Из танков по парламенту

Из танков по парламенту

Рассуждая потом на тему, почему так долго продолжался «штурм» Дома Советов, Д. А. Волкогонов заявил: «Сил на подавление мятежа было задействовано немного, и его подавление несколько затянулось из-за стремления пролить как можно меньше крови»[2776].

Какое поразительное лицемерие!

Особенно если учесть, что обстреливаемый со всех сторон Дом Советов не отвечал на выстрелы.

К тому же факты свидетельствуют: парламент готов был капитулировать уже к 10.00.

Около 9.45 в кабинет А. В. Руцкого, где в это же время находился и Р. И. Хасбулатов, вошел руководитель «Интерфакса» В. Терехов. Александр Владимирович обратился к нему с просьбой связаться с Кремлем и передать готовность «Белого дома» начать переговоры. Руководитель «Интерфакса» сразу же позвонил В. С. Черномырдину. Тот заявил, что ни о каких переговорах речи быть не может. Речь может идти только о капитуляции[2777]. Обитателям «Белого дома» предложили сложить оружие, поднять белый флаг и выходить из здания через 20-й подъезд[2778].

А. В. Руцкой воспринял это требование «с явным облегчением» и предложил В. Терехову, взяв на себя роль парламентера, первому выйти из здания с белым флагом. Выполнить эту роль ему не удалось. Когда он спустился на первый этаж, какие-то вооруженные люди сначала положили его на землю, затем предложили вместе с другими лежащими на полу перейти в подвал. В результате, по мнению В. Терехова, из этой договоренности ничего не вышло[2779].

Однако дело заключалось совсем не в этом.

Сразу же после разговора с В. С. Черномырдиным в одном из окон Дома Советов появилось белое полотнище – знак капитуляции[2780].

Поэтому если бы Кремль действительно не желал дальнейшего кровопролития, руководители «штурма» должны были дать команду прекратить стрельбу. Между тем именно в этот момент она приобрела еще более ваварский характер.

«Вдруг, – пишет Р. С. Мухамадиев, – помещение, в котором мы сидели, словно взорвалось. Под ноги поющих женщин упало знамя какой-то республики (в зале заседаний Совета Национальностей висели знамена всех республик, входящих в Российскую Федерацию). Люди, стоявшие в проходах, пригнули головы, присели на карточки. Кто-то ахнул, кто-то вспомнил Бога. Поначалу я подумал: на крышу упала бомба. Действительно, чтобы зашаталось здание, занимающее целый квартал, надо думать, нужна невесть какая сила. Я посмотрел на часы. Они показывали 9 часов 45 минут 4 октября 1993 года»[2781].

Но это была не бомба. Это около 10.00 по зданию парламента начали стрелять из танков.

В газетах того времени можно встретить утверждения, что «армейские подразделения ответили огнем танков» только после того, как «мятежники открыли стрельбу по правительственным войскам»[2782].

Между тем никто из Дома Советов до этого не стрелял, а, по плану, с обстрела танками должен был начаться его штурм. Почему же события стали развиваться по другому сценарию? Г. И. Захаров обвиняет П. С. Грачева в том, что он якобы прислал танки «только к обеду»[2783]. В действительности танки появились в столице утром, но без боеприпасов. Их подвезли позднее[2784]. А когда танки были обеспечены снарядами и двинулись к «Белому дому», на их пути встали люди.

С. Н. Бабурину удалось перехватить следующий радиоразговор между танкистами:

– «Меркурий»… «Меркурий»… Я – «Марс». Слышишь?

– Слышу, мать твою… Говори… (семиэтажный мат).

– Товарищ командир…. танки вышли на Кутузовский проспект. Но двигаться трудно… На улице народ.

– … выполняй приказ… (ругань).

– … товарищ командир, люди не дают двигаться, встали поперек дороги…

– Какие люди?! Сказано тебе: выполняй приказ (ругань).

– Женщины, ветераны с орденами и медалями на груди, дети, товарищ командир. Продвигаться… невозможно.

– Вперед… Тебе же говорят: вперед (ругань). Ветеранов вместе с их орденами, мать их так…

– Танкисты остановились, двигаться они дальше не могут…, женщины легли поперек дороги, бросаются под танки. Говорят: «Не пустим, там наши дети…!»

– Дави. Дави их (такая ругань, что ушам своим не веришь). Заодно скажи им, что их детей уже нет в живых…

– Ведь с меня спросят…

– Дави, говорят тебе… Женщина ли, ветеран ли, таракан ли какой-нибудь… вперед, в душу, в Бога мать. Понял?

– Понял, товарищ командир.

– Приходится давить и топтать. На то и танк, майор. Давайте быстрее, быстрее… Недаром вам за день двухмесячную зарплату обещали!

– Понял, товарищ генерал[2785].

Через некотрое время шесть танков Таманской дивизии вышли на Калининский мост и, как пишут очевидцы, «около 10 часов» открыли огонь по «Белому дому»[2786].

Таким образом, кто-то очень не хотел, чтобы «штурм» Дома Советов закончился «малой кровью». Не поэтому ли и начали его не с танкового обстрела? Не поэтому ли и танки начали стрелять после того, как парламент выбросил белый флаг?

Слыша разрывы снарядов, Р. С. Мухамадиев обратил внимание на то, что они раздавались с регулярностью в семь минут[2787]. На протяжении 30–40 минут стрельба велась без перерыва[2788].

