Тень Брежнева

Тень Брежнева

За день до похорон Ю. В. Андропова, 13 февраля, состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором официально был решен вопрос о его преемнике[1968].

Передавая настроения, царившие на Пленуме, A. C. Черняев пишет, что все с нетерпением ждали появления членов Политбюро. «Ровно в 11 в проеме двери показалась голова Черненко. За ним – Тихонов, Громыко, Устинов, Горбачев и др. Зал отреагировал молчанием. Не встали… Уселся президиум. Горбачев рядом с Черненко»[1969]. «Чуда не произошло. Избран Черненко»[1970]. «Черненко, – вспоминал Д. А. Кунаев, – стал Генсеком при всеобщем гробовом молчании»[1971].

В отличие от Л. И. Брежнева и Ю. В. Андропова К. У. Черненко до сих пор остается на периферии внимания не только исследователей, но и публицистов. Во всяком случае, удалось найти только две специально посвященных ему книги[1972]. Обычно же – это статьи или же разделы в книгах на более широкие темы[1973].

Константин Устинович Черненко родился 24 сентября 1911 г. в деревне Большая Тесь Минусинского уезда Енисейской губернии (в советское время – Новоселовский район Красноярского края)[1974]. Закончив трехлетнюю сельскую школу, несколько лет батрачил[1975]. Вступил в комсомол и в 1929 г. был назначен заведующим отделом пропаганды и агитации райкома ВЛКСМ. С 1930 по 1933 г. находился в армии, где стал членом ВКГ1(б) и секретарем партийной организации погранотряда[1976].

Существует версия, будто бы в 30-е годы К. У. Черненко был принят на службу в НКВД, переведен в Днепропетровскую область и там познакомился с Л. И. Брежневым[1977]. Эта версия находится в противоречии с фактами. Но заслуживает проверки: не был ли днепропетровский Черненко родственником красноярского.

Вернувшись после армии домой, Константин Устинович стал заведующим отдела пропаганды и агитации Новоселовского райкома ВКП(б), откуда его перевели в Уярский райком партии. А затем совершенно неожиданно начался карьерный взлет. Сначала К. У. Черненко забрали в Красноярск директором Дома политпросвещения, через некоторое время назначили заместителем заведующего Отдела пропаганды и агитации крайкома[1978], в 1941 г., в 30 лет, избрали секретарем крайкома по идеологии[1979].

С одной стороны, подобному взлету во многом способствовала прокатившаяся тогда по стране волна сталинских репрессий. С другой стороны, по свидетельству Г. И. Воронова, немаловажную роль в карьере К. У. Черненко сыграла его старшая сестра Валентина[1980], которая в 30-е годы работала заведующей оргоделом Красноярского горкома партии[1981].

Однако через два года Константин Устинович оказался в опале. Не исключено, что причиной этого стала публикация в Красноярске книги М. А. Москалева «Сталин в сибирской ссылке». Несмотря на то, что она увидела свет не только с санкции крайкома, но и Института Маркса, Энгельса, Ленина, вождю она не понравилась, напомнив ему об одном не очень приятном эпизоде из его биографии[1982].

Шла война. Проштрафившийся секретарь крайкома мог оказаться на фронте. Но вместо армии его направили в Москву в Высшую школу парторганизаторов при ЦК КПСС[1983].

Здесь Константин Устинович совершил новый «проступок». В августе 1944 г. в командировке он познакомился с членом парткома Наркомата заготовок Анной Дмитриевной Любимовой[1984]. «Между нами завязалась дружба». «Когда мы вернулись в Москву, – вспоминала Анна Дмитриевна, – встречи наши продолжились. Ходили в театры, в кино, на концерты в зал Чайковского. Мне тогда был 31 год, а Константин Устинович на 2 года меня старше». «Дружба» развивалась так стремительно, что в том же 1944 г., т. е. буквально через несколько месяцев после знакомства, Анна Дмитриевна и Константин Устинович поженились[1985].

