Тайны репрессий

Тайны репрессий

Начнем с мироустроительной задачи. На простом человеческом языке она означает задачу борьбы с внутренними и внешними врагами. Новая реальность родилась недавно. Ей только предстояло материализоваться, стать полноценным миром. И до тех пор, пока этого не произошло, необходимо не дать старой реальности подчинить себе новую, становящуюся реальность, превратить ее в свою функцию, сделать ее виртуальной, фантомной.

Очевидно, что важнейшим императивом, определяющим стратегию и тактику Сталина, конкретную последовательность его действий, была внешняя угроза. Об этом написано сотни тысяч страниц, и нет смысла повторять их. Достаточно сказать, что для Сталина была совершенно очевидно: невозможность противостоять врагу, не имея соответствующего оборонного потенциала. Необходимо было выковать оружие победы, позволяющее новой реальности говорить со старым миром на языке силы. Именно этой задаче была подчинена индустриальная политика Сталинской империи. Именно на нее работала в значительной степени и наука, и система образования, и система воспитания. Именно она определяла почти все стороны жизни Сталинской империи. Впрочем, послушаем-ка самого Сталина. Итак, февраль 1931 года. Речь вождя на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности:

«…Мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость… За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было выгодно, доходно и сходило безнаказанно… Таков уж волчий закон эксплуататоров – бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб – значит, ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч – значит, ты прав. Стало быть, тебя надо остерегаться. Вот почему нам нельзя больше отставать… Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут…» (И.В.Сталин, Собрание сочинений, том 13-й, с. 38-39).

Исторические слова! Вдвойне актуальные и сегодня, в эпоху глобализации. А уж тогда – и подавно. Грандиозная задача – прыжком покрыть вековую отсталость в десять лет и отразить внешнюю угрозу – была выполнена!

Но ведь была и вторая, гораздо менее очевидная задача – борьба с внутренним врагом.

С легкой руки Никиты Сергеевича Хрущева стало общим местом утверждение о том, будто сталинские процессы – это параноидальные издержки борьбы за власть, что это – последствия кровожадности Сталина и его дьявольской сущности. А также (как «гениально открыл») видный коммунист-могильщик СССР А.Яковлев, еще и проявление преступной натуры и уголовной сущности большевистского режима. И только в последние годы начали появляться исследования, которые показывают, что загадка сталинских процессов существует. Процессы эти под собой имели вполне реальную основу. И основа эта состоит в двойной игре, которую вела значительная часть элиты Советского Союза со сторонними силами, находящимися как за океаном, так и в Германии.

Любознательному читателю, у которого есть время и желание в деталях ознакомиться с этой темой, можно отослать к блестящему исследованию Александра Колпакиди и Елены Прудниковой «Двойной заговор», где авторы на очень большом документальном фактическом материале объективно и полно показали реалии процессов 1937-го, их скрытые причины.

Сегодня о поисках врагов народа и террористов при Сталине принято говорить с ироническим смешком, крутя пальцем у виска. Мол, какие террористы могли быть в СССР тех времен? Вот до чего паранойя Сталина довела! Да? Паранойя? Процитируем-ка любопытный документ, читатель:

«После первых ударов по живым целям центр тяжести должен быть перенесен на промышленность, транспорт, склады и элеваторы, чтобы сорвать экспорт хлеба и тем подорвать базу советской валюты. Я полагаю, что для уничтожения южных портов на каждый из них нужно не более 5-10 человек, причем это необходимо сделать одновременно, ибо после первых же выступлений в этом направлении охрана их будет значительно усилена. Сейчас же вообще никакой вооруженной охраны их нет.

