Падение Бантама

Падение Бантама

Султан Бантама Абулфатах Агенг (1651–1683) пристально следил за бурными событиями конца 70-х годов XVII в. в Матараме. Стремясь ослабить своего старого соперника, он оказывал тайную помощь Трунаджайе и в то же время пытался, захватив западные районы Матарама, окружить владения своего другого врага — Батавии. В 1677 г. агенты Абулфатаха устроили «беспорядки» (по выражению голландского историка) в западных провинциях Матарама Приангане и Краванге, вскоре после чего эти провинции без боя перешли под власть Бантама [132, с. 229; 242, с. 414].

В 1678 г. под власть Бантама перешел граничивший с Батавией с востока Чиребон. Этому предшествовали следующие события. Когда Трунаджайя в 1677 г. захватил матарамскую столицу, в числе прочих пленных, попавших в его руки, были чиребонские князья — братья Сепух и Аном, правившие совместно. Трунаджайя отправил их в Бантам. Абулфатах предложил им свободу и титул султанов, если князья принесут ему вассальную присягу. Сепух и Аном приняли его условия.

Предвидя, что голландская Компания, хотя и связанная войной в Матараме, может ответить ему контрударом, Абулфатах энергично готовился к войне. Он направил посольство в Англию с просьбой о военной помощи и начал переговоры на ту же тему с французским резидентом в Бантаме. Франция в 1672–1678 гг. вела войну с Голландией и была особенно заинтересована в том, чтобы натравить Бантам на Батавию, поскольку почти не имела в Юго-Восточной Азии собственных вооруженных сил. С помощью английских, французских, датских и португальских специалистов, проживавших в Бантаме, а также голландцев-перебежчиков Абулфатах соорудил на бантамском побережье цепочку фортов, построенных по последнему слову европейской военной техники. Наиболее мощную из этих крепостей — Тиртаясу он сделал своей резиденцией. В эти же годы был значительно усилен бантамский флот, в состав которого вошло восемь крупных кораблей европейского типа, ничем не уступавших голландским военным кораблям [132,с.228; 158, с. 296].

Руководство голландской Компании в Батавии было серьезно обеспокоено этими действиями Абулфатаха, но не могло сразу решиться на открытую войну. Вместо этого оно стало прибегать к диверсиям и отдельным вылазкам на территорию, перешедшую под власть Бантама. Так, в 1677 г., благодаря подстрекательству голландских агентов, английская фактория в Бантаме была разгромлена местными жителями [191, с. 67]. Голландцы рассчитывали, что эта провокация приведет к разрыву между Бантамом и Англией, но их расчеты не оправдались. В 1678 г. голландцы оккупировали район Сумеданг в провинции Прианган, построили крепость в Танджунгпуре на территории, номинально подвластной князьям Чиребона, и направили в Чиребон посла, задачей которого было перетянуть чиребонских князей на сторону Батавии. В ответ на это Абулфатах пригласил к себе голландского представителя в Бантаме и в присутствии английского, французского и датского резидентов торжественно предупредил его, что всякое вмешательство Голландии в дела Чиребона он будет расценивать как объявление войны Бантаму. Перед лицом такого решительного демарша генерал-губернатор И. Метсейкер пошел на попятную [242, с. 414]. Война на этот раз не вспыхнула. Но голландцы теперь сосредоточили свои усилия на том, чтобы подорвать Бантам изнутри, и вскоре им представилась такая возможность.

По традиции, существовавшей во многих государствах Юго-Восточной Азии, султан Абулфатах в 1671 г. сделал своим соправителем своего старшего сына Абдулкахара. В 1674 г. Аб-дулкахар отправился в паломничество в Мекку. Помимо чисто религиозных целей в его задачу, видимо, входило прощупывание позиций Турции на предмет заключения военного союза против Голландии. Но Турция, традиционно союзная с Голландией (врагом своего врага Испании), всегда холодно относилась к просьбам о помощи со стороны братьев по вере в Юго-Восточной Азии. Абдулкахар (получивший в результате этого путешествия почетное имя султан Хаджи) вернулся в 1676 г. в Бантам ни с чем. Эта дипломатическая неудача окончательно подорвала его положение при дворе, и Абулфатах передал пост соправителя своему младшему сыну — Пангерану Пурбайе. Султан Хаджи удалился в свой замок Сурусуанг (также укрепленный голландскими перебежчиками) и стал выжидать [132, с. 228; 263, с. 180].

