4. Самозванцы и двойники

4. Самозванцы и двойники

Персидский царь Камбис, сын царя царей Кира, был характера гневного и мстительного. Опасаясь своего брата Бардию, он приказал тайно умертвить его. Когда же это было сделано, щедро наградил убийц и на радостях учинил в своем дворце пир. Музыканты играли, певцы пели, поэты читали свои стихи – все славили мудрого и милостивого владыку.

Минули дни. Камбис и думать забыл об убитом брате. Он царствовал, творил суд и расправу, принимал послов и вел войны. Когда Камбис завоевал Египет, его бессмысленная, тупая жестокость не знала предела. Он разрушал храмы египтян, убивал их священных животных. Как гласит одна египетская надпись тех лет, «величайший ужас охватил всю страну, подобного которому нет». Но боги, казалось, только ждали момента, чтобы покарать святотатца. И вот момент этот пришел.

Убитый Бардия восстал из мертвых.

Камбис находился в Египте с войсками, когда из Персии прибыл гонец, возвестивший всем, что отныне все должны подчиняться не Камбису, сыну Кира, а Бардии, сыну Кира.

Камбис не поверил своим ушам. В смятении и страхе он вызвал человека, которому в свое время было приказано убить Бардию.

– Так-то ты выполнил мой приказ!

Убийца, распростертый у входа в шатер, поднял голову.

– Это весть ложная, о царь! Я сам исполнил твой приказ и похоронил Бардию.

Камбис нахмурился. Только он и убийца доподлинно знали, что Бардия убит, что человек, захвативший власть в Персии, – самозванец.

Через несколько дней Камбис, собираясь в поход против того, кто назвался его братом, случайно поранил себе мечом ногу. Вскоре он умер.

Так кто-то, принявший имя убитого Бардии, стал полновластным царем страны. Одна за другой все области обширной державы объявили о своей покорности. Армия стала под его знамена. Потому что не было в стране другого человека, который был бы сыном царя царей и в силу этого – владыкой над всеми персами.

На базарах и дорогах царства все славили имя нового царя. На три года освободил он своих подданных от налогов и от тягот военной службы. Только среди знати росло глухое недоумение и недовольство. Почему новый царь не выходит из дворца? Почему он не принимает никого из знатных людей? А что, если этот человек – не Бардия?

У одного из придворных зародилось подозрение, что власть в царстве захватил маг Гаумата. Но мысль эта была слишком страшной, чтобы ее можно было высказать вслух. Дочь этого придворного находилась в гареме царя. Через евнуха он решился послать ей записку.

«Федима, дочь моя, – писал он, – правда ли, что человек, который теперь твой муж, сын Кира?»

«Не знаю, – отвечала дочь, – мы в гареме не знаем чужих мужчин, и раньше Бардию я никогда не видала».

На другой день, позванивая полученными монетами и бормоча проклятия, евнух прятал на груди новую записку.

«Если сама ты не знаешь сына Кира, – писал придворный, – то спроси Атоссу, кто такой супруг ее и твой, она ведь хорошо знает своего брата».

Дочь отвечала, что ни с Атоссой, ни с другими женами она не может теперь перемолвиться ни словом. «Как только этот человек, кто бы он ни был, сделался царем, он отделил нас одну от другой».

Это было уже странно. Но у мага Гауматы был один признак, по которому его нетрудно было опознать. В свое время Кир за какую-то провинность отрезал ему уши.

«Когда он уснет, – писал придворный своей дочери, – ощупай его уши. Если он окажется с ушами, то знай, что супругом имеешь сына Кира. Если без ушей, то ты живешь с магом». Федима долго боялась сделать это. Если человек этот действительно окажется без ушей и поймет, что тайна его раскрыта, он, несомненно, убьет ее. Наконец, когда настала ее очередь идти к мужу, Федима решилась.

