5. Выступление Италии. Германские успехи летом 1915 г. Выступление Болгарии

5. Выступление Италии. Германские успехи летом 1915 г. Выступление Болгарии

Так окончательно конституировался блок четырех держав, на которых легла тяжесть борьбы с Антантой. Это число уже больше не увеличивалось до конца войны.

Когда кончался 1915 год, все эти четыре державы не только держались еще твердо, но повсюду они шли, казалось, от успеха к успеху. Германия держала в своих руках всю Бельгию и наиболее промышленные северные департаменты Франции. Колоссальные угольные богатства Бельгии, большая часть промышленности Франции были в ее руках[110]. На востоке в их руках были вся русская Польша и часть Литвы и Белоруссии. На юге Австрия успешно отбивалась от итальянских очень нерешительных наступлений и сама переходила в наступление. Сербия поздней осенью 1915 г. и в начало зимы 1915–1916 гг. была вся занята австрийскими, германскими и болгарскими войсками, и ее армия (т. е. то, что уцелело от полного разгрома) была перевезена либо на о. Корфу, либо — позднее — на салоникский фронт, где удержались англо-французские войска (после неудачных попыток весной 1915 г. взять Константинополь с моря). Словом, казалось, германские успехи превзошли ожидания. И, однако, к началу 1916 г. даже и поверхностные наблюдатели германской жизни замечали недвусмысленную тревогу, постоянно отгоняемую и постоянно возвращающуюся тяжелую заботу в разнообразнейших слоях германского народа.

Во-первых (это нужно отметить с самого начала), уже на второй год войны в Германии ясно сообразили, что все союзники Германии держатся только немецкими силами, а самостоятельно не продержались бы и нескольких недель. Их необходимо было поддерживать финансовыми средствами, займами, бессрочными и беспроцентными кредитами при отпуске военного снабжения и т. д. Их приходилось подкреплять в решительные минуты собственными германскими войсками, чтобы предохранить от полного разгрома. При этом было известно (и союзникам Германии), что Антанта готова в каждый данный момент заключить мир, если не с Турцией, которую твердо решила разделить, то с Австрией и Болгарией, если только они пожелают отступиться от Германии. Это был опасный соблазн, и Германия должна была идти на все жертвы, чтобы ее союзники не поддались этому соблазну и не покинули ее.

Во-вторых, не только провалился план Шлиффена, но и безнадежно провалились все попытки оторвать Россию, Сербию или Бельгию от Антанты. Значит, предстояла неопределенно долгая война — война на истощение, т. е. такая, при которой к услугам Антанты был весь земной шар со всеми ресурсами, а в распоряжении Германии были только ее истощавшиеся запасы, а также еще более скудные запасы Австрийской империи (точнее, Венгрии и Чехии). Что касается Турции и Болгарии, то еще их приходилось поддерживать; речи не могло быть о материальной помощи с их стороны.

В-третьих, с конца 1915 г. стали очень болезненно давать себя чувствовать последствия морской блокады центральных империй. Британский флот почти всей своей массой занял южную часть Немецкого моря, преградил дорогу немецкому флоту, укрывшемуся в своих портах, и прекратил подвоз в Германию не только военной контрабанды, но и вообще чего бы то ни было. Это и было началом так называемой «голодной блокады», против которой Германия не переставала протестовать в течение всей войны. Правда, как сказано было выше, некоторые английские же фирмы благополучно сбывали товары в Германию через скандинавские страны, но очень существенно помочь всему германскому населению это, конечно, не могло. Германское правительство указывало, что эта блокада направлена против: мирного населения, против женщин и детей и т. д. Протесты успеха не имели. Германия в первые месяцы еще продолжала за огромные суммы скупать все, что только было возможно, из съестных припасов в Швеции, Норвегии, Дании, но англичане установили рационы (больше которых не пропускалось даже и в эти нейтральные страны) с таким расчетом, чтобы для перепродажи в Германию ничего не оставалось.

И все-таки, судя по вышеотмеченным разоблачениям генерала Консетта, ввоз в Германию из скандинавских стран продолжался. В 1914 г. и в первой половине 1915 г. «голодная блокада» не давала себя так жестоко чувствовать, как впоследствии. Только с конца 1915 г., а особенно в 1916, 1917, 1918 гг. германское население начало страдать от недоедания. Правда, с обычной своей способностью к организации, с обычной дисциплинированностью и выдержкой немцы тотчас же взяли на учет все свои средства, ввели карточную систему для продажи хлеба и съестных припасов, ввели ряд строгих ограничительных мер, но все это только отсрочило катастрофу, а не уничтожило ее причину. «Организованный голод», — так впоследствии определяли германские экономисты это время. В 1916–1917 гг. недоедание было в тылу; в 1917–1918 гг. оно начало кое-где ощущаться также на фронте. Конечно, была кучка спекулянтов, нажившихся во время общего бедствия и ни в чем не нуждавшихся; была рядом с нищетой вызывающая и раздражающая роскошь дельцов, финансистов, предпринимателей, успешно ловивших рыбу в мутной воде. Но громадное большинство страдало и терпело. Бедствие достигло грандиозных размеров лишь в 1917–1918 гг. Но уже с конца 1915 г. можно было предчувствовать, куда клонится дело.