В 1679 г. голландский резидент ван Дейк сумел завоевать доверие султана Хаджи и перетянул его на голландскую сторону. Война в Матараме в это время шла к концу, и престиж голландской Компании снова стал подниматься. Хаджи имел реальные основания рассчитывать с помощью голландцев овладеть троном Бантама. Тщательно скрывая от всех свой сговор с голландским резидентом, он стал вербовать сторонников, выставляя себя поборником мира. Сторонников же своего отца и младшего брата он клеймил как «партию войны» [113, с. 296; 242, с. 414].

Между тем в начале 1680 г. в Бантам пришло известие о пленении и гибели Трунаджайи, что сразу укрепило позиции Хаджи. Голландцы же, теперь уверенные в успехе своей диверсии, возобновили провокации против Бантама. Весной 1680 г. они захватили бантамское торговое судно, следовавшее на Бали, и сбросили его команду за борт. Узнав об этом, Абулфатах в конце апреля собрал представителей знати в своей резиденции Тиртаяса и поставил вопрос об объявлении Голландии войны. Тут-то и выступила «партия мира», сформированная к этому времени султаном Хаджи. Дело дошло до рукопашной в стонах замка. Сторонники Хаджи победили, и 1 мая 1680 г. султан Абулфатах объявил о своем отречении от престола в пользу старшего сына. Из всех владений старому султану был оставлен только замок Тиртаяса, где он жил фактически под домашним арестом [132, с. 236; 158, с. 305; 242, с. 415].

Новый султан сразу же направил посольство в Батавию для заключения договора, но голландцы заломили за свою негласную помощь такую непомерную цену, что переговоры зашли в тупик. Генерал-губернатор Рейклоф ван Гуне потребовал: 1) выдать всех беглых рабов и перебежчиков, даже если они перешли в ислам; 2) наказать «пиратов и разбойников» (макасарских и малайских моряков, лишившихся из-за морской политики голландской Компании пропитания и поступивших на службу к бантамскому султану); 3) выплатить огромную сумму в возмещение убытков, якобы нанесенных голландской Компании этими «пиратами»; 4) отказаться от Чиребона; 5) не вмешиваться в матарамские дела; 6) удалить из Бантама всех иностранцев [132, с. 230].

Султан Хаджи понимал, что опубликование этих условий вызовет такой взрыв возмущения в Бантаме, что он вряд ли усидит на троне. Поэтому он ограничился декларацией о дружбе и мире с Батавией, а формального договора подписывать не стал. После смерти Рейклофа ван. Гунса в ноябре 1681 г. Хаджи тотчас послал в Батавию новое посольство — формально, чтобы поздравить нового генерал-губернатора Корнелиса Спеелмана с назначением, а фактически, чтобы прощупать, не окажется ли он податливее своего предшественника. Но Корнелис Спеелман, один из наиболее агрессивных проводников голландской колониальной политики в XVII в., не оправдал надежд Хаджи. Он, по-видимому, решил проучить колеблющегося султана и оставить его без помощи перед лицом растущей оппозиции, с тем чтобы потом запросить с него втрое больше.

Между тем оппозиция новому режиму в Бантаме действительно вырастала день ото дня. Взойдя на трон, султан Хаджи сменил многих министров и высших чиновников. Часть из них он отправил в ссылку в область Лампунг на Южной Суматре, другие сами добровольно удалились в изгнание. После того как голландцы в конце 1680 г. оккупировали Чиребон и 7 января 1681 г. заставили князей Сепуха и Анома подписать договор, ставивший Чиребон под протекторат Голландии [96, т. III, с. 233–242], а Хаджи не заявил далее формального протеста против этого акта агрессии, число недовольных пополнилось многими чиновниками и из числа тех, кто не подвергся репрессиям. К началу 1682 г. недовольство приняло уже общенародный характер. В округах Лампунг, Понтанг, Танара, Тьирингин, Тьярита и даже в пограничном с Батавией округе Тангеранг началось партизанское движение. Отряды, которые султан Хаджи посылал против повстанцев, переходили на их сторону. Одновременно взялись за оружие моряки (те самые «пираты», наказания и выдачи которых добивался Рейклоф ван Гуне). Под предводительством адмирала Пангерана Кидула они стали атаковать не только крепости, оставшиеся верными Хаджи, но и Батавское побережье [158, с. 296; 242, с. 416].

