Виктор Гиленсен Организация фашистской разведки

Виктор Гиленсен

Организация фашистской разведки

30 января 1933 года имперский президент фон Гинденбург назначил Адольфа Гитлера главой правительства. Начинается один из самых мрачных периодов в истории не только Германии, но и всей Европы.

Реакционные группы германской буржуазии рассчитывали, что НСДАП, придя к власти, сумеет объединить мощь государства с силой массового политического движения, разгромить не только левых, но и центристские группировки, стабилизировать положение. Пронизанная демагогией внешнеполитическая программа нацистов — «разрыв оков Версаля», «возвращение равноправия» в вооружениях открывала, как им казалось, путь к восстановлению позиций Германии в Европе и мире, утраченных в результате поражения в первой мировой войне. «Сильных мира сего» манили развернутые в «трудах» фюрера перспективы завоевания мирового господства.

В течение 1933–1934 годов в важнейшие институты государственного права, в частности в нормы, регулирующие структуру рейхстага, его компетенцию, были внесены изменения, в результате чего в Германии возник тоталитарный политический режим.

На первых порах Гитлер и его ближайшее окружение практически не вмешивались в оперативные вопросы в рамках вооруженных сил, предоставив решение этих задач новым ведущим военным руководителям — министру обороны Бломбергу, главнокомандующему сухопутной армией генералу Фричу и возглавлявшему командование флота адмиралу Редеру, а также начальнику Труппенамта генералу Беку. Важную роль стал играть давний поклонник идей нацистов, бывший гвардейский офицер полковник Рейхенау — куратор военной разведки Абвера.

4 апреля 1933 гола был создан Имперский совет обороны под председательством Гитлера. Но сам фюрер в первые годы принимал весьма ограниченное участие в его работе, возложив выполнение обязанностей председателя на своего заместителя в Совете генерала Бломберга. Бломберг, Фрич и Бек методично увеличивают численность рейхсвера, остававшегося еще профессиональной армией. Формально не денонсируя Версальский договор, Германия уже фактически не учитывает установленные им ограничения. 9 февраля 1933 года имперское правительство одобрило предложения о сформировании к 31 марта 1936 года ВВС мирного времени. В стране, имевшей мощную техническую базу, быстро налаживается серийный выпуск военных самолетов по моделям, разработанным в последние годы Веймарской республики. Германия, действуя нелегально, быстро догоняет по мощи ВВС Францию и Англию. Готовится развертывание массового производства танков и бронемашин. Форсируются исследования в области военной химии. Ускоряются опытно-конструкторские работы по созданию ракет. Резко возрастают масштабы подготовки квалифицированных офицерских кадров — в 1934 году восстанавливается расформированная «на бумаге» в 1919 году Военная академия.

На фоне этих изменений, затронувших различные стороны организации военной машины нацистской Германии, события, происходившие в области внешней разведки, не представляются столь значительными, хотя само ее существование и было нарушением Версальского договора. Куда более серьезным уже в 1934–1935 годах было развитие внутренней разведки и политической полиции. Что касается Абвера, то первое время он оставался на положении несамостоятельного подразделения министерства обороны.

1 января 1935 года в кабинете начальника отдела военной разведки и контрразведки, затерявшемся в глубине лабиринта коридоров на последнем этаже комплекса старых казенных зданий на Тирпицуфер 74–76, появился новый хозяин. Это был седовласый человек, небольшого роста, одетый в форму контр-адмирала. Из-под густых бровей смотрели светло-голубые глаза: красноватый цвет кожи обветренного лица указывал на то, что адмирал много лет провел на море, а не в тиши кабинета. В скромно обставленном кабинете нового начальника Абвера привлекал внимание большой письменный стол. На нем стояла статуэтка, изображавшая трех обезьян, из которых одна прикладывала лапу к уху, как бы вслушиваясь, другая закрывала рот, намекая о необходимости соблюдения каких-то тайн, а третья напряженно всматривалась в даль. Эта композиция символизировала особенности деятельности разведки — слушать, видеть, но мало говорить. Кроме письменного прибора и статуэтки, на столе стояла модель крейсера императорского флота «Дрезден», на котором некогда служил новый обитатель кабинета. Стены украшали большая географическая карта, портреты полковника Николаи и испанского генерала Франко — давних знакомых адмирала. Портрет адмирала можно было бы закончить указанием на то, что он был добропорядочным семьянином, отцом двух дочерей и большим любителем собак, особенно такс.

