«Культура мира» против антикультуры войны

«Культура мира» против антикультуры войны

В.А. Золотарев, вице-президент РАЕН

Каждое поколение стремится по-своему познать прошлое, устремляя в него свои ожидания, взгляды, страсти. И в этом нет ничего удивительного. Это естественно и закономерно. В этом и большая сложность: образовывая и просвещая, донести до гражданина максимально истинную картину минувшего во славу Отечества, во благо интересов общества и государства. Абсолютно большая часть нашей истории – это история военная. Либо шла война, либо залечивались раны минувшей войны, либо тлели вооруженные локальные конфликты. Опыт тяжелый и огромный. Чрезвычайно важны уроки этого опыта, этой составляющей мирового культурного наследия.

Испытание «живой историей» выдерживают далеко не все научные труды по горячим проблемам современности. Так было, пока шла холодная война. Еще труднее им стало проходить такое испытание с ускорившимся ходом времени в новом «постхолодном» мире. Особенно трудно стало сопоставлять присущие разным цивилизациям в разные эпохи определенную «культуру мира» с постоянно меняющейся «культурой войны». С объявлением «глобальной антитеррористической войны» (ГАТВ) после 11 сентября 2001 года.

Вышедшая в свет через год после тех событий книга известного отечественного востоковеда и военного историка академика РАЕН Леонида Ивановича Медведко «Россия, Запад, Ислам: “столкновение цивилизаций?”» (М., 2003) сумела выдержать такое испытание. Можно с уверенностью сказать, что за прошедшие восемь с лишним лет «войны» террора-антитеррора эта книга обрела еще большую актуальность.

Используя новые, малоизвестные факты из открывшихся недавно архивов и опираясь на собственный богатый опыт многолетней работы журналиста и военного аналитика, автор монографии предпринял одну из первых попыток цивилизационного подхода при рассмотрении итогов двух мировых и холодной войн, а также их последствий с использованием современной методологии синергетики. Кстати, ее, очевидно, попытался взять на вооружение и Пентагон при разработке на Большом Ближнем Востоке стратегической концепции «управления хаосом». На деле это привело не столько даже к противостоянию, а к столкновению на межцивилизационном уровне «культуры мира» и ее антипода – антикультуры войны. Это наглядно находит свое проявление не только в Афганистане и Ираке, но и проявилось в «пятидневной войне» на Южном Кавказе.

В появившихся в печати рецензиях на книгу Л. Медведко («Независимая газета», «Отечественные записки», «Азия и Африка сегодня») остался почему-то без внимания ее подзаголовок «Миры в мировых и “других” войнах на разломе эпох». Между тем именно в нем сжато была выражена главная особенность таких войн, выступающих не только как «продолжение политики иными средствами», но и как столкновение «культуры мира» и «культуры войны» при использовании разными социумами в войнах разных поколений оружия.

Минувший XX век и первые годы XXI столетия оправдали самые мрачные предсказания относительно асимметричного использования военной силы как в холодной войне, так и в «постхолодном» мире. Она была возведена в культ, а политические и иные ненасильственные формы разрешения конфликтов в большинстве случаев оказались оттесненными на второй план или были вовсе лишены действенности. Глобализация политики и военной силы стала проявляться в годы Второй мировой войны и в многочисленных вооруженных конфликтах в холодной войне. Все они сопровождались колоссальными человеческими жертвами, материальными потерями, духовными утратами и другими непредвиденными последствиями.

Перед человечеством ныне чрезвычайно остро встала задача исторического выбора, связанного с проблемой выживания. Для ее решения стал неприменим метод проб и ошибок. Необходимо, во-первых, учитывать обобщенный опыт прошлого, во-вторых, для выживания человечества выработать комплекс научно обоснованных идей, способных помочь в борьбе с различными формами неадекватного применения военной силы, особенно в «глобальной войне террора-антитеррора» .

В книге Леонида Медведко как раз и рассматривается комплекс вопросов, относящихся к войнам и их последствиям. Проблемное поле исследования во многом задается параметрами ныне как никогда актуального цивилизационного подхода. В книге предпринята попытка спроецировать ноосферное видение В.И. Вернадским мировых войн прошлого столетия на применение военного насилия в глобальном масштабе в веке наступившем.

Будущее в таком подходе предстает не только как продолжение прошлого, но и как настоящее, которое вносит свои коррективы в « модернизацию глобализации ».