Утром придворному стало известно, что под личиной царя скрывался человек без ушей. Это был маг Гаумата. Не сразу решился придворный открыть эту тайну своим друзьям. На следующий день в его доме собралось шестеро самых близких. Прежде чем открыть им то, что стало ему известно, придворный потребовал, чтобы они дали клятву сохранить все в тайне. Они поклялись богами в верности друг другу. Узнав же страшную новость, растерялись. «Лучше бы я не приходил сюда и не знал ничего!» – подумал каждый.

Выступить сейчас против мага было невозможно. У них не было ни солдат, ни верных людей. Отложить расправу, пока удастся собраться с силами, тоже было нельзя. Если маг узнает о заговоре, их ждет страшная смерть. Но не всех. Одного из них, того, кто донесет, маг пощадит. Вот почему каждый, для того чтобы его не опередил другой, прямо из этого дома наверняка поспешил бы во дворец. Об этом думали все, но никто не решался сказать вслух. Пока не заговорил сын царского наместника Дарий, бывший среди них.

– Мы должны действовать сегодня же, – сказал он, – если сегодняшний день будет упущен, я сам донесу обо всем магу!

Так эти семеро, связанные взаимным недоверием и страхом куда больше, чем клятвой в верности, сели на коней и все вместе, не расставаясь, подъехали к воротам дворца. Они были из знатных фамилий, и не посмела чинить им препятствий. Но во внутреннем дворе путь им преградили евнухи, которые обнажили мечи. Заговорщики быстро уложили на месте неповоротливых стражей гарема и бросились во внутренние покои. Когда, услышав шум, маг хотел было скрыться в соседней темной комнате, один из ворвавшихся бросился на него. В темноте они упали на пол, тщетно пытаясь одолеть друг друга. Дарий в нерешительности стоял над ними с занесенным мечом, не зная, что делать.

– Бей мечом! – крикнул заговорщик, который боролся с магом.

– Темно, я могу убить тебя.

– Все равно, бей по обоим… Дарий взмахнул мечом и убил мага.

Так повествует об этой странной истории Геродот. Царем обширнейшей Персидской державы стал Дарий. И сегодня на огромной скале по дороге между Тегераном и Багдадом можно видеть высеченный на камне рассказ об этом событии. Надпись эта была сделана по приказу Дария. «Дарий убил мага и стал царем», – гласит заключительная фраза текста.

Рассказ Геродота – одно из самых первых упоминаний о самозванцах.

Позднее личности, подобные магу Гаумате, появляются и в Греции, и в Риме, и в Византийской империи. Нередко они играют крупную роль в истории, но уходят чаще всего инкогнито, как и пришли, скрывая свои лица от любопытства современников и будущих поколений.

Таким был, например, Андрикс, возглавивший в свое время борьбу Македонии против Рима. Римские легионы нанесли тяжелое поражение его родине. Страна лежала в развалинах, царь Персей был убит. Сын и наследник царя Филипп погиб еще раньше. Народ был обезглавлен, и не было человека, который мог бы поднять его на борьбу против Рима. Тогда-то и появляется в Македонии Андрикс. Полибий пишет, что он объявился внезапно, «словно упал с неба». Он называл себя Филиппом, сыном царя Персея. Это может показаться странным, но многие без колебаний признали его Филиппом. Самое убедительное доказательство – его поразительное сходство с Персеем. Даже фракийский царь Терес, женатый на сестре Персея, признает его. Как Филиппу, сыну Персея, он вручает Андриксу командование над своим войском для борьбы против Рима. Другие фракийские цари один за другим тоже заявляют о признании. К Андриксу прибывают посольства из Карфагена и других стран. Называя его Филиппом, послы обещают ему поддержку в борьбе против Рима.

Кто же был этот человек, возложивший на себя корону царя Македонии? Мнения историков расходятся. Тит Ливии утверждал, что Андрикс был человеком низкого происхождения, сыном суконщика. Нет ничего удивительного, что другие римские историки разделяют точку зрения Ливия. Ведь речь идет о враге Рима. И можно ли больше унизить врага, чем сказав о его неблагородном происхождении? И наоборот, возражая Ливию, греческий автор Павсаний утверждает, что это был действительно Филипп, сын царя Персея.

