Зеленая карета
Зеленая карета
Театральные загадки – возможно, самые привлекательные в мире. А сколько театральных легенд хранит сцена! Например, петербургская сцена начала XIX века. И самая таинственная ее легенда – о зеленой карете.
Впервые о ней стало известно из судьбы великой русской балерины начала XIX века Марии Даниловой (1793–1810). Перед премьерой всегда не спится. Завтра Маша танцует главную партию в новом балете балетмейстера Шарля Дидло «Амур и Психея». Собственно, Маша еще ученица театрального училища, ей только шестнадцать, но месье Дидло уже выделяет ее изо всех воспитанниц танцкласса – ставит балеты, рассчитывая на нее. Да и публика приходит в восторг от каждого появления юной солистки. Еще бы, Данилова чрезвычайно хороша собой – стройная тонкая фигурка, светло-русые вьющиеся волосы, голубые очаровательные глаза. А в танце она легка как мотылек, грациозна в движениях, к тому же на редкость профессиональна – школа великого Дидло во всем блеске. Он ведь обещал, когда приехал из Франции работать в Россию, сделать русский балет первым в мире.
Маша подошла к окну. Жаль, из окна виден только кусочек мощеного двора перед театральным училищем. Солнце уже встало, но все вокруг – в дымке. Вот по мощеным плитам проехала, словно проплыла – медленно и совершенно бесшумно – ранняя карета. Сквозь туман не особо разглядишь, но по очертаниям – обычная казенная карета, которая привозит актеров в театр и развозит после спектакля. За огромные вытянутые размеры ее зовут линейкой или зеленкой – за вылинявший под дождем и снегом цвет. Но что делает казенная карета в такую рань? Все училище спит. Да и света в карете, кажется, не было. И лошадей не слышно…
Маша вздрогнула – она уже видела эту карету в ночь перед прогоном своего предыдущего балета. Год назад, в 1808-м, месье Дидло ставил «Зефира и Флору». Маша танцевала сложную партию Флоры – богини цветов. Богиня летала с цвета на цветок, резвилась с Зефиром посреди облаков. Для этого Дидло придумал специальные конструкции тросов, которые крепились прямо к костюмам танцовщиков. Рабочие сцены тянули эти тросы, и танцовщики порхали над сценой. У бедной Маши всегда сердце холодело, когда приходилось летать таким способом. Но зато – какой успех у публики! Сама императорская семья подарки присылала. Только вот после одного такого полета у Маши хлынула кровь горлом. Как раз после того, как она увидела зеленую карету в утреннем тумане.
Премьера «Амура и Психеи» превзошла все ожидания. Вообще 1809 год стал триумфальным для Марии Даниловой. В шестнадцать лет ее объявили надеждой русского балета. Вот только чахотка вновь открылась. Приступы пошли все чаще и чаще. Доктора говорили, она надорвала свое здоровье отчаянным балетным трудом, но вот будет отпуск – и дирекция отправит Данилову за город. Все расходы возьмет на себя. Даже карету казенную выделит. По утрам совершенно обессиленная Маша пыталась заглянуть в окно. Однажды она сказала подруге: «Карета приехала!»
Через несколько дней Марию Ивановну Данилову, семнадцати лет от роду, похоронили на казенном кладбище. Шел 1810 год. Удивительно, но кареты не было – неутешные поклонники принесли гроб на руках.
Балерина Анастасия Новицкая (1790–1822) училась в Петербургском театральном училище вместе с Даниловой и была выпущена из балетных классов в 1809 году. В свои девятнадцать лет Настя не отличалась ни блестящей внешностью, ни живостью нравов, позволяющей быстро находить себе покровителей. Настя была скромна, тиха и трудолюбива. Работая в театре, она начала преподавать танцы в Смольном монастыре и Екатерининском институте. Дидло, ее обожаемый учитель и балетмейстер, не забывал о ней. Он дал ей возможность выступить в лучшем своем балете «Ацис и Галатея» в главной роли. Вот только Галатеей была Дуня Истомина, которую позже сам Пушкин назвал великой, Новицкая же танцевала… мужскую роль Ациса.
Все в голос хвалили ее «невыразимую легкость», «благородство с прелестью». Но слухи все же поползли – разве можно женщине играть мужскую роль? Не к добру это! Актерская профессия и так богопротивна – ведь актер проживает на сцене чужую жизнь. Недаром еще лет двадцать назад церковь запрещала хоронить актеров на общем кладбище – только за кладбищенской оградой, как самоубийц. Но Дидло решил, что некрасивая и мужественная Новицкая идеально подойдет на драматическую роль его Ациса. Разве могла Настя ослушаться начальства?..
В день премьеры, 30 августа 1816 года, она так волновалась, что выбежала из дома, едва увидев заворачивающую зеленую карету. Но то ли карета была не театральная, а иная, то ли Насте примерещилась она от волнения, но улица была пуста. Мать утешала ее, как могла: «Приедет твоя карета! Да только все равно девице в штанах плясать негоже!»
Но все как будто шло хорошо… И вот теперь Настя с ужасом смотрела на убогие стены казенной квартиры, где она ютилась с больной матерью и младшими братьями. Она ведь у них – единственная кормилица. Что же будет, если ее выгонят из театра? Она же ослушалась всесильного графа Милорадовича! Конечно, он герой Отечественной войны 1812 года, но человек вспыльчивый, гневливый. А все начиналось так радостно – Дидло предложил выигрышную роль в новом балете. Но на ту же роль вдруг воспретендовала балерина Телешова, фаворитка всесильного Милорадовича. Ясно, Дидло уступил. Выигрышную роль получила Телешева, а Новицкой предложили совершенно ничтожную. И опять мужскую! И Настя отказалась.
