3. Ужасы нашего городка

3. Ужасы нашего городка

Когда речь заходит о возможности «цветной» революции в России, большинство сразу же машет руками: у нас-де это невозможно.

Сильная власть, заоблачный рейтинг Путина, наглядный рост экономики; в таких условиях у оранжистов нет, кажется, ни малейшего шанса на успех.

Честно признаться, до недавнего времени так же думал и я; пока детально не начал погружаться в существо вопроса. И оказалось, что выглядит все далеко не так радужно и бравурно.

Умные, как известно, учатся на чужих ошибках; мы же - исключительно на своих. Нет ничего опаснее, нежели пребывать в благости, взирая на мир через розовые очки.

И Милошевич, и Акаев, и Шеварднадзе с Кучмой тоже когда-то свято верили в незыблемость своей власти, и к любым поползновениям оппозиции относились с насмешливым пренебрежением: пусть себе студенты порезвятся.

Вот и порезвились.

Если вдуматься, что такое «цветная» революция? Как ни называй ее, в какие глянцевые обертки ни облачай, суть от этого не меняется: перед нами - самый настоящий, организованный вдобавок извне переворот.

Однако лидеры российской оппозиции ничего противоестественного в этом не видят. Наоборот, все они дружно приветствовали «цветные» революции, а некоторые даже приняли в них личное участие, чем особо теперь гордятся.

«Я был в Украине и помогал Ющенко, - пишет, например, Борис Немцов, ставший с недавних пор советником президента; правда украинского, - когда по сути это было критичным, решалось: Украина будет демократическим государством или коррумпированной диктатурой».

Немцовский аргумент звучит как минимум странно. По частоте, а главное наглядности получаемых обвинений в коррупции и Ющенко, и Тимошенко - не шли ни в какое сравнение со своими противниками. Достаточно сказать, что Тимошенко задолго до Майдана была объявлена российской прокуратурой в розыск, ибо являлась фигурантом дела о хищении 327 миллионов долларов: деньги эти должны были вернуться в наше Минобороны, но осели на счетах структур Тимошенко и Лазаренко; еще одного общего их друга, экс-премьера Украины, осужденного в Америке на 9 лет.

Объявлять этих людей борцами с коррупцией - все равно что выдвигать на пост главы «Гринписа» российского посла в Киеве Черномырдина, развлекающегося, как известно, охотой на медвежат. (Неслучайно нынешнее правление Ющенко ознаменовано невиданным ростом коррупционных скандалов во властных структурах; одни соратники обвиняют других во всех смертных грехах.)

Однако наши «несогласные» видят лишь то, что хотят видеть. Вот лишь несколько цитат.

Григорий Явлинский: «…я не считаю, что в Украине была революция. Революция - это насильственное изменение государственного строя. У вас (в смысле на Украине. - Авт.) наоборот - люди отстояли действующую Конституцию, законы, выступили против фальсификаций и лжи, против тех, кто нарушал их права, Конституцию и законы. Это не революция, а наведение законного порядка, или, другими словами, "евроремонт государства"».

Михаил Касьянов: «Оранжевая революция не является насильственным способом захвата власти, это массовый протест против нечестности властей».

Ирина Хакамада: «Если Россия хочет стать конкурентоспособной, великой, сильной державой, с которой бы все считались, она пройдет через революцию. Я бы не хотела, чтобы это был кровавый бунт. Дай бог, если она будет "оранжевая"».

И Немцов, и Явлинский, и Хакамада с Касьяновым - люди явно неглупые. Я, например, не в силах поверить, что западная пропаганда так легко способна запудрить им мозги.

Отсюда - вывод. Все они прекрасно понимают, однако предпочитают изображать хорошую мину при плохой игре. Их ненависть к Путину столь велика, что ради нее они готовы поступаться любыми принципами; участвовать в любых «оранжевых» переворотах. Лишь бы насолить Кремлю посильнее.

Спору нет - к Путину можно (и нужно, наверное) относиться по-разному. Президент - это не икона, перед которой все обязаны отбивать земные поклоны. Но президенты приходят и уходят, а Россия - извините уж за высокопарность - остается.

