В. Ямпольский О плане блицкрига японской военщины

В. Ямпольский

О плане блицкрига японской военщины

Планы раздела обширной территории России на ряд мелких государств недруги нашей страны вынашивали с давних времен. На бескрайние российские просторы и ныне с вожделением смотрят ближние и дальние ее соседи, не желающие отказываться от своих прежних агрессивных проектов. Пример этого — недавнее вторжение чеченских боевиков в Дагестан.

Подобно тому, как современные терминаторы из Чечни пытались образовать исламское государство на территории суверенной России, накануне и в ходе второй мировой войны военно-политические верхи милитаристской Японии лелеяли планы создания в пределах Советского Дальнего Востока марионеточного образования со столицей в Чите. Наша страна сумела противостоять агрессивным намерениям захватчиков в те далекие годы. Однако подробности того, кем и как замышлялся заговор, направленный на территориальный раздел нашей страны, кто был его исполнителем, представляют несомненный интерес и сегодня. Об этом рассказывают документы той эпохи — донесения советских разведчиков, сообщения органов государственной безопасности в Хабаровском крае, дипломатическая почта.

Из сообщения Харбинской резидентуры НКГБ СССР относительно японских планов создания на Советском Дальнем Востоке буферного государства

15 июля 1941 года

Квантунским штабом разработан план создания на Советском Дальнем Востоке буферного государства в рамках территории бывшей Дальневосточной Республики. Осуществление плана мыслится так: с занятием немцами Москвы сформированные из русских эмигрантов (преимущественно казаков) части под командой Бакшеева ринутся на нашу сторону, поднимут восстание и независимо от размера захваченной территории провозгласят антисоветскую власть. Бакшеев… объявит: «Советская власть накануне падения, в центре создается другое российское правительство, а временным наместником на Дальнем Востоке является атаман Семенов». После этого Семенов сразу обратится за помощью к Японии и Квантунской армии… Будет в центре существовать такое правительство или нет, Семенов должен действовать именно так, и японцы введут войска на Дальний Восток, начав совместно с Бакшеевым действия против Красной Армии. Этим японцы избегнут объявления войны.

Центр буферного государства мыслится в Чите…

В связи с таким планом русский отдел японской военной миссии имеет задание выяснить дислокацию советских войск на Дальнем Востоке, номера частей, отводятся ли части на германский фронт, какие имеются мехчасти, отправляют ли их на запад, какова авиация и имеются ли средства бактериологической войны. Кроме того, отделу поручено подготовить воззвание к русскому населению Дальнего Востока с призывом к восстанию…

Янагита… подтвердил наличие такого плана и сказал, что он… имеет поручение квантунского штаба произвести политическую разведку вокруг буферного вопроса и выявить связанные с этим общественно-политические настроения…

Японские спецслужбы в Маньчжурии, реализуя установку своего правительства на подготовку условий для нападения на Советский Союз, еще в 1936 году разработали план создания буферного государства на Советском Дальнем Востоке. Об этом показал на следствии бывший атаман белогвардейских войск в Сибири и на Дальнем Востоке Г. М. Семенов, арестованный советскими органами военной контрразведки в августе 1945 года: «В 1936 году я был вызван руководителем японской разведки в Маньчжурии генерал-майором Ё. Андо, который заявил, что хочет посвятить меня в военные планы японцев. Ё. Андо [сообщил], что японское правительство наметило в ближайшее время осуществить вторжение японских войск в Советское Приморье, где будет создано буферное государство типа Маньчжоу-Го, причем в правительстве мне будет отведена руководящая роль.

Также в 1936 году я встречался с начальником штаба Квантунской армии генералом Окамура. От него я выяснил, что японский план вторжения предусматривал присоединение Уссурийского края к Маньчжоу-Го и создание буферного государства от Байкала на Восток, сделав меня главой государства.

Генерал-майор Ё. Андо говорил, что японцы рассчитывают, что если им удастся перехватить коммуникации Красной Армии у Байкала, то Дальний Восток будет отторгнут от Советского Союза.