Милорадович вызвал ее к себе. Как он кричал! Что, если она не будет танцевать в назначенной роли, он упрячет ее в сумасшедший дом или просто в тюрьму. Что пришлет за ней казенную карету!
На другой же день Настя слегла в нервной горячке. Ей мерещилось, что призрачная зеленая карета уже отвезла ее в арестантскую, что ей надели платье с «латкой» на спине. Педагоги из Смольного, узнав о болезни Новицкой, прислали лейб-медика. Мать, плача, рассказала ему о причине. Лейб-медик, не испугавшись, довел все это до сведения вдовствующей императрицы Марии Федоровны, покровительствовавшей Смольному. Спохватившийся Милорадович решил сам поехать к Новицкой – объясниться.
Настя сидела около окна, когда увидела подъезжавшую карету. «Меня снова зовут в театр! Все обошлось!» – радостно подумала она. Но карета оказалась украшена гербом. И к ужасу своему, Настя узнала герб Милорадовича. «Он приехал, чтобы отдать меня в сумасшедший дом!» – подумала она. И с ней снова случился припадок.
Через несколько дней ее не стало. Перед смертью она бредила страшным желтым домом и казенной театральной каретой, которая все везет ее куда-то. А потом, приподнявшись, сказала: «Бог не забудет графа».
Бог действительно не забыл. Через три года, 14 декабря 1825-го, декабрист Каховский застрелит Милорадовича на Сенатской площади. Бог не забудет и танцовщицу Телешову. В сезоне 1833/34 годов Телешова будет ожидать очередного успеха от исполнения танца Немой в опере Обера «Немая из Портичи». Но успех придет к молодой и никому не известной второй исполнительнице этой роли – Маше Новицкой. И однофамилица «отомстит» за погибшую Анастасию Семеновну – с этого времени звезда Телешовой стремительно покатится к закату.
Но самая яркая страница легенды о зеленой карете всплывет в короткой, но яркой жизни уникальной русской актрисы Варвары Асенковой (1817–1841).
Варя остановилась на пороге театра. Вздохнула и, собравшись с силами, шагнула во двор. Казенная карета уже ждала. В ней уже сидели актеры. Не надо заставлять их ждать, но как страшно!
Третьего дня, когда после спектакля все уселись в карету, кто-то крикнул: «Асенкова, лови!», и в карету полетела горящая шутиха. Благодарение Богу, обошлось только легким ожогом руки. Шутиха попала в шубу актера Григорьева. И он, пожертвовав шубой, сумел потушил огонь. А если бы – нет? Юная актриса могла бы лишиться зрения, обгореть лицом. И тогда – прощай театр…
А ведь она так стремилась на сцену! Ее уволили из театрального училища за «неспособность», так она занималась частным образом с самим Сосницким. И вот теперь, когда Варя в лучах славы, когда в поклонниках сам император Николай I – чья-то слепая ненависть! Откуда? Варя не вступает ни в какие театральные интриги, жалованье у нее самое маленькое, а играет она все, что дают, не отказываясь. Даже мать, сама бывшая артистка, вздыхает: «Отдохнула бы ты, дочка! А то доиграешься, как Данилова».
Некогда об этом думать. Приходится играть чуть не каждый день. Серьезные роли уже есть. Шекспировскую Офелию недавно сыграла. Но чаще всего ставятся водевили. В «Гусарской стоянке» пришлось даже переодеваться молоденьким юнкером. Мать ужасалась – не к добру играть мужские роли. Но успех был потрясающий. Мужской костюм придавал Варе какой-то особый шарм.
И вдруг на одной из репетиций у Вари пошла горлом кровь. Началась чахотка – актерская болезнь. Как и Маша Данилова, Варя Асенкова сгорела быстро. Уже в первый месяц болезни она шептала домашним: «Что же карета не едет? Неужели в театре обходятся без меня?» Приступы повторялись все чаще. Теперь Варя вскакивала по ночам: «Помогите одеться! Мне надо в театр. Карета ждет!» Домашние выглядывали в окна, но карета ждала только Варю. И потому показывалась только ей.
19 апреля 1841 года Варвары Николаевны Асенковой, великой русской актрисы, боготворимой публикой, не стало. Было ей в то время всего двадцать четыре года. И пробыла на сцене она всего шесть лет. Лучшие скульпторы – И. Витали и П. Клодт – поставили ей памятник на Смоленском кладбище в Петербурге (позже ее могилу перенесли в Музей-некрополь в Ленинграде). На камне выбито двустишие: «Все было в ней: душа, талант и красота. И скрылось все от нас, как светлая мечта».
На Смоленском кладбище в XIX веке упокоилось много талантливых актеров русской сцены. Немудрено, что призрак казенной кареты несчастий там встречался часто. Однако зеленая карета оказалась не просто местным петербургским призраком. Кареты-призраки кочуют повсюду. Их видят по всему миру. Призрачные кареты, с бесшумно скачущими лошадьми, появляются ниоткуда и исчезают в никуда. А в Англии, где к лошадям и каретам традиционно особое отношение, есть даже присказка – «зеленая карета смерти». Даже самый известный в мире дом с привидениями – Литтлдин-Холл, занесенный в Книгу рекордов Гиннесса за количество обитающих в нем привидений, может похвастаться собственной призрачной каретой несчастья. Говорят, она появляется, если в соседней деревеньке должно случиться что-то нехорошее. И говорят, в ночной дымке она тоже выглядит зеленой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.