… ведь мы ее давным-давно взяли…
Милославский. А… Это вы поспешили… Ну, да раз взяли, так уж и быть. Не обратно же ее отдавать… Ну, ступай, и чтобы их духу здесь не было через пять минут».
Как учит нас классик? Правильно. Комментарии излишни!
А он всё ноет. «Конечно, при наведении порядка гибнут люди. Конечно, при усмирении провинциальных сепаратистов трещат пожары и кони несутся по засеянным полям. Но это – издержки. Неизбежные. Сын и внук Всеволода Большое Гнездо попросту наводят порядок. А впоследствии именно стоны и печалования провинциальных летописцев будут приняты за рассказ о разорении всей Руси. Хотя на деле слова «…и нагрянула Орда на Русь» означают нечто совсем другое – в котором-то году отряды великого князя утихомирили очередного окраинного князька, вспомнившего времена вольницы…» (А.Б.).
Вот так изящно господин Бушков изобразил то же самое, что я описал чуть выше.
Подумаешь, родственники, это не родственники, чужая – родная кровь – это всего лишь издержки!
Вы сами-то можете в это поверить? Разное было в истории Руси и России, но если изучать её по Бушкову, такого изверга, как Ярослав, земля русская никогда не носила. Мало того, он оказался настолько коварен, что и доказательств его преступлений не осталось. Никто их не видел, никто не зафиксировал, кроме Сан Саныча, так ведь у него очки, а может, даже бинокль аль микроскоп, он ведь в отличие от других – въедливый критик, и в источниках копаться умеет. Раньше Ярослав так заметать следы не умел, а уж если вдруг он этим занялся, мог бы переиначить и конфликт, с новгородцами приведший к Липице. Кто мешал? Если уж правил, так правил бы всю свою биографию. Или руки не дошли?
Опять же, если он сам убил своего брата и всю его семью, то зачем самому хоронить их с большой торжественностью в центральном храме столицы? Как напоминание себе о своём злодействе или могуществе? А владимирцы, они что, не знали, кто их князя убил и кто их город штурмовал? Просто театр абсурда.
Так что хочется А. Бушкову ответить его же собственными словами: «Бывают ситуации, когда здравый смысл сильнее всех учёных построений… Особенно если учёных (а также въедливых критиков) заводит в такие лабиринты фантазии, что любой фантаст восхищённо разинет рот».
Далее долгие и продолжительные аплодисменты. А многие, наверное, так и остались сидеть с разинутым ртом. От зависти!
Так оскорблять давно умершего князя, добывавшего славу Руси, разгромившему и пустившему под лёд меченосцев на реке Эмайге и остановившему монгольское вторжение, единственного, кого не на шутку опасалась литва, основываясь только лишь на своих домыслах, не просто глупо, но и подло.
Как пишет сам А. Бушков: «Гумилев так и не отважился сделать следующий шаг. А я, простите, рискну». Разница лишь в том, что у Гумилёва, несмотря на его многочисленные ошибки, просто было больше порядочности.
Однако приносим свои извинения, погорячились, вошли в раж, разволновались, пошли следом за эмоциями и по стопам «гения». Уж не гневайтесь. С кем не бывает.
Вернёмся к логике, отбросив ненужные эмоции.
Может быть, у писателя есть иные доказательства. Что он может нам ещё представить?
А ведь он может. И въедливый критик задаётся следующим вопросом, предлагая нам порассуждать над ним вместе: «Судите сами. Как учит нас официальная история, Всеволод Большое Гнездо первым попытался объединить русские земли вокруг своего княжества, т. е. Владимиро-Суздальского. Он овладел Владимиром и взошел на великокняжеский стол, ходил походами на волжских болгар и мордву, на Рязань, подчинил Киев, Чернигов и Галич.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.