Уж как русская эмиграция ненавидела большевизм и лично Сталина, отнявшего у этих людей все: прошлое, будущее, родину, наконец. Но в 1941-м, когда началась война, большая часть эмиграции встала на сторону Советского Союза; многие вообще вступили в Сопротивление и партизанские отряды.

Потому что война эта была - не Гитлера со Сталиным; это была война внешнего врага против России.

Только в рядах французского Сопротивления погибло более 100 русских эмигрантов, как правило представителей аристократических фамилий, для которых большего зла, чем Сталин, просто не существовало. Собственно, и само это название - Сопротивление - рождено было нашими соотечественниками, учеными-этнографами Вильде и Левицким, которые в первые же дни войны начали выпускать в Париже газету под соответствующим заголовком. (В 1942-м оба они будут расстреляны гестапо.)

«Бывают моменты, - писал в те годы бывший лидер партии кадетов и член Временного правительства, злейший враг Советской власти Павел Милюков, - когда выбор становится обязательным. Правда, я знаю политиков, которые по своей "осложненной психологии" предпочитают отступать в этих случаях на нейтральную позицию. "Мы ни за того, ни за другого". К ним я не принадлежу».

Беда наших западников и либералов в том, что заграницу они по определению любят больше собственной своей страны. Если перед ними стоит выбор - кому маршировать по Красной площади: частям НАТО или дивизии Дзержинского, эти люди, не задумываясь, выберут НАТО.

В борьбе с кремлевским режимом они готовы использовать любые средства, объединяться с кем угодно, потому что обратного пути у них попросту нет.

Я никогда не пойму, как можно, например, объединяться с такими людьми, как Березовский, даже если продиктовано это высокими, благородными помыслами; меня лично - хоть расстреляй, с Борисом Абрамовичем просто на одном поле сесть не заставишь.

Нашей же оппозиции - все равно, у кого брать деньги. И неважно, что сами они кричат теперь, будто не получали у опального олигарха ни копейки. Сам факт контактов их и встреч - сомнений не вызывает.

Когда в 2002 году Березовский объявил себя вдруг либералом и пообещал 100 миллионов долларов на поддержку новой партии, «ЛибРоссии», и все эти интеллигенты, моралисты - Юшенков, Похмелкин, правозащитник Юлий Рыбаков - стремглав бросились в Лондон, они даже сами, верно, не поняли, какую услугу оказывают Кремлю. Потому что большей антирекламы оппозиции, нежели связь с Березовским - трудно вообще себе представить.

То же самое - в полной мере можно отнести и к неожиданно вспыхнувшей любви либералов к другому олигарху - Михаилу Ходорковскому, одномоментно превратившемуся вдруг из губителя в спасителя России.

Не суть важно, почему Ходорковский был отправлен в колонию и за что невзлюбила его власть; гораздо важнее - насколько обоснованы предъявленные ему обвинения. Уголовный преступник, если он преступник, не может быть политическим заключенным; а аргумент, что сажать, дескать, следует всех олигархов, а раз посадили только одного, то он, значит, жертва режима, это, извините, бред. (По такой логике у нас вообще, значит, не надо никого отдавать под суд, ибо настоящие жулики воруют миллионами, а милиция хватает исключительно мелкую сошку.)

Вряд ли у кого-то возникают сомнения, будто вынесенный Ходорковскому приговор - целиком и полностью был высосан Кремлем из пальца. В конце концов, в России образца 1990 годов просто физически невозможно было стать миллиардером, не замаравшись в крови.

Если же у кого вдруг такие сомнения и появятся, рекомендую не полениться и сходить в театр «Модернъ», худрук которого Светлана Врагова - кстати, народная артистка России - имела несчастье близко столкнуться с деятельностью этих самых невинных жертв.

Так случилось, что дом, в котором Врагова прожила всю жизнь, располагался во дворе «Менатепа», и в один прекрасный день Ходорковский возжелал прирезать его к своим владениям. Однако двое жильцов, включая Врагову, съезжать не хотели. С ними долго пытались договориться, но стояли они насмерть. В итоге, вернувшись однажды домой, Врагова узрела страшную картину: нечто вроде уездного ревкома после налета махновцев. Из квартиры исчезла вся мебель, обои и шторы были сорваны, на полу валялась разорванная одежда. После чего народной артистке было объявлено, что если она сунется домой еще раз, ее попросту убьют; как другого упрямого ее соседа, павшего от автоматной очереди. (Киллеров, разумеется, не нашли.)