Хотя события на Халхин-Голе окончились поражением для японцев, я все же и в последующие годы не переставал надеяться на новую возможность войны против СССР и продолжал готовить к ней эмигрантов».

Действительно, вооруженные провокации японской военщины против Советского Союза в 1938 году в районе озера Хасан, а затем против Монгольской Народной Республики в 1939 году на реке Халхин-Гол были ликвидированы столь стремительно и агрессор понес столь значительный урон, что японцам не удалось реализовать захватнические планы по созданию на Советском Дальнем Востоке буферного государства во главе с атаманом Семеновым и развернуть широкомасштабные боевые действия против войск Красной Армии.

Япония, как показал далее Семенов, планируя создание буферного государства на Дальнем Востоке, стремилась, во-первых, использовать его для отторжения от Советского Союза Уссурийского края и присоединения к Маньчжурии, а во-вторых — для создания на его территории марионеточного государства по типу Маньчжоу-Го.

Сложившиеся обстоятельства не позволили японцам осуществить на практике создание в конце 30-х годов буферного государства на Советском Дальнем Востоке, а наработанный японскими спецслужбами материал был отложен до лучших времен. Такой момент, по мнению штабных работников Квантунской армии, наступил в 1941 году, о чем и свидетельствует сообщение советской разведки из Харбина. Цели у Японии остались прежние — отторгнуть от Советского Союза значительную территорию на Дальнем Востоке и создать буферное государство во главе с Семеновым.

А. П. Бакшеев, о котором говорится в разведсообщении, на следствии в декабре 1945 года показал: «В целях военной подготовки белоказаков к предстоящей вооруженной борьбе против Советского Союза мною был издан приказ, согласно которому все члены "Союза казаков на Дальнем Востоке", способные носить оружие, зачислялись в сводные казачьи полки…

В 1940 году я получил указание от начальника Хайларской ЯВМ[4] сформировать на базе имевшихся в моем распоряжении 5 белоказацких полков так называемый Захинганский казацкий корпус. Через некоторое время корпус был создан, и я, будучи назначен командиром корпуса, руководствуясь указанием ЯВМ, с августа 1940 года приступил к более, активной военной подготовке белоказаков…

После начавшейся агрессивной войны Германии против европейских государств японцы усиленно приступили к подготовке военного нападения на СССР с востока и предполагали использовать белоказацкие части, что в свою очередь способствовало нашим целям в борьбе за свержение Советской власти».

Таким образом, руководитель белоказацких формирований в Маньчжурии был уверен, что подчиненные ему казачьи части и подразделения горят желанием выступить по его первому зову на борьбу против Советской власти. Но после нападения Германии на Советский Союз настроение значительной части белой эмиграции в Маньчжурии резко изменилось в сторону сочувствия соотечественникам в их борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Данное обстоятельство породило беспокойство у руководства японских спецслужб, в частности у генерала Г. Янагиты, который, являясь одним из опытнейших японских разведчиков, возглавлял в тот период информационно-разведывательное управление Квантунской армии (Харбинскую ЯВМ). Янагита решил осуществить сбор развединформации, прежде чем давать конкретные рекомендации командованию Квантунской армии по использованию возможностей белоэмиграции. Выполняя комплексную задачу по сбору информации, японская разведка должна была выяснить и возможную реакцию заинтересованных сторон как внутри Маньчжоу-Го, так и на международной арене. Вместе с тем на японские спецслужбы была возложена и задача по отработке других вариантов обоснования вторжения на территорию СССР, а также создания эффективно действующих органов управления оккупированных советских территорий.

Японские правящие круги, милитаристская военщина и руководство спецслужб решили подготовить запасной вариант действий на случай вооруженного вторжения на территорию СССР без участия белоэмигрантских войск. В такой ситуации предполагалось использовать опыт создания германскими войсками административных органов управления на оккупированных территориях. Для обобщения такого опыта в первой декаде июля 1941 года генеральным штабом японской армии был командирован в Берлин японский разведчик Ш. Акикуса, работавший еще в 1919 году в разведорганах японских оккупационных войск в Сибири.