Все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство. К тому времени Константин Устинович уже был женат (его первую жену звали Фаина Васильевна) и имел двух детей (сына Альберта и дочь Лидию)[1986]. Если бы жена отказалась дать согласие на развод, грозили неприятности. Однако, судя по всему, она не стала возражать. Поэтому развод и новая женитьба никак не повлияли на дальнейшую карьеру Константина Устиновича.

От второго брака он имел троих детей: двух дочерей – Елену и Веру и сына Владимира[1987].

В 1945 г. Константин Устинович был направлен в Пензенскую область секретарем обкома партии по идеологии, т. е. восстановил тот статус, который имел до 1943 г.[1988]. Передавая слухи, которые циркулировали в аппарате ЦК КПСС, A. C. Черняев писал в своем дневнике о К. У. Черненко: «Когда был секретарем в Пензе, славился на всю область, как пьяница и бабник»[1989].

Через три года в 1948 г. его перевели в Кишинев и назначили заведующим Отделом пропаганды и агитации ЦК Компартии Молдавии[1990].

Это назначение имело для его будущей карьеры особое значение.

И не столько потому, что именно здесь он получил высшее образование, закончив заочно Кишиневский педагогический институт (а после смерти И. В. Сталина наличие высшего образование стало обязательным требованием для занятия высших должностей в партийном и государственном аппарате), но и потому, что в 1950 г. первым секретарем Компартии Молдавии стал Леонид Ильич Брежнев[1991].

В 1956 г. К. У. Черненко перевели в Москву и назначили заведующим сектора Отдела пропаганды и агитации, который возглавлял Л. Ф. Ильичев[1992]. Существует мнение, что кроме его личных качеств важную роль в этом назначение сыграла рекомендация Л. И. Брежнева, который с 1955 г. возглавлял ЦК Компартии Казахстана, а в феврале 1956 г. был избран секретарем ЦК КПСС[1993].

Однако Анна Дмитриевна Черненко категорически возражала против такого объяснения[1994]. Не исключено, что, кроме Л. И. Брежнева, здесь сыграл свою роль еще один фактор.

Дело в том, что с 1944 по 1950 г. Красноярский крайком партии возглавлял Аверкий Борисович Аристов (1903–1973)[1995], который, по некоторым сведениям, был в близких отношениях с Валентиной Устиновной Черненко (она была вдовой, а он – вдовец)[1996]. В 1950 г. А. Б. Аристова перевели в Челябинск, в 1952 г. он был избран не только секретарем, но и членом Президиума ЦК КПСС. После мартовского переворота 1953 г. его освободили от занимаемых должностей и отправили в Хабаровск. Однако в 1955 г. снова избрали секретарем ЦК КПСС, а в 1957 г. и членом Президиума[1997].

Став в мае 1960 г. председателем Президиума Верховного Совета СССР, Л. И. Брежнев пригласил К. У. Черненко к себе и назначил его начальником своего секретариата. Когда после отставки Н. С. Хрущева Л. И. Брежнев был избран первым секретарем ЦК КПСС и начал менять кадры в аппарате ЦК, К. У. Черненко стал заведующим Общим отделом[1998].

Характеризуя его на этом посту, O. A. Захаров писал: «В отличие от других партийных деятелей Черненко был доступен для сотрудников Отдела и руководителей с мест любого ранга. К нему обращались по разным житейским вопросам, и он многим оказывал конкретную помощь, редко кому отказывал. За это его ценили. Благодарили за чуткость и бескорыстие»[1999].

«До прихода Черненко, – писал бывший работник аппарата ЦК КПСС В. Легостаев, – отдел представлял собой по сути обычную канцелярию. При нем же он постепенно занял господствующее положение в структуре аппарата ЦК, а затем, опираясь на аналогичные отделы местных партийных комитетов, и в структуре аппарата КПСС в целом»[2000].