Самое поразительное в этой истории, что Ходорковский потом перед Враговой извинился: оказалось, он не знал, что спорная квартира принадлежала столь уважаемому человеку. Иными словами - глава «Юкоса» фактически признал, что именно его опричники устроили этот показательный погром.

Так вот. До тех пор, пока в 2003 году на Ходорковского не объявили охоту, все попытки Враговой добиться справедливости заканчивались крахом. И не ее одной.

К сожалению, прокуратура не умеет у нас работать без повелительного окрика сверху; но уж когда окрик прозвучит - будьте уверены: вцепятся мертвой хваткой.

Рекомендую для наглядности прочитать приговоры Ходорковскому, Лебедеву, Пичугину; они вывешены в Интернете. Чтение - душераздирающее; почище романов про графа Дракулу. Одних только убийств доказать удалось целых пять - и это явно не предел. Причем сотрудники службы безопасности «Менатепа» и «Юкоса» убивали людей без особого даже повода. (Предпринимательницу Валентину Корнееву расстреляли, например, лишь потому, что она не захотела отдавать «Менатепу» глянувшиеся ему помещения.)

Однако российские либералы этих материалов не читают и читать не хотят: враг моего врага - мой друг, вот и вся их логика. Именно по этой причине и Ходорковский, и его соратник Леонид Невзлин возведены ими сегодня в ранг великомучеников.

Невзлин с недавних пор также именуется одним из лидеров либеральной оппозиции; правда, напрямую участвовать в политической жизни он пока не может, ибо объявлен Генпрокуратурой в международный розыск по обвинению в «заказе» множества состоявшихся и несостоявшихся убийств, и вынужден скрываться в Израиле. Но Леонид Борисович не отчаивается и обещает посильно способствовать становлению гражданского общества так, как умеет: честно заработанными деньгами. В числе потенциальных получателей своих грантов он без утайки называет Михаила Касьянова и Гарри Каспарова.

В июле 2005-го Невзлин, как видный российский политик «в изгнании», приглашался даже в США на заседание комиссии по безопасности и сотрудничеству в Европе, где излагал свое видение об этом самом «сотрудничестве». Заключается оно в том, что Россию незамедлительно следует исключить из «большой восьмерки» и не принимать в ВТО. (Лучше б, конечно, еще и войска НАТО сюда ввести, но об этом следует пока только мечтать.)

Подобное апеллирование к Западу, как к некоему верховному арбитру, вообще, свойственно российским либералам: вот приедет барин и рассудит.

По всякому поводу они отправляют пафосные и гневные петиции, требуя принять самые решительные меры к собственной стране: вплоть до признания ее террористическим государством, которое «ничем не лучше, чем режим Саддама Хусейна». (Это из открытого письма Елены Боннер и Владимира Буковского президенту Бушу.) Другой не менее видный ветеран правозащитного движения Александр Подрабинек прямо советует международным финансовым организациям держать Россию на голодном пайке, пока она не «интегрируется в общемировой порядок».

Вообще, наши правозащитники - это совершенно особая статья. Не очень понятно, кого и почему они защищают, но зато всегда ясно от кого - от России. Любое проявление государством силы неизменно воспринимается ими в штыки.

(К слову, традиция эта давняя, берущая свое начало со времен Царя Гороха; ее еще Салтыков-Щедрин смачно описывал: «В некоторой стране жил-был либерал, и притом такой откровенный, что никто слова не молвит, а он уж во все горло гаркает: "Ах, господа, господа! что вы делаете! ведь вы сами себя губите!" И никто на него за это не сердился, а, напротив, все говорили: "Пускай предупреждает - нам же лучше!"»)

Эта удивительная особенность либеральных правозащитников ярче всего проявилась во время чеченских событий. До тех пор, пока наши войска не вошли в Чечню, все, что творилось внутри республики, никого из них абсолютно не волновало.

