Ложь о Лжедмитриях

Ложь о Лжедмитриях

О Лжедмитрии в истории написано много. Но, читая те или иные исторические документы, ссылки на очевидцев происходивших событий, довольно легко можно заметить определенную тенденциозность этих сведений.

На характеристики Лжедмитрия не жалели черных красок. Но этот человек все-таки был царем, коронован патриархом! Не может же в хрониках быть один негатив?

Лжедмитрия обвиняют в осквернении храмов. В чем это выражалось? В том, что он входил туда с иностранцами-иноверцами, раньше-де такого не было. Полноте, и не такое было при татарах. Это, во-первых. Во-вторых, если это такое святотатство, а под именем Лжедмитрия скрывался монах, как уверяют нас летописи, Отрепьев, то монах, пусть и бывший, этого бы просто не допустил. Наконец, как утверждают летописи, поляки частенько входили в церкви с собаками. Вопрос: куда смотрели церковные служители? Молчали и продолжали службу. Так, значит, вина их, а не царя.

Перед нами любопытный исторический документ.

«Страстный к обычаям иноземным, ветреный царь не думал следовать русским обычаям, желал во всем уподобляться Западу: в одежде и прическе, в походке и в телодвижениях; ел телятину, которая считалась у нас заповедным, грешным яством; не мог терпеть бани и никогда не ложился спать после обеда (как издревле делали все россияне — от венценосца до мещанина), но любил в сие время гулять: украдкою выходить из дворца, один или сам-друг; бегал из места в место, к художникам, золотарям, аптекарям; а царедворцы, не зная, где царь, везде искали его с беспокойством и спрашивали о нем на улицах, чему дивились москвитяне, дотоле видав государей только в пышности, окруженных на каждом шагу толпою знатных сановников. Все забавы и склонности царя казались странными: он любил ездить верхом на диких, бешеных жеребцах и собственною рукою, в присутствии двора и народа, бить медведей; сам испытывал новые пушки и стрелял из них в цель с редкою меткостью; сам учил воинов, строил, брал приступом земляные крепости, кидался в свалку и терпел, что иногда толкали его небрежно, сшибали с ног, давили — то есть, хвалился искусством всадника, зверолова, пушкаря, бойца, забывая достоинство монарха. Он не помнил сего достоинства и в действиях своего нрава вспыльчивого: за малейшую вину, ошибку, неловкость выходил из себя и бивал палкою знатнейших воинских чиновников».

Как вы думаете, про кого это может быть написано? Про Петра Первого? Нет, про Лжедмитрия. Но списано, безусловно, с истории времен Петра. Впрочем, таких вставок-близнецов гуляет в нашей древней истории довольно много. Приведенный отрывок (признаюсь честно: с тем, чтобы не раскрывать заранее карты, мне пришлось в нем несколько раз заменить имя Лжедмитрий на слово «царь» и Польшу — на Запад) показывает, что наша история правилась и писалась заново даже в XVIII веке. Кстати, Петр Первый в нашей истории подается с большим знаком плюс, хотя вел себя похуже Лжедмитрия. Вот если бы в свое время случился дворцовый переворот и Петр был бы убит, тогда во всех источниках ему припомнили бы все, окрасив его правление в исключительно черные краски. Что, кстати, и случилось со свергнутыми и убитыми императорами Петром Третьим и его сыном Павлом.

Что касается Гришки Отрепьева, то этот человек существовал на самом деле. Он был спутником Дмитрия, когда тот уходил из России в Литву, а затем вместе с ним вернулся в Россию, но показал себя негодяем и пьяницей, за что и был сослан Дмитрием в Ярославль. Уже в царствование Шуйского Отрепьев признавал Дмитрия истинным царевичем, которого он вывел из России, а такие откровения по тем временам были смертельно опасны.

Вообще история с Отрепьевым довольно странная. Есть данные, что Отрепьевы были родом из УГЛИЧА, где владели двором, а Борис Годунов купил землю РЯДОМ с их усадьбой. То есть не исключена возможность, что не случайно Годунов объявил именно Отрепьева Лжедмитрием.

Дмитрий родился в конце 1583 года, следовательно, ему в начале 1602 года, во время бегства в Литву, было 18 лет. Согласно ТВ это был не Дмитрий, а беглый монах Гришка Отрепьев. Но здесь возникает очень интересное обстоятельство. Дело в том, что Отрепьев во время его пребывания в Чудовом монастыре получил чин диакона, который по уставам Русской Православной церкви могли получать в возрасте не ранее 25 лет. То есть Отрепьеву в 1602 году должно было быть под тридцать лет, а то и больше. Можно ли принять тридцатилетнего мужчину за 18-летнего юношу? Традиционная история этот щекотливый вопрос обходит.

Итак, Годунов объявляет, что Отрепьев и «царевич Дмитрий» — это одно и то же лицо. Но монахи Чудова монастыря, специально посланные Годуновым в Путивль для разоблачения самозванца, неожиданно присылают Годунову письмо, где сообщается об истинности царевича.

Единственной виной Дмитрия, за которую он и поплатился, было то, что он действительно был монахом-расстригой, в юности ему пришлось стать монахом и скрываться в монастырях. А все остальные обвинения против Дмитрия явно несерьезны, как, к примеру, его свадьба с Мариной Мнишек.