Новый шеф Абвера вел замкнутый образ жизни. Он поселился в уютной вилле на Долленштрассе в южной части столицы, где жили состоятельные буржуа. Его соседи подозревали, что он относится к «сильным мира сего» — за ним каждый раз приезжал шикарный лимузин. Чем занимался сей господин, никто не знал, за исключением Рейнгардта Гейдриха, обитателя не слишком фешенебельной виллы. В августе 1937 года адмирал переехал в более «престижный» район — Шлахтензее. За ним последовал и Гейдрих. Расскажем о новом шефе Абвера.

Его звали Вильгельм Канарис. Он родился 1 марта 1887 года. Его предки еще в XVII веке переселились в Южную Германию из Ломбардии. С детства Вильгельм готовился к военной карьере: ему предстояло стать кавалерийским офицером, и он постоянно занимался верховой ездой. Однако эти мечты пришлось оставить из-за преждевременной смерти отца и ухудшения материального положения семьи. Он выбрал флот, так как расходы морского офицера, проводящего значительную часть жизни на корабле, были куда меньше, чем у кавалерийского офицера, которому приходилось держать собственных лошадей. В 1905 году Вильгельм Канарис стал морским кадетом, а через несколько лет получил чин лейтенанта. К началу первой мировой войны 27-летний лейтенант проходил службу на легком крейсере «Дрезден», входившем в эскадру адмирала Шпее, пребывавшую в водах Тихого океана.

Что происходило в жизни Канариса в период первой мировой войны и в 20-е годы, не вполне ясно, хотя о прохождении им службы на флоте существуют достаточно проверенные данные. Но имеются противоречивые сведения о его связях с разведывательной службой.

«Дрезден» избежал участи других кораблей эскадры Шпее и не пошел ко дну в ходе боя у Фольклендских островов в декабре 1914 года. Все же ему пришлось, спасаясь от преследования британских кораблей, зайти в чилийский порт, где он был интернирован. Лейтенанта Канариса мало привлекала перспектива прозябания вдали от событий, участие в которых сулило ему быструю карьеру. С согласия командира крейсера он в августе 1915 года бежал, раздобыв документы на имя чилийского гражданина Розаса. Совершив путешествие через Анды в Аргентину, он добрался до Буэнос-Айреса, откуда на борту голландского парохода «Фризия» отправился в рискованный вояж по океану, надеясь «прорвать» кольцо британской блокады. Это ему удалось. Миновав британский заслон, 4 ноября Канарис прибыл в Берлин. В Адмиральштабе он получает назначение выехать в Мадрид и занять там должность помощника, известного нам военно-морского атташе капитана фон Крона, руководившего службой шпионажа не только против англичан и французов в Южной Европе и отчасти в Америке, но и обеспечивавшего тайное снабжение германских подводных лодок, оперировавших в Средиземном море.

В Мадриде Канарис не оставлял попыток перейти со штабной работы в строй и в конце концов добился от фон Крона согласия. Пройдя краткосрочное обучение в Германии, Канарис был назначен командиром небольшой подводной лодки, базировавшейся на Полу (теперь Пула) на Адриатике. Но война уже кончилась, Австро-Венгрия капитулировала, и германские подводные лодки вынуждены были пробираться в Германию.

Вряд ли можно удивляться тому, что убежденный монархист Канарис оказался в рядах добровольческой бригады Эрхардта — одной из наиболее надежных частей сил контрреволюции, чины которой участвовали в убийстве Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Канарис был близок с Эрхардтом и его «правой рукой» Вольдемаром Пабстом, с братьями Пфлуг-Гартунг — известными террористами, правыми «ультра» начала 20-х годов. Известно, что он способствовал бегству одного из убийц Карла Либкнехта и Розы Люксембург, лейтенанта Фогеля. В марте 1920 года Канарис принимал участие в путче Каппа-Лютвица.

Последующие годы, вплоть до прихода к власти Гитлера, Канарис провел на кораблях флота или на береговых должностях. Есть сведения, что в 1923 году он познакомился с Гитлером, Гессом, Г. Штрассером и Шлейхером, по поручению последнего предпринял ряд поездок за рубеж с особо секретными поручениями, связанными с налаживанием в Испании, Финляндии, Голландии и Японии производства различных видов военной техники по германским образцам. Если бы Гитлер не пришел к власти, Канарис, занимавший в это время спокойный пост командира береговой базы, должен был бы выйти в отставку… Но, как оказалось, главное в его жизни было еще впереди.

