ЧУДО ПОБЕДЫ

ЧУДО ПОБЕДЫ

В условиях патриотического подъема, раздуваемого в связи с 65-летней годовщиной победы Советского Союза в Великой Отечественной войне, все чаще, и притом с самых высоких трибун, звучат обещания и указания не допустить переписывания истории. Когда политики говорят об истории, которую они считают одним из разделов «Справочника агитатора и пропагандиста», становится неловко: почему бы им не блеснуть познаниями астрофизики или квантовой механики?

И в очередной раз хочется спросить: «Разве есть что переписывать?»

Перелистаем учебник, изданный в 2009 году в Москве. Учебник написан «с учетом современного уровня исторической науки» и рекомендован Министерством образования и профессионального обучения Российской Федерации для студентов, аспирантов и преподавателей вузов:

«Война доказала превосходство социалистического строя над капиталистическим во всех областях. Морально-политическое единство советских людей, патриотизм, дружба народов СССР, справедливые цели войны породили массовый героизм на фронте, трудовой подвиг народа в тылу. Победу в Великой Отечественной войне обеспечили мощь советских вооруженных сил, превосходство советской военной науки и военного искусства над военной наукой и военным искусством Германии… Организатором и вдохновителем победы советского народа явилась Коммунистическая партия, рядовые коммунисты — политические бойцы боевого фронта и трудового тыла…

Победа Советского Союза в Великой Отечественной войне была закономерной. Ее истоки заложены в огромных социально-экономических завоеваниях, достигнутых советским народом за годы Советской власти. Социалистическая система хозяйства обеспечила могущество и невиданную мобильность советской экономики».

Снимем с полки сорокалетней давности фолиант, вышедший под эгидой Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС:

«Разумеется, случайностей в ходе войны было немало, и они в какой-то степени влияли на вооруженную борьбу. Но конечный итог гигантской схватки был обусловлен рядом закономерностей. Важнейшие из них — преимущества экономической и политической организации социалистического общества, его передовой марксистско-ленинской идеологии…

В годы войны, как и в мирное время, испытанным вождем советских людей, их вдохновителем и организатором являлась наша славная Коммунистическая партия».

Таким образом, хрущевский шеститомник вкупе с Жуковскими мемуарами остаются истиной в последней инстанции, «самыми правдивыми книгами о войне». Прямо скажем, не впечатляет «современный уровень исторической науки». Но прильнем к первоисточнику:

«Наша победа означает, прежде всего, что победил наш советский общественный строй… Война показала, что советский общественный строй является подлинно народным строем, выросшим из недр народа и пользующимся его могучей поддержкой, что советский общественный строй является вполне жизнеспособной и устойчивой формой организации общества. Советский общественный строй оказался более жизнеспособным, чем несоветский общественный строй, что советский общественный строй является лучшей формой организации общества, чем любой несоветский общественный строй. Наша победа означает, что победил наш советский государственный строй… Наша победа означает, в-третьих, что победили советские Вооруженные силы, победила наша Красная Армия, что Красная Армия геройски выдержала все невзгоды войны, наголову разбила армии наших врагов и вышла из войны победительницей…

Дружба народов нашей страны выдержала все трудности и испытания войны и еще более закалилась в общей борьбе всех советских людей против фашистских захватчиков…

В годы Отечественной войны партия предстала перед нами, как вдохновитель и организатор всенародной борьбы против фашистских захватчиков».

Ну вот, стоит копнуть чуть глубже «современного уровня», и обязательно упрешься в «корифея всех наук» — либо «Краткий курс ВКП(б)», либо «О Великой Отечественной войне Советского Союза». Это и есть то святое, что высочайше велено не трогать. Рассказывать о реальных событиях и фактическом положении дел по-прежнему непатриотично и даже враждебно по отношению к собственному народу. Складывается впечатление, что современная Россия считает себя не просто правопреемницей СССР, но и прямо отождествляет себя с ним. Осталось только вернуть на свое законное место главное, о чем давно мечтают, а сегодня уже требуют коммунисты: «Своими всемирно-историческими победами народы СССР обязаны величайшему вождю и полководцу Генералиссимусу Советского Союза И. В. Сталину».