После первых же выступлений необходимо широко опубликовать и разослать всем хлебным биржам и крупным хлебо-фуражным фирмам сообщение Союза национальных террористов, в котором они извещают, что все члены СНТ, находящиеся в России, не только будут сдавать советским ссыпным пунктам и элеваторам хлеб отравленным, но будут отравлять и хлеб, сдаваемый другими. Я не сомневаюсь, что частичное отравление 3-4 пароходов, груженных советским хлебом, независимо от того, где это будет сделано, удержит все солидные фирмы от покупки советского хлеба. Конечно, о каждом случае отравления немедленно, весьма широко, должна быть извещена пресса, чтобы не имели случаи действительного отравления иностранцев. То же самое можно будет сделать с другими советскими экспортными продуктами, например, с сибирским маслом. При введении своих людей в грузчики, портовые и таможенные служащие, это будет сделать нетрудно.

Этим был бы нанесен советам удар, почти равносильный блокаде… Помимо этого, уничтожение элеваторов не только сильно удорожит хлеб, но и ухудшит его качество. Я совершенно не сомневаюсь, что на это нетрудно будет получить в достаточном количестве технические средства, вплоть до хорошо вооруженных моторных лодок. Если бы таковые были получены, то можно было бы развить и некоторое пиратство для потопления советских пароходов… Ведь сейчас имеются моторные лодки, более быстроходные, чем миноносцы. При наличии моторного судна можно было бы устроить потопление долженствующего скоро возвращаться из Америки советского учебного парусника «Товарищ». При медленном его ходе настигнуть его в открытом океане и потопить так, чтобы следов не осталось, не так уж было бы и трудно. А на нем ведь исключительно комсомольцы и коммунисты. Эффект получился бы потрясающий. Потопление советских нефтеналивных судов могло бы повлечь нарушение контрактов на поставку нефтепродуктов и колоссальные неустойки. Здесь мы найдем широкую поддержку от нефтяных компаний. Когда американские контрабандисты имеют свои подводные лодки и аэропланы, разве нам откажут в получении хороших моторных лодок, если мы докажем свое?

Надо немедленно начать отправку в Россию различными способами агитационной литературы с призывами к террору и к самоорганизации террористических ячеек, выступающих от имени СНТ. Я думаю, что применительно к советским сокращениям организация могла бы сокращенно называться «Сент» или «Сенто», а члены – «Сентоки» или «Сентисты».

Необходимо, чтобы отправляемые террористы при выступлениях всегда бросали записки, что покушение или акт сделан такой-то группой СНТ, постоянно меняя нумерацию, чтобы создать иллюзию мощи СНТ и сбить с толку ГПУ…

Для уничтожения личного состава компартии придется главным образом применить культуру микробов эпидемических болезней (холера, оспа, тиф, чума, сибирская язва и т.д.). Этот способ, правда, наиболее безопасен для террориста, и если удастся наладить отправку в Россию культур болезней, то один террорист сумеет вывести в расход сотни коммунистов. …Организовать отправку культур микробов очень легко через дипломатов-контрабандистов. Очень многие дипломаты лимитрофных государств (отделившихся от Российской империи Финляндии, прибалтийских республик, Польши, а также Румынии – прим.авт.) занимаются провозом в Москву контрабанды и возят ее сразу до 10 пудов (3-4 чемодана). За провоз берут от 150 до 300 долларов за чемодан… При некоторой осторожности через них можно будет отправлять и газы, и взрывчатые вещества. Только всем этим предметам нужно придавать товарный вид, то есть, чтобы дипломаты и посредники не знали, что они в действительности везут. Помимо этого, чемоданы должны быть с хорошими замками, чтобы дипломат из-за любопытства не полез бы туда…

Культуры бацилл отправлять лучше всего в упаковке от духов, одеколона, эссенции, ликеров и т.д. Газы – под видом каких-либо лаков в жестяной или стальной упаковке. Взрывчатые вещества – под видом красок, ванили, которая пересылается в жестяных коробках…»

Перед вам – выдержка из диспозиции «Союза национальных террористов», созданного в мае 1927 г. членами белогвардейского Российского общевоинского союза (РОВС) Георгием Радковичем и Марией Захарченко-Шульц (цит. по А.Колпакиди, Д.Прохоров, «КГБ: спецоперации советской разведки – Москва, АСТ, 2000 г., с. 15-18)

