Глава 29 Военные итоги конфликта

Глава 29

Военные итоги конфликта

1 сентября 1939 г. газета «Правда» официально заявила о поражении японцев на реке Халхин-Гол: «20 августа монголо-советские войска во взаимодействии с монголо-советской авиацией перешли в наступление по всей линии к востоку от реки Халхин-Гол. В течение 21–28 августа японо-маньчжурские войска, окруженные с обоих флангов монголо-советскими войсками, понеся большие потери в людском составе и материальной части, были ликвидированы.

Попытки небольших частей японо-маньчжуров снова перейти в наступление были отбиты монголо-советскими войсками. В ночь с 28 на 29 августа остатки японо-маньчжурских войск были ликвидированы на территории МНР и монголо-советские войска прочно закрепились на рубеже вдоль государственной границы МНР.

На сторону монголо-советских войск добровольно перешли 294 маньчжура с оружием, во главе с офицерами 14-го пехотного полка 1-й смешанной бригады маньчжурских войск.

При ликвидации японо-маньчжурских частей советско-монгольскими частями захвачено: орудий 155-мм — 5; 150-мм — 7; 105-мм — 12; 122-мм — 3; 75-мм — 50; 37-мм — 67; всего 144 орудия; станковых пулеметов — 67; ручных пулеметов — 98; минометов — 36; винтовок — 9000; снарядов разных калибров — 12 000; танков — 8; бронемашин — 8; тракторов — 14; машин грузовых — 68; машин легковых — 19.

Японская авиация, стремясь оказать помощь атакованным наземным войскам, бросалась в бой крупными соединениями. В ряде воздушных боев, происходивших с 20 по 27 августа, монголо-советской авиацией было сбито 164 японских самолета, из них истребителей — 123, бомбардировщиков — 36 и 5 многоместных штабных самолетов. Монголо-советская авиация потеряла при этом 16 самолетов.

Кроме того, 28 августа монголо-советской авиацией сбито 11 японских самолетов, монголо-советская авиация потерь не имела; 29 августа сбито 8 японских самолетов, монголо-советская авиация потеряла 1 самолет, и 30 августа сбит 21 японский самолет, монголо-советская авиация потеряла при этом 1 самолет».

В целом это сообщение соответствовало действительности. Но офицеры 14-го пехотного полка, добровольно перешедшие вместе с оружием и 294 подчиненными на советскую сторону, существовали только в воспаленных головах советских пропагандистов. Да и откуда правдистам было знать, что калибра 122 мм в японской артиллерии попросту нет. Или, может, имелось в виду, что японцы захватили советские 122-мм орудия, а потом наши их отбили обратно? Кстати, и в послеперестроечное время авторы «серьезных» монографий писали о захваченных у японцев 220-мм пушках. Боюсь, что эти молодцы даже не представляют себе, сколько должны весить 220-мм длинные пушки.

Как заранее обещали войскам политработники, на участников боев посыпался шквал наград. Семидесяти бойцам и командирам РККА было присвоено звание Героя Советского Союза, причем 21 человек это звание получили посмертно. Больше всего Звезд Героев получили танкисты — 33 и летчики — 23.

Различные ордена получили почти 5 тысяч участников боев. Более 9 тысяч были удостоены медалей «За отвагу» и около 3 тысяч — медалей «За боевые заслуги». Орденоносными стали 24 соединения, части и подразделения. Среди них 36-я мотострелковая дивизия, 100-я скоростная бомбардировочная авиабригада, 7-я мотоброневая бригада, 24-й стрелковый полк, 175-й артиллерийский полк, 22-й, 56-й и 70-й истребительные авиаполки, отдельная специальная танковая рота огнеметных танков и другие.

По данным статистического исследования 1993 г.[105], советские войска на реке Халхин-Гол (до середины сентября 1939 г.) понесли следующие потери в личном составе.

Потери советских войск на реке Халхин-Гол (до середины сентября 1939 г.)

* В таблице приведены данные о количестве больных, проходивших лечение в госпиталях Забайкальского военного округа.