Приход Канариса в Абвер совпал по времени с завершением первого, «полутайного» периода милитаризации Германии в годы нацистской диктатуры. Военная верхушка давно ждала наступления заветного дня. В начале 1933 гола Гитлер потребовал от генералитета приведения армии в течение восьми лет в состояние полной боеготовности к битве за «жизненное пространство». Однако проблема Верховного командования, стратегического руководства быстро растущим военным механизмом была практически не решена. Предметом напряженной, внешне малозаметной борьбы между несколькими группами генералов, адмиралов и высших офицеров был вопрос об организации аппарата Верховного командования, роли в нем министра обороны (военного министра), главы государства — Гитлера, командований сухопутной армией, военной авиацией и флотом.

Бломберг, военный министр и его ближайший помощник генерал Рейхенау пытались создать новый генеральный штаб вооруженных сил, который бы стоял над главными штабами видов вооруженных сил. Главнокомандующий армией генерал Фрич, а особенно генерал Бек, его помощник Манштейн отстаивали доминирующую роль армии. По их плану Генеральный штаб армии должен был исполнять функции главного штаба вооруженных сил, а главком армии стать главным советником Гитлера по военным вопросам. Геринг, а равно и Редер, относились отрицательно к планам армейских генералов. Они выступали за фактическую независимость руководимых ими видов вооруженных сил, обосновывая это тем, что будущая война якобы может быть выиграна не на земле, а в воздухе или на океанских просторах. Это самым непосредственным образом сказалось на развитии механизма военной разведки. Параллельно действовали органы «отраслевой» секретной службы, отсутствовали их координация и единый аппарат анализа, оценки и обобщения полученной информации.

Наиболее мощной разведывательной организацией до начала второй мировой войны оставался Абвер. Он несколько раз реорганизовывался, превратившись в целое Управление в аппарате Верховного командования. В его задачи входило обеспечение информацией о стратегических планах предполагаемых противников и состоянии их обороны. На Абвер была возложена также подготовка диверсий во враждебных государствах.

Центральный аппарат Абвера, располагавшийся до начала войны в том же старом здании на Тирпицуфер, разделялся на пять подотделов. Основными оперативными подразделениями были А-I, А-II и А-III, осуществлявшие руководство соответственно шпионажем, диверсиями и контрразведкой. Четвертый подотдел «Заграница» («Аусланд») — руководил службой военных атташе, а пятый «Центральный» выполнял вспомогательные задачи.

Одной из центральных фигур в Абвере был майор Генерального штаба Ганс Пикенброк, официальный заместитель Канариса, начальник А-I. Этот сын богатого бюргера родился в Эссене в 1893 году, в 1914 году добровольно вступил в имперскую армию и в 1915 году стал гусарским лейтенантом. Поражение в войне не привело к крушению его военной карьеры, хотя он и не принадлежал к офицерской элите — службе Генерального штаба, представители которой заняли лучшие места в веймарском рейхсвере. С Канарисом Пикенброк поддерживал доверительные отношения, но не был посвящен в особо тайные акции шефа. Работники центрального аппарата сами непосредственно не вели работу с агентами и знали их лишь по бумагам. Они координировали деятельность тех, кто этим реально занимался: оперативных филиалов (резидентур) в Германии и за ее пределами, а также поддерживали связи с другими органами секретной службы, получали и распределяли «заказы», пересылая полученные данные в аналитические подразделения генеральных штабов видов вооруженных сил. Отдел очень редко вмешивался в ход конкретных операций.

«А-I» делился на несколько специализированных секций, каждая из которых ведала сбором информации отдельно об армии, флоте, авиации, военной экономике (технике вооружения). Одна группа занималась шпионской техникой — фотоаппаратурой, портативными радиостанциями, симпатическими чернилами, разработкой и внедрением других средств и методов конспиративной связи между секретными агентами и их руководством. Особое внимание уделялось изготовлению подложных документов, которыми снабжались агенты. Этой работой ведал опытный специалист, некий Альберт Мюллер, по профессии химик, начавший свою деятельность еще при Николаи. Большинство сотрудников А-I были знатоками своего дела и принадлежали к категории «офицеров Е» — так называли тех, кто прибыл в Абвер из гражданской сферы, но в прошлом был кадровым офицером.