После ряда блестящих побед над римскими легионерами Андрикс в конце концов был разбит и попал в плен. Во время триумфального шествия, устроенного по этому поводу в Риме, его вели за колесницей победителя. О чем думал этот человек в те минуты, когда над ним глумилась римская чернь? Мы никогда не узнаем этого. Вскоре он был казнен.

История Древнего Рима знает немало подобных персонажей. Достаточно назвать целую «плеяду» Лженеронов. Тема эта послужила, как известно, сюжетом для романа Л. Фейхтвангера «Лже-Нерон». Изобилует самозванцами и история России.

Один из первых самозванцев, объявившихся на Руси, связан с именем сына Ивана Грозного – Дмитрия. Весть о странной смерти (или убийстве?) в Угличе малолетнего сына царя сразу же породила волну слухов. Говорили, что царевич остался жив и прячется якобы у верных людей. Прошло несколько лет, и человек, который называл себя царевичем Дмитрием, под охраной польских солдат вошел в Москву и воцарился на русском престоле. Позднее в истории он стал известен под именем Лжедмитрия. Царствовал он недолго и вскоре был убит. Но легенда не умерла вместе с ним. После него в Москве появляется Лжедмитрий II, потом Лжедмитрий III. Причем каждый следующий выдавал себя за то же лицо, что и первый, – за сына Ивана Грозного, царевича Дмитрия.

По прошествии какого-то времени начинается полоса лжесыновей Лжедмитрия. Так, в 1644 году в Константинополе появляется вдруг царевич Иван Дмитриевич. Другой мнимый сын Лжедмитрия объявился в Польше.

«Смутное время» вообще изобилует самозванцами. При Василии Шуйском в Астрахани объявился царевич Август, тоже якобы сын Ивана Грозного. С ним конкурирует в тех же краях царевич Лаврентий, уже не «сын», а «внук» Ивана Грозного. А в это время в степных юртах Поволжья один за другим появляются новые «царевичи» – «сыновья» бездетного царя Федора Иоанновича: царевич Федор, царевич Клементий, царевич Савелий, царевич Семен, царевич Василий, царевич Ерошка, царевич Гаврила, царевич Мартын и другие.

Не хитрость, не лукавство, не легковерие порождали этих мнимых царей. Скорее в этом можно видеть проекцию неумирающей, извечной схемы «доброго царя и злых бояр». Эта надежда, эта вера в доброго царя как бы воплощалась, персонифицировалась, едва появлялся персонаж, пригодный для такой роли, и обстоятельства, которые благоприятствовали бы этому. Характерно, что все выступления, все движения эти были не просто против царя – некая устойчивая структура в сознании не допускала этого, – они были против плохого царя, но непременно за хорошего царя. Все самозванцы и являли такой образ – хорошего царя.

Неудивительно, что, когда на Волге началось крестьянское восстание под руководством Степана Разина, при самом Разине находился мнимый сын царя Алексея Михайловича.

Лжедмитрий I (ум. 1606)

По наиболее распространенной версии это был беглый дьякон Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Положил начало целой череде самозванцев, претендентов на русский престол, выдававших себя за сына Ивана Грозного, царевича Дмитрия

Многие из русских царей или их наследников оставляли после себя целую вереницу двойников и самозванцев.

Когда волею царя Петра I был казнен его сын Алексей, умышлявший на власть отца, то в разных концах России, как тени, как призраки убитого, стали появляться его двойники. Сначала призрак казненного объявился в Вологде. И хотя после пыток было установлено, что назвавший себя сыном царя – всего-навсего нищий бродяга Алексей Родионов, народному слуху был придан толчок и дано направление.

Девять лет спустя мнимый сын Петра объявился в тамбовских краях. Им оказался некий Тимофей Труженик. Дерзкий был подвергнут пытке и казнен. Но разве можно казнить призрак? Проходит еще несколько лет, и Алексей, сын Петра I, появляется снова.