Генерал-майор Шуи Акикуса, арестованный в 1945 году в Маньчжурии, по данному вопросу на следствии показал: «Японским генеральным штабом мне было поручено собрать материалы об организации административных органов на оккупированных территориях, предполагая использовать их в случае оккупации районов Советского Союза и других стран. С этой целью по заданию генерального штаба японской армии я под видом секретаря посольства Маньчжоу-Го в Германии под вымышленной фамилией Хосино ездил в Берлин, откуда затем выезжал в Италию, Венгрию и Румынию, собирая сведения о постановке и организации немецкой администрации в оккупированных Германией странах… когда я был в Берлине, японский военный атташе в Германии генерал-лейтенант Банзай проинформировал меня, что из японского генерального штаба им получено сообщение о том, что Квантунская армия находится в состоянии боевой готовности к выступлению против СССР.

Предположив, что японским войскам удастся оккупировать Советский Дальний Восток, я составил телеграмму, изложив в ней содержание собранных мною материалов по вопросу создания оккупационной власти, и в зашифрованном виде через военного атташе отослал ее помощнику начальника генерального штаба генерал-лейтенанту Танабе.

После этого я отослал в генеральный штаб из Берлина еще две такого же характера шифротелеграммы…»

Это подтверждает, что для советского руководства развединформация, переданная из Харбинской резидентуры НГКБ СССР, имела огромное значение, так как давала возможность с учетом опасной ситуации на Западном фронте своевременно предпринять соответствующие контрмеры в Дальневосточном регионе Советского Союза.

Спецсообщение УНКГБ по Хабаровскому краю секретарю Хабаровского крайкома ВКП(б) о фактах проведения боевой подготовки и разведывательной работы со стороны администрации и рабочих японских рыболовных участков, расположенных на территории края

31 июля 1941 года

По сообщению морпогранотряда, арендаторы японских рыболовных участков, расположенных в районе Усть-Камчатска (Восточное побережье), в нынешнем году стремятся ускорить вывоз в Японию готовой продукции, не ожидая окончания рыболовного сезона.

На рыбозаводах, расположенных в районе Соболево (Западное побережье), японцы систематически проводят строевую подготовку всего состава рабочих, в которую входят: перебежка, самоокапывание, прикладная гимнастика, сбор по тревоге и [отработка приемов] штыкового боя [с использованием] бутафорского оружия.

Занятия проводит служащий административного состава.

Среди японской администрации рыболовных промыслов Камчатки муссируются слухи, что якобы японское правительство отдало распоряжение всем судам, находящимся в водах Камчатского побережья, немедленно следовать в Японию, однако наблюдением за морем фактов ухода судов в Японию пока не обнаружено.

По сообщению Нижнеамурского областного управления НКГБ, японцы проявляют усиленный интерес к подразделениям пограничных войск, расположенным в районе арендуемых ими рыболовных участков на Охотском побережье, расспрашивают о количестве бойцов, условиях жизни, связи между постами, имеются ли рации. Японцы личным наблюдением с территорий концессионных участков при помощи биноклей следят за всеми действиями пограничников, изучают места расположения нарядов по охране границы.

Ссылаясь на пакт о нейтралитете, они ставят вопрос о допуске их в г. Охотск и требуют разрешения выхода в прибрежные сопки за «цветами». В этом им под благовидным предлогом на основе положений концессионного договора отказано.

Начальник УНКГБ по Хабаровскому краю майор госбезопасности Чесноков

Содержание спецсообщения однозначно свидетельствует о том, что японцы, готовясь к войне против СССР, даже не считали нужным скрывать факт обучения рабочих и служащих концессионных участков военному делу. Изучение режима службы советских пограничных подразделений также подтверждает направленность разведывательных устремлений спецслужб Японии, располагавших своими силами и средствами на рыболовных промыслах.

Ожидая оккупации японскими войсками Дальнего Востока, свою выгоду в будущем военном конфликте искали третьи силы.