Достопочтимый Сергей Адамович Ковалев, которого почему-то принято считать совестью нации и духовным наследником академика Сахарова (на тот момент - уполномоченный по правам человека в России) ни разу - хотя бы для вида - не озаботился даже, как обстоит в Чечне дело с этими самыми правами. Хотя процветал там тогда натуральный геноцид, неверных убивали и резали каждый божий день, отбирали квартиры и последний скарб, а в самом центре Грозного, у Дома печати, был вывешен красноречивый плакат: «Русские, не уезжайте, нам нужны рабы!»

За три года дудаевского правления из Чечни бежало свыше 250 тысяч человек: практически все русскоязычное население. (Если в 1991 году в станице Ассиновской насчитывалось, например, 8 тысяч жителей, то к 1995-му их осталось менее 2 тысяч.) Еще 30 тысяч было убито.

Тем не менее в официальном докладе о соблюдении прав человека за 1993 год, подготовленном Ковалевым, о Чечне не было сказано ни слова. Что не помешало в то же самое время провести ему целые парламентские слушания о нарушении прав человека… на Кубе.

Но стоило лишь армии войти в мятежную республику, как чеченский вопрос превратился в излюбленного конька всех правозащитников, и тот же Ковалев кинулся денно и нощно мотаться по Кавказу, выискивая все новые факты великодержавного произвола.

Почти сразу с началом кампании он назвал ввод войск возвратом к тоталитаризму, полицейскому и репрессивному режиму и призвал правительства других государств оказать на Россию «все возможное давление». «Я бы на месте этих стран, - глубокомысленно изрек Ковалев, - особенно Восточной Европы, заручился бы внешней военной поддержкой. Сегодня мы бомбим Грозный, завтра - Гродно, а там и до Варшавы недалеко».

(После бомбардировок Югославии подобное миролюбие у российских правозащитников почему-то как ветром сдунет. Практически все они - Боннер, Подрабинек, Буковский, Ферапошкин, Постников - безоговорочно выступили в поддержку НАТО. Лишь руководство «Мемориала» позволило выразить сожаление, что американцам «пришлось» прибегнуть к насилию; да и то потому, что агрессия против сербов льет-де «воду на мельницу российских шовинистических и антизападных сил».

То же самое повторится и с Ираком. Ковалев, который еще недавно столь бурно протестовал против ввода войск в Чечню, на этот раз объявит, что у американцев, оказывается, не было «оснований для того, чтобы спокойно взирать на безобразия Саддама Хусейна».)

Именно стараниями правозащитников - и в первую очередь Ковалева - был вылеплен ужасающий образ русских оккупантов, безжалостно уничтожающих мирных, безоружных чеченцев; одна только история с Самашками чего стоит.

В апреле 1995-го правозащитным центром «Мемориал» было распространено экстренное заявление о том, что в мирном чеченском селении Самашки российской армией проведена бесчеловечная карательная операция. Все газеты и телекомпании мира подхватили эту жуткую весть; Ковалев и его коллега Лев Пономарев громогласно сравнивали трагедию в Самашках с Хатынью и Сонгми.

Приведу выдержки из этого сообщения:

«Сожжены и расстреляны танками в упор более 200 домов. В каждом доме по 3 - 4 человека замучены, расстреляны, а затем сожжены, чтобы замести следы преступления, старики, дети, женщины, подростки…

Около 30 детей повешены на окраине села, от 10 до 15 лет. Живой девочке 11 лет отрезали голову, мать изнасиловали… Около 200 человек от 15 лет и старше 65 лет забрали в заложники, они подвергаются средневековым пыткам: иглы под ногти, при этом используются и современные методы пыток - электричество…

150 детей и подростков, спасаясь от расстрела, ночью бежали в самашкинский лес, среди них очень много раненых. ФСК и федеральные войска с вертолетов забрасывают бомбами и обстреливают лес. Очевидец Умарова Газман видела, как у молодого жителя села вырвали сердце…»

Комиссия Госдумы во главе со Станиславом Говорухиным подробно занималась изучением этой душераздирающей истории. Депутаты выезжали на место, опрашивали свидетелей, очевидцев, пострадавших.