С ноября 1935 года диверсионно-саботажную службу Абвера возглавлял капитан Генерального штаба Гельмут Гроскурт. Его биография была типичной для той части немецкой буржуазной молодежи, которая была охвачена патриотическим угаром и брошена в окопы мировой войны. Ее участь в свое время блестяще описал Эрих Мария Ремарк в известном романе «На Западном фронте без перемен». После войны уцелевшие, преждевременно постаревшие юноши оказались часто по разные стороны баррикад в бурных политических событиях тех лет: одни стали членами тайных террористических ультраправых организаций, другие — коммунистами или социал-демократами. Гроскурт принадлежал к первой группе.

В феврале 1916 года 18-летний сын протестантского пастора из Вестфалии, даже не закончив курс гимназии, вступил добровольцем в 75-й пехотный полк, а в сентябре был уже ранен в тяжелых боях на Сомме. Находясь в отпуске после госпиталя, он сдает экзамены на аттестат зрелости, а затем возвращается на фронт. В сентябре 1917 года — второе ранение во Фландрии и британский плен, где его застает сообщение о производстве в чин лейтенанта.

Возвратившись в октябре 1919 года на родину, Гроскурт тотчас вступает в рейхсвер, устанавливает связь с террористами и заговорщиками, группировавшимся вокруг капитана Эрхардта. Затем он сближается с более умеренным «Стальным шлемом». В апреле 1920 года Гроскурт увольняется с военной службы, поступает в Гейдельбергский университет, где штудирует агрономию, а потом становится управляющим имением. По-видимому, увлечение мирной профессией оказалось временным. В 1924 году он возвращается на военную службу.

После окончания Военной академии в 1935 году Гроскурт направляется в Абвер. Несмотря на кратковременное пребывание в ведомстве Канариса — в конце 1938 года он был откомандирован на другое место службы — Гроскурт принадлежал к числу наиболее доверенных лиц в окружении шефа. Он вступил в группу оппозиционно настроенных к Гитлеру офицеров и играл значительную роль в разработке планов переворота еще в последние два года перед войной. Вероятно, если бы он не оказался на фронте и не попал в плен под Сталинградом в 1943 году, то принял бы активное участие в событиях 20 июля 1944 года и был казнен. Впрочем, он не надолго пережил участников заговора — Гроскурт умер в плену в России.

Преемником Гроскурта стал Эрвин Лахузен-Вивремон. Офицер австрийской службы, глава службы разведки Генерального штаба в Вене, он сотрудничал с Канарисом еще до аншлюса Австрии. Это и сыграло главную роль в решении назначить его руководителем диверсионного подразделения в Абвере.

Третьим, контрразведывательным направлением Абвера ведал в первые годы администрации Канариса майор Генерального штаба Рудольф Бамлер. Военная контрразведка в определенной степени занималась и политическим сыском в вооруженных силах и на предприятиях военной промышленности. Она самым тесным образом сотрудничала с гестапо — ведущим полицейским органом «третьего рейха», ведавшим контрразведкой и подавлением политических противников режима.

Версальский мир запретил Германии иметь официальных военных представителей при посольствах за границей — институт, который традиционно являлся важнейшим источником стратегической информации для военно-политического руководства. По этой причине одним из первых актов гитлеровского правительства в комплексе мер по восстановлению военной мощи Германии и подготовке к войне явилось его возрождение. Уже в апреле 1933 года последовали первые назначения военных атташе в европейские столицы — к концу года они были уже в Англии, Франции, СССР, Италии, Венгрии, Болгарии, Нидерландах; Польше, Чехословакии, Румынии. Как правило, на эти посты назначались опытные офицеры службы Генерального штаба в звании полковника или генерала. При этом каждый вид вооруженных сил получил право назначать своего собственного военного атташе, хотя после 1938 года один из аккредитованных в данной стране военно-дипломатических представителей считался старшим и носил титул «военного атташе вооруженных сил». Всего к началу второй мировой войны Германия имела 18 военных, 12 морских и 13 авиационных атташе в различных странах мира. Руководство их работой осуществлял специальный отдел «Заграница» («Аусланд»), которым бессменно руководил капитан I ранга (позже адмирал) Леопольд Бюркнер. Статус этого подразделения обеспечивал ему значительную автономию. Стекавшиеся сюда сведения направлялись Бюркнером самостоятельно «наверх» или в другие заинтересованные органы, главным образом в министерство иностранных дел.

