2) Палеографическое и кодикологическое изучение рукописи

2) Палеографическое и кодикологическое изучение рукописи

Первый публикатор Пискаревского летописца О. А. Яковлева установила, что кодекс, в котором сохранился Пискаревский летописец, принадлежал купцу Д. В. Пискареву (Дементий Васильевич Пискарев, московский купец XIX в., как рукопись попала к нему, неизвестно). Кроме летописца в состав кодекса входили родословия русских и литовских князей, чин венчания на царство московских государей, две татарские сказки. Исследовательница дала подробное палеографическое и кодикологическое описание рукописи. Она отметила, что рукопись № 228/176 (под таким номером Пискаревский летописец хранится в ОР РГБ) имеет формат в четверть листа. Рукопись переплетена в XVIII в. в деревянные доски размером 14,5?20 см, обтянутые темно-коричневой кожей, украшенной тисненым (без золота) орнаментом, сохранились следы застежек. О. А. Яковлева подробно описывает переплет и особенности нумерации листов в летописце: «На внутренней стороне верхней доски переплета наклеен печатный ярлык с гербом графа Румянцева и с надписью: „Московского Публичного и Румянцевского музеев № 611“. Корешок переплета создан из этой же кожи и также украшен тисненым (без золота) орнаментом. Поперек корешка в верхней его части вытеснена (без золота) шрифтом XVIII в. надпись: „летописец“. На корешке в нижней его части наклеен ярлычок с напечатанным на нем номером „611“. Отдельные сплетенные вместе тетрадки, из которых состоит " „ Пискаревский летописец“, занумерованы в XVII в. при создании летописца древнерусскими цифрами по нижним полям лицевой стороны первого листа каждой тетрадки. В большинстве случаев каждая такая тетрадка заключает в себя восемь листов (16 страниц). Листы „Пискаревского летописца“ имеют двойную и несовпадающую нумерацию арабскими цифрами XVIII в. – на нижних полях лицевой стороны листов и XIX в. – на верхних правых углах лицевой стороны листов». Публикатор охарактеризовала рукопись как писанную чернилами и киноварью разными почерками русской скорописью первой четверти XVII в., а в некоторых местах (например, в заголовках) – вязью. Она отметила, что отдельные заглавные буквы украшены орнаментом, сделанным киноварью и чернилами, а некоторые буквы выделены из остального текста: они выполнены крупнее и жирнее. О. А. Яковлева заметила, что небольшая часть текста летописца пострадала при обрезе, когда его переплетали, и текст в этих местах утрачен. Публикатор обратила внимание на иллюстрацию и заставки Пискаревского летописца: «В рукописи имеется всего одна иллюстрация на л. 57об., исполненная от руки красками и золотом, изображающая киевского великого князя Владимира Святославича, и много заставок с растительным орнаментом, из которых одни отпечатаны черной краской, по-видимому, ручным штампом, а другие рисованы от руки чернилами и разноцветными красками и расположены не только в виде заставок наверху страницы летописца, но и на боковых и на нижних полях этих страниц»[74]. О. А. Яковлева дала подробное описание миниатюры: «Она застлана куском блекло-синей шелковой ткани (тафты) XVII в., края которого подклеены полосками белой бумаги, и сильно попорчена. В одном месте в „Пискаревском летописце“ имеется концовка, нарисованная от руки чернилами (л. 606об.)». Исследовательница заметила то, что в некоторых местах сборника имеются приписки на полях и между строк и что некоторые из этих приписок заключены в нарисованные пером рамки с орнаментом[75]. В тоже время в публикации О. А. Яковлевой не были учтены внетекстовые приписки.

О. А. Яковлева подробно описала состав сборника, но не охарактеризовала почерки списка Пискаревского летописца. Однако без такой характеристики исследование рукописи Пискаревского летописца представляется неполным. При визуальном изучении рукописи, проведенном автором исследования, к палеографической характеристике О. А. Яковлевой можно добавить, что первые два листа писаны полностью красными чернилами, листы третий, четвертый написаны красными и черными чернилами, с пятого листа и до конца рукописи используются только черные чернила, но заглавные буквы, а также даты выделяются красными чернилами.