Тут-то и выяснилось, что никакой карательной операции в Самашках не проводилось. В действительности село это являлось мощным опорным пунктом дудаевцев, в нем находилось не менее 300 боевиков. При попытке войти в Самашки российские военные были встречены ожесточенным огнем и вели бой почти сутки. 16 человек было убито, 52 получили ранения. Кроме того, «мирные жители» подбили 2 танка и 3 БТР.

А еще оказалось, что заявление «Мемориала» писалось со слов неких чеченок, которые на месте событий вообще не присутствовали.

Могли быть в ходе боев сожжены жилые дома? Несомненно, могли; война - на то и война. Но всех этих ужасов с отрезанными детскими головами и виселицами на окраине села - совершенно точно не было и в помине; между прочим, в списке погибших, которые «Мемориал» представил в говорухинскую комиссию, ни одного ребенка не значилось.

Думаете, кто-то из правозащитников хотя бы извинился, признал свои ошибки? Как бы не так.

Вот и после того, как в России прогремел другой шумный скандал, уличивший крупнейшую правозащитную организацию - Московскую Хельсинскую группы (МХГ) - в получении денег от британских спецслужб, эти люди не нашли ничего умнее, нежели обвинить ФСБ и Кремль в наступлении на демократию.

Хотя все доказательства их связи с МИ-6 имелись в избытке; средства на счета МХГ официально перечислял второй секретарь политического отдела британского посольства Марк Доу, установленный сотрудник резидентуры МИ-6. (Он был зафиксирован ФСБ в момент проведения разведывательной операции.)

Доу был не простым, а очень разносторонним шпионом. Помимо своих прямых обязанностей он являлся и координатором Фонда глобальных возможностей при английском МИД, то есть был куратором ряда наших неправительственных организаций, в том числе Московской Хельсинкской группы и фонда «Евразия». (Если помните, этот фонд играл ключевую роль при подготовке «цветной» революции в Минске.)

А я-то, наивный, никак не мог понять, с чего это наши правозащитники столь активно защищают обвиняемых в шпионаже людей. Все, оказывается, просто как апельсин; правозащитничество - это такой же точно бизнес; кто ужинает девушку, тот ее и танцует.

Неизменно, стоит лишь ФСБ задержать очередного секретоносителя, попавшегося на передаче секретных материалов иностранцам, как правозащитники тут же начинают голосить о возврате кровавой ежовщины и призывают мировое сообщество обуздать волну шпиономании.

«Если хотя бы один «шпионский» процесс закончится обвинительным приговором, - объявила, например, во всеуслышание председатель МХГ Людмила Алексеева, - мы снова окажемся в закрытой стране».

Комментарии, полагаю, излишни…

К сожалению для Алексеевой, большинство таких процессов завершились вопреки ее желания.

Зав. сектором института США и Канады Игорь Сутягин, уличенный в передаче секретных сведений аспиранту Принстонского университета Джошуа Хендлеру и бриганской фирме Alternative Futures (по уверениям ФСБ, эта контора служила прикрытием для западных спецслужб) был приговорен к 15 годам за разглашение гостайны.

Красноярский физик Владимир Данилов, снабжавший китайцев совсекретными данными о системе защиты наших космических аппаратов, получил 14 лет.

На 8 лет (правда, условно) был осужден профессор МГТУ Анатолий Бабкин, продавший отставному американскому разведчику Эдмонду Поупу материалы по новейшей и уникальнейшей разработке - торпеде «Шквал», способной достигать скорость до 200 узлов в час. (Сам Поуп был приговорен к 20 годам, но затем помилован путинским указом и отпущен восвояси.)

И вновь - давайте попытаемся применить уже не раз использовавшуюся мной формулу зеркального восприятия. Представим, что дела эти слушаются не в России, а в США, а на скамье подсудимых сидят американские граждане, попавшиеся на продаже бывшим (да и действующим) российским разведчикам государственных секретов.

Найдется ли в Штатах хотя бы один омбудсмен, который возьмется их защищать, клеймя при этом ФБР позором? Сильно сомневаюсь. Скорее наоборот.

Всеобъемлющая нелюбовь к российским спецслужбам прочно связывает западный мир с отечественными правозащитниками и либералами. (Тщательный подсчет выходцев из конторы во властных структурах - давно стало у них уже доброй традицией; некогда общество «Память» столь же скрупулезно вычисляло, сколько евреев трудилось в ЧК и первом советском правительстве.)