И далее: «Общий отдел стал самым многочисленным из всех отделов ЦК. Под его полным контролем оказалась вся документация ЦК КПСС. Специальные секторы отдела оформляли, контролировали, распределяли информацию, предназначенную для высших руководителей и в первую очередь для Генерального секретаря». «Специальные службы отдела обеспечивали деятельность Политбюро и Секретариата ЦК КПСС, что естественно, создавало определенные возможности и для влияния на содержание принимаемых этими органами важнейших решений»[2001].

Именно сюда стекались разные потоки информации, поступавшей в ЦК КПСС. К. У. Черненко заведовал архивом Политбюро, так называемым Шестым сектором, и архивом Секретариата, или Седьмым сектором. Ко многим из этих документов не имели доступа даже члены Политбюро[2002].

«В аппарате ЦК КПСС, – пишет В. Прибытков, – испокон веков были три главных архива – архив Политбюро, архив Секретариата и «самый, самый – архив «Особая папка». Эти архивы были из разряда не для прочих смертных. Более того – вообще не для «смертных»[2003]. Отсюда три вида секретности: «секретно», «совершенно секретно» и «особой важности особая папка»[2004]. Причем, по утверждению А. И. Лукьянова, прикасаться к «особой папке» могли всего три человека, а открывать ее имел право только заведующий отделом[2005].

«Из Общего отдела, – пишет бывший помощник К. У. Черненко В. А. Печенев, – выходили все документы ЦК КПСС. Только после оформления там принятые решения становились постановлениями ЦК. Но подготовленное в других отделах решение могло из Общего отдела и не выйти или очень долго тормозиться там, в том числе и по кадровым вопросам. А борьба между центрами влияния шла в основном по ним»[2006].

«Влияние этого руководителя аппаратной канцелярии на Л. И. Брежнева, – отмечает бывший работник аппарат ЦК КПСС С. Карнаухов, – доходило до чрезмерных масштабов. Без его содействия, прямого указания к Генеральному секретарю никто не мог пробиться. Ни одна адресованная последнему бумага не могла миновать всесильного заведующего Общим отделом».

Заведующий Общим отделом был единственным сотрудником аппарата ЦК КПСС, который обязан был ежедневно встречаться с генсеком и докладывать ему о поступившей информации[2007].

В своих воспоминаниях В. В. Гришин писал: «Думаю, что в КГБ велось досье на каждого из нас, членов, кандидатов в члены Политбюро ЦК и других руководящих работников в центре и на местах»[2008]. Подозрения не обманули Виктора Васильевича. Как рассказывала Ирина Михайловна Гришина журналисту Феликсу Медведеву, когда после смерти мужа их сын Александр взял отцовскую записную книжку, из ее корешка выпали миниатюрный «транзистор и микрофон»[2009].

Имеются сведения, что подобной деятельностью занимался не только КГБ. Рассматривая деятельность К. У. Черненко на посту заведующего Общим отделом, следует отметить, что первоначально при Сталине этот отдел назывался Особым. В 1982 г. на одном из совещаний К. У. Черненко специально обращал внимание своих подчиненных, что «Общий отдел (а значит, и работники Общего отдела) являются преемником Особого отдела и особых секторов партийных комитетов» и что «изменено только название отделов, но существо особых задач и особых приемов в работе не изменилось»[2010].

Поскольку в Общий отдел стекалась вся информация, поступавшая в ЦК КПСС, существует мнение, что при Л. И. Брежневе он стал играть роль своеобразной партийной разведки и контрразведки[2011].

«Как мне рассказывали, – пишет бывший помощник К. У. Черненко В. А. Печенев, – Боголюбов, дублируя, очевидно, КГБ, вообще на всех деятелей, в том числе секретарей ЦК КПСС, вел своеобразные компрометирующие – на всякий случай – досье»[2012].