В январе 1738 года в селе Ярославце остановились работники, которые направлялись на Десну рубить лес. Один из них разыскал местного священника и обратился к нему со следующими словами:

– Я – царь Алексей Петрович и хожу многие годы в нищенстве; поди, объяви это в церкви перед всем народом; хотя мне смерть или живот будет, только б всем явно было, что я – царь Алексей Петрович подлинно.

Видя, что священник, не привыкший к таким ситуациям, пришел в замешательство, он добавил:

– Если не сделаешь по-моему, велю отрубить тебе голову.

Это и явилось решающим аргументом. Не потому, что священник испугался, а потому, что сказать так мог действительно только царь.

Вот почему и с солдатами, бывшими на постое в том же селе, он говорил примерно в той же манере.

– Я – царь Алексей Петрович, – заявил он, – и ходил по разным местам, а ныне прямо о себе объявляю; пожалуйте, послужите мне верою и правдою, как служили отцу моему, а я вас за это не оставлю.

Солдаты пали перед ним на колени.

– Вставайте! – милостиво разрешил им он, видимо все больше входя в роль. – Я вашу нужду знаю, будет скоро радость: с турками заключу мир вечный…

Когда местные власти узнали о том, что происходит в селе Ярославце, туда были посланы казаки, чтобы схватить самозванца. Но солдаты, примкнув штыки, встали вокруг него и не выдали того, кого почитали уже своим императором. Так в сопровождении солдат направился он в церковь, где уже ждала его огромная толпа, собравшаяся изо всех окрестных мест. Священник с хоругвями и под колокольный звон вышел ему навстречу. Объявивший себя Алексеем Петровичем через царские врата вошел в алтарь и, взяв в руки крест, встал перед народом. Толпа повалила прикладываться к кресту и целовать царю руку.

Начался торжественный молебен. В разгар службы новый отряд казаков во главе с самим сотником ворвался в церковь. Народ, только что присягнувший царю, готов был перебить их всех, и, может быть, это бы и произошло, если бы сотник не сделал того, что характеризует его как знатока людской психологии. Прорвавшись к мнимому царю, он схватил палку и несколько раз наотмашь ударил его.

Это действие произвело резкий переворот в настроении толпы. Человек, подвергнутый публичному оскорблению, не мог быть царем! Почтительность и даже раболепие, которым был он окружен всего мгновение назад, исчезли. Толпа отшатнулась от него, и казаки беспрепятственно увели арестованного.

Так человек этот, не оставивший нам даже своего имени, встретил утро царем, а завершил день в остроге с колодками на ногах. Какое-то время спустя, уже взойдя на плаху, он вновь увидел свидетелей своего вознесения и падения. Собравшиеся радостно созерцали, как его самого, священника и солдат, признавших его царем, одного за другим предавали мучительной и постыдной казни – в полном соответствии с представлениями о справедливости и добре, присущими той эпохе.

Время от времени появлялись и другие лжесыновья Петра I. Так, в 1732 году народная молва превратила в царевича Петра Петровича отставного драгуна Нарвского полка Лариона Стародубцева. И «знающие люди» подтверждали, что это истинно сын царя.

– На груди у него звезда, – говорили они, – а на спине месяц!

И, окончательно потрясенные этим доводом, слушатели согласно кивали. Если кто сомневался, ему дружно возражали:

– У боярина был сын и тому царевичу приходился лик в лик. У боярина сын умер, он, боярин, взял и подменил царевича своим сыном, а царевича увез.

В конце концов эти толки и пересуды привели бывшего драгуна туда же, где оказывались и другие, подобные ему, – на плаху.

Личностью, давшей много поводов к появлению слухов о двойниках, был и сам Петр I. Ни об одном из русских царей не ходило, наверное, столько легенд, сколько о нем. Но интересно, что лейтмотив большинства из них один – царя подменили.

Царица Наталья Кирилловна родила якобы вовсе не сына, а дочку, вместо нее ей подсунули другого ребенка, мальчишку, и мальчишка этот и есть, мол, нынешний царь Петр. И как царица «стала отходить сего света, и в то число ему говорила: ты-де не мой сын, замененный».