Между тем Гитлер, сверяясь с четырехлетним планом, тоже строил «рабочий социализм», с централизованной экономикой, управляемым рынком, социальными гарантиями и первомайскими демонстрациями. В Третьем рейхе было достигнуто нерушимое единство нации, правда, полмиллиона граждан «неарийской национальности» пришлось объявить вне закона и построить для них концлагеря. Партия во главе с величайшим вождем и полководцем организовывала и вдохновляла на борьбу за идеалы национал-социализма и «жизненное пространство». Гитлеровские генералы активно отрабатывали самые передовые концепции военной науки. «Политических бойцов» в Вермахте не имелось, но стойкость и мужество немецкого солдата сомнений не вызывают.

Однако Германия все-таки потерпела поражение.

Это повод поговорить о закономерности и случайности.

То, что Гитлер в конце концов сломал себе шею, — закономерный итог любого диктатора, замахнувшегося на мировое господство. А вот то, что Советский Союз оказался в числе победителей, — нонсенс, чудо, если хотите.

СССР должен был проиграть войну, поскольку:

1. Германия имела мощную промышленность, производившую самые современные образцы военной техники, высококвалифицированные инженерные и рабочие кадры. К моменту начала войны с СССР на Третий рейх работали чехословацкие заводы «Шкода», французская фирма «Рено», голландские и бельгийские электротехнические и химические заводы, угольные шахты Силезии. Нейтральная Швеция поставляла немцам сталь и цветные металлы, нейтральная Швейцария — точные приборы, благодарная Финляндия — лес и марганец, дружественные Венгрия и Румыния — нефть.

В Советском Союзе, несмотря на гигантские усилия и колоссальные средства, потраченные на индустриализацию, остро ощущалась «нехватка общей технической и промышленной культуры, обусловившая отсутствием современных научных разработок, необходимого технического опыта и дефицит квалифицированных кадров».

2. Германия обладала научным потенциалом. Уже в ходе войны были разработаны и частично приняты на вооружение образцы, которые в СССР изучали и копировали все послевоенное десятилетие: новое поколение танков и подводных лодок, реактивные самолеты, крылатые, баллистические и зенитные ракеты, планирующие авиабомбы. Тайные проекты нацистов до сих пор будоражат воображение. Немецкие инженеры уже в ходе войны создали то, что советские конструкторы копировали все послевоенное десятилетие.

В «первой в мире стране социализма» наличие интеллекта считалось признаком принадлежности к враждебным классам: уплывали из страны пароходы философов и уходили эшелоны инженеров, прислоняли к стенке агрономов-вредителей и шпионов-конструкторов. Уничтожались буржуазные и создавались пролетарские науки, к примеру, астроботаника. Мимо прошли изобретения турбины, гидролокатора, инфракрасной оптики, циклотрона, телевидения…

3. Германия имела союзников — Италию, Японию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Словакию, Хорватию, Финляндию, Испанию.

Благодаря «мудрой политике партии» СССР, совершивший агрессию против шести государств, исключенный из Лиги Наций, оказался в международной изоляции и остался один на один с немецкой военной машиной, не имея ни одного союзника или хотя бы страны, относящейся к нему с симпатией. Не стоит вспоминать о Монголии: страна, в которой квартируют чужеземные войска, чье правительство в полном составе вывезено в Москву и расстреляно по советским законам, называется не союзником, а протекторатом.

В Лондоне, провозгласившем своей целью уничтожение гитлеризма, не без оснований полагали, что «с каждым днем все определеннее Советский Союз выступает в качестве союзника Германии». В ответ из Кремля клеймили британцев как «поджигателей войны» и с апломбом доказывали, что бороться с гитлеризмом — бессмысленная и преступная затея.