Из письма резидента НКВД СССР в Чунцине5 об отношении гоминьдановцев к нападению фашистской Германии на Советский Союз и подготовке Японии к войне против СССР

30 июля 1941 года

Действительное отношение Чан Кайши и реакционной части китайского правительства в лице Хэ Инциня, Чжан Цзяао, Чжан Цюня и других к германо-советской войне таково, что они целиком и полностью приветствуют ее. Эту войну с нетерпением ожидал Чан Кайши, по расчетам которого за германским выступлением против СССР последует японское. Это в свою очередь должно повлечь за собой общее ослабление СССР и Японии — отсюда неизбежный вывод японских войск из Китая и в перспективе, по плану Чан Кайши, почетный для Китая мир при участии США, которые должны будут выйти победителем из этой мировой войны.

Выступление Японии против СССР также, по плану Чан Кайши, будет способствовать разрешению и внутреннего вопроса в Китае — коммунистической проблемы. Ибо, как заявляют гоминьдановцы, войска КПК обязаны защищать свое пролетарское государство, т. е. СССР. С этой целью, развивая боевые действия в северном направлении, КПК вынуждена будет покинуть занимаемый ею пограничный район Шеньси-Ганьсу-Нинсян8 и уйти в Маньчжурию.

Борьба СССР против фашистских захватчиков также расценивается этой же реакционной частью правительства как положительный фактор для Китая еще и потому, что она позволяет наконец разрешить Китаю в свою пользу так называемый синьцзянский вопрос и проблему Внешней Монголии. Об этом на одном из заседаний правительства (в конце июня) министр коммуникаций Чжан Цзяао (прояпонец, один из активных и влиятельных лиц из группы «Политические науки») откровенно заявил следующее: «Наконец настало время, когда мы можем разрешить вопросы с Синьцзяном и МНР и 18-й армейской группой».

К характеристике поведения самого Чан Кайши следует добавить, что на заседании узкого круга военных руководителей 23 июля с.г. он прямо заявил, что Япония выступит против СССР в течение ближайшего месяца. Это обстоятельство расценивается им как весьма выгодное для Китая.

* * *

Письмо резидента НКВД СССР в Чунцине содержало важную информацию для советского руководства об отношении Чан Кайши и членов его правительства к советско-германской войне и перспективах советско-японского противостояния.

Как известно, прогноз Чан Кайши о выступлении Японии против СССР не оправдался. Поэтому ожидаемое и желаемое для правительства гоминьдана ослабление позиций Советского Союза в этом регионе на тот период не произошло.

Информация советской внешней разведки содержит важные сведения и о серьезных внутриполитических противоречиях, касающихся проблем территориального устройства Китая, а также экспансионистских устремлениях гоминьдановцев в отношении территории Монгольской Народной Республики (в письме — Внешней Монголии). По мнению руководства гоминьдана, прибрать к рукам МНР можно будет только лишь после серьезного ослабления конкурента в лице Японии и гаранта территориальной целостности Монголии — Советского Союза.

За разворачивающимся конфликтом между СССР и Японией внимательно следили ее партнеры по оси — Германия и Италия. Видимо, эта тройка, полагая победу на Востоке делом решенным, заранее подготавливала позиции для будущего раздела Советского Союза.

Телеграммы № 412 и 413 итальянского посольства в Токио министерству иностранных дел Италии

2 июля 1941 года

Сегодня закончилось постановлением, санкционированным императором, заседание кабинета министров и верховного командования, которое, имея в повестке дня позицию Японии по отношению к конфликту между державами «оси» и СССР, должно было последним вопросом рассмотреть рекомендации, прибывшие из Берлина, которые, несомненно, будут вам известны. Сегодня вечером будет распространено коммюнике, которое будет передано специальным корреспондентом Стефани и которое, естественно, довольно туманно, как следовало предвидеть, учитывая ситуацию, изложенную мною ранее.