Ее обвиняют в том, что дома она ходила в польском платье. Но это дело семейное, на официальные мероприятия Марина надевала русское платье, посещала русскую церковь и внешне блюла православные обряды. Дмитрию ставят в укор, что она была не королевских кровей. В таком случае вспомните официальную историю: одной из законных жен Ивана Грозного была купчиха, а ее братьев Грозный сделал первыми боярами страны. И ничего, стерпели.

Вот еще одна легенда. Был якобы некий инок, который знал Дмитрия как Отрепьева. Он жил с ним в одном монастыре и учился у него грамоте. Этот инок первым всенародно стал уличать Дмитрия в самозванстве. Дело кончилось тем, что инока ТАЙНО умертвили в темнице. Простите, но если умертвили тайно, то как все это просочилось на страницы документов? Перед нами очередная вставка поздних лет правки истории.

Но вернемся к началу царствования Дмитрия. Дмитрий возвращает в Москву и дает высокие звания многим, кто попал в опалу в предыдущие царствования: своим родственникам Нагим, Романовым и другим его сторонникам. В Москву с почетом возвращается ослепленный Симеон Бекбулатович, которого Дмитрий требует называть царем. Если Симеон Бекбулатович — простая пешка и пугало времен Ивана Грозного, как это утверждает история, то зачем Дмитрию все это надо? Нет, Дмитрий — его сын, и других действий с его стороны быть не могло.

Через несколько месяцев в опалу попадают Шуйские. По традиционной истории Шуйский постоянно плетет заговоры против Дмитрия, а тот упорно не обращает на это внимания. Когда чаша терпения все же переполняется, Шуйский схвачен и поведен на плаху, где ему и объявляют помилование. В реальной, реконструированной, истории Шуйский казнен, а другие Шуйские сосланы. В опале находился и казанский митрополит Ермоген (Александр Шуйский), выступивший против Дмитрия. Но благодаря заступничеству матери Дмитрия через полгода он милует всех этих Шуйских, а вот своего отца Симеона Бекбулатовича Дмитрий отправляет в монастырь, причина здесь одна: два царя — это много.

Наконец, в мае 1606 года происходит переворот. Москва восстала. По ТВ Дмитрий убит, вырезаны его друзья — поляки. Давайте обратим внимание на ряд странных поступков, которые при более внимательном рассмотрении помогут понять события последующих лет.

Итак, Москва бунтует. Дмитрий, выхватив бердыш, грозит народу, крича: «Я вам не Годунов!» Что, разве Годунов по ТВ был размазней? Наоборот. В таком случае, что же могут значить его слова? В бунтующей толпе слышны крики: «Самозванец!» Вот из этого и следует исходить. Дмитрий, в отличие от Бориса Годунова, был царским сыном. Да, его отец Симеон Бекбулатович был из худородных, но все-таки царем! А Годунов был просто потомком крещенного татарского мурзы. Вот его сын Федор Годунов — уже сын царя, Бориса Годунова. То есть законен. А сам, повторю, Борис царских предков не имел. Поэтому-то Дмитрий, сын царя Симеона Бекбулатовича, и крикнул возмущенно: «Я вам не Годунов!»

Далее по летописям: Дмитрий схвачен. От него требуют признания, что он самозванец. Народ ломится в дверь дома, где происходит допрос, интересуясь, признался ли расстрига. Дмитрий заявляет: «Несите меня на лобное место: там объявлю истину всем людям». Раздаются два выстрела, и народу объявлено, что расстрига признался и убит. Вытаскивают изрубленное тело и сбрасывают с крыльца. Труп кладут на стол с МАСКОЮ, дудкой и волынкой. Кого же убили 17 мая 1606 года? Дмитрий имел характерную внешность, бородавки на лице. Найти похожего на него человека невозможно, а обезображенный труп с маской на лице выдать за якобы убитого Дмитрия намного легче. Через несколько дней тело похороненного Дмитрия извлекают из могилы и сжигают.

Марфа, мать царевича Дмитрия, объявляет собравшейся толпе москвичей, что это не ее сын, что это самозванец. Эти слова ей пришлось сказать под нажимом Шуйских, возглавивших переворот, но она и не солгала: убитый и не был ее сыном, так как настоящий Дмитрий остался жив. В живых осталась и вся польская верхушка: Марина, Мнишеки, Вишневецкий, польские послы. Погибло лишь некоторое количество безвестных поляков, часть из которых была убита не москвичами, а польскими беглыми, нашедшими прибежище в немецкой слободе. Так, значит, поляков не очень-то и резали? То есть, опять в нашей традиционной истории грубые нестыковки.

Вместе с Дмитрием был убит и некий ливонский дворянин Фирстенберг. Вот как пишет об этом Карамзин, переводя один из западных источников: «Фирстенберг с товарищами внес Димитрия наверх, в царские комнаты… Тут бояре начали говорить с ним и допрашивать; но нельзя знать, что между ими происходило. Фирстенберга умертвили, дабы он не разгласил сей тайны». Любопытная информация, не так ли?

Как мог спастись Дмитрий? По Иловайскому: «Впопыхах он забыл о потайном ходе в подземелье или не попал в него». Следовательно, ход существовал, и в реальности Дмитрий ушел через него. Согласно Маржерету вскоре после переворота неизвестные лица потребовали на царской конюшне лошадей для Дмитрия, а по Москве пошел слух, «что Дмитрий с Молчановым и с несколькими иными потаенно ушел».

А царем стал согласно ТВ Василий Шуйский.