После поездки Петра I в Англию и Голландию слухи эти обрели новый повод и пищу. Теперь стали поговаривать, что, когда царь был в немецких землях, его там подменили и обратно вместо него вернулся другой человек. «Это не наш государь, немец. А наш царь у немцев в бочку закован да в море пущен».

Родившись с отметкой «подмененного», Петр I под этим же знаком и ушел из жизни. Когда было объявлено о его смерти, стали упорно говорить, что умер-де не настоящий царь, а его двойник. Настоящий же Петр томится в Швеции в плену, но теперь-то он должен вернуться и вот-вот появится в народе.

Другой русский царь, многократно убиваемый и столь же многократно возвращаемый к жизни, – Петр III. Когда после его действительной смерти от рук заговорщиков по стране был разослан приказ, чтобы все присягали царице Екатерине Алексеевне, из посада в посад, из кабака в кабак пополз тайный слух. Слух о том, что царь-де батюшка не умер, а скрывается среди народа. Ждет только своего часа, чтобы объявиться.

И царь вдруг действительно объявился. И бросил клич, что он за народ и против дворян. Вокруг царя быстро стало собираться войско из казаков и беглых крестьян. По всей России тайные посланцы повезли «царевы» грамоты к народу. Грамоты снабжены были «государственной печатью» и размашисто подписаны: «Петр III».

Так началось известное восстание Пугачева. Для многих его современников этот донской казак был не кем иным, как царем Петром III. И когда в Москве секли дворовых людей за разговоры о Пугачеве, они кричали под кнутом: «Жив царь Петр Федорович!» Долго еще после того, как предводитель восставших был уже схвачен и казнен, упорно ходили слухи, что царь, мол, опять спасся и снова скрывается среди народа.

Но еще до того, как убитый государь объявился вдруг в облике Пугачева, он «возник» за тысячи верст от России, в далекой Черногории.

Черногория переживала тяжелые времена. Кровавая вражда, междоусобицы раздирали маленькую страну. Каждая политическая группа, родовой союз стремились посадить на престол своего человека. Тогда-то объявился вдруг в тех краях «русский царь Петр III». «Он был среднего роста, – писал один из современников, – костистый, бледный, лицо покрыто оспинами, а густые волосы космами падали на лоб, спускаясь до глаз». Некий сербский капитан Танович, побывавший ранее в Петербурге и видевший там Петра III, клятвенно свидетельствовал, что человек по имени Стефан и Петр III – одно и то же лицо. Монах Феодосии, также знавший Петра III, утверждал то же самое. Но последние сомнения отпали, когда в одном из сербских монастырей разыскали портрет русского императора. Было решено, что копия в точности соответствует оригиналу.

И вот депутация самых уважаемых черногорцев появляется у дверей небольшого дома, где жил тогда Стефан. Его просят согласиться царствовать в Черногории. Как поступил бы на его месте какой-нибудь авантюрист мелкого полета? Наверное, сразу бы согласился. Иное дело – Стефан. Он разорвал и швырнул под ноги прошение, которое принесли ему депутаты. Он отказался принять царство, пока там не прекращены вражда и распри.

Делегаты вернулись и доложили обо всем на скупщине. После такого жеста никто уже не сомневался, что человек, которому предстояло править Черногорией, действительно император, бежавший из России. В январе 1768 года на народном собрании в городе Цетине Стефан провозгласил себя русским царем Петром III. Но называть себя он просил не царем, а просто Стефаном. Так подписывал он и государственные бумаги: «Стефан, малый с малыми, добрый с добрыми, злой со злыми». Этот человек и вошел в историю под именем Стефана Малого. Правление «русского императора Петра III» в Черногории продолжалось целых шесть лет. Страна избавилась от междоусобиц. Стефан оказался мудрым государственным деятелем. Он старался быть справедливым и всем, чем мог, помогал простым людям.