Если когда-то советские диссиденты и были, действительно, бескорыстными борцами с режимом - фанатиками-альтруистами, добровольно входящими во имя своих идей на плаху - то сегодняшние правозащитники в основной массе давно уже превратились в платных глашатаев.

(Замечу в скобках, что руководство Федеральной службы исполнения наказаний не раз заявляло о смычке организованной преступности с определенной частью правозащитников.)

Упоминавшаяся уже Людмила Алексеева, председатель МХГ, не скрывает, что «все правозащитные организации получают деньги… от западных фондов», а сама Хельсинкская группа «финансируется исключительно из зарубежных источников». Правда, она тут же оговаривается, что благотворители-де «не требуют в обмен на финансирование ни лояльности, ни каких бы то ни было специальных услуг», однако верится в это с трудом.

Одним из основных спонсоров МХГ, равно как и большинства других правозащитных групп, уже много лет выступает The National Endowment for Democracy - Национальный фонд развития демократии (NED). Эта общественная якобы организация была создана еще в самый разгар «холодной войны» по личной инициативе президента Рейгана «для укрепления демократических институтов во всем мире через воздействие на неправительственные институты».

На самом деле Фонд этот так же независим от государства, как Антисионистский комитет (тоже якобы общественный) был отделен некогда от ЦК КПСС. Достаточно сказать, что деятельность NED финансируется из американского бюджета, его деятельность полностью подотчетна Конгрессу США, а в состав совета директоров входят по три конгрессмена от каждой партии.

Что меня всегда умиляло в американцах - так это их простодушная откровенность. (Хотя черт его знает, чего здесь больше: простодушия или цинизма.) Они даже и не думают скрывать истинных своих целей; недаром первый руководитель NED Алан Ванштейн обмолвился однажды, что фонд был создан для того, чтобы «делать открыто то, что ЦРУ делало тайно 25 лет назад».

Любой желающий, зайдя на сайт Фонда развития демократии, без труда может узнать, что одной из основополагающих его задач является «поощрение формирования и развития демократии в таком направлении, чтобы она соответствовала национальным интересам США». Там же, на сайте, помещен и список облагодетельствованных организаций с точным указанием назначения (ау, г-жа Алексеева!) каждого платежа.

Из внимательного прочтения следует, что абсолютное большинство грантов направляется не на правозащитную деятельность, а совсем на другие вещи: обучение молодежи «демократическим принципам», пропаганду приватизации земли, финансирование «независимой» прессы.

Та же самая Московская Хельсинкская группа в 2002 году получила, например, от Фонда 44 тысячи 790 долларов для оказания «юридической помощи жертвам т. н. «шпионских» дел» (цитата дословная). Иными словами, американское правительство - не суть, напрямую или через посредников - платит деньги российским правозащитникам для того, чтоб защищали они американских же шпионов.

(Колоссально, как сказала бы светлой памяти Эллочка-Людоедка.)

Между прочим, в числе регулярных получателей грантов Фонда значится и столь замечательная организация, как нижегородское «Общество русско-чеченской дружбы», и это - явно неспроста. (На сайте «ОРЧД» прямо указывается: наш спонсор - The National Endowment for Democracy.)

В феврале 2006-го лидер этого общества Станислав Дмитриевский был осужден к 2 годам - увы, условно - за разжигание межнациональной розни; в издаваемой им газете он открыто призывал «цивилизованный мир покарать Россию» и публиковал обращения Масхадова и Закаева «к российскому народу».

А еще - Дмитриевский является одним из организаторов маршей несогласных, которые регулярно проходят в Нижнем Новгороде. Последний такой марш должен был состояться совсем недавно, осенью 2007-го, но в последний момент участники оного на улицы отчего-то не вышли. И дело не в том, что лубянские сатрапы похватали их на полдороге, дабы заткнуть правде рот. Просто предназначавшийся на организацию этой акции транш - 80 тысяч долларов, как одна копеечка, - оказался вовремя перехвачен спецслужбами; а бесплатно выступать - дураков, естественно, не нашлось.

А теперь - внимание - самое интересное. В качестве плательщика значился в бумагах… Национальный фонд развития демократии.