Ё. Мацуока вызывал меня, кроме того, сегодня после полудня вместе с германским послом, чтобы сделать нам следующее устное и строго конфиденциальное сообщение, которое является идентичным, если не считать различных вариантов предисловия: «В отношении политики японского правительства перед лицом войны, проходящей в настоящий момент между Италией, Германией, с одной стороны, и Советской Россией — с другой, имею удовольствие информировать вас о нижеследующем с тем, чтобы это было сообщено его превосходительству графу Чиано. Япония готовится ко всякой возможной эвентуальности в отношении СССР с целью соединить свои силы с силами Германии и Италии, чтобы активно бороться с коммунистической угрозой. Япония намерена в настоящий момент, наблюдая за развитием ситуации, в частности в Восточной Сибири, со всей своей решительностью уничтожить коммунистический режим, который там установлен. Считаю излишним добавлять, что для достижения такой цели и чтобы обуздать Советскую Россию на Дальнем Востоке в ее борьбе с державами «оси» постоянной и настоятельной потребностью японского правительства является, помимо прочего, рост военных приготовлений.

В то же самое время я должен заявить, что японское правительство решило обеспечить себе во французском Индокитае опорные пункты, дающие возможность Японии усилить свой нажим на Великобританию и США. С этой целью я хотел бы обратить внимание Вашего превосходительства на тот факт, что Япония осуществляла постоянную бдительность на Тихом океане, включая юго-западную часть океана, с целью сдерживать эти две державы и будет продолжать эти свои усилия, интенсифицируя их также там, где это необходимо. Полагаю, что Ваше превосходительство согласится со мной, что это является фактически жизненным вкладом в общее дело, в действительности не менее жизненным, чем вмешательство Японии в настоящий момент в войну против СССР. Япония не может и не намерена [не] продвигать дальше на юг свои усилия, которые имеют значение величайшей важности и для всего хода войны, из которой — я питаю к этому самое большое доверие — Италия и Германия скоро выйдут победителями.

Заверяю еще лишний раз, что японское правительство не замедлит действовать сообразно с целями и духом трехстороннего пакта».

Инделли

* * *

Предваряя комментарий решений императорского совещания от 2 июля 1941 года, необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства. Япония, как известно, была информирована о намерении Германии напасть на СССР, более того, японское военно-политическое руководство ждало этого нападения, связывая его с собственными планами по захвату советских территорий на Дальнем Востоке и в Сибири. Поэтому военное руководство Японии уже 10 июня 1941 года разработало документ под названием «Курс мероприятий по разрешению нынешних проблем», в котором эти мероприятия сводились к следующему: а) воспользовавшись удобным моментом, применить вооруженные силы как на юге, так и на севере; б) следуя духу Тройственного пакта, в любом случае решить вопрос об использовании вооруженных сил самостоятельно; в) сохранять нынешнее положение на континентальном фронте (в Китае).

В документе зафиксировано, что в ходе предстоящей германо-советской войны, когда складывающаяся обстановка станет выгодной для Японии, против Советского Союза будут применены вооруженные силы.

С 25 июня 1941 года в Японии стали регулярно проводиться заседания координационного комитета и императорской ставки, на которых министр иностранных дел Японии Ё. Мацуока, подписавший 13 апреля 1941 года в Москве пакт о нейтралитете между Японией и Советским Союзом, настаивал на принятии политического решения в пользу немедленного выступления Японии против СССР после нападения Германии на Советский Союз. В обоснование данного предложения Ё. Мацуока выдвигал следующие аргументы: а) Японии необходимо успеть выступить еще до победы Германии, чтобы не оказаться обделенной. Ё. Мацуока откровенно заявлял: «Когда Германия победит и завладеет Советским Союзом, мы не сможем воспользоваться плодами победы, ничего не сделав для этого. Мы должны либо пролить кровь, либо прибегнуть к дипломатии. Лучше пролить кровь; б) Японии нецелесообразно опасаться возможного выступления США на стороне СССР в противоборстве с Германией. Выдвигая данный постулат, Ё. Мацуока убеждал японское правительство: «Если мы быстро нападем на Советы, Соединенные Штаты не выступят. США не могут помочь Советской России по одной той причине, что они ненавидят Советский Союз… Если мы выступим против СССР, я уверен, что смогу удержать Соединенные Штаты в течение трех-четырех месяцев дипломатическими средствами»; в) Ё. Мацуока доказывал, что нападение на СССР ускорит окончание японо-китайской войны. В частности, он утверждал: «Мы должны двинуться на север и дойти до Иркутска. Я думаю, что если мы пройдем даже половину этого пути, наши действия смогут повлиять на Чан Кайши, подтолкнуть его на заключение мира с Японией».