Общее количество ранений личного состава (15 251), показанное в таблице, имеет следующее распределение по их видам (%):

пулевых — 44,2 %;

осколочных (снаряды, мины, гранаты) — 48,4 %;

осколочных (авиабомбы) — 6,5 %;

от холодного оружия — 0,9 %.

При сравнительном анализе количества ранений в верхние и нижние конечности следует иметь в виду, что в июле 1939 г. среди бойцов и частично младших командиров 603-го стрелкового полка, состоявшего из приписного состава, было значительное число умышленных ранений (саморанений), которые делались, в основном, в верхние конечности. Прекратились они после серий расстрелов, произведенных по указанию Жукова.

Из поступивших в госпитали 15 251 военнослужащего РККА, по неполным данным, возвращены в строй 3964 человека, уволены из РККА 355 человек и 720 умерли.

Японский 150-мм миномет

Пленных с обеих сторон было сравнительно немного. СССР и Япония после окончания боевых действия провели два обмена военнопленными. 27 сентября 1939 г. Советский Союз выдал Японии 88 пленных, и 27 апреля 1940 г. японцы СССР вернули 116 человек. Обмен производился «один на один» по указанию наркома обороны, маршала К.Е. Ворошилова. Судя по всему, несколько десятков японцев остались в плену и после этих разменов.

В различных наших изданиях, начиная с 70-x годов, систематически повторяется Тезис, что по результатам боев на Халхин-голе «был сделан вывод о необходимости разработки модели танка с противоснарядной броней, защищающей от огня противотанковых орудий калибра до 37–47 мм»[106].

В послевоенных мемуарах маршал Жуков писал: «Танки БТ-5 и БТ-7 слишком огнеопасны». Увы, это было «остроумием на лестнице».

На самом деле в совершенно секретных отчетах о боях на Халхин-Голе говорится совсем иное. Так, полковник П.И. Другов пишет: «Танки БТ-5 и особенно БТ-7 показали себя в боях прекрасными боевыми машинами, способными решать все боевые задачи, какие можно возложить на легкие танки, в соответствии с мощностью их оружия и брони.

К недостаткам этих танков нужно отнести расположение бензобаков с большой боковой площадью, что являлось основной причиной пожара этих танков от японских бронебойно-зажигательных снарядов 37-мм орудия. Требуют также усиления отдельные детали танка, не нарушая в целом его конструкции.

Трофейный японский танк. Район р. Халхин-Гол. Август 1939 г.

Танки Т-26 в боях на р. Халхин-Гол показали себя с лучшей стороны. Несмотря на слабый мотор, прекрасно ходили по барханам. Очень большая живучесть танка. Были случаи нескольких попаданий в танк, и он не выходил из строя.

В 82-й стрелковой дивизии с 23–27.8 14 Т-26 ежедневно участвовали в атаках, и даже по несколько раз в день, 5 танков было подбито, из них 3 танка были восстановлены в тот же день. Танк горит очень редко»[107].

В общем, «все хорошо, прекрасная маркиза». Как показали себя эти «прекрасные боевые машины» через семь месяцев после составления отчета на полях Украины и Белоруссии, общеизвестно. А написать честно, что японцы практически не умели бороться с танками и что «игра была равна — играли два г…», у полковники Другова совести не хватило.

Похвалив основные танки, Другов более-менее объективно оценил другие бронеобъекты: «Артиллерийские установки СУ себя не оправдали. Они не могут сопровождать танки в атаке — будут немедленно выведены из строя. Их трудно с машиной закопать в землю, в силу чего являются весьма благодарной мишенью для артиллерии и авиации противника.

ХТ-26 показали себя исключительно с хорошей стороны. Они своим действием наводили ужас на японскую пехоту. Как правило, японская пехота, находясь в окопах, огня этих танков не выдерживала и бежала.

Бронемашины: БА-10 — это лучшая из броневых машин, но мотор слаб, при открытых жалюзях перегревается, при толчках лопаются кронштейны рессор, стойки амортизаторов отрываются. Ломаются рессоры, горит сцепление при нагрузке машины вследствие малой поверхности трения диска сцепления. БА-20 — это только связная машин, для боя слаба, нет пушки»[108].