А. И. Вольский, начавший работать в аппарате ЦК КПСС еще при Л. И. Брежневе, в одном из интервью заявил: «Я точно знал, что все мои телефонные разговоры, в том числе – с домашними, записываются. В отличие от постперестроечного времени из этого не делали секрета». Когда ему был задан уточняющий вопрос, кто именно занимался прослушиванием телефонов сотрудников аппарата ЦК КПСС («ребята из КГБ?»), Аркадий Иванович ответил: «Почему из КГБ. Внутренняя служба ЦК»[2013].

Имеются сведения, будто бы в кабинете К. У. Черненко «находилась аппаратура, с помощью которой можно было прослушивать разговоры самых высоких сановников на Старой площади, в том числе и располагавшихся на пятом этаже основного здания ЦК – обиталище главных членов Политбюро: генсека, партийного инквизитора Михаила Суслова, других самых влиятельных бонз режима»[2014].

Насколько можно доверять этим сведениям, сказать пока трудно. В разговоре со мной А. И. Лукьянов поставил под сомнение и утверждение, будто бы Общий отдел играл роль партийной разведки и контрразведки, и ведение досье K. M. Боголюбовым, и существование внутренней службы ЦК КПСС[2015]. Однако вряд ли эти сведения появились случайно.

В 1966 г. на XXIII съезде КПСС Константин Устинович был избран кандидатом в члены ЦК КПСС, в 1971 г. на XXIV съезде – членом ЦК[2016].

Многие думали, что это – вершина его карьеры.

Однако когда накануне XXV съезда КПСС в состоянии Л. И. Брежнева произошло резкое ухудшение, и даже В. В. Щербицкий предложил ему подумать об уходе на отдых, Леонид Ильич решил укрепить свои позиции. По его инициативе 15 марта 1976 г. К. У. Черненко был избран секретарем ЦК КПСС[2017].

«Все мы, – пишет бывший работник аппарата ЦК КПСС Е. З. Разумов, – знавшие Константина Устиновича, считали его глубоко порядочным и добросовестным человеком, но, даже призвав на помощь фантазию, не находили в нем качеств секретаря ЦК КПСС. Сложился он как сугубо канцелярский работник, не имел ни глубоких теоретических знаний, ни экономической подготовки, ни организационных навыков. По мнению многих товарищей, должность заведующего Общим отделом, которую он занимал, была для него потолком»[2018].

А вот характеристика А. Е. Бовина: «Серый, пустой чиновник. Главная кадровая ошибка Брежнева. И ведь не злой, не коварный, не капризный, просто – никакой»[2019].

Подобную же убийственную характеристику К. У. Черненко дал А. Н. Яковлев: «Черненко, – писал он, – как человек, был незлобливым, компанейским, открытым. Как политик – полуграмотен, постоянно нуждался в опеке, ибо мало знал и еще меньше понимал. Стандартный тип бумаготворца, случайно вытащенного наверх Брежневым, как человека, даже на предательство неспособного. О творчестве и говорить нечего»[2020].

Однако избранием на пост секретаря ЦК КПСС карьера К. У. Черненко не ограничилась.

3 октября 1977 г. он стал кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, 27 ноября 1978 г. – членом Политбюро[2021]. За два с половиной года из «начальника канцелярии» он превратился в одного из лидеров КПСС и советского государства.

Если до этого К. У. Черненко играл свою роль главным образом за кулисами, теперь он вошел в число публичных политиков, после XXVI съезда в 1981 г. переместился на третье место в партийной иерархии, в 1982 г. после смерти М. А. Суслова начал претендовать на роль второго человека в партии, в феврале 1984 г. стал генсеком.

Характеризуя нового генсека, А. С. Черняев отметил в своем дневнике: «Тщеславен». «Ездит по городу с помпой, до которой даже Брежнев не дошел, и количество мальчиков вокруг ЦК увеличилось в десять раз»[2022].

О тщеславии нового генсека свидетельствует и то, что, взойдя на «престол», он через некоторое время заказал собственную биографию, писать которую было поручено сотруднику Отдела агитации и пропаганды С. Н. Земляному[2023].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.