Экспедиция немецкого Гота

Экспедиция немецкого Гота

В соответствии с планом Манштейна действительно значимые исторические события германские силы спасения начали осуществлять на южной границе котла — в 75 километрах от ближайшей точки сталинградского кольца окружения. 17-я (наконец-то отданная Гитлером Манштейну) и 6-я танковые дивизии вермахта заняли место в авангарде группы Гота, который изготовился для форсированного движения на северо-восток, с отчаянным самоотвержением стремясь пробиться к Паулюсу. Манштейн получил от Гота сообщение, что к тому прибыла 17-я танковая дивизия и теперь Гот более спокоен — теперь его 4-я танковая армия имела три танковые дивизии и необходимые силы сопровождения. Теперь Гот, по мнению Манштейна, был сильнее любых советских войск, идентифицированных на его пути на данный момент. Если он ворвется в Сталинград и получит поддержку 22 дивизий Паулюса — он станет самой неудержимой силой на юге России. Баланс сил сместится на глазах. А Красная Армия, даже если она победит на всех фронтах, но выпустит Паулюса, окажется в неизбежном проигрыше.

Именно здесь грянул гром, группа спасения «Сталинградской крепости» начала свой марш из Котельникова. Выкрашенные в белый цвет танки и грузовики 6-й танковой дивизии 57-го танкового корпуса, укрепленные наземной частью летчиков и охраняемые с флангов остатками 4-й румынской армии, после довольно короткой артподготовки рванулись на северо-восток в раннее темное время — в пять часов пятнадцать минут 12 декабря 1942 года. «Покажите-ка им, ребята!» — напутствовал всех головной танк полковника Хунерсдорфа. До собственно Паулюса было 115 километров. Гитлер очень рассчитывал на батальон новых танков — 56-тонные «Тигр-1», вооруженные гораздо более мощной, чем у прежних стандартных германских моделей, 88-милиметровой пушкой. В арьергарде автомашины различного типы везли три тысячи тонн боеприпасов, горючего и продовольствия.

Гитлер в эти часы 12 декабря совещался с Цайцлером и Хойзингером в Вольфшанце. Цайцлер сделал общий обзор ситуации на Восточном фронте. Сталинград должен быть сохранен в немецких руках, — снова приказал Гитлер. Его впечатлило общее число вылетов в Сталинград. Ему особенно не разъяснили, что не все самолеты доносили свой груз в Питомник, что возросла активность советской авиации, что зенитные орудия русских работают все лучше, что степь застлана обломками германских самолетов. Все глаза были обращены на Котельниково.

Танки весело катили вперед с приличной скоростью в двадцать километров в час. Мороз сковал землю, слегка запорошенную снегом. Дорога была почти плоской. Немцам противостояла 51-я советская армия, потерявшая в ходе ноябрьского окружения немцев половину своего состава, и три танковые бригады. Периодически эти танковые бригады пытались нанести удар по противостоящим немецким частям, но без особого успеха. Что реально беспокоило немцев, так это серо-свинцовое небо, исключавшее применение авиации. Еще их беспокоил длинный «хвост» вспомогательной колонны (восемьсот тяжелогруженных грузовиков), отстававшей от головной части на двадцать-тридцать километров. Немцев поразила легкость первых успехов — ничего серьезного не было им противопоставлено на весьма большом по протяженности участке их танкового пути. Первые же выстрелы заставляли русских отходить, это было неожиданно. Но лично Гота это настораживало: в условиях отсутствия авиационного контроля танки русских могли вывернуть неожиданно.

Немцы не могли тогда знать, что начало «Сатурна» назначено вначале на 10 декабря, а затем перенесено на 16 декабря и глаза советских генералов прикованы к долине Дона — значительно западнее. Взятие Тормосина и Морозовска будет впечатляющей прелюдией к «Сатурну», затем наступит очередь Тацинской и Лихой. Тогда уже на горизонте обозначится Ростов — ключ, который замкнет миллион немцев на русском юге.

Еременко предупреждал о слабости котельнических позиций. Сюда в конце ноября были переброшены две кавалерийские дивизии из 4-го корпуса, но они были довольно сильно потрепаны в декабрьских боях. Более всего Еременко беспокоила отгрузка в район Котельникова 6-й танковой дивизии. Немцы танковыми дивизиями не разбрасываются. Просьба к Сталину о подкреплениях на котельническое направление была отклонена, того (как и всех вокруг) магнетизировал «Сатурн».

