ГЛАВА 2. ЦЕНА ФРАНЦУЗСКОЙ БУЛКИ

ГЛАВА 2. ЦЕНА ФРАНЦУЗСКОЙ БУЛКИ

Вторым национальным проектом у нас была Северная Пальмира – империя династии Романовых между 1703 и 1917 годами. В эту эпоху Россию пытались перекодировать и превратить в Европу.

Проект сей потерпел полных крах, закончившись национальной Хиросимой семнадцатого года. Почему это случилось? В нынешней Росфедерации, которая с невероятной помпой отпраздновала трехсотлетие основания Санкт-Петербурга, принята популярная версия «для лохов». В общем, Петр Великий решил сделать нас Европой, зачал проект «Северная Пальмира» и после этого мы пошли по столбовой дороге развития цивилизации, как нормальные люди. Вернее, сначала не совсем по столбовой, но после отмены крепостного права с его ужасами – уж точно вышли на проторенный передовым Западом шлях цивилизации, двигаясь в благоденствию и демократии… Пока не вынырнули откуда-то из преисподней коммунисты и не сбили страну куда-то вбок…

Но оставим сказки для дураков. Попробуем сами разобраться: каким проектом была Северная Пальмира? И почему ее ожидал такой грандиозный провал?

Россия, Западом больная… 

Петр Первый никак не был первым западником на Руси. Поворот к Западу в России начался еще в Смуту и вполне оформился как национальный выбор уже у предшественницы Петра, царевны Софьи. На этом курсе твердо стоял первый министр царевны, князь Василий Голицын. Но именно при Петре вестернизация стала необратимой. Именно при нем мы прошли «точку-джокер» и русская история вошла в европейское русло.

Был ли у России той поры выбор? Существовали ли иные траектории развития? Тут у авторов нет единой точки зрения. Но, покончив с русским духовным возрождением, которое началось по выходе государства из Смуты и завершилось Соловецким зверством и сожжением Аввакума «со товарищи», власть окончательно разошлась с народом и противопоставила себя ему.

Отныне действовала единственная логика: чем дальше от основ русской народной жизни, особенно в их Святорусском, старообрядческом варианте – тем лучше. Не соборность, а господство. Не сотрудничество, а подавление. Не братство, а иерархия. Вот что стало естественным выбором власти. Власть, объявив себя высшей ценностью, не просто подчинила себе общество, как сложную структуру взаимодействующих слоев, групп и классов – она превратила народ в «население». И даже не это главное. С той поры государство и его хозяева – императорская фамилия и ее приближенные – поставили себя не только выше общества, но и всей Русской цивилизации. Именно с тех времен государство с верховным властителем во главе стало вершиной нашей цивилизации, ее квинтэссенцией и священным смыслом.

Государство отныне было призвано изменить Россию, «цивилизовать» ее. Иными словами, ему предстояло поменять основу основ бытия русских, перекодировать их топос на европейский лад. В этом смысле проект «Северная Пальмира», выдвинутый Петром Романовым, был не просто следующим после Третьего Рима национальным проектом. Нет, вопрос стоял куда серьезнее! Первый русский император вознамерился произвести революцию не только в военном деле, государственном аппарате и структуре коммуникаций. Он не только хотел дать динамичный импульс хозяйству. Петр целенаправленно вторгся в святая святых нашей цивилизации – в ее ядро, культуру, основанную на вере.

Именно в культурной революции кроются смысл и тайна петровских реформ. Не бороды он брил и не в камзолы обряжал тогдашнюю элиту, не собрания-ассамблеи вводил вместо посещения кабаков. Самодержец стремился насадить новую культуру, буквально вбить европейскую цивилизованность в подвластную ему державу. Ради этого Петр уничтожил церковное самоуправление, низведя его до положения одного из департаментов в госадминистрации. Ради этого он положил сотни тысяч подданных на стройке пугающе-привлекательного, зловеще-пленительного Санкт-Петербурга. Ключ к тайне петровских преобразований содержится в словах самого царя о том, что он имеет дело с животными, которых предстоит превратить в людей. Глубинный замысел петровской политики лучше всех выразил один из его ближайших соратников Петр Салтыков, написавший: «Русские во всем сходны с западными народами, но они от них отстали. Сейчас нужно вывести их на правильную дорогу».

Именно эти слова станут философией многих поколений «реформаторов» России во всех последующих временах, и это обойдется русским во многие миллионы безжалостно уничтоженных, искалеченных людей, в десятки миллионов исковерканных судеб и Бог знает во сколько нерожденных детей. Не случайно гайдаровская партия «Выбор России» на выборах декабря 1993 года сделала своим символом знаменитый конный монумент Петру Первому.

Петр исходил из очень модного в его эпоху пессимистического взгляда на природу человека, почерпнутого из философии англичанина Гоббса. Мол, человек погряз в пороках и страстях, а потому нуждается в исправлении. А для такого исправления годятся даже самые крутые меры. Петр рассматривал собственную страну как особо преуспевшую в страстях да пороках, отсталости и мерзости. Для него Россия была страной, которую, подобно преступнику, предстояло провести через процесс жесткого и даже жестокого исправления и переделки. Вот он и превратил Россию в гигантскую исправительную колонию.

Такой взгляд на Родину сложился у Петра под влиянием иностранных специалистов, которых тогда у нас в стране насчитывалась целая армия в десятки тысяч человек. Именно они дали Петру образ Северной Пальмиры и предопределили его понимание России как отсталой, конченой страны.