В ночь на 27 февраля 1682 г. восстание вспыхнуло в столице султаната. Хаджи, лишившийся почти всех приверженцев, вынужден был поджечь город, чтобы под прикрытием огня отступить в свою укрепленную резиденцию — замок Сурусуанг. Через главу голландской фактории в Бантаме, которую повстанцы не тронули, он обратился в Батавию с отчаянным письмом, в котором обещал любые уступки в обмен на немедленную военную помощь. Между тем собравшийся в Тиртаясе Совет знати снова провозгласил султаном Абулфатаха, которого вскоре признала вся страна. Когда 6 марта 1682 г. на Бантамском рейде появилась голландская эскадра под командованием Исаака де Сен-Мартена, в руках султана Хаджи оставался только замок Сурусуанг с ничтожным гарнизоном, который держался из последних сил. Попытка де Сен-Мартена высадиться на берег встретила такой решительный отпор, что голландский предводитель поспешил отступить в открытое море и послал в Батавию за новыми подкреплениями. Такой же крах потерпела и попытка голландских войск вторгнуться в Бантам по суше. Мушкетеры под командованием капитана Хартсинка в течение трех месяцев не могли форсировать пограничную реку Тангеранг [132, с. 230; 158, с. 297; 242, с. 418].

Только 7 апреля 1682 г., когда к Бантаму подошла новая голландская эскадра во главе с победителем Трунаджайи капитаном Ф. Таком, голландцы решились снова высадить десант. На этот раз их попытка увенчалась успехом. Замок Сурусуанг, находившийся на грани падения, был деблокирован. Спустив подъемный мост, Хаджи с рыданиями бросился на шею командиру десанта. Затем он приказал поднять над замком рядом со своим флагом голландский флаг. Но в руках победителей оказалась только полусожженная столица Бантама. Всю остальную страну надо было завоевывать заново [242, с. 230]. Полностью превратившийся в голландскую марионетку султан Хаджи выполнял малейшие желания своих новых хозяев. Уже 12 апреля он издал указ об изгнании из Бантама всех европейцев, кроме голландцев. По приказу султана английская фактория была разрушена, а английский флаг, развевавшийся над ней, разорван на куски [132, с. 230; 158, с. 83][55]. Но он не мог предоставить в распоряжение голландцев ни одного боеспособного соединения, а голландские солдаты были мало приспособлены к войне в джунглях. Лишь когда в Бантам прибыл другой «герой» матарамской войны, капитан Йонкер, с контингентом индонезийских солдат христиан, навербованных на Амбоне, дело сдвинулось с мертвой точки [263, с. 181]. Только после восьми месяцев напряженной борьбы, в декабре 1682 г., голландцы смогли подступить к центру сопротивления — замку Тиртаяса. 29 декабря 1682 г., исчерпав все возможности обороны, султан Абулфатах взорвал крепость и отступил в южные горы вместе с Пангераном Пурбайей и духовным вождем антп-голландского восстания шейхом Юсупом. Здесь сопротивление продолжалось еще три месяца. В марте 1683 г. капитан Йонкер со своими наемниками захватил наконец Абулфатаха и Юсупа. Шейх Юсуп был сослан на мыс Доброй Надежды, а султан Абулфатах заключен в Батавскую крепость, где и умер в 1695 г. [132, с. 231; 158, с. 297; 242, с. 419]. (Подробно об обстоятельствах пленения Пангерана Пурбайи мы писали в разделе о восстании Сурапати).

17 апреля 1684 г. султан Хаджи подписал с голландской Компанией договор, фактически означавший конец независимости Бантама [96, т. III, с. 333–350]. По этому договору голландская Компания становилась протектором Бантама и получала монополию на торговлю в нем всеми важнейшими товарами. Все европейцы, кроме голландцев, навсегда изгонялись из Бантама. Бантам лишался права заключать договоры с другими государствами без разрешения голландской Компании. На территории Бантама возводилась голландская крепость, названная в честь недавно умершего К. Спеелмана «Спеелвейк». Наконец, Бантам обязан был уплатить военные издержки в размере 1,5 млн. гульденов. Так как разоренная страна не могла выплатить такую гигантскую сумму, Компания соглашалась воздерживаться от ее взыскания, пока будут соблюдаться остальные пункты договора.