Когда читаешь это произведение славных рыцарей белого движения, беззаветно преданных России, то в памяти невольно всплывают гитлеровские мастера саботажа и диверсий, американские планировщики экономической войны против СССР и ударов по Югославии, Шамиль Басаев и «Аль-Каида» с бен Ладеном во главе. Вот уж кто бы мог рукоплескать такому документу! А заодно вспоминается автор технотриллеров Том Клэнси. Чего стоит только идея рассылки бактериологического оружия под видом бытовой косметики! Будто бы чума, вырвавшись на свободу в советской России, стала бы разбирать, где коммунист, а где – беспартийный!

Ну, это – белогвардейские штучки. А ведь была еще и иностранная террористическая угроза. Например, со стороны гитлеровской Германии. Немцы отлично использовали местную агентуру в роли пятой колонны, нападая на страны-жертвы. В 1934 году, например, молодой чекист Марк Штаркман разоблачил подпольную диверсионную группу немца Вернера, бывшего одесского бандита. Оказалось, что этот шпион ездит для получения инструкций в германское посольство, а в Кировограде с большой базой тяжелых бомбардировщиков он успел не только создать террористическую организацию, но и заложить тайник с центнером взрывчатки. И это – только один случай. А сколько их было еще?

Итак, читатель, реальная угроза терроризма для сталинского СССР была, и еще какая! И на нее приходилось реагировать весьма жестко. В отличие от «бичевателей» Сталина в благополучных 1980-х мы-то с вами уже пережили и взрывы жилых домов, и метро, и электричек. Мы знаем, что такое террор и что бывает, если его не остановить. Заметим также, что одержимые вот такой странной любовью к России белогвардейцы оставались опасными вплоть до начала 1950-х годов.

Теперь понятно, почему при Сталине приходилось держать такие сильные органы госбезопасности, постоянно отыскивая возможных саботажников и вредителей.

Еще больший интерес представляет разгром Сталиным коммунистической партии в ее послеленинском издании. Террор против коммунистической верхушки пытались объяснить очень по-разному. Как мы уже писали немного выше, версии простирались от патологической кровожадности Сталина до его страха перед мнимыми разоблачениями, грозящими ему как бывшему агенту царской охранки. Как нам представляется, объяснение лежит в совершенно другой плоскости. В предыдущей главе мы уже писали о том, что революция 1917-го года стала в том числе и результатом сложной игры. Ее вели практически все группировки внутри большевистской партии с разнородными зарубежными силами. И, в первую очередь, с представителями мировой финансовой элиты. В ходе этой сложной игры между значительной частью верхушки коммунистической партии и их зарубежными партнерами появились тесные отношения сотрудничества и взаимодействия. Причем, как представляется, постепенно эти отношения сдвигались в сторону целеполагания и выполнения заданий, цели коих ставились на Западе, а достигались в России.

Такой взаимной игре есть целый набор объяснений. Прежде всего, советская Россия 20-х годов не могла жить без молчаливой и тайной поддержки Запада. Эту поддержку на Западе обусловили никогда не написанными, но оттого не менее жесткими условиями. Во-вторых, крах концепции мировой революции заставил наиболее дальновидных большевиков войти в сговор с крупнейшими представителями финансовой и политической элиты западного мира. Он позволял каждой из сторон добиваться своих целей. Причем то, что для большевиков было целью, для финансистов было средством. И в этом смысле они представлялись более высоким уровнем целеполагания, а большевики отвечали за выполнение. И, наконец, третье. Вероятно, сказались простые человеческие слабости, родственные отношения и стремление человека к удовольствиям, благам и преимуществам. Эти удовольствия, блага и преимущества, а также гарантии для семей давал Запад.