Японский 13,2-мм крупнокалиберный пулемет тип 93

Раз уж зашла речь о ХТ-26, сразу замечу, что 57-й особый корпус химических частей не имел, были лишь химические подразделения: 11-й танковой бригады (два взвода ХТ-26, по 5 танков в каждом), 7-й и 9-й мотобронебригады (по одному химическому взводу БХМ-1, по 2 машины во взводе). Всего имелось ХТ-26 — 10 единиц, а небронированных БХМ — четыре. Химические подразделения обеспечивались с расчетом использования ХТ-26 на огнеметание, а БХМ-1 — на дымопуск. Соответственно этому, в химических подразделениях имелись: огнеметной смеси три зарядки и дымосмеси две зарядки. Кроме того, на пункте снабжения имелось еще четыре зарядки огнеметной смеси и шесть зарядок дымосмеси.

Позже в состав группы было включено несколько десятков химических танков XT-130. 20–29 августа в боях участвовали все имевшиеся в наличии химические танки, но «работали только на огнеметание». Наиболее интенсивная работа была в период с 23 по 26 августа, в эти дни XT-130 ходили в атаку по 6-11 раз.

За период конфликта химические подразделения израсходовали огнеметной смеси 32 тонны и потеряли 12 химических танков.

Японцы утверждали, что советская сторона использовала на реке Халхин-Гол химическое оружие. В ответ 14 июля 1939 г. агентство ТАСС заявило: «Что касается слухов, пускаемых Квантунским штабом, о применении советско-монгольскими частями отравляющих веществ и бактериологических средств борьбы, то в штабе советско-монгольских войск считают эти слухи наглой ложью и гнусной клеветой». Автор ни подтвердить, ни опровергнуть это не может. Однако до сих пор все сведения о советском химическом оружии 1930-х и 1940-х годов лежат в российских архивах с грифом «совершенно секретно», что не может не наводить на мысль, что у кое-кого «рыльце в пушку».

Точного числа подбитых танков и безвозвратных потерь ни открытые, ни закрытые источники не приводят. Все сведения носят обрывочный характер. Так, в ходе августовской операции танки только одной 11-й танковой бригады получили 242 пробоины. Причем места пробоин распределялись так: башня — 57, боковая броня — 77, лобовая броня — 35, задняя броня — 19 и ходовая часть — 64.

«Бутылочники» и минеры на первых порах наносили значительные потери танкам. Из осмотренных 20 танков 11-й танковой бригады во время июльской операции установлено, что два танка были подожжены до того, как они были подбиты артогнем. Использование мин на бамбуковых шестах давало большие результаты, чем бутылки с горючей жидкостью. Так, из осмотренных 12 танков 11-й танковой бригады четыре имели поражения от мин. Когда был установлен шахматный боевой порядок взвода и было мобилизовано внимание пехоты на борьбу с «бутылочниками» и минерами, потери танков от «бутылочников» и минеров стали ничтожными. Причем от бутылки с горючей смесью танк загорался только тогда, когда бутылка попадала в моторное отделение и только при неработающем моторе. За весь период августовской операции в 6-й танковой бригаде один танк сгорел от бутылки и у двух-трех машин гусеницы были подорваны минами.

Минирование местности японцы производили редко, и за период всех боев имели место единичные случаи поражения танков на минах. Так, 4-й танковый батальон 11-й бригады нарвался на минное поле. Двум танкам БТ-5 порвало бандажи колес и гусеницы. Двум танкам XT сорвало катки, балансиры и гусеницы. Среди членов экипажей потерь не было.

Крупнокалиберные японские пулеметы и винтовки с бронебойными пулями даже с самых близких дистанций не приносили никакого вреда танку, а делали в броне лишь небольшую вмятину и омеднение.

Броня советских танков легко пробивалась как 37-мм противотанковыми пушками типа 94, так и 70-мм пехотными гаубицами типа 92. Другой вопрос, что действие 37-мм бронебойного снаряда было крайне не эффективно. Вот, к примеру, в 82-й стрелковой дивизии в один танк попало пять 37-мм снарядов, все они пробили броню, но танк не загорелся и после боя своим ходом отправился в тыл.

