«Наши люди» в ФБР

«Наши люди» в ФБР

В отличие от ЦРУ и даже от АНБ, сотрудников ФБР советским спецслужбам удавалось завербовать довольно редко. Собственно говоря, на сегодняшний день известны всего лишь три подобных случая.

Миллер, Ричард У. (Miller, Richard W.)

Род. в 1937.

Родился в Калифорнии. Закончил университет.

В 1964 г. поступил на службу в ФБР. После прохождения подготовки, которая в то время велась на учебных курсах под Вашингтоном, был направлен на работу в отделение ФБР в Риверсайде (Калифорния) в секцию по расследованию федеральных преступлений.

Следует сказать, что Миллер был весьма далёк от того идеального образа супермена, каким, в представлении американских обывателей, должен являться агент ФБР. Бывшие сослуживцы характеризовали его как неряху, любящего поесть, у которого на рубашке и галстуке постоянно были хлебные крошки и пятна от супа. Как работник Миллер тоже, что называется, звёзд с неба не хватал. Он постоянно опаздывал с оформлением документации, однажды потерял свой пистолет и служебное удостоверение, а в другой раз, уходя последним с работы и закрывая офис ФБР, забыл ключ в замке, где тот оставался всю ночь.

При этом, будучи отцом восьмерых детей, Миллер постоянно нуждался в деньгах. И поскольку перспектив на быструю служебную карьеру и соответствующее ей повышение жалованья у него не было, для улучшения своего материального положения он не гнушался разными «побочными заработками». Так, в его личном деле имеются записи о том, что он прямо из служебной машины занимался торговлей товарами фирмы «Амвей», использовал удостоверение агента ФБР для того, чтобы выпрашивать в магазинах сладости, а однажды был уличён в продаже служебной информации частному сыщику.

Тем не менее, начальство Миллера закрывало глаза на все эти его прегрешения и не только не предлагало ему уволиться из «органов», но и регулярно давало положительные служебные характеристики. А поскольку особых причин покровительствовать лично Миллеру у его руководства не было, остаётся предположить, что на фоне профессиональных качеств других сотрудников Риверсайдского отделения он в худшую сторону отнюдь не выделялся.

В 1982 г. Миллеру наконец улыбнулась удача: его перевели в региональный офис ФБР в Лос-Анджелесе (которому подчинялось Риверсайдское отделение), где назначили в отдел контрразведки. Новый статус Миллера был гораздо престижнее его прежнего положения: Лос-Анджелесский региональный офис — один из крупнейших, его начальник имеет статус помощника директора ФБР. Однако с точки зрения личной жизни его новая работа была не столь удобной. Дело в том, что супругам Миллер принадлежала ферма по выращиванию авокадо, располагавшаяся примерно в 100 милях от Лос-Анджелеса. В результате после перевода главы семьи на новое место работы его жена и дети остались жить на ферме, а Миллер вынужден был жить один в Лос-Анджелесе, навещая свою семью лишь по выходным.

В первой половине 1984 г. на Миллера обрушилась очередная служебная неудача. Согласно стандартам ФБР, агент его роста (175 см), должен весить не более 85 кг. Поэтому, когда вес Миллера достиг 110 кг, его на две недели отстранили от работы, приказав за это время похудеть. Пережитое унижение, видимо, и навело его на мысль согласиться на сотрудничество с советской разведкой.

Произошло это так. Вскоре после злополучного инцидента с лишним весом Миллеру было поручено курировать Светлану Огородникову — информатора ФБР в местной общине эмигрантов из СССР.

Светлана Огородникова родилась в 1951 году на Украине. В 1968 г. она вышла замуж за Николая Вольфсона, украинского еврея, отсидевшего 14 лет в лагерях за кражи со взломом. В 1970 г. супруги Огородниковы получили разрешение эмигрировать в Израиль, но, находясь проездом в Вене, направились в США, где получили статус политических беженцев. Поселившись в Лос-Анджелесе, Николай устроился работать на мясокомбинат, а Светлана перебивалась случайными заработками и занималась распространением советской периодики. Однако их сын Матвей каждое лето проводил в СССР в пионерском лагере. Судя по тому, что Огородниковы без проблем покинули СССР и могли свободно его посещать, они были завербованы КГБ и использовались в качестве наводчиков для вербовки интересующих советскую разведку американцев. Об этот говорит и тот факт, что Светлана часто посещала советское консульство в Сан-Франциско, а в русской общине в Калифорнии хвасталась своими связями с консульскими работниками.