4. Германия имела лучшую в мире армию, прекрасно вооруженную, обученную, освоившую «блицкриг», уже привыкшую побеждать. Красная Армия была обезглавлена, лишена инициативы, плохо обучена, в результате освободительных походов находилась на враждебной территории и морально была не готова к оборонительной войне.

По всем расчетам, после мощного нокаутирующего удара «красный колосс» должен был рухнуть. Такой удар, к изумлению Сталина, планировавшего воевать исключительно на чужой территории, последовал 22 июня 1941 года. Красная Армия, получив директиву всеми силами и средствами «обрушиться» на врага и уничтожить, немедленно приступила к нанесению ответных «сокрушительных ударов». Некоторое время в Кремле питали иллюзии, что «непобедимая и легендарная» в кратчайшие сроки вышвырнет врага со священной советской земли. Вместо этого последовал сокрушительный разгром первого стратегического эшелона. К 9 июля, то есть всего за 18 суток, было потеряно 12 тысяч танков, 4 тысячи самолетов, 19 тысяч орудий, 770 тысяч бойцов и командиров. По пыльным дорогам брели бесконечные колонны пленных, а «братья по классу» и не думали поворачивать штыки против собственного правительства. Сталин, объявив войну Отечественной, а себя Верховным Главнокомандующим, пытался руководить боевыми действиями привычными методами: искал врагов, расстреливал и перетасовывал командующих, приставил к ним комиссаров, терзал их мелочной опекой, объявил всех попавших в плен предателями. Ничего не помогало: «Барбаросса» реализовывался даже с опережением графика; излюбленной темой застольных разговоров фюрера в те дни были планы будущего устройства «Великогермании», ее организации, принципов управления и тех богатств, которые хлынут в рейх с Востока. Во второй половине июля пал Смоленск, в сентябре немцы блокировали Ленинград и захватили Киев, в октябре ворвались в Донбасс и Крым, взяли Орел и вышли к Туле. 15 ноября началась битва за Москву. В гигантских «котлах» окончательно прекратила свое существование кадровая Красная Армия.

Иосиф Виссарионович всерьез задумался о возможности заключения с немцами мира по типу Брест-Литовского, когда большевики ради сохранения власти откупились огромными территориальными уступками и репарациями. Случись такое, неизвестно, как повернулся бы ход Второй мировой войны. Возможно, первые атомные бомбы упали бы не на Хиросиму и Нагасаки, а на Гамбург и Бремен.

СССР проигрывал войну с Германией, и неизбежно проиграл бы ее, если бы сражался в одиночку. Однако, став жертвой гитлеровской агрессии, Советский Союз автоматически обрел союзников в лице англоамериканцев. Как известно, «у Британии нет вечных врагов», а вечные интересы диктовали необходимость в схватке двух тоталитарных режимов поддержать более слабого и менее опасного. Последовательный антикоммунист Черчилль немедленно протянул Сталину руку помощи, а за спиной англичан стояли ресурсы доминионов и колоний и экономическая мощь Соединенных Штатов, еще не вступивших в войну, но уже принявших закон о ленд-лизе. 12 июля 1941 года было подписано советско-английское соглашение о совместных действиях в войне против Германии. В августе США и Великобритания заключили Атлантическую хартию, к которой 24 сентября присоединился СССР. «Первое в мире пролетарское государство» чудесным образом стало членом «антигитлеровской коалиции демократических стран». Согласно подписанному 1 октября в Москве протоколу западные державы обязались поставлять ежемесячно 400 самолетов, 500 танков, большое количество грузовых автомобилей, металл, высокооктановый бензин, паровозы, продовольствие, порох и многое другое, без чего, как указывал Сталин в переписке с Черчиллем, «Советский Союз либо потерпит поражение… либо потеряет надолго способность к активным действиям на фронте борьбы с гитлеризмом». Практически сразу Верховный начал требовать от новоприобретенных союзников открытия второго фронта в Северной Франции или Скандинавии, а советскому народу 6 ноября открыл глаза: «Одна из причин неудач Красной Армии состоит в отсутствии второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск… Обстановка теперь такова, что наша страна ведет освободительную войну одна, без чьей-либо военной помощи».