Японский солдат-смертник атакует танк кумулятивным снарядом

Мины, как уже говорилось, японцы использовали редко, а эффективных противотанковых мин у них вообще не было.

Японская артиллерия часто по непонятным причинам не добивала поврежденных и обездвиженных советских танков. Например, в ходе августовских боев у танка капитана В. Копцова была разбита гусеница. Танк потерял ход и 8 часов простоял посреди японской позиции. Японские солдаты несколько раз пытались захватить танк, но были отбиты пушечно-пулеметным огнем. Почему никто не догадался подтянуть 70-мм гаубицу типа «92», можно только гадать. А к вечеру подошли советские танки и отбуксировали в тыл машину капитана Копцова, получившего впоследствии звание Героя Советского Союза.

Потери от японской авиации были крайне незначительными. За все время боев в 11-й танковой бригаде от прямого попадания бомбы сгорел один танк, а от осколков бомб повреждено восемь танков, и то, в основном, в ходовой части.

Японцы свои танки применяли редко, так, 28–29 мая в боях участвовало до 10 танков и 2–5 июля — до 100 танков. Японские танки оказались значительно слабее советских и старались не вступать с ними в бой.

Точных потерь в артиллерийских орудиях совершенно секретные источники также не приводят. По данным отчета «Действия 1-й Армгруппы в Халхин-Голской операции» за период боевых действий, по неполным данным, подбито: 12 — 45-мм противотанковых пушек, 9 — 76-мм пушек обр. 1902/30 г., 7 — 76-мм пушек обр. 1927 г., 2 — 76-мм зенитные пушки обр. 1931 г., 4 — 107-мм пушки, 26 — 122-мм гаубиц обр. 1910/30 г. и 6 — 152-мм гаубиц.

Из всей подбитой матчасти отправлены в СССР три 45-мм противотанковые пушки, одна 76-мм пушка обр. 1927 г., одна 76-мм зенитная пушка, одна 107-мм пушка, одна 122-мм гаубица и одна 152-мм гаубица. Остальные орудия были отремонтированы своими силами в армейских мастерских.

Количество боеприпасов, израсходованных в течение всех боевых действий

В августовских боях участвовало 58 минометов калибра 82 мм. Из них 16 состояло в 36-й мотострелковой дивизии, 8 — в 57-й стрелковой дивизии, 28 — в 82-й стрелковой дивизии и 6 — в 1-м стрелковом полку 52-й стрелковой дивизии. Командование группы отметило эффективность действия 82-мм минометов.

В боях на реке Халхин-Гол советская ПВО имела 76-мм зенитные пушки (в основном, образца 1931 г.), 12,7-мм пулеметы ДК и 7,62-мм пулеметы «Максим». Зенитных автоматических пушек в группе не было, равно как тогда и во всей РККА.

25 июля в район боевых действий прибыл 85-й зенитно-артиллерийский полк в составе пяти дивизионов. По штату в дивизионе должно было быть шестьдесят 76-мм пушек. Кроме него, в боях участвовало три отдельных зенитных дивизиона — 63-й, 66-й и 150-й. В каждом дивизионе должно было быть по три четырехорудийные батареи. Кроме того, 36-я мотострелковая и 57-я стрелковая дивизии имели в своем составе по четыре 76-мм зенитные пушки.

В боях на Халхин-Голе было использовано 12 спаренных 7,62-мм установок и 75 счетверенных 7,62-мм установок, а также 50 одноорудийных 12,7-мм установок ДК.

За все время боевых действий наша зенитная артиллерия сбила 27 японских самолетов[109].

В заключение рассмотрим итоги действий авиации. К 20 августа 1939 г. советские ВВС состояли из:

70-го истребительного авиаполка (77 — И-16, 2 — И-15, 30 — И-153);

22-го истребительного авиаполка (82 — И-16, 1 — И-15, 13 — И-153);

56-го истребительного авиаполка (64 — И-16, 18 — И-15, 24 — И-153).