В поле зрения ФБР Светлана Огородникова попала в 1982 г., когда агент Бюро Джон Хант предложил ей стать информатором. Светлана согласилась и иногда передавала Ханту сведения о просоветской деятельности некоторых из эмигрантов. Со временем они вступили в интимные отношения. В 1984 г., когда в возрасте 52 лет Хант вышел на пенсию, Огородникова была передана на связь Миллеру. Они часто встречались, а однажды в августе 1984 г. решили проехаться до Сан-Франциско.

Эта поездка закончилась у здания советского консульства в Сан-Франциско, куда Огородникова вошла, имея при себе жетон и документы Миллера в качестве доказательства того, что сидящий в машине человек действительно является агентом ФБР. Вероятно, именно тогда она получила разрешение на разработку Миллера. Однако их поездка в Сан-Франциско не осталась незамеченной бригадой наружного наблюдения ФБР, следившей за зданием советского консульства. В результате Миллер и Огородникова были взяты под плотное наблюдение, в ходе которого выяснилось, что они состоят в интимной связи. Позднее Огородникова настаивала на том, что пыталась сопротивляться и не принимала ухаживания Миллера, но уступила лишь потому, что он её запугал. Сам Миллер по этому поводу заметил: «Пусть так. Я был более склонен к занятиям любовью, чем она».

Во время одной из встреч с Миллером Огородникова неожиданно заявила, что она якобы является майором КГБ и предложила работать на советскую разведку. В обмен ему было обещано 65 000 долларов деньгами и золотом. Несколько позднее она познакомила Миллера с неким Вольфсоном, который якобы отвечал за финансовое обеспечение дальнейших операций. На самом деле роль сотрудника советской разведки исполнял муж Огородниковой Николай. От Миллера потребовали передавать служебную информацию, к которой он имел доступ, а также сведения о местонахождении бывшего майора ПГУ КГБ Станислава Левченко, бежавшего в США из Японии в 1979 г., и пилота Виктора Беленко, в 1976 г. угнавшего самолёт МИГ-25 в Японию. Однако Миллер успел передать только копию инструкции ФБР по способам сбора разведывательной информации. Позднее на суде представители Бюро описывали это 24-страничное секретное руководство как справочник, по которому советская разведка могла представить себе «детальную картину разведывательной деятельности ФБР в США».

Тем временем агенты ФБР продолжали вести наблюдение за Миллером и Огородниковой, прослушивая их телефонные разговоры и записывая на видео их встречи. К сентябрю у ФБР набралось достаточно доказательств, чтобы арестовать Миллера и Огородникову. Но 27 сентября Миллер сам неожиданно рассказал своему непосредственному начальнику, шефу контрразведывательного отдела Брюсу Кристенсену о том, что в течение нескольких последних месяцев по собственной инициативе работал с одной русской, пытаясь внедриться в КГБ и стать двойным агентом. Кроме того, по словам Миллера, этим он хотел «доказать самому себе и остальным в ФБР, что он не такой дурак, как все думают».

Однако Миллеру не поверили, и после продолжительного допроса он 3 октября 1984 г. был арестован. В его квартире произвели обыск, в ходе которого были обнаружены документы с грифом «Конфиденциально» и «Секретно». Тогда же была арестована и Огородникова. Во время обыска её квартиры были изъяты одноразовые шифроблокноты, принадлежности для тайнописи и оборудование для микрофотосъёмки.

Судебный процесс над Миллером и супругами Огородниковыми начался в августе 1985 г. На суде Светлана и Николай Огородниковы добровольно признали себя виновными, чтобы избежать пожизненного заключения. В результате Светлана была приговорена к 18, а Николай — к 8 годам тюремного заключения. Кроме того, Светлана согласилась дать показания против Миллера, которому было предъявлено обвинение в шпионаже и передаче секретных документов. Однако в ноябре процесс над Миллером зашёл в тупик, так как жюри присяжных не смогло вынести определённого решения.