Само название этой работы приобщает читателя к ноосферному «разумению» и цивилизационному видению мировых войн и других военно-силовых явлений. Это позволяет посмотреть на них с той стороны, с которой военное насилие предстает одним из деструктивных компонентов триады «Природа – Человек – Общество».

Так называемую холодную войну автор относит тоже к числу «межмировых» войн. Именно в силу «межцивилизационного» характера этой войны ее окончание на межблоковом и межгосударственном уровнях и не привело к «миру миров». Ее спутники в виде локальных войн и международного терроризма не сошли с орбиты до сих пор. Дело здесь не только в их количественном росте. Новая их особенность состоит в том, что они стали приобретать ярко выраженные цивилизационные, информационные черты с религиозной окраской. С появлением новых видов силового противоборства они могут быть более закамуфлированы и не столь очевидны, но от этого не становятся менее опасными. Диапазон их довольно широк. Это и «необъявленные» тайные войны, и войны «по доверенности», и балансирование награни войны, и «устрашение», и откровенный шантаж с использованием насильственных методов: диверсий, угроз, захватов заложников, террористических акций камикадзе, биологического террора и нагнетания панических настроений. Все это периодически возникает то на Ближнем Востоке и Кавказе, то на Балканах и в Центральной Азии, то в Африке и Латинской Америке. Наконец, 11 сентября 2001 года волны терроризма, этого худшего проявления насилия, докатились до Нью-Йорка и Вашингтона.

Подобного рода явления препятствуют «переходу от культуры войны к культуре мира», к которому призвала ООН.

Уместно будет напомнить в этой связи мысль генерального директора ЮНЕСКО Федерико Майора о глубоком философском смысле двойного значения слова «мир» в русском языке, высказанную им в связи с провозглашением ООН в 2000 г. Международного года культуры мира. Но есть еще и третье значение этого русского слова, применимое к различным цивилизациям. Мне не раз приходилось писать о цивилизационном аспекте непривычного для многих словосочетания «культура войны». Наконец оно получило права гражданства в принятой в ноябре 1997 г. резолюции ООН об учреждении «Международного года культуры мира – 2000 г.». В условиях, когда мир очутился перед лицом новой вспышки насилия и терроризма, эта резолюция, к сожалению, оказалась недейственной. Мировому сообществу придется приложить еще немало усилий, чтобы «культура мира» стала реальным фактором повседневной жизни человечества. Требуется, наверное, наполнить понятие «культура мира» цивилизационным (а не только общечеловеческим) содержанием, а также осознать, что на русском языке это содержание может быть еще выражено и более емким понятием «культуры миров».

Можно сказать, что такая культура рождалась в России в ходе выпавших на ее долю многих тяжелых испытаний.

Упомянутая монография, как и его книга в соавторстве с С. Медведко «Восток – дело близкое, Иерусалим – святое» (2009), безусловно, носят дискуссионный характер. Конечно, нельзя все взгляды автора, крупного и самобытного ученого, яркого, талантливого человека, прекрасного полемиста, принимать, тем не менее, на веру. Но кто интересуется проблемами войны и мира, может найти в этих книгах для себя много интересного и полезного.

Безопасность – это состояние защищенности. В условиях системного кризиса, переживаемого цивилизациями, она, наверное, тоже должна носить системный характер. Безопасность – это обобщающее понятие, охватывающее: безопасность личности, общества и государства; национальную, коллективную (региональную) и всеобщую (глобальную) безопасность; а в зависимости от сфер общественной жизни безопасность может иметь разные составляющие – политическую, экономическую, социальную, научно-техническую, информационную, военную, экологическую, продовольственную, геополитическую. Но, как это вновь наглядно проявилось в августовском кризисе вокруг Южной Осетии, гуманитарная составляющая может быть самой приоритетной.

Перефразируя известное, хотя и не бесспорное высказывание, будто «самое страшное, если военная политика попадает в руки военных», можно переадресовать его тем политикам, кто прибегает к бескультурью насилия и «возрождению» религиозных войн, святотатственно затевая их.

Выдающийся русский военный теоретик и мыслитель Александр Свечин видел в истории войн ту почву, на которой произрастает военное мышление. Применительно к цивилизационному видению военной истории эту мысль можно развить и дальше. Это одновременно и та площадка, с которой можно подняться до уровня ноосферного осмысления недавней истории не только в политике, но и в военной стратегии.

Известно, что ничто так не формирует общественное сознание, как истинное знание минувшего. Это и есть самый лучший способ сопряжения исторической связи времен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.