Потом, задним числом, наши историки сочинят «для студентов и аспирантов»: «Победа СССР тем более знаменательна, что она была достигнута самостоятельно, ибо удельный вес всех поставленных товаров для СССР союзниками во Второй мировой войне был ничтожен». А тогда, по свидетельству Н. С. Хрущева, в узком кругу соратников Вождь «прямо говорил, что если бы США нам не помогли, то мы бы эту войну не выиграли: один на один с гитлеровской Германией мы не выдержали бы ее натиска и проиграли войну».

Правда, и фюрер германской нации сильно недооценил ресурсные возможности противника и способность коммунистического режима к мобилизации. Уже в августе в Берлине начали сомневаться в возможности закончить Восточный поход до зимы. 11 августа генерал Гальдер сделал в дневнике примечательную запись: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс Россия, который сознательно готовился к войне со всей безудержностью, свойственной тоталитарным режимам, был нами недооценен». И Гитлер вскоре понял, куда он вломился: «Это не что иное, как одна-единственная фабрика по производству оружия за счет снижения жизненного уровня людей. Фабрика оружия, направленная против Европы!»

Советский Союз всегда готовился к войне с «капиталистическим окружением». Советское политическое руководство, руководствуясь догмами марксизма-ленинизма, желало ее, сделало все, чтобы она началась, и старательно подбрасывало дрова в разгорающийся мировой пожар. Ради того, чтобы сказать в этой войне решающее слово, была внедрена командная система распределения ресурсов, проведены коллективизация и индустриализация, «победивший пролетариат» получил семидневную рабочую неделю и был прикреплен к станку с 14 лет, по всей стране строились лагеря и парашютные вышки, пропагандировались идеи интернационализма и книги Шпанова. Из репродукторов звучало: «Если завтра война, если завтра в поход». Ради «великой цели» были произведены десятки тысяч самолетов и танков, горы оружия и военной амуниции. Милитаризация экономической и общественной жизни в СССР достигла такой степени, какой Германия не знала на пике своих военных усилий. Развязанный в стране террор призван был уничтожить любую потенциальную оппозицию, искоренить инакомыслие и приучить народ «к порядку» (даже Гитлер в конце концов признал «сталинскую правду» и сожалел, что не перестрелял в превентивных целях половину своих генералов). А низкий уровень жизни в стране, объявленной «военным лагерем» задолго до войны, позволили населению стойко перенести все лишения. Одного Сталин со товарищи точно не ожидал — что войну придется вести Отечественную.

В условиях войны тоталитарная система обеспечила устойчивость государства в период самых тяжелых испытаний. Военные поражения не привели к революции, как это случилось с царской Россией в 1917 году, советский народ «не выгнал свое правительство», хотя, признал Сталин, имел на это полное право. Советское руководство сделало очень сильный стратегический ход, отдав приказ о перебазировании промышленности на восток. С одной стороны, этим были созданы предпосылки для восстановления массового военного производства в местах, куда нацисты и не мечтали попасть. С другой стороны, эвакуация заводов и фабрик либо их разрушение (вместе с шахтами и электростанциями) срывали немецкие планы быстрой организации производства на базе оккупированных районов. Такое грандиозное мероприятие — переброска за Урал 1523 промышленных предприятий, огромных масс людей, которые прямо под открытым небом начинали выдавать продукцию и не имели права вернуться в родные края до 1953 года, — было невозможно без сверхцентрализации власти и чудовищной эксплуатации «тружеников тыла», какую Гитлер не мог себе представить: он так и не додумался поставить немецких женщин к станкам или посадить их за рычаги трактора.

Армия, во всяком случае ее верхушка, беспрекословно повиновалась Верховному Главнокомандующему. Низкий уровень подготовки перекрывался готовностью воевать, не считаясь с людскими потерями. Для тех военнослужащих, чей моральный дух был недостаточно высок, распространялись пункты приказа № 270 и другие меры по укреплению дисциплины:

«Не знающая жалости дисциплина, которую бы не выдержала ни одна другая армия, превратила неорганизованную толпу в необычайно мощное оружие войны. Дисциплина — главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина».