Во время второго процесса над Миллером, состоявшегося в феврале 1986 г., Светлана Огородникова давала показания в качестве свидетеля и настаивала на том, что Миллер невиновен. Но в ходе перекрёстного допроса обвинители выяснили, что на предыдущем процессе она сделала тайное признание судье. На этот раз присяжные признали Миллера виновным по шести пунктам обвинения в шпионаже.

Авторы «Энциклопедии шпионажа» Норман Полмар и Томас Аллен утверждают, что Миллер якобы был приговорён к двум пожизненным срокам плюс 50 лет и штрафу в 60 тысяч долларов. На самом деле приговор был гораздо менее суровым и составил 20 лет тюремного заключения. Более того, позднее этот срок был сокращён до 13 лет. В конечном итоге Миллер был освобождён в 1994 г. по отбытии двух третей срока, отсидев чуть больше 9 лет.

Питтс, Эрл Эдвин (Pitts, Earl Edwin)

Род. 23 сентября 1953.

Родился в небольшом городке Урбан, штат Миссури, в семье фермера. Окончил Центральный университет штата Миссури, получив степень бакалавра точных наук, а затем — и магистерскую степень в колледже Вебстера.

Во время учёбы Питтс прошёл курс подготовки офицеров запаса и после окончания университета в 1975 г. вступил в армию США. Однако вскоре карьера профессионального военного перестала казаться ему привлекательной. В 1980 г. он демобилизовался из армии в звании капитана и поступил в Юридическую школу Университета Миссури в Канзас-Сити. Получив после её окончания юридическую степень, в 1983 г. Питтс был принят на работу в ФБР.

Однако действительность вновь оказалась совершенно не соответствующей его мечтам: безликая и нудная работа в провинции — новоявленный специальный агент получил назначение в отделение ФБР в Фредериксбурге (Вирджиния), низкий заработок (35 тысяч долларов в год). Правда, вскоре, в 1985 г., Питтса переводят в региональный офис в Александрии, где поручают расследование «беловоротничковых» преступлений и борьбу с наркотиками. А в 1987 г. следует новый перевод — в Нью-Йоркский офис и назначение в «группу 19», занимавшуюся выявлением сотрудников КГБ и ГРУ среди работников консульства СССР в Нью-Йорке и советской миссии при ООН.

Тем не менее, несмотря на более интересное содержание работы, жалованье Питтса осталось прежним, что создавало ему немалые трудности, особенно если учесть, что он успел к этому времени обзавестись семьёй (его жена Мэри также работала в ФБР на должности клерка). Даже доступное по средствам жильё ему удалось снять лишь в двух часах езды от города. Позднее Питтс с возмущением говорил: «Я зарабатывал меньше, чем мусорщик!» В результате, испытывая острую нехватку денег, он решил предложить свои услуги советской разведке.

Вычислив одного из сотрудников нью-йоркской резидентуры КГБ (что, собственно говоря, входило в служебные обязанности Питтса) он в начале июня 1987 г. подбросил ему в машину записку с предложением о сотрудничестве, которая, однако, осталась без ответа. Второй раз вступить в контакт с сотрудниками КГБ Питтс попытался 15 июня 1987 г. В этот день он вёл наблюдение в аэропорту имени Кеннеди за прибывающими в Нью-Йорк из Москвы советскими дипломатами. В одном из них он узнал старшего советника постоянного представителя СССР при ООН Роллана Джейкия, которого в ФБР считали сотрудником советской разведки. Однако подойти к Джейкия Питтс не рискнул, так как его встречали сотрудники советской миссии при ООН. Тогда через несколько дней Питтс отправил по домашнему адресу Джейкия письмо, в котором предлагал встретиться через две недели в библиотеке на 42-й авеню. В качестве доказательства принадлежности к ФБР Питтс вложил в конверт страницу из служебного телефонного справочника со своей фамилией.