Всего в рукописи 723 листа, среди них несколько пустых листов: листы 54, 55об., 72–72об., 206–206об., 294–294об., 295об., 342, 406об., 501–502, 503об. –512, 517об., 616–617, 657об., 680об., 710–711об., 718об., 719об. Текст собственно Пискаревского летописца занимает 681 лист. На листе 327 – запись в красной рамке почерком XVII в., принадлежащая, видимо, переписчику рукописи: «Тут пропали две тетрати о Мамаеве побоище 4 годам и написан (sic) вновь справен с книгою». На листе 503 – запись: «Прописано в сей книге тетрати многие по по сю тетрать не писано. А все писано рядом, а с сей списать было нечево по великой нуже книги подлинной не было. Прописано княжение великого князя Василия Васильевича. Только начало написано, а то было списать нечево. Княжение великого князя Ивана Васильевича самодержца все не написано. Княжение великого князя Василея Ивановича всеа Руссии все не написано». На нижней доске переплета – запись синими чернилами: «Переплет. ГБЛ, июнь 1964 г. мастер Клеменшова».

В Пискаревском летописце автором монографии выделено три основных почерка. Первый почерк – отчетливый, без наклона, буквы средней величины, им написаны л. 85–134, 143–148, 173–181, 183–188, 191–206, 343–382об., 385–414об., 419–714. Для него характерны слитные написания буквосочетаний «ща», «ме», «мя», «тв, «ила», «де, тве», «вел» в начале и конце слов. В почерке встречаются три мачтовых соединения букв: «бе», «ся», «ов». Здесь есть некоторое количество выносных букв: «х», «з», «д», «ж», «в, г», «л», «р». В этом почерке встречаются два способа написания буквы «в», «д», «а», «ц», «х», «и». Здесь присутствуют также два способа написания «л», «м» в строке и выносных. Буква в пишется в виде треугольника и четырехугольника, выносное «т» напоминает современное «г», буква «м» встречается в виде волнистой линии и косой черты. Буква «д» пишется в виде дельты и в виде современной буквы «з». «Л» пишется как обычное «л», «л» выносное имеет вид замкнутой петли. Написание «а»: обычное и «а», напоминающее греческую альфу. Буква «е» пишется как обычное «е», как «э», повернутая направо, и как греческая альфа (напоминает «а»). Встречающееся написание «ц» с коротким и длинным хвостом. Буква «х» пишется как обычное «х», в конце слов и выносное – в виде перевернутой восьмерки.

Второй почерк – крупный, волнистые буквы, с большим нажимом, он занимает л. 135–144, 149–151, 182–183, 189–190, 229–298, 304, 316–320, 321–328, 415–419, 513–515, 583–584, приписки на л. 681об. выполнены им. В этом почерке гораздо меньше слитного написания букв, чем в первом. Слитно написаны слоги «бе», «ла», «де». Две мачты такие же, как и в первом почерке: «бе», «ов», одна встречается только здесь – соединение «з» с «а». Для второго почерка характерны выносные лежащие «з», «р». Его особенностью является большее количество вариантов в написании отдельных букв, чем в первом почерке. Здесь можно выделить три способа написания «н», четыре способа написания в, пять вариантов «д». Встречающееся написание «и» в виде двух косых черт. Здесь также попадается написание «и» краткого с точкой. Два способа написания «б»: напоминающее твердый знак и современное печатное «б». Три способа написания «в»: треугольник, напоминающее современное «у», и «в», заключенное в кружок, перечеркнутый косой линией. Во втором почерке, как и в первом, встречается выносная «м» в виде волнистой линии, выносная «т», напоминающая современную «г».

Третий почерк – мелкий, отрывистое написание букв, он помещается на л. 5, 207–228, 383–384. Он характеризуется большим количеством выносных букв, написанных взметом, чем два первых почерка: «в», «л», «с» со скобкой, «м», «х», «д», «н», «ж», «б», «з», «п», «р». Здесь есть мачта «бе» и появляются отсутствующая в первом и втором почерках мачта «дб», а также способы написания букв «т», «я», «ю», «д». Вторым почерком написана большая часть сборника: венчание царя Ивана Васильевича на царство, родословие литовских князей. Третьим почерком написаны две татарские сказки об Аслане – «От книг бытей татарских о разуме человеческом».