Роль квази-штаба Канариса играл подотдел «Зет». Его шефом бессменно являлся Ганс Остер, главный доверенный Канариса. Подобно Канарису, он был убежденным монархистом консервативного толка, сторонником возрождения «величия» Германии, но так же, как и шеф, пытался добиться полюбовного соглашения с западными державами, прежде всего с Англией. Вероятно, это обстоятельство способствовало установлению между Остером и Канарисом доверительных отношений. Остер, в отличие от Канариса, был менее осторожным и менее искусным политиком и заговорщиком и довольно быстро оказался на заметке у гестапо. Он постоянно отпускал едкие реплики в отношении «Эмиля» — так именовали в кругу фрондирующих военных Гитлера.

Еще в предвоенные годы руководство Абвера развернуло за рубежом сеть резидентур, «имплантированных» в аппараты посольств. Эти новые филиалы Абвера — так называемые КО (сокращение от «Кригсорганизатион» — «военная организация») располагались в нейтральных странах или государствах, поддерживавших юридически или фактически союзные отношения с Германией. Резиденты, как правило, опытные офицеры военной разведки, действовали под ложными именами и были аккредитованы обычно как коммерческие атташе.

КО вели как военную, так и политическую разведку не только, иногда не столько в стране пребывания, но и третьих странах, расположенных в данном географическом регионе, а иногда и за его пределами. Почти все КО представляли собой центры управления обширной сетью филиалов, действовавших «под крышей» консульств. К примеру, КО «Мадрид», учрежденная после окончания гражданской войны в Испании, имела филиалы при консульствах в Сан-Себастьяне, Барселоне, Севилье, Тетуане и некоторых других городах.

Секретная агентура еще в годы первой мировой войны весьма интенсивно дополнялась различными техническими средствами добывания информации. Часто более ценных успехов добиваются не шпионы, а криптоаналитики, проникающие в тайны иностранных кодов и шифров. В 1933–1938 годах центр криптоанализа являлся структурным элементом штаб-квартиры Абвера. Но после реорганизации в 1938 году аппарата Верховного Командования вооруженными силами он стал независимым от Абвера, получив наименование ОКВ/Ши. Разместившись по соседству с ведомством Канариса, этот орган постепенно превратился в головное учреждение целой системы. В начале главными поставщиками перехваченных радиограмм были лишь две радиостанции, одна из которых располагалась в Трейенбритцене, в 30 км юго-западнее Берлина, а вторая близ Нюрнберга. Они вели круглосуточное наблюдение за эфиром, перехватывая радиограммы военных и политических органов многих стран. В структуру ОКВ/Ши входили пять отделов, из которых наиболее важными были 4-й и 5-й (так называемое Бюро Б). В административном отношении ОКВ/Ши подчинялся начальнику войск связи, а через него созданному в 1938 году Штабу оперативного руководства вермахта в лице его шефа генерала Йодля.

Главнокомандующие военной авиацией Геринг и флотом Редер не пытались конкурировать с Абвером в организации агентурной разведки, видимо, считая это нецелесообразным. Однако и они создали мощные системы разведки средствами связи, подобные ОКВ/Ши.

В «епархии» Геринга такой организацией был Форшунгсамт — Управление исследований (сокращенно ФА), создателем которого стал некий Готфрид Шаппер, ветеран первой мировой войны, еще тогда занимавшийся радиоразведкой. Приход к власти Гитлера открыл возможности реализации грандиозных планов Шаппера по созданию «большого уха» Германии. 10 апреля 1933 года в здании министерства авиации начало действовать детище Шаппера. Правда, ему пришлось удовольствоваться ролью заместителя шефа, главой «дела» стал Ганс Шимпер, креатура Геринга, специалист по криптоанализу. В крупных городах была развернута сеть филиалов — «Исследовательских бюро А». Шаппер продвигался к вершине иерархии в ФА медленно. В 1935 году Шимпер покончил жизнь самоубийством, но в его кресле оказался вновь не Шаппер, а принц Фердинанд Гессенский…

Особую радиоразведку, созданную в 1934 году, имела и военная авиация, подчинявшаяся, как и Форшунгсамт, Герингу. Однако она имела ограниченные задачи — разведывание воздушного противника. Систему, аналогичную Форшунгсамту Геринга, создали и в военно-морском ведомстве. В 1934 году ее развертывают в целую «Службу наблюдения» («Беобахтунгсдинст», сокращенно «Служба Б») во главе с корветтен-капитаном Гейнцем Бонатцем.