Встреча Питтса с Джейкия состоялась в назначенный день. Однако поскольку последний, вопреки сведениям ФБР, был не разведчиком под дипломатическим прикрытием, а настоящим дипломатом, то он пришёл вместе с сотрудником нью-йоркской резидентуры КГБ Александром Карповым, и, представив будущего куратора Питтсу, немедленно удалился. Во время этой встречи Питтс передал Карпову список сотрудников советских учреждений в Нью-Йорке, подозреваемых в шпионаже, а также обговорил условия дальнейшей связи и порядок оплаты информации.

Разумеется, сведения, передаваемые Питтсом, имели гораздо меньшее значение, чем данные, получаемые от высокопоставленного сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса, который в апреле 1985 г. также предложил свои услуги советской разведке. Но зато они позволяли нью-йоркской резидентуре точно знать, за кем из сотрудников установлено наблюдение и какие провокации против советской колонии готовят в ФБР. В обмен на поставляемые материалы Питтс во время каждой встречи с Карповым получал от него конверт с заранее оговорённой суммой. Так, за 1989 г. он получил в общей сложности 24 414 долларов, за 1990 год — 35 520 долларов, а всего советская разведка заплатила ему 224 тысячи долларов.

В 1989 г. Питтс был переведён в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне и одновременно повышен по службе, получив должность ведущего специального агента в одном из подразделений управления учёта документов. Несмотря на переход от оперативной работы к работе с архивами, его сотрудничество с КГБ, а потом и с СВР продолжалось. В частности, он передавал своему куратору материалы о процессах над членами компартии США. А вскоре Питтс получил доступ к более ценной информации — в 1991 г. он был переведён в секцию программ внутренней безопасности, где возглавлял расследования, связанные с проверкой лояльности персонала ФБР.

Связь Питтса с российской разведкой прекратилась в октябре 1992 г. по двум причинам. Во-первых, он был переведён в управление юридического советника ФБР и, таким образом, стал представлять гораздо меньший интерес для СВР. Во-вторых, что более важно, безопасность советского агента оказалась под угрозой — Джейкия, через которого был установлен контакт с Питтсом, стал к тому времени «невозвращенцем».

К сожалению, опасения сотрудников СВР полностью оправдались. Чтобы заслужить право на постоянное жительство в США, бывший советский дипломат был готов на любое предательство. В частности, он рассказал сотрудникам ФБР о вербовке Питтса КГБ и в качестве доказательства представил его письмо с предложением о встрече.

Получив эту информацию, ФБР установило наблюдение за Питтсом, который к этому времени был переведён на работу в Академию ФБР в Квонтико, и вскоре выяснило, что он в данное время не поддерживает никаких контактов с российскими спецслужбами. Чтобы добиться его осуждения, было решено прибегнуть к провокации.

В августе 1995 г. к Питтсу был подослан Джейкия, который предложил ему продолжить сотрудничество с российской разведкой. Когда Питтс согласился, Джейкия познакомил его с агентом ФБР, якобы являющимся «преемником» Александра Карпова. Не подозревая подвоха, Питтс взял у него вопросник, схему расположения тайника для закладки сообщений и 15 тысяч долларов. Кроме того, по просьбе мнимого сотрудника СВР он составил список переданных ранее советской разведке секретных материалов. Эта просьба была мотивирована тем, что Карпов якобы недоплатил Питтсу, присвоив часть денег, и если он вспомнит весь перечень переданных документов, то недостающие деньги ему вернут.

В дальнейшем за 16 месяцев «сотрудничества» Питтс передал «российским разведчикам» множество секретных документов, электронные ключи от сейфов и кабинетов Академии ФБР, а также сведения об одном российском гражданине, сотрудничавшем со спецслужбами США. Всего с Питтсом было проведено 22 тайниковые операции и две личные встречи. А за переданные материалы ФБР заплатило ему 230 тысяч долларов. Всего же расходы ФБР на проведение этой операции, получившей название «Чужой флаг», составили полтора миллиона долларов. Нелишне будет отметить, что в августе 1995 г., после начала разработки Питтса, в ФБР обратилась его жена, сообщившая, что в последнее время её муж ведёт себя очень странно.