Филиграни Пискаревского летописца подробно изучала Т. В. Дианова. Она выделила девять типов филиграней в Пискаревском летописце: «1) Лотарингский крест под короной с двумя буквами "C" и контрамаркой "JR" – с начала рукописи до листа 26; б) этот же тип знака в поврежденном варианте – лист 6; 2) Гербовой щит под короной с перевязью, под ним монограмма из букв "GVD" и контрамарка "JC" рядом со щитом – листы 30–31; 3) Кувшин одноручный под полумесяцем, с буквами "JC" на туловище; б) поврежденный вариант этого знака с утраченными двумя бусинками над носиком кувшина и перекошенным поддоном, оба варианта на листах 53-60, 86–126, 143–196, 245–284, 513, 520–538, 593–600; 4) Кувшин одноручный под полумесяцем, крупного размера, с буквами "F/IR" на туловище и лилией на поддоне – листы 127–134, 221–244, 578–592; 5) Столбы, между ними буквы "PGR", над ними виноград – листы 197–220, 539–575; б) поврежденный вариант этого знака с утратой столбов (виден лишь виноград) – листы 2, 299–318, 516, 604–639; б) Гербовой под короной щит с геральдической лилией – листы 328–342, 503–512, один лист без пагинации между листами 522 и 523; 7) Гербовидный щит без заполнения, под ним буквы "JDM" – листы 63–84, 135–142, 285–292, 343–470, 665–707, 770; 8) Кувшин одноручный, под полумесяцем, крупного размера, с буквами "J/QQ на туловище и лилией на поддоне – листы 319–326, 641–664; 9) Орел одноглавый под короной, на голове рог изобилия – листы 471–501, 708–709, 715–770»[76]. Т. В. Дианова сопоставила водяные знаки Пискаревского летописца с филигранями рукописных и печатных книг XVII в. и пришла к выводу, что рукопись Пискаревского летописца можно датировать 1640–1646 гг.[77]

Выводы Т. В. Диановой помогают установить время написания рукописи (terminus ante quem), но остается открытым вопрос о датировке текста летописца.

Кодекс, в составе которого находится Пискаревский летописец, состоит из семи частей. О. А. Яковлева отметила, что первая начинается на листе 4 и заканчивается на листе 480об.: «Эта часть летописца снабжена витиеватым предисловием, вероятно, составленным самим заказчиком рукописи или одним из ее писцов и относящимся к Пискаревскому летописцу в целом. После этого предисловия до конца первой части следуют сделанные различными почерками выписки из летописца от начала Киевского государства в IX в. до 1431 г. включительно»[78]. Вторая начинается на листе 482 и заканчивается на листе 681об. Она содержит выписки из древнего летописца, записи, основанные на воспоминаниях некоего москвича, и пять летописных приписок, относящихся к 1625–1645 гг. Третья начинается на листе 682 и заканчивается на листе 699об. Она состоит из чина венчания на великое княжение русских государей, приуроченного к венчанию на царство Ивана Грозного. Четвертая начинается на листе 700 и заканчивается на листе 714. Она включает в себя краткие родословия различных княжеских и боярских родов, озаглавленных «Родословие московских вельмож, которые от московских великих князей и от литовских государств и приежжих из ыных розных земель». Это перечисление родов, происходящих от Рюрика, а также известных родов московского боярства, таких, как Шереметьевы, Воронцовы и прочих. Здесь большей частью приведено не родословие данного рода, а его происхождение. Пятая находится на листе 714–714об. Эта часть представляет собой перечень киевских митрополитов и московских митрополитов и патриархов, начиная от первого киевского митрополита Михаила (X в.) и кончая патриархом Иосифом, умершим в 1652 г. Перечень этот озаглавлен «От крещения Руския земля великого князя Владимера митрополиты киевския и московския». Шестая помещается на листах 715–716. В ней заключено сообщение о происхождении и возвышении литовского великого князя Гедимина и о сыновьях его; попутно вкратце рассказаны некоторые события русской истории. Часть эта озаглавлена «Родословие литовского княжения». Седьмая начинается на листе 717 и заканчивается на листе 722об. Здесь помещена татарская о царе татарской орды Слам-Гирее и его ближнем человеке Аслане Золотом Слове, озаглавленной «От книг бытей татарских о разуме человеческом». Сказка эта делится на две части: первая часть – о спасении от царского гнева Асланом Золотым Словом своего брата и вторая часть – о птичьем языке»[79].

