Влияние войны на реформу

Влияние войны на реформу

Самое глубокое действие Полтавской победы сказалось не во внешней политике, веденной так плохо, а в ходе внутренних дел. Курбатов, обер-инспектор ратушного правления, как бы сказать, министр городов и финансов, поздравляя Петра с победой письмом, составленным в форме церковного икоса с припевом радуйся, напоминал царю, что теперь, когда его воинство «переполеровася, яко злато в горниле», на очередь стало «гражданское правление», что победоносная война приблизила народ к конечному разорению и необходимо ослабить взыскание накопившихся недоимок, от которого идет «превеликий всенародный вопль». Полтава произвела решительный поворот во внутренней деятельности Петра. До той поры дела велись изо дня в день. Главной и грозной пружиной управления было перо Петра. Его необъятная переписка с лицами, на которые падали его поручения по текущим надобностям, охватывала весь правительственный механизм. Эти письма заменяли собою законы; лица, которым они посылались, превращались в государственные учреждения. Да и все управление было направлено к целям войны, превратилось в генеральный штаб и военную кассу. Вся преобразовательная деятельность замыкалась в кругу предметов, о которых Петр писал 22 января 1702 г. артиллерии генерал-майору Брюсу, повелевая ему приставить доброго человека делать дубовые лафеты к пушкам, да при этом дуб берег бы, не рубил бы самого крупного, да и тот, что помельче, распиливали бы вдоль, а не поперек, «чтоб лесу не было истратно», а Брюс отвечал, что ведь пушки-то не походные, на станки для них не стоит дуб тратить — и сосновые сойдут, лишь бы хорошенько их выкрасить. До Полтавы можно отметить только два законодательных акта устроительного характера: это указы 30 января 1699 г. — о восстановлении земских учреждений и 18 декабря 1708 г. — о разделении государства на губернии. Петр не получил такого политического воспитания, чтобы «превеликий всенародный вопль» от взыскания недоимок мог сам по себе его тронуть. Но другие, менее чувствительные соображения побуждали его обратить внимание в эту сторону. Он по-прежнему оставался туг к пониманию нужд народа, но стал более чуток к условиям своего международного положения. Победы при Лесной и под Полтавой показали, что главное дело было сделано, регулярная армия создана; создался и балтийский флот. Ту и другую силу предстояло поддерживать на достигнутом уровне, даже приподнимать по возможности. Полтава выводила Петра на большую европейскую дорогу, грозившую новыми расходами. Его стали бояться на Западе. Московия выступала новым международным могуществом, следовательно, приобретала врагов во всех старых друзьях. Военный и дипломатический престиж надобно было дорого оплачивать. Между тем источники государственных доходов истощались, накоплялись многолетние недоимки; Курбатов грозил, что при строгом их взыскании многие плательщики скоро совсем выбьются из сил. Через пять месяцев после Полтавы Петр указал взыскивать недоимки только за два прошедшие года (1707 и 1708). В 1710 г. сосчитали приход и расход за 1705—1707 гг. и открыли, что ежегодными доходами казна покрывала только 4/5 своих расходов, 2/3 которых шло на армию и флот. При неуменье тогдашних финансистов изыскивать недостающие средства «мерами в порядке кредитных операций», как выражаются теперь, дефицит просто раскладывался на плательщиков в виде дополнительного налога. С каждым шагом становилось яснее, что вели игру не по карману. Это поворачивало мысль от боевой границы вовнутрь, от военных операций к изысканию новых источников казенного дохода. Их можно было найти только путем лучшего устроения народного труда, и государственного хозяйства, что доселе за военным и дипломатическим недосугом оставалось в пренебрежении. Этот поворот и отмечен в сборнике материалов по истории Северной войны, который редактирован самим Петром и известен под названием Гистории Свейской войны. Здесь сказано, что после полтавских торжеств Петр начал трудиться «во управлении гражданских дел». Даже в таком неполном своде памятников русского законодательства, как Полное собрание законов Российской империи 1830 г., отразился этот подъем законодательной деятельности. С 1700 г., который почему-то казался Петру началом нового столетия, по 1709 г. включительно в собрании помещено 500 актов, а в следующее десятилетие до конца 1719 г. число их дошло до 1238 и почти столько же напечатано их за одно пятилетие 1720—1725 (до смерти Петра 28 января 1725 г.); между ними находим уже длинный ряд обширных законоположений, регламентов, штатов, инструкций, международных трактатов. Так законодательство шло все более усиленным шагом в связи с ходом войны. До Полтавы на новую нужду, вызванную войной, на недостатки или злоупотребления, ею вскрытые, Петр отвечал спешным письмом или указом, намечавшим предварительные меры исправления, и так дело шло одновременно по разным отраслям правительственной деятельности. После, при большем досуге и навыке к государственному строительству, временные меры с поправками разрабатывались в законы, в регламенты, в целые новые учреждения и так же в одно время по разным ведомствам, без видимого порядка. Все наиболее капитальные законоположения Петра относятся ко второй, послеполтавской половине его царствования. Распорядительное законодательство постепенно становилось учредительным благодаря войне, как она же превратила Петра из корабельного мастера и войскового организатора в многостороннего преобразователя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.