В результате 18 декабря 1996 г. Питтс был арестован. Первоначально он категорически отрицал предъявленные ему обвинения, но 28 февраля 1997 г. всё-таки признал себя виновным. Это добровольное признание было связано с существующей в США практикой судебных сделок: Питтсу предложили признать свою вину и сотрудничать со следствием в обмен на гарантию того, что для него не будут требовать пожизненного заключения.

Закрытый судебный процесс над Питтсом состоялся 23 июня 1997 г. в окружном суде города Александрия, штат Вирджиния. Главным свидетелем на нём выступал Джейкия. Пытаясь объяснить свой поступок, Питтс сказал, что продавал секреты советским, а потом российским спецслужбам из-за «необъяснимого чувства гнева», который он порой испытывал. В ходе процесса федеральный прокурор потребовал для обвиняемого 24,5 года тюремного заключения. Однако судье этого показалось мало и он приговорил Питтса к 27 годам тюремного заключения. Что же касается нового гражданина Америки Роллана Джейкия, то он за своё предательство получил крупную сумму денег, сменил фамилию и теперь спокойно проживает в США.

Ханссен, Роберт Филип (Hanssen, Robert Philip)

Род. 18 апреля 1944.

Родился в Чикаго в семье офицера полиции. С детства юный Роберт мечтал пойти по стопам отца, однако родители хотели видеть его на более престижной работе. В результате в 1966 г. Ханссен закончил колледж Кнокс в Иллинойсе, получив степень бакалавра химии. Во время учёбы он удивил всех своих сокурсников тем, что выбрал русский язык в качестве одного из факультативных предметов для изучения. А в 1971 г. он получил степень магистра управления бизнесом в Северо-Западном университете Чикаго.

Завершив таким образом своё образование, Ханссен устроился на работу в одну из чикагских инвестиционных компаний младшим финансовым консультантом. Однако мечта детства о карьере сотрудника правоохранительных органов не оставляла его. В результате уже в следующем 1972 г. Ханссен покидает скромную, хотя и хорошо оплачиваемую, должность клерка и поступает на службу в управление полиции Чикаго. После окончания полицейской академии его назначают следователем в финансовый отдел чикагской полиции, а через некоторое время переводят в элитное специальное подразделение «С-5», задачей которого было разоблачение коррумпированных офицеров полиции.

Следующим шагом, предпринятым Ханссеном на избранном им поприще стала подача заявления о переводе в ФБР. Поскольку его профессиональные навыки и образование соответствовали требуемому уровню, а служебная характеристика была безупречной, данное ходатайство было удовлетворено. 12 января 1976 г. Ханссен был зачислен в ФБР на должность специального агента и после курса обучения в Академии в Квонтико получил назначение в региональный офис в Чикаго в отдел, занимающийся расследованием преступлений в области высоких технологий.

В 1978 г. Ханссен был переведён в Нью-Йоркское отделение ФБР. Здесь он впервые вступил в контакт с советской разведкой. Это произошло в 1979 г.

Следует отметить, что ни по складу характера, ни по взглядам, ни по образу жизни Ханссена нельзя было заподозрить в том, что он является советским агентом. Католик по вероисповеданию, он был женат на преподавательнице истории религии Бернадетте и имел шестерых детей. Каждое воскресенье вместе с семьёй он посещал церковь, состоял в известной в США католической организации «Opus Dei» и был ярым антикоммунистом, считая коммунистическое мировоззрение «безбожным».

С профессиональной точки зрения Ханссен также отнюдь не являлся неудачником. Все работавшие с ним сотрудники ФБР отмечали его ум и высокий профессионализм, хотя и говорили при этом, что он не умел сближаться с людьми, был всегда мрачен, предпочитал тёмные костюмы и галстуки.

Наконец, с финансовой стороной его жизни тоже всё вроде было в порядке. Ханссен никогда не жаловался, что получает слишком мало (его служебный оклад на момент вербовки составлял 46 тысяч долларов). Интересно отметить, что, став советским агентом, он, в отличие от того же Олдрича Эймса, продолжал вести скромный образ жизни, соответствующий его «официальным» доходам.