Уже в первые годы фашистской диктатуры в интересах получения стратегической информации используется высотная авиация. Геринг, который в группе нацистских лидеров выделялся склонностями внедрять в военное дело технические новинки, быстро оценил значение «эксперимента Ровеля». В 1934 году Ровель, которого передали в подчинение Герингу, стал командиром целой тайной эскадрильи: в нее входили пять специально приспособленных самолетов Хейнкель-111. Они могли совершать полеты в стратосфере, а их экипажи составляли летчики-испытатели ведущих авиационных фирм, имевшие опыт высотных полетов на большие расстояния.

Итак, уже в первые годы фашизма в Германии оперировал целый ряд слабо координируемых, параллельно действующих органов сбора разведывательной информации.

Рассматривая систему анализа информации в стратегической разведке Германии в канун второй мировой войны, следует отметить, что Верховное командование не имело собственного аналитического центра. Эта работа проводилась децентрализованно отдельными видами вооруженных сил, которые часто руководствовались «собственными» интересами.

Самый мощный аналитический аппарат был представлен уже известным нам отделом «Иностранных армий», — наследником аналогичного подразделения Большого Генерального штаба: пережив поражение в 1918 году, он сохранился пол видом службы «военной статистики». Через три месяца после того, как Гитлер стал рейхсканцлером, его начальником был назначен полковник Генерального штаба Карл Генрих фон Штюльпнагель, отпрыск старинного дворянского рода, представители которого занимали высокие посты и в королевской прусской, и в имперской армии. Два других Штюльпнагеля — Отто и Иоахим были также высшими офицерами уже в новейшее время. Новый руководитель отдела «Иностранные армии» был человеком консервативных взглядов, близким к генералам Фричу и Беку.

Преемником Штюльпнагеля, назначенного в 1936 году командиром дивизии, стал полковник Курт Типпельскирх, ветеран разведывательной службы, так же, как и его прежний шеф, потомственный дворянин. Он начал военную службу в 1908 году в элитном 3-м гвардейском гренадерском полку. Его участие в первой мировой войне было неудачным: в результате ранения, полученного в 1914 году в битве на Марне, Типпельскирх попал в плен к французам и провел там четыре года. Впрочем, это не помешало его дальнейшей службе. После возвращения в 1919 году на родину он был зачислен в рейхсвер, а владение французским языком способствовало его переводу в разведывательную службу.

В 1938 году отдел «Иностранные армии» был разделен на два отдела — «Иностранные армии Запада» и «Иностранные армии Востока». Начальником первого, сохранившего старый номер — 3, стал подполковник Лисс, пришедший в Генеральный штаб в 1931 году после окончания Военной академии, а второго, получившего цифровое обозначение 12-й, — подполковник Кинцель.

Если Лисс в дальнейшем возглавил разведывательное обеспечение «похода на Запад» в 1940 году — разгром Франции, Бельгии и Голландии, нанесение поражения британской экспедиционной армии, то Кинцель готовил материалы для агрессии против Польши и СССР. Что касается Типпельскирха, то он в 1938 году занял пост помощника начальника Генерального штаба армии и стал куратором. Лисса и Кинцеля. Аналогичные учреждения, хотя и более скромные по размерам, имелись в авиации и флоте.

Аппарат нацистской разведки с самого начала имел существенные особенности, по сравнению с аналогичными органами в других государствах. В частности, несмотря на методично проводившиеся меры по принудительному сращиванию единственной безраздельно правящей партии — НСДАП и государства, этот процесс так и не завершился к моменту падения фашизма. Унифицированной, предельно централизованной системы органов власти и управления в «Третьем рейхе» создать так и не удалось.

На деле существовали параллельно действовавшие государственные и партийные ведомства, которые не имели твердо очерченных границ компетенции, вели постоянную конкурентную борьбу между собой. Наглядный пример такого развития — секретная служба нацистской партии, известная как Служба безопасности рейхсфюрера СС (сокращенно — СД).