Надо признать, что именно Сталин, целенаправленно создававший эту систему, только и мог ею управлять с максимальной эффективностью.

Разгромив первый стратегический эшелон, немцам пришлось биться со вторым, затем с третьим эшелоном, потом под гусеницы «панцеров» легли ополченцы, и «совсем уже была наша победа», но неизвестно откуда вдруг появились так называемые «сибирские дивизии». К началу декабря 1941 года немецкое наступление на Москву выдохлось, ударные группировки были измотаны и обескровлены, план «Барбаросса» рухнул, другого плана у немцев не было. Провал «блицкрига» поставил Германию перед перспективой затяжной войны на два фронта, требующей колоссальных средств, материальных и людских ресурсов. Красная Армия незамедлительно перешла в контрнаступление и отбросила врага от Москвы на 150–300 километров, нанеся ему значительные потери в живой силе и особенно в технике.

К Сталину начала возвращаться былая уверенность, и он поставил перед Красной Армией задачу «добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев». На этот раз переоценило свои силы и недооценило силу сопротивления войск противника советское командование.

Вермахт устоял в зимней кампании. Неудачи в России не проникли глубоко в сознание немцев еще и потому, что с декабря 1941 года начались крупные успехи японцев на Тихоокеанском театре военных действий. На радостях Гитлер и Муссолини тоже объявили войну Америке, хотя «стальной пакт» их к этому не обязывал. Возможно, фюрер лелеял надежду на то, что японцы в качестве ответного жеста выступят против СССР, но те предпочли отделаться выражениями благодарности. Тем не менее вступление Японии в войну оказало Германии большую психологическую поддержку и имело важное военное значение. Считалось, что Соединенные Штаты теперь надолго будут отвлечены собственными проблемами и не смогут оказывать существенной помощи Великобритании и Советскому Союзу, что, в свою очередь, отдаляло решение вопроса об открытии второго фронта. Немцам казалось, что у них еще есть время для окончательного решения русского вопроса.

В мае 1942 года «гитлеровские мерзавцы» в рамках подготовительных мероприятий разгромили пять советских армий в Крыму и под Харьковом, а 28 июня перешли в генеральное наступление, поставившее Советский Союз на грань катастрофы. В течение месяца немцы захватили Донбасс и Ростов, овладели рядом плацдармов на левом берегу Дона, затем пали Краснодар и Майкоп. 21 августа «эдельвейсы» капитана Грота установили нацистские флаги на вершине Эльбруса, а 23 августа 16-я танковая дивизия генерала Хубе выкатилась на берег Волги севернее Сталинграда.

Под немецкой оккупацией оказались богатейшие сельскохозяйственные и промышленные районы страны, более 70 миллионов населения, что грозило полным развалом экономики в течение считаных месяцев. «Если оглянуться, — вспоминал Н. С. Хрущев, — то скажу, что, когда мы отступали, я не мог представить себе, как же мы сумеем выйти из этого положения». Сталин издал знаменитый приказ № 227, в котором указывал: «У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину».

Однако Гитлер своими руками демонтировал план «Блау», чему были и объективные, и субъективные причины. Главное, самого Вермахта уже не хватало для удержания завоеванных территорий. К тому же идиотская расовая идеология нацистов не способствовала пробуждению дружественных чувств среди покоренных аборигенов, да и не стремилась к этому. Сталин это быстро понял и с блеском выиграл иделогическую войну:

«Он ослабил пресс, придавивший церковь, ввел погоны в армии, тем самым возродив дореволюционные традиции, упразднил институт комиссаров, распустил Коминтерн, реабилитировал многих арестованных ранее военачальников. Великие полководцы прошлого — Суворов, Кутузов, еще недавно обливаемые грязью самим Сталиным, вновь вернулись на русские знамена. Их именами были названы новые ордена. И народ сплотился, тем более что немцы своими безобразиями, убийствами, насилием над мирным населением уничтожили всякие иллюзии, связанные с ними в начале войны. Немцы увидели перед собой единый, вставший против них народ».