Итого — имелось 311 истребителей.

150-го среднебомбардировочного авиаполка (71 бомбардировщик СБ);

38-го среднебомбардировочного авиаполка (53 бомбардировщика СБ);

56-го среднебомбардировочного авиаполка (57 бомбардировщиков СБ).

Итого — 181 бомбардировщик СБ.

Кроме того, имелась ночная группа тяжелых бомбардировщиков из 23 самолетов ТБ-3.

Японские ВВС к 20 августа 1939 г. в своем составе имели: 1-й боевой авиаотряд (25 — И-97); 11-й боевой отряд (50 — И-97); 24-й боевой авиаотряд (25 — И-97); 59-й боевой авиаотряд (25 — И-97) и 12-й учебный авиаотряд (37 — И-97). Всего 162 истребителя И-97.10-й боевой авиаотряд — 9 бомбардировщиков и 18 — Р-97; 12-й боевой авиаотряд (19 бомбардировщиков); 15-й боевой авиаотряд (12 бомбардировщиков и 18 — Р-97); 61-й боевой авиаотряд (45 бомбардировщиков) и 9-й учебный авиаотряд (27 бомбардировщиков). Всего 112 бомбардировщиков и 36 — Р-97.

Потери материальной части в период боевых действий с 16 мая по 15 сентября 1939 г.

Потери противника[110]

Наши потери

* В числителе указаны потери боевые, в знаменателе — не боевые.

** Следует отметить, что истребители И-15 в период с 20 по 31 августа в боевых действиях не участвовали.

Японские потери явно завышены. Любопытно, как при 646 сбитых самолетах, а воздушные бои шли в большинстве случаев над монгольской территорией, в плен попали всего пять японских летчиков. Сами же японцы утверждали, что с 22 мая по 15 сентября сбили 1340 советских самолетов в воздухе и еще 30 уничтожили на земле, а сами потеряли только 120 своих машин.

В период с 21 мая по 15 сентября 1939 г. советские истребители совершили 18 509 самолетовылетов, а бомбардировщики — 19 813 самолетовылетов. За этот же период советские самолеты выпустили почти 8 млн пуль из 7,62-мм пулеметов ШКАС, 1 млн пуль из 7,62-мм пулеметов ПВ-1 и 32,5 тысячи снарядов из 20-мм пушек ШВАК. Пулеметы ШКАС давали большое количество задержек, вследствие чего в воздушных боях летчикам удавалось использовать не более 70–75 % патронов из боекомплекта (поданным 22-го истребительного авиаполка.).

С 22 мая по 1 августа 1939 г. было сброшено бомб: ФАБ-250 — 405 штук, ФАБ-100 — 1646, ФАБ-50 — 4077, ФАБ-32 — 517, АО-25 — 150, АО-20 — 1426, АО-15 — 306, АО-10 — 4880, АО-8 — 10 448 и АО-2,5 — 3075 штук.

С 20 по 31 августа было сброшено бомб: ФАБ-100 — 3451, ФАБ-50 — 1470, АО-20 — 154, АО-15 — 316, АО-10 — 1182, АО-8 — 11 879 и АО-2,5 — 21 220 штуки. (Бомбы других калибров не использовались).

Всего с 22 мая по 1 августа было сброшено 39 550 бомб, включая зажигательные и осветительные, а с 20 по 31 августа — 44 956 бомб.

В заключение стоит сказать о действии советской военно-транспортной авиации. Транспортная группа состояла из 15 бомбардировщиков ТБ-3 и трех — пяти транспортных самолетов «Дуглас». Всего в ходе конфликта было переброшено 2235 тонн грузов, из которых на ТБ-3 приходится 1885 тонн, а на «Дуглас» — 350 т. 60 % грузов приходится на боеприпасы и вооружение, 25 % — на различные технические средства и 5 % — на продукты питания.

Из СССР в район конфликта были переброшены до 2000 человек, а обратно, включая раненых, 5056 человек.

Советские специалисты знакомятся с устройством 150-мм японского орудия Тип 89 (район реки Халхин-Гол, август 1939 г.)