Использование шпионажа в политической борьбе не является чем-то экстраординарным в истории политических движений, в особенности заговорщического или полузаговорщического типа. Фактически все известные в истории организации, стремившиеся к достижению политических целей с помощью насилия, не считаясь с положениями действующего права, имели особые разведывательные и контрразведывательные структуры. Они занимались индивидуальным террором и слежкой за противниками в других политических организациях (партиях), а также предупреждали проникновение агентов правительства в собственные ряды. Именно с такими целями, арсеналом средств и методов и была создана в 1931 году СД, хотя тайное наблюдение за поведением своих членов НСДАП практиковала по меньшей мере с 1925 года. Тогда эту функцию выполняли малочисленные еще СС — охранные отряды. Собственную разведку имело и командование военизированных отрядов партии — СА.

Инициатором создания службы безопасности являлся Генрих Гиммлер, а ее непосредственным организатором стал волей случая Рейнхардт Гейдрих, бывший офицер-связист флота, ошибочно рекомендованный как специалист по разведке (в немецкой лексике термины «служба связи» и «разведка» являются омонимами).

Гейдрих, которому предстояло сыграть значительную роль в истории германского фашизма, был личностью весьма своеобразной. Будучи прекрасным пианистом, глубоко понимая музыку (Гейдрих мог проливать слезы, отдаваясь ее чарующим звукам), он проявлял удивительный цинизм, холодную жестокость и коварство в общении с людьми. Гиммлер, когда поближе узнал своего избранника на пост руководителя СД, оценивал его как человека «с глазами волка», прирожденного разведчика, обладавшего необыкновенной интуицией, знанием психологии людей, способностью предугадывать «ходы» противника в поединках секретных служб.

Рейнхард Гейдрих родился 7 марта 1904 года в Саксонии в интеллигентной семье — его отец был директором консерватории, оперным композитором, а мать, дочь профессора из Дрездена, театральной актрисой. Формирование его личности проходило под воздействием милитаристской пропаганды времен первой мировой войны. Поражение 1918 года было для него трагедией. Обуреваемый фанатической ненавистью к «врагам Германии», «укравшим победу», он 14-летним подростком попытался вступить в добровольческие карательные отряды — «фрейкорпс». Потерпев неудачу, Гейдрих возвратился в гимназию, а после ее окончания в 1922 году поступил на военную службу в качестве кадета флота. Тогда-то он и познакомился со старшим офицером учебного крейсера «Берлин» капитаном Канарисом, заметившим способного к математике и музыке рослого юношу с необычными чертами лица, в чем-то монгольскими, но со светлыми волосами. Кадет стал бывать дома у командира, находя теплый прием у его супруги, с которой они играли в четыре руки на рояле.

После производства в офицеры пути Гейдриха и Канариса на время разошлись. Морская карьера молодого лейтенанта развивалась неблагоприятно — в апреле 1931 года обер-лейтенант Гейдрих, офицер штаба в Киле, был уволен из флота: его поведение в любовных делах нашли несовместимым с офицерской честью. От участи безработного в охваченной кризисом Германии его спасло вступление сначала в «штурмовые отряды», а затем в НСДАП, с приходом к власти которой он теперь связывал свое будущее.

14 июня 1931 года на небольшой ферме близ Мюнхена состоялась встреча Гейдриха с Гиммлером, оказавшаяся решающей: рейхсфюреру кандидат на пост начальника партийной контрразведки понравился, он сумел выдержать предложенный ему экзамен — за полчаса нарисовал схему будущей организации, признанную подходящей. Ее задачи были определены, исходя из принадлежности СД к партии — сбор информации, необходимой для «подавления еврейских и масонских противников» в интересах недопущения «большевизации Германии».

В августе 1931 года Рейнхардт Гейдрих, член НСДАП с партийным билетом № 544916, был произведен в звание в системе СС, соответствующее чину лейтенанта, переведен из Гамбурга в Мюнхен и назначен шефом службы безопасности «Коричневого дома» — штаб-квартиры НСДАП. Он обосновался со штатом из трех человек (включая секретаршу — его жену Магду) сначала в этом здании, а затем переехал в двухкомнатную квартиру на Тюркенштрассе 23, в Швабинге — районе, излюбленном мюнхенской богемой; через некоторое время последовал новый переезд — в небольшую виллу за городом. В следующем году Гейдрих получает ранг штандартенфюрера (полковника) СС, а 21 марта 1933 года — оберфюрера (генерала) СС.