Когда движение немецких танков было окончательно идентифицировано, Еременко гораздо более настойчиво обратился к Сталину и услышал в ответ: «Держитесь, мы пошлем вам подкрепления». Смысл драмы, как представляется, понят не был.

То была самая азартная игра Второй мировой войны. Победитель получал все. Сейчас, по прошествии времени, мы можем смело сказать, что ни Гитлер, ни ОКХ во главе с Цайцлером, ни Паулюс в своем окружении не видели исторической важности момента. Представляется, что Сталин был отвлечен. Особую, спасительную роль сыграл Василевский. Если бы руководство вермахта прозрело, оно, как минимум, должно было отдать приказ 6-й армии пробиваться навстречу Готу. Если бы 200 тысяч германских войск, даже будучи ослабленными и теряющими надежду, рванулись в южном направлении, судьба крупнейшей битвы Второй мировой войны повисла бы над неизвестностью.

17 декабря 1942 года 17-я танковая дивизия немцев укрепила движущуюся на север ударную силу. Следующей целью был переход через реку Мышковую.

На четвертые сутки операции, 18 декабря, Манштейн обращается непосредственно к Цайцлеру, требуя «предпринять немедленные шаги по организации прорыва 6-й армии навстречу 4-й танковой армии» (и в этот же вечер посылает к Паулюсу начальника своей разведки майора Айсмана для координации действий Паулюса и Гота).

В полдень 19 декабря Гот взял станицу Верхне-Кумскую и немедленно получил приказ: двигаться на Васильевку — в двадцати с лишним километрах, где через реку Мышковую стоял мост. Оттуда до «котла» оставалось всего 35 километров. Немцы мчались по зимней степи, воодушевленные быстрым взятием Верхне-Кумской. Довольно внезапно они попали под артобстрел, но был приказ «не останавливаться», не втягиваться в бои, где они неизбежно застряли бы. На большой скорости им удалось проскочить опасную зону, оставляя после себя несколько горящих танков. Манштейн постарался немедленно успокоить Паулюса: «Все нормально с 6-й танковой дивизией сегодня, она захватила сектор реки Мышковая».

Это был воодушевлявший германских танкистов момент. Звездная ночь опустилась над пустынной степью. Ночной воздух бодрил, луна освещала дорогу, снег мягко стлался. В десять вечера — короткая передышка и дозаправка топлива. Впереди гряда невысоких холмов. Далее произошло нечто странное. Из расположенных неподалеку окопов и укрытий к танкам высыпали советские пехотинцы, сыпя шутками и прибаутками. Немцы затаили дыхание. Русские явно были уверены, что находятся среди своих. Немцы в ответ молчали. Кто-то повел танковым пулеметом. Внезапно ударил пулемет и наших солдат словно сдуло ветром. Германские танки бросились вперед, бой на подступах им был ни к чему.

Когда предрассветные огни окрасили горизонт 6-я танковая дивизия немцев вошла в небольшую деревушку на берегу реки Мышковой. Наступало 20-е декабря. В неясном освещении буквально из-под гусениц германских танков выскочил советский штабной легковой автомобиль и вырулил к драгоценному мосту, ведущему к расположенной на противоположном берегу Васильевке. Все это случилось так неожиданно, что немцы обомлели. На заднем сидении автомобиля виден был офицер в каске. Был и исчез.

Немцам уже повезло. Мост был цел, и вся колонна быстро прошла по нему на северный берег, сразу же образовав круговую оборону. Ждали грузовики с горючим и боеприпасами. Но на этом боевое счастье 6-й танковой дивизии немцев окончилось. Впереди стояла столь бесценно поднятая Василевским к бою Вторая гвардейская армия, посланная предотвратить прорыв кольца извне. Вот дневник боевых действий 11-го танкового полка немцев за 20-е декабря 1942 года (6 часов утра). «Постепенно возрастающее сопротивление становится все более жестким с каждым часом… Наши силы недостаточны — двадцать один танк без горючего и две слабые наступательные роты — этого недостаточно, чтобы расширить плацдарм».

А Паулюс и Шмидт продолжали переговариваться по своей уникальной линии связи. Завышенные ожидания с одной стороны, неясное представление о целях и возможностях сталинградской группировки — с другой. Между тем в Сталинграде начали умирать первые жертвы голода. Мороз опустился до минус тридцати градусов. Прошли времена, когда устрашающие городские руины представляли собой одновременно укрытия. Теперь это были пещеры ледникового периода, спрятаться в них означало, как минимум, отморозить конечности. А войска окружения становились все более активными. Журнал 6-й армии живописует отчаянные бои на разных направлениях кольца окружения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.