Очерк седьмой: Крепость, которой не было

Очерк седьмой:

Крепость, которой не было

…Начало 1945 года приходило в Германию поразному. В восточной ее части — в огне боев, которые вели отчаянно и бессмысленно сопротивлявшиеся части вермахта и войск СС, в крупных городах страны — в дыму массированных бомбежек, которые с возрастающей силой велись англо-американской авиацией. Значительно спокойнее выглядела в то время западная часть страны, где союзные войска лишь на отдельных участках наталкивались на сопротивление. Совсем спокойно было на юге, в предгорьях Альп и безмятежных альпийских долинах. Снежные вершины блестели под солнцем, и, казалось, ничто не нарушало идиллию. Но вот очередная загадка: именно этот район привлекал особое внимание главного командования экспедиционных войск союзников.

…В качестве верховного главнокомандующего войсками союзников на европейском театре военных действий генерал Эйзенхауэр занимал много комнат. Но одним из самых важных было специальное помещение, увешанное картами. На них отмечалось продвижение войск союзников, фиксировалось положение противника. Здесь можно было увидеть и карту Южной Германии, на которой значилось: «Неподтвержденные данные о районе редута».

Что же это была за карта? Какой «редут»? Ответ гласит: в ходе подготовки заключительного этапа боев разведывательные органы штаба Эйзенхауэра получили сведения о том, что гитлеровское командование предполагает превратить район Южной Германии в так называемую «Альпийскую крепость», или, как выражались в штабе Эйзенхауэра, «национальный редут». Все данные были показаны на карте, висевшей в специальной комнате. На ней были обозначены склады химического оружия, мосты, районы сосредоточения войск, дислокация штабов, радиостанций и казарм.

12 февраля 1945 года в разведывательной сводке штаба союзников говорилось: «До сих пор не придано достаточного значения многочисленным сообщениям о возможностях создания последней нацистской базы в Баварских Альпах. Надо учитывать важность для нацистов различного рода мифов, в частности, знаменитого мифа о «сумерках богов». Все это непосредственно связано с именем самого Гитлера. Очень важно, что главный центр нового района будет находиться в Берхтесгадене, который, в свою очередь, является местом погребения Барбароссы. Последний, согласно германской мифологии, должен некогда восстать из мертвых».

Составителей доклада не смущало явное несоответствие этих сообщений с реальными фактами, включая факты истории. Предполагаемая могила легендарного короля Фридриха Барбароссы находилась не в Берхтесгадене, а за сотни километров оттуда, в горах Гарца. Тем не менее разведка бомбардировала Вашингтон новыми и новыми сообщениями. Так, 16 февраля от агентов Управления стратегических служб (английская аббревиатура — ОСС) были получены такие сведения: «Нацисты, бесспорно, готовятся вести борьбу до победного конца, опираясь на горный редут. Опорные пункты соединены подземными железными дорогами. Здесь сосредоточена многомесячная продукция наилучших оружейных фабрик, сюда свезены со всей Германии запасы отравляющих веществ. Все, кто участвует в сооружении этих секретных баз, будут убиты в тот момент, когда начнутся реальные бои».

Правда, раздавались и скептические голоса, но на Эйзенхауэра и на других командующих все время оказывали давление из Вашингтона. Командующий 21-й армейской группы генерал Омар Брэдли так рассказывает об этом в своих воспоминаниях:

«За несколько месяцев до этого наступления (весной 1945 года. — Л.Б.) разведка ошеломила нас фантастическим планом немецкого командования отвести войска в Австрийские Альпы, где, как сообщалось, были сосредоточены вооружение, запасы и даже построены авиационные заводы и где был создан последний бастион немецкой обороны. Там противник, по всей вероятности, попытался бы отсидеться и сохранить нацистский миф до тех пор, пока союзникам не надоела бы оккупация Германии или пока они не перессорились бы между собой… Только после конца войны мы узнали, что этот хваленый «редут» существовал лишь в воображении нескольких нацистских фанатиков. Слух о нем разросся до таких невероятных размеров, что теперь я просто удивляюсь нашей тогдашней наивности. Однако в то время легендарный «редут» казался нам вполне реальной и весьма серьезной угрозой, которой мы не могли пренебрегать. Он тяготел над нашими тактическими замыслами в последние недели войны».