Поневоле приходится предположить, что на путь сотрудничества с КГБ Ханссен встал во многом из соображений идейного порядка, причём не из любви к СССР и коммунистической идеологии, как это делали многие иностранцы, сотрудничавшие с НКВД в 1930-е гг., а из-за разочарования в американском образе жизни. Известно, что Ханссен часто ругал Америку, сравнивая её с сильным, но умственно отсталым ребёнком, поддающимся внушению и поэтому потенциально опасным.

Как произошёл первый контакт Ханссена с КГБ, в точности неизвестно. Как следует из опубликованных материалов, после ареста Ханссена его жена на одном из допросов вспомнила, что ещё в 1979 г. он проговорился ей о своей двойной жизни, после чего она стала подозревать его в шпионаже в пользу СССР. Впрочем, Ханссену удалось убедить жену в том, что он «обманывает русских, поставляя им ложную информацию, чтобы посмотреть, “заглотят” они её или нет». Но после разговора с женой он прекратил свои контакты с КГБ на шесть лет.

В январе 1981 г. Ханссен был переведён из Нью-Йоркского регионального офиса в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне, где с 1983 г. он начинает работать в аналитическом отделении, занимающемся СССР. Там он получил доступ к информации практически обо всех операциях, проводимых ФБР против советских представителей в США.

В начале 1985 г. Ханссен вернулся в Нью-Йоркский региональный офис ФБР, где занял должность начальника бригады наружного наблюдения отделения контрразведки. Главной задачей этой бригады была слежка за сотрудниками советской миссии при ООН. Кроме того, в служебные обязанности Ханссена входила выработка рекомендаций для отдела спецопераций, который непосредственно проводил задержания и аресты. Скорее всего, именно это обстоятельство привело его к решению возобновить контакты с КГБ.

4 октября 1985 г. Ханссен пришёл в почтовое отделение Центрального вокзала, откуда направил сотруднику советского посольства Виктору Дегтярю, проживавшему в городе Александрия, штат Вирджиния, запечатанный пакет. В пакете находился конверт с надписью: «Не вскрывать! Немедленно передать этот конверт запечатанным Виктору Ивановичу Черкашину».

Ханссен прекрасно знал, кому отправлять письмо. Дело в том, что Виктор Дегтярь был сотрудником линии «КР» (внешняя контрразведка) вашингтонской резидентуры ПГУ КГБ и работал под дипломатическим прикрытием. Он в тот же день передал запечатанный конверт Черкашину, который был его непосредственным начальником.

В своём послании Ханссен предлагал в ближайшее время переслать Дегтярю пакет с секретными документами, за которые просил 100 тысяч долларов. Кроме того, он сообщал о вербовке американскими спецслужбами сотрудников КГБ Бориса Южина, Сергея Моторина и Валерия Мартынова. Письмо было анонимным, что мотивировалось соображениями безопасности.

И действительно, 16 октября Дегтярь получил обещанный пакет документов, который сразу же привёз в посольство Черкашину. Что же касается Южина, Моторина и Мартынова, то об их измене КГБ уже было известно от завербованного весной того же года Олдрича Эймса. Однако материалы Ханссена давали возможность перепроверить эту информацию.

В результате в ближайшее время все трое предателей были арестованы. При этом Моторин и Мартынов были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны, а Южин осуждён на 15 лет лишения свободы. И разумеется, в феврале 1992 г. указом президента России Б.Н. Ельцина он был амнистирован и вернулся в Москву. А в 1994 г. вместе с женой и дочерью Южин выехал в США. В настоящее время он проживает в Калифорнии.

Кроме того, судя по предъявленному Ханссену обвинительному заключению, он сообщил КГБ ещё о шести сотрудниках советских спецслужб, завербованных американцами. Однако когда это произошло и кто конкретно имеется ввиду, пока не сообщается.

