Глава VII Управление людьми

Глава VII

Управление людьми

Монастырская демократия

Как управлялись монахи? Как избирались те, кто правил ими, и каковы были их полномочия? Имели ли права подчиненные? Или все держалось исключительно на послушании? На этот счет существует такое количество ложных мнений и предрассудков, что мне показалось необходимым написать отдельную главу с таким явно провоцирующим названием. Для начала придется обосновать именно название.

Жизнь монахов протекает в правовом режиме, то есть таким образом, что устав тщательно определяет дух, структуры, функционирование и даже механизмы пересмотра и приспособления правовых норм к жизни монашества. Регламентированы также права и обязанности руководителей и подчиненных. Как гласит глава LXVIII бенедиктинского устава, если старший приказывает нечто, «невозможное» для выполнения – и морально, и физически, – то монах имеет право возразить ему, однако «без высокомерия или постоянного духа противоречия». В крайнем случае монах может даже воззвать к совести. Проявлять послушание он должен лишь там, где «не замечает греха», как позднее скажут иезуиты.

Другой демократический принцип: примат церковного собора. Еще в 1115 году, за целый век до Magna Charta Libertatum[47] и ее «дитя» – парламентаризма (которому понадобятся шесть веков для развития), орден цистерцианцев учредил первый общеевропейский межнациональный собор – орган, уполномоченный принимать законы, изменять и отменять, а также истолковывать их. Только генеральный капитул, Parliamentum, имел право оправдывать и освобождать. Он избирал генерального настоятеля (орденского генерала) и его помощников; он же мог сместить их (многочисленны примеры смещения цистерцианских аббатов). Именно генеральный капитул решает, какой «политический» выбор следует сделать, представляет иерархам средства для выполнения этих решений и осуществляет контроль за их выполнением. Все это, разумеется, в соответствии с духом закона, а не «контра», если использовать лексику картезианцев.

Генеральный капитул был облечен властью, однако он не имел абсолютных прав, не сопряженных с какими бы то ни было обязанностями. Капитул не мог править против воли собора, принимать решения без веских причин, то есть «удаляться, – как говорили картезианцы (1432), – от прав, законов и разума», а также избегать принятия лишних законов. Деятельность генерального капитула и орденского генерала действительно выливалась подчас в излишнее законотворчество. Так, в 1292 году помощники орденского генерала клюнийского ордена денонсировали «множественность» обязательных законов под угрозой отлучения, ибо этот избыток, как мудро подчеркивали они, «не является лучшим путем ко спасению». Они также предписали упростить законодательство, придерживаясь сути законов, «чтобы никто больше не смог взывать к прощению за незнание законов».

Таким образом, церковный собор был высшим органом власти, источником любых властных полномочий. Сам орденский генерал подчиняется (subjiciteur) собору, как гласит статья 22 краткого изложения Устава иезуитов. «Он ниже его и подчиняется ему» (inferior et subjectus), – уточняет Суарец. Он является «его наместником, его викарием, его помощником», – добавляют картезианцы (1310). Конечно, он обладает полномочиями, ибо ему надлежит управлять, но пользуется своей властью (статья 784 Устава иезуитов) только для того, чтобы «созидать», причем в тех пределах, которые положены уставом, указами и церковным собором. Собор не может переложить на него все свои полномочия даже на некоторое время. Из этих двух постулатов – правового режима и соборной власти – естественно вытекают и другие демократические принципы.

Принцип избрания путем всеобщего избирательного права и одобрения. «Ни один епископ не должен быть навязан», – предписывает папа Целестрин I (422—432). «Каждый, кому предстоит управлять, должен быть избран всеми, кем он призывается руководить», – уточняет папа Лев I (ок. 440).

Другой принцип: делом всех являются не только выборы, но и само управление. «То, что касается всех, должно быть обсуждено и одобрено всеми», – пишет папа Иннокентий III (1198—1216). Этот древний тезис развивал еще св. Бенедикт. Он советовал собирать всю братию, включая самых молодых («ибо часто Бог возвещает наилучшее решение устами молодых»), всякий раз, когда возникают важные вопросы.

Третий принцип – делегирование полномочий. Св. Бенедикт не пренебрегал им; цистерцианцы применяли этот принцип с XII века; его подхватят также доминиканцы и францисканцы.

Еще один демократический принцип, принятый у доминиканцев и сохраняющийся до сих пор, – это право отзыва, то есть право подчиненных отзывать избранных ими руководителей до истечения срока их полномочий.

И, наконец, последний принцип – обязательное присутствие народа для подтверждения законности избрания. «Требуется согласие народа, духовенства и рыцарства», – пишет папа Целестрин I.

Впрочем, не забудем также и о подлинно христианском принципе, провозглашающем: «Священники не должны править народом».