Под лозунгом защиты Отечества заново созданная Красная Армия начала выигрывать сражения. Победы под Сталинградом и Курском вместе с дополнительной помощью союзников позволили стабилизировать военную экономику. Война покатилась на запад.

В 1943 году странам «Оси» противостояло две трети населения земного шара — более 20 стран с огромными сырьевыми и промышленными ресурсами. Конечно, вклад каждой из них был различен, не такой «решающий», как вклад Советского Союза, но все они делали общее дело. К примеру, в составе 5-й американской армии сражалась бразильская пехотная дивизия, Бразилия поставляла в США каучук, марганец, никель, вольфрам, технические алмазы и не поставляла их Германии, а мексиканские пилоты охраняли союзные конвои. После выхода Италии из войны, поражения в битве за Атлантику и операции «Оверлод» военное поражение Третьего рейха сделалось неизбежным, стратегическая авиация союзников методично уничтожала немецкую промышленность и превращала в руины города.

Красная Армия в 1944 году полностью освободила от оккупантов территорию СССР, вывела из войны Финляндию, захватила Румынию и Болгарию, вторглась в Венгрию и Словакию, вышла непосредственно к границам Третьего рейха. Армия стала побеждающей, об этом, в частности, говорит и постановление ГКО от 29 октября 1944 года о расформировании заградительных отрядов в связи с тем, что «необходимость в их содержании отпала».

Собственно говоря, по определению и по аналогии с 1812 годом Отечественная война советского народа закончилась. Начинался Заграничный поход Красной Армии.

К концу 1944 года страны антигитлеровской коалиции располагали огромным военно-экономическим потенциалом и вооруженными силами, значительно превосходившими Вермахт.

В составе Вооруженных Сил СССР имелось 9,4 миллиона человек, 244,4 тысячи орудий и минометов, 35,4 тысячи танков и самоходных установок, 43,3 тысячи боевых самолетов.

На фронте протяженностью 2200 километров действовали 10 фронтовых объединений, 51 общевойсковая, 6 танковых, 10 воздушных армий и 2 фронта ПВО страны — 473 стрелковые, воздушно-десантные и кавалерийские дивизии, 21 танковый, 12 механизированных корпусов. В резерве Ставки находились управления двух фронтов, четырех общевойсковых и двух воздушных армий, четыре танковых и механизированный корпуса, 20 стрелковых дивизий. Вместе с советскими войсками сражались польская, две румынские, болгарская армии, чехословацкий армейский корпус.

Всего на советско-германском фронте Красная Армия имела 6,7 миллиона человек, 118 тысяч орудий и минометов, 12 тысяч танков и САУ и 22 тысячи боевых самолетов.

Германское командование имело на Восточном фронте 8 полевых, 4 танковые армии, оперативную группу и 3 воздушных флота. В их составе находилось 169 дивизий (из них 22 танковые и 9 танко-гренадерских) и 20 бригад. Совместно с ними действовали также две венгерские армии. Всего, таким образом, 3,7 миллиона человек, 56,2 тысячи орудий и минометов, 8,1 тысячи танков и самоходных установок, 4 тысячи боевых самолетов. Свыше четверти немецких дивизий находилось в Северной Норвегии и было блокировано в Курляндии. Гитлер категорически отказывался отдать приказ на эвакуацию курляндской группировки: во-первых, из-за порта Либавы, который был необходим флоту, чтобы сохранить свое господство в восточной части Балтийского моря, и, во-вторых, фюрер в своих стратегических фантазиях намерен был использовать этот плацдарм для нового наступления.

В октябре 1944 года, по свидетельству генерала армии С. М. Штеменко, советский Генштаб приступил к разработке плана завершающей кампании:

«Завершение борьбы на советско-германском фронте было предрешено в нашу пользу, час окончательного разгрома противника приблизился. Мы превосходили врага не только по численности войск, но и по их выучке, по технической оснащенности. Боевые действия вполне обеспечивались слаженной работой тыла; он оказывал фронту всевозрастающую помощь.