Поскольку одним из условий своего сотрудничества с КГБ Ханссен поставил свою полную анонимность, контакт с ним поддерживался исключительно через тайники. В них он закладывал контейнеры с информацией (чаще всего на компьютерной дискете) и оттуда забирал пакеты с инструкциями, а также свои «гонорары». Всего за 15 лет сотрудничества Ханссен передал советской, а затем и российской разведке 27 писем и 22 контейнера с информацией. При этом часть материалов он передал на 26 компьютерных дискетах. В свою очередь, для Ханссена было сделано 33 закладки с инструкциями, деньгами и драгоценностями.

Как утверждают в ФБР, за всё время работы Ханссена на КГБ и СВР ему заплатили 1,4 млн долларов. Впрочем, переданная им информация этого стоила. Пользуясь своей репутацией вдумчивого и добросовестного работника, Ханссен просиживал на работе круглые сутки и никогда не отказывался помочь своим коллегам. В результате он сумел получить доступ ко всем материалам общенациональной базы ФБР и благодаря этому имел возможность сообщать своим советским кураторам сведения о проводимых родным ведомством операциях против сотрудников резидентур КГБ и ГРУ в Нью-Йорке, Вашингтоне и Сан-Франциско, о системе электронного слежения за иностранными дипломатами в США, и самое главное, данные о сверхсекретной компьютерной сети, объединяющей нью-йоркские отделения всех подразделений Разведывательного сообщества США.

В 1987 г. Ханссена вновь перевели в штаб-квартиру ФБР — на должность начальника отдела анализа разведданных по СССР. Позднее он возглавил программу по борьбе с советским научно-техническим шпионажем в США. Это назначение значительно расширило профессиональные возможности Ханссена. Так, являясь специалистом в области программирования, он разработал автоматическую систему телетайпа, которую ФБР использовало для расшифровки сообщений своих агентов, и имел к ней свободный доступ. При этом он не только передавал эти сообщения в Москву, но, более того, однажды открыто подключил советского разведчика к секретной компьютерной сети, объяснив потом свои действия тем, что проверял систему защиты. А в 1988 г. Ханссен передал в Москву сверхсекретный доклад ФБР, в котором назывались десятки имён и фамилий агентов советской разведки, согласившихся работать на США. Ответом на это было благодарственное письмо, подписанное начальником ПГУ КГБ Владимиром Крючковым.

В 1989 г. Ханссен в буквальном смысле спас от тюрьмы высокопоставленного советского агента в Госдепартаменте США Феликса Блоха. За последним уже давно велось наблюдение, но по настоянию Ханссена его арест был отложен на несколько недель, благодаря чему Блох сумел уничтожить все компрометирующие его документы. В результате у ФБР не оказалось доказательств для передачи дела в суд, и Блоха просто тихо отправили в отставку.

Одним из наиболее важных сообщений, переданных Ханссеном в Москву, были сведения о тоннеле, проложенном ФБР и АНБ под зданием посольства СССР в Вашингтоне, и предназначенном для размещения прослушивающей аппаратуры. Благодаря своевременному предупреждению советской стороной были предприняты соответствующие меры. В результате многомиллионные суммы, потраченные американцами на этот шпионский проект, оказались выброшенными на ветер — вплоть до 1995 г., когда эксплуатация тоннеля была прекращена, через его аппаратуру шла подготовленная нашими спецслужбами дезинформация.

Неудивительно, что в результате этой плодотворной деятельности Ханссена американцы заподозрили наличие в рядах своих спецслужб советского агента. С конца 1980-х гг. они активно пытались его вычислить, в результате чего над Ханссеном нависла угроза разоблачения. Однако после ареста Олдрича Эймса эти поиски временно прекратились.

В феврале 1995 г. Ханссен был назначен официальным представителем ФБР в Госдепартаменте США. В течение следующих шести лет он работал в управлении иностранных представительств и занимался вопросами безопасности и контрразведки как в самом Госдепартаменте, так и в американских посольствах за рубежом. Кроме того, он отслеживал перемещения сотрудников иностранных разведок, действующих на территории США под дипломатическим прикрытием.

Согласно своему служебному положению Ханссен имел право передвигаться по всему зданию Госдепартамента. Воспользовавшись этим, он установил подслушивающее устройство в конференц-зале, расположенном поблизости от кабинета госсекретаря США Мадлен Олбрайт, обнаруженное сотрудниками службы безопасности в декабре 1999 г.