Брэдли был прав: никакого «редута» в Альпах и в помине не оказалось. Американцев пугали тем, что здесь будет сосредоточено 100 дивизий, из них — 30 танковых (об этой фантастической оценке сообщил впоследствии видный английский военный историк генерал Фуллер). Однако подошедшие к Берхтесгадену и Мюнхену американские дивизии обнаружили здесь лишь разрозненные тыловые части, батальоны «фольксштурма» и остатки резервных соединений.

Кто же был виновен в таком серьезном просчете? Ведь в то время именно в Южной Баварии и граничащей с ней Швейцарии американская стратегическая разведка располагала огромными возможностями. В Швейцарии сидел «сам» Аллен Даллес, имевший непосредственные связи с нацистской верхушкой. Как выяснилось после войны, швейцарская резидентура УСС стала жертвой… своей собственной фантазии. Американский исследователь Д. Минотт установил, что еще в конце 1944 года американской разведкой был составлен специальный доклад о возможной роли Южной Германии в конце войны. Этот доклад стал известен (а может быть, подсунут?) филиалу эсэсовской разведки, находившемуся в городе Брегенце (недалеко от швейцарской границы). Начальник этого филиала доложил об американских предположениях гаулейтеру Тироля Хоферу — здешнему наместнику Гитлера. Тогда Хофер сообразил — а не внести ли ему идею о создании «альпийской крепости» на рассмотрение Гитлера? Ведь если такая крепость будет создана, то сам Хофер автоматически станет ее комендантом…

В ноябре 1944 года он был на приеме у фюрера, однако успеха не имел. Его поддержал лишь Геббельс, который связывал с идеей «редута» пропагандистский успех. С этой стороны она, безусловно, была привлекательна, и Геббельс включил «Альпийскую крепость» в число слухов, подлежавших «централизованному распространению». В генштабе и ОКВ идеей «редута» не заинтересовались, поскольку у военного командования не было свободных войск, которые могли бы заранее занять оборону в Альпах.

Однако Даллес держался за свои данные до последнего момента. В конце апреля 1945 года, когда «альпийский блеф» стал ясен, к нему явился посланец начальника Главного управления имперской безопасности СС Кальтенбруннера оберштурмбаннфюрер СС Вильгельм Хёттль. По поручению своего начальника Хёттль предупредил Даллеса об угрозе со стороны «Альпийской крепости», которая может стать «базой для партизанской борьбы». Поэтому Кальтенбруннер был бы готов противодействовать сосредоточению немецких сил в Альпах. В ответ на это американцы должны поспешить в Австрию и не дать Советскому Союзу возможности принять участие в послевоенной ее оккупации…

Документы свидетельствуют: Гитлер, предвидя события, распорядился разделить Германию на два «укрепленных района»: северный — между Одером, каналом Гогенцоллерна и Эльбой, южный — Альпы и северо-западная часть Чехословакии. В каждом из районов предполагалось создать по т. н. «внешнему командному пункту». Эти «крепости» должны были держаться до тех пор, пока не наступит конфликт между СССР и западными державами. В этом свете становится понятным, почему 9 марта у Гитлера был на приеме фельдмаршал Кессельринг, а 16-го — Шернер и Буш; Кессельринг командовал группой войск в Италии, Буш — на Севере, Шернер же располагал наиболее мощной группировкой войск в Чехословакии.

В 70-х годах я попытался получить у Фердинанда Шернера — он жил тогда в доме для престарелых на Менцингерштрассе в Мюнхене — интервью о том, что он обсуждал в те дни с фюрером. Экс-фельдмаршал ответил, что принципиально интервью не дает. Зато есть другие свидетельства о содержании бесед марта 1945 года. В Южную Германию собирались стянуть остатки разгромленной гитлеровской армии: войска, отступающие из Италии, Австрии, с Западного фронта и войска Шернера. Сюда же предполагалось сог брать руководителей партийного и государственного аппарата, свезти архивы рейха, награбленное золото и другие ценности, изобретения и патенты, произведения искусства, вывезенные из оккупированных стран.

Действительно, особую роль в планировании последнего этапа войны играли визиты в Берлин фельдмаршала Шернера, на которого как на наиболее энергичного и безжалостного командующего возлагались большие надежды. Дневник Бормана фиксирует прибытие Шернера в ставку 16 марта; затем Шернер был у Гитлера вечером 22 апреля. Перед последним визитом фельдмаршал, как об этом рассказывает Ю. Торвальд в своей книге о последнем этапе войны, в откровенной беседе со своим начальником оперативного отдела изложил план: просить Гитлера перебраться из Берлина в штаб группы армий «Б» и оттуда «использовать еще наличные военные и политические возможности». Этот план не удался — видимо, он пришел Шернеру в голову слишком поздно.