Можно найти целый ряд подтверждений такому взгляду на вещи. Мы приведем только одно – возможно, далеко не самое бесспорное, но, возможно, самое яркое. В 1960-е годы в Испании вышла одна из самых таинственных, ярких, и одновременно замалчиваемых книг о мировой революции – «Красная симфония» доктора Ландовского. В начале 1990-х годов значительные фрагменты из нее были изданы в журнале «Молодая гвардия». Увы, он и прошли в значительной степени незамеченными для нашего читателя, поглощенного приватизацией, ваучеризацией и долларизацией нашей многострадальной экономики. Так вот, в книге приведены протоколы допроса одной из самых таинственных личностей руководства российских большевиков – Христиана Раковского, который успел побывать и руководителем румынских и болгарских коммунистов, и деятелем Коминтерна, и посредником в коммерческой деятельности большевиков, и послом России в ведущих западных странах.

«Обратили ли вы внимание на странное сходство, которое существует между финансовым Интернационалом и Интернационалом пролетарским? Я бы сказал, что один является оборотной стороной другого. И этой оборотной стороной является пролетарский, как более модерновый, чем финансовый. Объективно они идентичны. Как я показал, Коминтерн, дублируемый реформаторским движением, вызывает анархию производства, инфляцию, нищету и безнадежность в массах, а финансовый Интернационал, дублируемы сознательно или бессознательно частным финансовым капиталом, создает те же самые противоречия, но еще в большем количестве по сути. Значительная часть элиты Всероссийской коммунистической партии стала сознательно или бессознательно на путь служения финансовому Интернационалу…»

Таким образом, в молодой советской России значительная часть партийной знати исходила из шкурных интересов удержания власти. При этом сих деятелей влекли известные слабости человеческой натуры. Именно поэтому они готовы были превратиться в гауляйтеров оккупационного режима в своей собственной стране, превратив новую реальность коммунизма в фантом, скрывающий жесточайшую эксплуатацию страны подлинными хозяевами мира. Собственно, как это ни парадоксально звучит, уничтоженные Сталиным коммунистические бонзы действительно были, по сути, агентами зарубежных стран. И в этом смысле знаменитые сталинские партийные и военные процессы предъявляли точные обвинения, которые полностью соответствовали реальности.

Мы уже рассказали о книге, которая на большом документальном материале подтверждает это в отношении военного заговора. Мы уверены, что в самые ближайшие годы появятся аналогичные работы, которые на документальном материале докажут, что и правая, и левая оппозиция Сталину в значительной степени прямо или косвенно были связаны с силами, стоящими за кулисами управления миром. Собственно, первые ласточки среди таких книг уже появились. Поэтому мы считаем: главной задачей политических процессов 1930-х годов был разрыв связей новой реальности и старого мира, возведение подлинного железного занавеса между этими двумя мирами. Так было нужно. Нужно для того, чтобы новая реальность смогла окрепнуть и победить.

В этом смысле сталинские процессы вполне оправданны. Там действительно судили изменников родной страны, рассматривавших Россию как базу для мировой революции. После поражения этой мировой революции и отката ее к границам СССР, они встали на путь совместных усилий с ведущими западными финансистами. На путь, который привел их к подчинению мировому финансовому капиталу. Их нужно было уничтожить, и Сталин сделал это недрогнувшей рукой.

Все, что мы написали сейчас, дорогой читатель – не мракобесие, не попытка задним числом оправдывать время зверства, а результат наших размышлений и анализ источников, которые постепенно начинают открываться для историков и просто внимательной, беспристрастной публики. Давно известно, что если ты что-то хочешь надежно спрятать – положи на самое видное место. Так и в истории. Процессы формально шли над шпионами, а в реальности судили людей, ставших агентами влияния. Судили людей, поставивших интересы других стран и сил выше интересов своей родины. Ну, а к чему приводит власть таких людей, мы с вами уже прекрасно знаем на собственном опыте, начиная с середины 1980-х годов…