Не раз за это время черногорцам пришлось отражать нападения турок. Однажды Стефану удалось отвести угрозу нашествия при помощи мер не военных, а «строительных». Что же стал строить «русский император» – укрепления в горах, сторожевые посты? Нет. Он приказал выстроить большую казарму «для русских офицеров и солдат», которые должны якобы вот-вот прибыть на помощь черногорцам. Он правильно рассчитал, что через турецких шпионов это сразу станет известно паше. Так и произошло.

Стефан не ошибался, имея в виду турецких шпионов в Черногории. Но он не мог догадаться, насколько близко стоят к нему эти люди. Ночью, во сне, его зарезал слуга-грек, подкупленный турками.

Так снова, уже который раз, русский император Петр III принял смерть.

Но, единожды убитый заговорщиками в Ропше, публично казненный на Лобном месте в Москве, зарезанный в Черногории, Петр III упорно не хотел умирать. Вскоре снова появляется человек, выдающий себя за Петра III. В качестве такового он в течение 12 лет объезжает ряд европейских городов и столиц. Он вступает в переписку с царствующими монархами, ему пишут даже Вольтер и Руссо. Судьба этого самозванца оказалась не лучше других, принявших на себя роковое имя Петра III. Все они, как и их прообраз, погибали насильственной смертью. Последний «император» был арестован в Амстердаме и вскрыл себе вены.

Российский император Александр I (1777—1825) в Александро-Невской лавре в ночь накануне отъезда на юг

Вскоре из Таганрога пришло известие о его внезапной смерти. В обстоятельствах, окружавших это событие, много неясного, вызывающего разные догадки

Только после этого призрак Петра III окончательно сошел с подмостков истории.

А пока происходили все эти события, за высокими стенами императорских резиденций подрастал сын настоящего Петра III, наследник российского престола Павел. Он рос пугливым ребенком и нелюбимым сыном. Придворные о чем-то шептались у него за спиной, а когда он оборачивался, делали тревожные и почтительные лица. Какая-то тайна окружала его, казалось, с самого рождения. Некоторые из современников, посвященные в закулисную жизнь императорской семьи, оставили записки, поднимающие покров над этой тайной. Дело в том, что Екатерине II для утверждения своего политического статуса необходим был наследник. Но ребенок, которого она родила, будто бы оказался мертв, и, чтобы спасти положение, его в величайшей тайне заменили новорожденным мальчиком из деревни Котлы, расположенной близ Ораниенбаума.

Версия эта стоит в одном ряду с другими легендами о «подмененных царях», испокон веков бытовавшими на Руси. Но если представить себе, что это действительно произошло, тогда становится понятной трагедия Екатерины, признавшей своим сыном чужого ребенка и обреченной изо дня в день, из года в год видеть рядом постороннего и ненавистного ей человека, которого все почитают за наследника престола и который, став совершеннолетним, должен был отнять у нее власть. Тогда становится понятной и трагедия самого Павла, платившего матери той же ненавистью и страхом.

Павлу было уже сорок два года, когда он взошел на престол.

Сын императора Петра III и императрицы Екатерины – так писали о нем официальные историографы. Сын крестьянина из деревни Котлы – так тайно числили его некоторые из современников.

К историям «подмененных государей», рассказам о двойниках и самозванцах оказалась причастна и такая личность, как Наполеон. Нам неизвестно, из каких соображений французский император держал в своей свите собственного двойника. Это был некий Франсуа Эжен Робо, прозванный за удивительное сходство Императором.

Когда Наполеон был сослан на остров Св. Елены, Робо возвратился в свою деревню. Но об опасном сходстве не забыли. Недаром министр королевской полиции направил в деревню, где жил Робо, особого агента, дабы тот неотступно следил за двойником бывшего императора. Но очевидно, о Робо помнила и другая сторона. Осенью 1818 года он внезапно исчез, бросив дом и хозяйство на произвол судьбы. Все усилия королевской полиции напасть на его след оставались тщетными.