Имеются сведения, что расстрелом Белого дома из танков П. С. Грачев командовал лично. «Документировано видеоматериалами, – пишет М. М. Мусин, – как Грачев на Калининском мосту, отнимая бинокль от глаз с довольной улыбкой приказывает танкистам: „Ну-ка, пизд…те туда как следует!“[2789]

Как сообщал «Московский комсомолец, по данным Министерства обороны, при штурме Белого дома было израсходовано 12 танковых снарядов, из них 10 осколочно-фугасного действия и 2 подкалиберных[2790]. Однако эти цифры вызывают сомнения.

«Обычно подкалиберные снаряды используются для поражения не живой силы, а бронированных целей (БМП, БТР и т. д.). Осколочно-фугасные же снаряды обладают большой разрушительной силой и имеют свойство взрываться при соприкосновении с любым предметом[2791].

Н. Бурбыга утверждает, что почти сразу же как только «Белый дом» начали расстреливать из танков, в атаку пошел спецназ. «Около десяти сообщили: по первым этажам не стрелять: там работает спецназ. Через некоторое время еще команда: бить не ниже четвертого этажа. До полудня стояла густая канонада. А потом вдруг неожиданно комбат потребовал разрядить оружие, зачехлить и ждать его команды»[2792].

С этим свидетельством перекликаются сведения, появившиеся на страницах «Независимой газеты»: «Около десяти утра в Дом Советов ударили первые снаряды 125-миллиметровых танковых орудий. Примерно в 11 часов десантниками захваченно пять этажей Белого дома»[2793].

Среди тех, кто в числе первых вошел в «Белый дом», был капитан 1 ранга Г. И. Захаров: «Я, – пишет он, – вошел в „Белый дом“ еще до того, как туда вошла „Альфа“, проскочил по этажам. Ну, и нашел подтверждение тому, что это, в общем-то, с военной точки зрения было правильным решением. Нигде на верхних этажах ни одного убитого, раненого и последствий от стрельбы танков не было»[2794].

А как обстояло дело на нижних этажах? Об этом Г. И. Захаров предпочел умолчать. И не случайно. Вот свидетельство другого очевидца: «Я вышел из приемной третьего этажа и стал спускаться на первый. На втором еще лежали раненые, их кто-то пытался нести наверх. На первом этаже – жуткая картина. Сплошь на полу, вповалку – убитые. Это те, снаружи, кто защищал, должно быть, баррикады, и когда по ним саданули бэтээры, они кинулись в дом, на первый этаж, там их наваляли горы. Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой в полстакана – ей ведь некуда стекать. Сквозь окно шарахнули из гранатомета – и граната разорвалась на трупах. Кишки, шмотья мяса – на стены, на потолок»[2795].

Когда танки начали расстреливать «Белый дом», на Калининском мосту стали собираться любопытные. Вспоминая их поведение, один из очевидцев позднее написал: «Штурм. Резня. Снаряды, рвущие в клочья людей в помещениях, и вопящая от восторга толпа на мосту»[2796].

По одной из захваченных накануне у милиции раций к войскам обратились Юрий Воронин, Вячеслав Ачалов и священник русской православной церкви отец Никон. Они призвали войска прекратить огонь и начать переговоры[2797]. Кто-то из обитателей «Белого дома» взял белый флаг и вышел на улицу, но его тут же срезала очередь[2798].

А. В. Руцкой связался с Конституционным судом, где в это время происходило рабочее совещание глав субъектов Федерации и заявил, что парламент готов сдать оружие»[2799].

Через некоторое время по рации удалось договориться с военными о выходе из здания женщин и детей. Для обеспечения безопасности эвакуируемых к 20 подъезду подогнали БМП и БТР, образовав коридор»[2800].

По некоторым данным, огонь прекратили около 11.00[2801].

По воспоминаниям А. А. Маркова, именно в это время он вдруг услышал выстрелы в непосредственной близи от своего штаба на шестом этаже. Когда он выскочил в коридор, то увидел, как от него удаляется преследующая кого-то охрана. Возле столовой навстречу ей попался офицер милиции, который стоял здесь на посту. Из его слов выяснилось, что несколько минут назад мимо него прошла группа баркашовцев, которые заявили, что идут на разведку, а только что они пробежали назад и скрылись в столовой. Приказав разобраться, А. А. Марков поднялся на свой этаж. Через несколько минут, ему доложили, что охрану штаба обстреляли баркашовцы, которые заявили, будто бы в темноте приняли ее за десантников[2802].

На этом данная история не закончилась. Примерно через полчаса А. А. Марков увидел, как группа баркашовцев колонной по одному выбежала во внутреннем дворик «Белого дома» и скрылась в подземном гараже, откуда вел ход в подземные коммуникации. А. А. Марков насчитал более 20 человек. Когда он попытался узнать, кто и куда направил баркашовцев, выяснилось, что это бежали те, кто обстрелял охрану его штаба[2803].

Около 12.00 в зал Совета национальностей вошел воен ный с погонами лейтенанта и сообщил, что начинается эвакуация «женщин, детей, журналистов». Быстро сформировали колонну примерно в 200 человек, в которой В. Куцылло насчитала 66 журналистов[2804]. Однако «как только женщины и дети собрались покинуть осажденное здание, – сообщал Коммерсант-Daily, – защитники Белого дома открыли огонь по солдатам и те были вынуждены ответить. Акция провалилась[2805].

Обьяснение, не заслуживающее серьезного внимания. Даже если бы огонь действительно открыли из «Белого дома», так могли действовать только провокаторы.

По утверждению А. В. Руцкого, когда осажденые «выкинули белый флаг» и стали выводить из здания женщин и детей, их «практически в упор» «начали расстреливать» «штурмующие»[2806].

Несмотря на это около 12.30 первой группе обитателей «Белого дома» удалось выйти из здания[2807].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.