Мы хорошо знаем о том, что агенты влияния – это тоже шпионы. Собственно, сталинская инновация в том и состояла, что агенты влияния попросту истреблялись. Но Сталин не был бы Сталиным, если б не постарался извлечь из этих трибуналов дополнительную пользу. Сталин рассматривал подавляющую часть товарищей, особенно ленинского призыва, как врагов, предателей. В самом деле, эти люди не смогли осуществить свой проект «Мировая революция» и, потерпев поражение в борьбе за нее, совсем не спешили признать свои ошибки и добросовестно работать на благо страны. Нет, они изо всех сил цеплялись за власть и ради ее сохранения шли на сделку с дьяволом, в роли которого выступали закрытые центры финансовой власти за рубежом. Потерпевшая крах ленинская гвардия стала не просто бесполезной – она превратилась в смертельную опасность для нашей страны.

Добавим еще несколько мазков к «загадке» сталинских репрессий. Одной из основных русских традиций можно считать стремительное коррумпирование власти, быстрое обрастание элиты собственностью, имуществом и связями, отпадение правящей верхушки от задач развития, быстрое превращение ее в трофейщиков, в носителей пиратского и компрадорского сознания. Чиновничество на Руси слишком быстро превращалось в уродливого Голема, жившего исключительно ради себя самого, а страну превращавшего в свою пищу. Точно в такого же Голема стала превращаться и коммунистическая номенклатура сразу же после 1917 года. Архивы ОГПУ-НКВД хранят материалы о том, как чекистов-разведчиков приходилось внедрять в таможню и хозяйственные органы страны, которые успели в 1920-е годы создать теневые союзы с контрабандистами, аферистами всех мастей и казнокрадами.

Сталин прекрасно видел эту опасность. Сталин использовал процессы для того, чтобы жесточайшим образом, неоднократно провести принудительную селекцию элиты, не давать возможность элите пребывать в спокойствии, уверенности в завтрашнем дне. Он заставил ее дрожать от страха даже не за положение, а за свою жизнь. Такая неопределенность не давала возможность создать разветвленную систему связи, отдалиться от народа и превратиться в другой класс. Такая система не позволяла верхушке встать на путь накопительства и грабежа собственной страны. Террор заставлял ее не воровать, а работать ради развития страны.

Бесспорно, это был жестокий, даже бесчеловечный способ селекции элиты. Но он работал. Пожалуй, никогда в российской истории не было такой блестящей плеяды организаторов, на современном языке – топ-менеджеров и управленцев – которая имелась в Советском Союзе в 1930-1950-е годы. Эти люди создали ту страну, рывок которой позволяет бывшему великому народу, превратившемуся в население Россиянии, уже более десяти лет более-менее существовать, не опасаясь, по большому счету, холода, голода, полного и окончательного обнищания.

Можно назвать еще одну функцию сталинских репрессий. Как свидетельствуют многие историки и бывшие работники НКВД, в ходе политических процессов 1930-х годов Сталину удавалось вернуть большие деньги, незаконно вывезенные из России частью коммунистической элиты. Можно сказать, что Сталин в ходе процессов впервые разработал и эффективно осуществил операцию «Деньги на базу», когда награбленные богатства возвращались в страну в виде станков, сельхоз. удобрений и т.п.

Да, можно сказать, что свою мироустроительную задачу борьбы с внутренними врагами Сталин решил с запредельной жестокостью. Конечно, каждый может поставить себя на место человека, жизнь которого кончилась просто потому, что он попал в жернова машины, обеспечивающей выживание народа, выживание цивилизации. выживание государства. Но мир жесток вообще, а в ХХ веке он жесток практически безгранично.

Воскрешение предполагает смерть. Это бесчеловечно, это негуманно. Это просто ужасно. Но это случилось. И, наверное, в стране, отравленной миллионами смертей в 1910-1920-е годы, в стране, где был сломлен психотип, в стране, где произошла национальная катастрофа невиданных масштабов (1917 год), другого пути не было. А если бы и был, он мог обернуться бедами неизмеримо большими. Он мог бы закончиться смертью русской цивилизации уже в ХХ веке.