Тем временем поняв, что утечка секретной информации продолжается, ФБР и ЦРУ возобновили поиски российского агента в своих рядах. Однако Ханссен под подозрение не попал. Во-первых, американцы считали, что, скорее всего, этот агент окопался в ЦРУ. Во-вторых, как уже говорилось, Ханссен вёл скромный образ жизни, вполне соответствующий его официальному заработку.

Казалось бы, дело шло к тому, что в апреле 2001 г. Ханссен с почётом отправится на заслуженный отдых, то есть выйдет в отставку. Однако, к сожалению, этим его надеждам не суждено было сбыться. В конце 2000 г. двое российских разведчиков, работавших под дипломатическим прикрытием, стали невозвращенцами: в октябре — 1-й секретарь постоянного представительства России при ООН Сергей Третьяков, а в декабре — 1-й секретарь посольства РФ в Канаде Евгений Топоров. Судя по всему, один из них, а может и оба сразу, выдали Ханссена американцам.

В конце октября 2000 г. за Ханссеном было установлено скрытое круглосуточное наблюдение. 12 января 2001 г. его перевели в штаб-квартиру ФБР в управление информационных ресурсов на специально созданную для него должность. А 18 февраля он был арестован в момент закладки в тайник очередной порции документов.

21 февраля Ханссен предстал перед окружным судом расположенного вблизи Вашингтона города Александрии (Вирджиния), где по традиции рассматриваются все дела о шпионаже. Ему было предъявлено обвинение в разглашении государственной тайны. Однако Ханссен категорически отказался признать свою вину. Следующее судебное заседание состоялось 5 марта. И вновь Ханссен не признал свою вину.

Разоблачение Ханссена нанесло тяжёлый удар по репутации ФБР. Именно оно, скорее всего, послужило причиной досрочного ухода в отставку директора Бюро Луиса Фри (хотя, справедливости ради, надо отметить, что слухи о желании Фри выйти в отставку циркулировали задолго до этого). 26 марта началась массовая проверка сотрудников ФБР на детекторе лжи. Всего этой процедуре было подвергнуто около 500 человек — в основном, старший руководящий состав, а также сотрудники, имеющие доступ к секретным файлам и базам данных.

31 мая Ханссен вновь предстал перед окружным федеральным судом в Александрии. В ходе судебного заседания был официально зачитан список обвинений, включавший в себя 21 пункт. По 14 из них Ханссену грозила смертная казнь. Однако он вновь не признал себя виновным. В решением судьи процесс по делу Ханссена был перенесён на 29 октября 2001 г.

Тем временем между адвокатами Ханссена и представителями обвинения шли интенсивные переговоры о заключении судебной сделки: признание себя виновным и сотрудничество со следствием в обмен на сохранение жизни. В таком повороте событий был заинтересован не только обвиняемый, но и руководство американских спецслужб. Так, 20 мая директор ЦРУ Джордж Тенет заявил, что выступает против вынесения Ханссену смертного приговора и даже обратился с такой просьбой к генеральному прокурору. Подобный «гуманизм» имел две причины. Во-первых, это заинтересованность в том, чтобы Ханссен дал развёрнутые показания о своём сотрудничестве с советской разведкой. Во-вторых, желание избежать долгого и изнурительного судебного процесса, в ходе которого неизбежно возникли бы проблемы с сохранением секретности материалов дела.

15 июня 2001 г. было объявлено, что Министерство юстиции США отказалось от требования вынести Ханссену смертный приговор. После этого между адвокатами и представителями обвинения была достигнута договорённость: на специальном судебном заседании, состоявшемся 6 июля, Ханссен признал себя виновным по 15 из 21 пункта обвинения и подробно рассказал суду о своей разведывательной деятельности. В обмен на это признание прокуроры не стали требовать для него смертной казни. Более того, согласно договорённости между обвинением и адвокатами Ханссена, его семья сможет получать полагающуюся ему пенсию в размере 6000 долларов в месяц.

10 мая 2002 г. Ханссен была приговорён к пожизненному заключению.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.