Позднейшим историкам повезло больше. В церковных архивах деревни, где жил Робо, рядом с его именем была обнаружена следующая запись: «Родился в этой деревне, умер на острове Святой Елены».

В отличие от Наполеона, который добивался власти, не принадлежавшей ему по праву рождения, российский император Александр родился наследником престола, но и в молодости и позже не раз высказывал отвращение к поприщу, которое выпало на его долю.

Официальные документы сообщают, что император Александр I скоропостижно умер в 1825 году в Таганроге. Смерти этой и самой поездке царя в Таганрог сопутствовали, однако, некоторые странные обстоятельства. Перед тем как покинуть Петербург, Александр ночью, без свиты отправился в Александро-Невскую лавру. Император долго молился один в полутемном соборе, потом говорил о чем-то со схимником и, получив благословение, покинул лавру. Через две недели он был в Таганроге, а вскоре стало известно о внезапной его смерти. За несколько дней до этого в Таганроге же погиб фельдъегерь Масков, как говорили, внешне очень похожий на Александра.

Умерший император в закрытом гробу был перевезен в Петербург.

Старец Федор Кузьмич

Загадочная личность, появившаяся в 30-х годах XIX века в Сибири. Многие современники находили сильное сходство между «старцем» и покойным императором, что породило многочисленные легенды

В течение семи дней гроб (опять же закрытый!) стоял в Казанском соборе. Для членов императорской семьи его открыли только один раз, ночью, причем мать Александра обратила внимание на то, что лицо его сильно изменилось.

Неудивительно, что все эти обстоятельства послужили поводом для возникновения легенд и слухов. Больше всего говорили, что вместо императора будто бы был похоронен другой человек, возможно, фельдъегерь Масков. По другой версии, это был унтер-офицер 3-й роты Семеновского полка Струменский, который был как две капли воды похож на царя.

Десять лет спустя в Сибири среди крестьян-переселенцев появился некий старец Федор Кузьмич, вскоре принявший монашество. Он старательно скрывал свое прошлое, но военная выправка, высокая образованность, знание иностранных языков – все это выделяло его среди окружающих. Некоторые разговоры с ним, записанные современниками, свидетельствуют о необъяснимой осведомленности старца о жизни высшего петербургского света. Неудивительно, что многие стали отождествлять старца с императором Александром I. Некоторые, знавшие Александра лично, поражались внешнему их сходству.

Возможно, к тайне Александра I имеет отношение признание, которое сделал, умирая, один бывший солдат роты его императорского величества. Он рассказал, что однажды вечером он и трое других солдат были вызваны в Петропавловский собор, где находилась усыпальница российских императоров и где был похоронен Александр. Им приказали поднять одну из тяжелых могильных плит, вынуть установленный там гроб и положить на его место другой, привезенный ночью в закрытом военном фургоне. Во втором гробу лежал старик в монашеском одеянии. При этом присутствовали сам Николай I, один из великих князей и, как сказал солдат, «двое важных придворных».

Современные историки к этим сообщениям относятся скептически. Но предание, как известно, живет безотносительно к истине. Оно продолжает жить, когда оказываются давно забыты и те, кто верил в него, и те, кто его отрицал.

Тема о двойниках не исчерпывается, однако, прошлым. Она имеет продолжение и в более близкие к нам дни. В свое время ходили смутные слухи о двойниках Гитлера. В мае 1945 года эти слухи подтвердились. В императорской канцелярии советские офицеры обнаружили нескольких убитых двойников фюрера. По словам одного из охранников Гитлера, у фюрера было девять двойников, подменявших его там, где это было нужно. Поэтому, когда были обнаружены останки Гитлера, тут же возникли сомнения – не был ли фюрер и здесь подменен одним из своих двойников? Для решения этого вопроса были проведены специальные исследования. Тем не менее позднее стали появляться сообщения, будто человека, очень похожего на Гитлера, видели то в Южной Америке, то в Испании, то в Японии.

Так неразрывной нитью с древнейших времен и до наших дней проходит эта тема – двойников, «подмененных» правителей и самозванцев.