Родословия княжеских и боярских родов, перечень киевских и московских митрополитов, патриархов встречаются, помимо рукописи, содержащей Пискаревский летописец, во многих кодексах XVII в. Но относительно записей о литовском князе Гедимине и татарских сказок этого нельзя сказать. Трудно объяснить, почему в сборник, почему в сборник с Пискаревским летописцем помещены сообщение о великом литовском князе Гедимине и татарские сказки. Присутствие их в сборнике нетипично для кодексов того времени, они представляются не связанными с основным текстом Пискаревского летописца, т.к. в последнем не замечено особого интереса ни к Литве, ни к родам литовского происхождения, ни к татарам. Вряд ли три заметки Пискаревского летописца, связанные с Литвой, могут служить доказательством особого внимания составителя именно к Литве: под 6934 г. рассказано о походе князя Витовта на Псков, под 6938 г. говорится о том, что митрополит Фотий находился в заложниках у Витовта, после смерти последнего новый князь Свидригайло освободил митрополита, под 7043 г. помещена заметка о походе на Литовскую землю. Все известия о Литве ограничиваются этими сообщениями, они посвящены взаимоотношениям Русского государства с Литвой, в памятнике не встречается больше ни одной заметки по истории последней.

На протяжении XVIII–XIX вв. кодексом, содержащим Пискаревский летописец, владели разные люди. В XVIII в. он принадлежал некоему Михаилу Полевскому, который первоначально был «служителем» княжны Екатерины Алексеевны Голицыной, а позже – графа Михаила Илларионовича Воронцова (кроме этого, ни о М. Полевском, ни о прочих владельцах рукописи нельзя ничего сказать. У нас нет сведений не только о их биографии, но и о социальном происхождении). Об этом в рукописи имеются надписи XVIII в., сделанные чернилами. После Михаила Полевского летописец принадлежал некоему Александру Емельянову. На листе 2 почерком второй половины XVIII в. чернилами написано: «Из книг Александра Емельянова». Кто были дальнейшими владельцами рукописи – неизвестно, хотя пометы XIX в. свидетельствуют о том, что она читалась позже. Так, на листе 3 почерком начала XIX в. написано: «Оная книга очень писана связна, при ком писано, тот и умеет читать, а мы не умеем». И здесь же, ниже, другим почерком этого же времени написан чернилами следующий ответ на это замечание: «Не справедливо, мой друг, ето ты сказал: когда ты был младенец, то, что написал теперь, и таво не знал»[80]. Знание владельцев рукописи дает представление о бытовании Пискаревского летописца в последующее время, об интересе к нему. Но для Пискаревского летописца наше знание является неполным, мы знаем имена только нескольких его владельцев. В XIX в. рукопись принадлежала московскому купцу Д. В. Пискареву (запись на л. 1об.), от которого и получила свое название. Он был известным московским книгопродавцем, помогал таким коллекционерам, как М. П. Погодин и А. И. Хлудов, но более подробных сведений об этом человеке не сохранилось[81]. Рукопись была передана Д. В. Пискаревым в Румянцевский музей, нынешнюю Государственную библиотеку. Точный год передачи не указан. О. А. Яковлева приводит запись об этой передаче: «…Здесь же почерком XIX в. карандашом записано: „Пискарев № 177 и 75 руб.“, т.е. либо сам Пискарев, либо музей у Пискарева купили эту рукопись за 75 руб.»[82]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.