Стратегическое положение советских войск и армий других стран антигитлеровской коалиции оценивалось нами как близкое к завершению окружения Германии. По существу, Советская армия и англо-американские силы заняли исходные позиции для решающего наступления на жизненные центры Германии. Теперь предстояло совершить последний стремительный натиск и в короткий срок окончательно сокрушить врага».

Общая идея состояла в том, чтобы провести одновременное наступление от Балтийского моря до Дуная с главным ударом на варшавско-берлинском направлении, завершить освобождение Польши, овладеть Восточной Пруссией, Восточной Померанией, изгнать немецкие войска из Венгрии, Чехословакии, Австрии, создать брешь в стратегическом фронте противника, взять Берлин, Прагу, Вену, соединиться с союзниками и победоносно завершить войну в Европе.

На Западном фронте войска союзников вели боевые действия на рубеже от устья реки Маас до швейцарской границы. В составе экспедиционных войск насчитывалось 5,7 миллиона человек, 50 тысяч орудий и минометов, 16,1 тысяча танков и самоходно-артиллерийских установок, 16,7 тысячи боевых самолетов. Германские войска имели 1,9 миллиона человек, 45 тысяч орудий и минометов, 3500 танков и штурмовых орудий, 2700 самолетов.

Англо-американское командование готовилось к проведению операций по вторжению на территорию Третьего рейха. Главнокомандующий союзных войск генерал Дуайт Эйзенхауэр планировал наступление в два этапа: первый предусматривал достижение Рейна, второй — форсирование этой реки и продвижение «в сердце Германии».

Несмотря на кажущуюся безнадежность положения, Германия вовсе не стала легкой добычей, а Вермахт не превратился «в мальчика для битья». Страна располагала еще довольно мощной производственной базой. Ценой предельного напряжения, за счет тотальной мобилизации и труда иностранных рабочих немцам пока удавалось удержать военное производство на достаточно высоком уровне.

Чтобы компенсировать людские потери, в 1944 году на военную службу был призван контингент молодежи 1927 года рождения и мобилизованы пожилые мужчины, а также «фольксдойчи» в оккупированных странах. В результате к началу 1945 года германскому командованию удалось довести численность вооруженных сил до 9,4 миллиона солдат и офицеров, из них 5,4 миллиона находились в действующей армии. На вооружении имелось 110 тысяч орудий и минометов, 13 тысяч танков и самоходных установок, свыше 7 тысяч боевых самолетов, в том числе реактивные истребители и бомбардировщики. Войска насыщались автоматическим и ручным противотанковым оружием. В ноябре-декабре наряду с 550 танками ежемесячно покидали сборочные цеха 1200 штурмовых и противотанковых самоходок. Продолжался выпуск крылатых и баллистических ракет, которыми продолжали терроризировать города Англии. Для борьбы на морских коммуникациях готовились подводные лодки нового поколения.

Германские войска были объединены в 11 групп армий, 3 оперативные группы, 16 полевых, 6 танковых армий и армейскую группу. В их состав входило 295 дивизий и 30 бригад. В армии резерва, которой взялся руководить рейхсфюрер СС, и различных тыловых формированиях было 2,5 миллиона человек.

Шло формирование новых соединений. Многие гренадерские и пехотные дивизии были переименованы в народно-гренадерские, «чтобы придать развитию сухопутных сил национал-социалистический дух». Была предпринята попытка создать крупные артиллерийские соединения путем сведения частей артиллерии РГК в народно-артиллерийские корпуса. Страсть Гитлера к «гренадерам» и «фузилерам» проистекала от его любви к эпохе и деяниям короля Фридриха Великого. Была увеличена численность эсэсовских дивизий. К началу 1945 года 1,5 миллиона человек числилось в рядах фольксштурма. В это «партийное ополчение» включались способные носить оружие лица мужского пола в возрасте до 60 лет. Они носили гражданскую одежду с нарукавной повязкой и вооружались, как правило, трофейными винтовками.