Именно через него, равно как и многочисленные другие неправительственные западные организации, и идет сегодня финансовая подпитка российской непримиримой оппозиции. За счет их проводятся шествия и акции, выпускается агитационная литература, ведется подготовка и обучение активистов.

Это демократия, да?

Бросьте. Чем мощнее становится сегодня страна, тем большую озабоченность вызывает это у наших иностранных друзей. Сильная Россия, с которой приходится считаться, не нужна никому.

Давно ушли в прошлое те времена, когда американцы хозяйской поступью расхаживали по Кремлю, а министр Козырев смиренно сидел под дверьми в Белом доме.

Нравится это кому-то или нет, но Россия, как птица Феникс, возрождается, встает с колен. В геометрической прогрессии растут расходы на армию и оборонно-промышленный комплекс, сходят со стапелей новые атомные крейсеры и взмывают в небо ракеты «Тополь» и «Булава», не имеющие себе равных в мире. Поднимается сельское хозяйство, наука, промышленность.

Ушедшее, казалось бы, в прошлое чувство национальной гордости вновь возвращается в сознание людей; с недавних пор мы не чувствуем себя бедными родственниками на задворках цивилизации.

Нет больше унизительной петли МВФ и прочих западных кредиторов. Одна за другой Россия одерживает победы - в экономике, внешней политике, спорте, науке.

Есть проблемы? Конечно, есть, их нет только на кладбище, хотя и там нередко воруют надгробия. Но главное уже сделано - корабль, давший два десятка лет назад течь, заделал большинство пробоин и снова вышел в открытое, самостоятельное плавание. И на мостике стоит отныне капитан, которому - опять же, нравится кому или нет - доверяет абсолютное большинство пассажиров…

История всегда идет по кругу. 5 марта 1946 года Черчилль произнес в Фултоне свою знаменитую речь, положившую начало «холодной войне». Прошло ровно 60 лет, и вот 4 мая 2006 года вице-президент США Дик Чейни выступил в Вильнюсе (на «передовой свободы», по его выражению) с речью, почти аналогичной Фултонской.

«…В сегодняшней России оппоненты реформ пытаются обратить вспять достижения последнего десятилетия. Во многих областях гражданского общества - от религии и СМИ до правозащитных организаций и политических партий - власти несправедливо и неуместно ограничили права своего народа. Другие действия российского правительства были контрпродуктивными и могут повлиять на отношения с другими странами. Когда нефть и газ становятся инструментами запугивания и шантажа путем либо манипуляций поставками, либо попыток монополизировать систему транспортировки, это не отвечает ничьим законным интересам. И ничем нельзя оправдать действия, которые подрывают территориальную целостность соседа или мешают демократическим движениям.

Россия должна сделать выбор. И, несомненно, возвращение к демократическим реформам в России обеспечит дальнейший успех ее народу и большее уважение со стороны других стран».

А еще, сказал американский вице-президент: «Система, которая дала такую большую надежду Балтийскому берегу, может дать ту же надежду далеким берегам Черного моря и еще дальше. То, что верно в Вильнюсе, верно в Тбилиси и Киеве, верно в Минске и в Москве».

Путин ответил Чейни - кстати, одному из главных идеологов развала СССР; когда последний занимал при Буше-старшем пост министра обороны, даже по меркам Вашингтона он считался непоколебимым ястребом - ровно через 5 дней, выступая с посланием к Федеральному собранию. Я был тогда в этом зале и видел, с какой жесткостью произносил президент уже вошедшие в историю фразы насчет «товарища волка», который «кушает, и никого не слушает, и слушать, судя по всему, не собирается».

«Куда только девается весь пафос необходимости борьбы за права человека и демократию, когда речь заходит о необходимости реализовать собственные интересы? Здесь, оказывается, все возможно, нет никаких ограничений».

Годом позже, в Мюнхене, Путин выскажется еще более определенно, обвинив США (в частности) и Запад (вообще) в попытке развязать новую «холодную войну», хотя, собственно, сие было уже лишь констатацией факта.

Эта война продолжается уже не первый год. И, к сожалению, российская либеральная оппозиция участвует в ней явно не на стороне России…