Именно поэтому еще зимой и весной 1945 года Борман стал готовить базы на юго-западе Германии. Именно с этой целью здесь создавались тайники для хранения секретных архивов и награбленных богатств, которые еще не были вывезены в безопасные места, например в Швейцарию. Таков смысл записей о «шахтах»! («Суббота, 17 марта: посещение шахт Гутсхоф, Дюррек. Воскресенье, 18 марта: посещение шахт и т. д.») Шахты Гутсхоф и Дюррек находились недалеко от баварской резиденции Гитлера «Бергхоф» близ Берхтесгадена — сюда предполагалось вывезти из Берлина наиболее важные документы (в имперской канцелярии ими уже было заполнено 40–50 огромных ящиков). Сюда же, в район Берхтесгаден — Рейхенхалль, должны были перебраться члены имперского правительства.

Задачу заложить в том районе тайники получили многие, например штандартенфюрер СС Курт Бехер (о его приеме у фюрера Борман писал 6 февраля), Вальтер Функ, Отто Скорцени, штандартенфюрер СС Иозеф Шпацил, а из числа приближенных Бормана — д-р Гельмут фон Хуммель. Хотя последний не захотел беседовать со мной, а на допросе во франкфуртской прокуратуре категорически отрицал свою причастность к каким-либо делам такого рода, он по неосторожности попался в руки австрийской полиции, когда после войны пытался извлечь из тайного хранилища в монастыре Креммюнстер два ящика с нумизматическими коллекциями. Так или иначе, озера горного района Зальцкаммергут могли бы рассказать многое о том, что здесь творилось зимой — весной 1945 года.

ДНИ: 19 марта — 29 марта

Понедельник, 19 марта

Пополудни 17часов отъезд М.Б. из Оберзальцберга через Мюнхен в Берлин — 1.50 ночью.

С Форстером у фюрера до 3.30, затем воздушная тревога! По Хагену — Цоссену = 5.30 часов!

Вторник, 20 марта

С утра — с Фегеляйном в сауне.

Пополудни — совещание М.Б. с Фридрихсом, Шмербеком, Гейгером.

Среда, 21 марта

Доклад М.Б. у фюрера. Совещание с Клопфером.

Четверг, 22 марта

Совещание М.Б. с Вайблингером в 13 часов.

Цандер 12.30 часов.

Совещания с Валькенхорстом, Ламмерсом, Шюттом, Гейгером, проф. Блашке.

Ночью противник пересек танкамиамфибиями Рейн у Оппенгейма.

Пятница, 23 марта

Совещания М. Б. с Валькернхорстом, Гейгером, Цандером, с хауптштурмфюрером Экхардтом.

Суббота, 24 марта

Днем первый налет с юга (из Италии) на Берлин, при ясной погоде. Утром в 3 часа налет на Везель. Пополудни в 15 часов М.Б. с гаулейтером Кохом у фюрера. М.Б. совещался с Павлицкиу Штайнхакером, д-ром Шмидтом-Ремером.

Воскресенье, 25 марта

С Фегеляйном в сауне. С Заукелем на докладе у фюрера. Танки у Ашаффенбурга.

Понедельник, 26 марта

12.30 совещание с авиац. генералом Шумахером.

Пополудни дебаты с генералом фон Хенгль.

Днем М.Б. совещается с рейхсфюрером СС.

17 часов совещание с Заукелем. Т. к. Цандер болен, М.Б. принимает участие в оперативном совещании.

Вторник, 27 марта

С утра совещания М.Б. с Хильгенфельдтом, Валькенхорстом у Хуммелем. Оперативное совещание. Вечером совещание с Буле о транспортных проблемах.

Среда, 28 марта

С утра 9.45 совещание с ген. Тереке о транспорте.

Днем — с Розенбергом. Оперативное совещание.

Валькенхорст с д-ром Леем о «добровольческом корпусе имени Адольфа Гитлера», с д-ром Кальтенбруннером и т. д. Танки в Марбурге и Гиссене.

Четверг, 29 марта

Танковые авангарды перед Корбахом! Артобстрел Рехница (Штирия). Положение напряженно как никогда раньше!

Совещание М.Б. с ген. Рейнеке, с Леем и адмиралом Матисом. Оперативное совещание! Вечером с Аксманом. Гудериан уволен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.