Снарядить эту массу людей за счет Вермахта не представлялось возможным ввиду острейшей нехватки обмундирования, оружия и техники. Самым крупным подразделением фольксштурма был батальон. На германской земле еще не было неприятельских войск, германская армия сохраняла боеспособность, германский солдат продолжал драться умело и упорно, а германский народ не сомневался в гении фюрера, который «обязательно что-нибудь придумает», и верил басням о «чудо-оружии». Сокращение территории позволяло командованию увеличить плотность войск и организовать длительное сопротивление. Лишь немногие видели, что Германия катится к гибели.

Гитлер видел выход в затягивании вооруженной борьбы, надеясь на раскол антифашистской коалиции. Он был убежден, что противоречия между СССР, с одной стороны, США и Англией — с другой, приведут к распаду союза между ними: «Настанет время, когда напряженность между союзниками достигнет такой степени, что разрыв будет неминуем. История показывает, что все коалиции рано или поздно непременно распадаются». На самом деле фюрер исчерпал свой лимит «чудес». Отдельные представители нацистской верхушки втайне наводили мосты на Запад, надеясь на заключение сепаратного мира. Имперский министр вооружений Альберт Шпеер так описывает общую обстановку: «В ставке воцарилось общее равнодушие, которое нельзя было объяснить лишь летаргией, сверхнагрузками и психическим воздействием Гитлера. Вместо яростных столкновений, напряженности прошедших лет и месяцев между многочисленными враждебными друг другу интересами, группами, кликами, боровшимися за благоволение Гитлера и спихивавшими друг на друга ответственность за всеучащавшиеся поражения, теперь здесь царила тихая незаинтересованность, уже возвещавшая конец».

Однако требование о безоговорочной капитуляции не оставляло немцам выбора.

В начале декабря фюрер задумал провести на Западном фронте, в районе Арденн, наступательную операцию, получившую кодовое наименование «Вахта на Рейне». Намечалось прорвать фронт на участке Моншау, Эхтернах, форсировать реку Маас в районах Льежа и Намюра и на седьмой день, выйдя к Антверпену, отрезать англо-американские войска в Бельгии и Голландии. В случае успеха Гитлер ожидал значительного ослабления западных держав, что предоставило бы ему возможность для переброски крупных сил на Восточный фронт с целью отражения зимнего наступления русских. Они рассчитывал таким образом выиграть время и заставить союзников отказаться от требований безоговорочной капитуляции. В операции участвовали 6-я танковая армия СС, 5-я танковая и 7-я полевая армии группы армий «Б». Всего привлекалось 25 дивизий, в том числе 7 танковых. Наступательная группировка насчитывала около 250 тысяч человек, 900 танков и САУ, 860 самолетов и 2617 орудий и минометов — прямо скажем, маловато. 10 декабря Гитлер перебрался в «Орлиное гнездо», чтобы лично руководить операцией.

«Вахта на Рейне» началась с рассветом 16 декабря. Удар пришелся по позициям 1-й американской армии. Застигнутые врасплох, американские войска отступили, понеся большие потери. Немецкая группировка осуществила прорыв фронта и за неделю продвинулась на глубину 90 километров, а передовые танковые части находились в 4 километрах от реки Маас. 23 декабря наступила летная погода, и небо затмила союзная авиация. С 22 по 26 декабря 3-я американская армия нанесла контрудар по южному флангу наступающей группировки противника и соединилась с окруженными в райне Бастони частями 101-й воздушно-десантной дивизии. К концу месяца наступление немецких войск на Маас было остановлено.

Для начальника Генерального штаба ОКХ Гейнца Гудериана уже 24 декабря было ясно, «что наступление окончательно провалилось. Нужно было немедленно переключать все наши усилия на восток, если это не было уже слишком поздно». Гитлер еще пытался импровизировать, меняя направление удара, однако сил для перелома ситуации в свою пользу было явно недостаточно.

Пришел черед Красной Армии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.