К 25 июня японский генеральный штаб, осуществляя подготовку нападения на Советский Союз, разработал график практической реализации этого плана, который был утвержден ставкой японского военного командования.

График включал в себя следующие временные позиции: принятие решения по мобилизации — 28 июня; издание директивы о мобилизации — 5 июля; начало переброски и концентрации войск — 20 июля; начало военных действий — 29 августа; переброска четырех дивизий из Японии — 5 сентября; завершение операции — середина октября.

Анализ этого графика свидетельствует о том, что командование японских вооруженных сил, планируя нападение на Советский Союз, рассчитывало, как и германский вермахт, осуществить против СССР «молниеносную» войну, аналогичную немецкому плану «Барбаросса». Однако ход боевых действий на советско-германском фронте заставил военно-политическое руководство Японии внести существенные коррективы в планы японской агрессии против Советского Союза. Эти коррективы были приняты на императорском совещании, состоявшемся 2 июля 1941 года в Токио. Повесткой дня на совещании являлась «Программа национальной политики империи в соответствии с изменением обстановки».

Сразу же по окончании совещания японская военщина приступила к разработке комплекса широких мероприятий, направленных на ускорение подготовки к проведению наступательных операций против Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке и в Сибири. Весь этот комплекс мероприятий в японских секретных документах получил шифрованное наименование «Кантогун токубэцу энсю» («Кантокуэн») — «Особые маневры Квантунской армии».

Бакшеев Алексей Прокловнч (1873–1946) — бывший генерал-майор белогвардейской армии, один из сообщников атамана Г. М. Семенова.

Янагита Гэвдзо (1893–1952) — генерал-лейтенант японской армии, начальник информационно-разведывательного управления Квантунской армии (до августа 1940 г. — Харбинская ЯВМ).

Чунцин — город на юго-западе Китая в провинции Сычуань, с октября 1938 до начала 1946 г. являлся временной столицей Китая. Здесь находилось правительство Чан Кайши, которое сохраняло свою власть в западных районах страны.

Хэ Инцинь — военный министр гоминьдановского правительства Китая.

Чжан Цзяао — министр коммуникаций гоминьдановского правительства Китая.

Пограничный район Шэньси-Ганьсу-Нинся — освобожденный район Китая (так называемый особый район Китайской Республики) — был образован в сентябре 1937 г. после начала национально-освободительной войны против японских захватчиков по соглашению между ЦК КПК и ЦК гоминьдана.

По всей видимости, речь идет о 8-й народно-освободительной армии Китая, которая к концу 1940 г. насчитывала 400 тыс. человек

Следует уточнить, что 2 июля 1941 г. в Токио состоялось не заседание кабинета министров и японского верховного командования, а было проведено совещание, на котором присутствовал строго ограниченный круг руководящих политических и военных деятелей Японии во главе с императором.

25 октября 1936 г. Гитлер и Муссолини подписали соглашение, названное «ось Берлин — Рим». В нем разграничивались сферы интересов двух стран на Дунае и Балканах. Германия признавала захват Италией Эфиопии. В подписанных документах содержалась также договоренность о совместной политике в международных делах, в частности в Испании.

Чиано Галеаццо да Кортеляццо (1903–1944) — государственный деятель фашистской Италии, в 1936–1943 гг. — министр иностранных дел.

Эвентуальный (лат. eventus — случай) — возможный при соответствующих условиях, при некоторых обстоятельствах.

Употребляя этот термин в сообщениях итальянскому и германскому послам в Токио о результатах состоявшегося 2 июля 1941 г. совещания, Ё. Мацуока подразумевал, что политика Японии в отношении советско-германской войны будет носить выжидательный характер. Смысл этого завуалированного ответа нельзя истолковать иначе как то, что японские вооруженные силы будут готовы выступить на Советском Дальнем Востоке в зависимости от успеха действий немецко-фашистских войск против обороняющейся Красной Армии.

Инделли Марко — итальянский дипломат, в 1941 г. — посол Италии в Японии.