После победы «национальной революции» СД в первое время играла ограниченную роль и не принимала заметного участия в крупнейших политических акциях нового режима. Даже к концу 1933 года в рядах СД насчитывалось лишь 100 человек. С течением времени ее роль как единственного аппарата внутренней разведки, обеспечивавшего информацией политического характера Гитлера и его окружение, возрастает: она становится органом не только внутренней, но и внешней разведки. В структуре центрального аппарата СД появляется специальный («Ш») отдел, на который было возложено проведение агентурной разведки за границами рейха. Слабым местом «фирмы Гейдрих» были ее кадры. СД комплектовалась выходцами из мелкобуржуазной среды, получившими образование в университетах в конце 20-х годов. В области разведки они были дилетантами, значительно уступая в профессиональном отношении своим «коллегам» из Абвера. Зато в готовности идти на любые преступления — убийства, похищения, провокации, люди Гейдриха, пожалуй, оставили их позади, мало чем отличаясь от обычных бандитов.

Таким дилетантом со склонностями уголовного преступника был, в частности, первый начальник внешней разводки СД Гейнц Йост. Этот сын сельского аптекаря, получивший юридическое образование, вступил в НСДАП еще в 1928 году и обладал партийным билетом № 75946, т. е. принадлежал к числу «старых борцов», ставших наци еще «в годы борьбы», когда пребывание в партии не было связано с материальными привилегиями периода после 1933 года. В «третьей империи» Йост, до этого — мелкий судейский чиновник, потом адвокат, стал сразу же шефом полиции в Вормсе. Это было совсем неплохо для не достигшего еще и 30 лет, никому не известного провинциального юриста.

Но все-таки это был лишь первый шаг в его карьере. 28 июля 1934 года он был переведен в СД и назначен начальником только еще формировавшейся внешней разведки (Аусланд СД). Несмотря на то, что Йост не имел ни малейшего опыта практической работы, он удержался на этом посту до 1941 года, когда его непригодность стала очевидной и Гиммлеру, и Гейдриху.

«Аусланд-СД» не была единственной службой внешней разведки нацистской партии. Весьма значительную активность развили «Заграничная организация НСДА» («Аусландсорганизатион», сокращенно — АО). На правах формирования областного значения она объединяла всех членов НСДАП, постоянно проживавших за пределами Германии, часть из которых являлись гражданами других стран. Ее главой был Эрнст Вильгельм Боле, уроженец Англии, так же как и Гейдрих и Йост, совсем молодой человек — в 1933 году ему было около 30 лет.

Летом 1935 года Боле получил согласие Риббентропа, тогда главного советника Гитлера по вопросам внешней политики, на включение АО в сбор разведывательной информации заграницей. Ежемесячно из каждой страны, где была организация НСДАП, представлялся доклад о политическом положении. Кроме того, АО стала основным источником для пополнения агентурной сети других разведывательных служб Германии людьми, хорошо знавшими местные условия и интегрированными в хозяйственные, политические, а порой и военные структуры соответствующих стран. Боле установил постоянную связь с Абвером и СД, назначив постоянных связных в их штаб-квартиры.

Как и в годы империи, интенсивную тайную разведывательную деятельность проводило и министерство иностранных дел. Оно занималось радиоразведкой, а также через свои представительства за рубежом и агентурной разведкой. Ее центром был отдел под ничего не значащим названием «Информационное бюро», которым с 1935 года руководил профессиональный чиновник дипломатической службы Альфред Хенке. Его информаторами являлись в основном корреспонденты германских газет в иностранных государствах и представители делового мира. Но по существу сбором интересующих центр сведений занимались все работники дипломатических представительств рейха, включая послов, посланников, а также и консулов. Разведывательная служба министерства иностранных дел была важнейшим источником информации для Гитлера.

Несмотря на то, что в годы нацистской диктатуры создается огромный партийный и государственный разведывательный аппарат, информационная служба в частнокапиталистическом секторе не сворачивает свою активность. Более того, имевшиеся организации расширяются, оставаясь, как и в прошлом, важным элементом системы внешней разведки.