И снова ввысь!
И снова ввысь!
Закончилась война…
Однако не закончились заботы о дальнейшем совершенствовании парашютного дела. Еще в военные годы в воздух поднялись первые реактивные самолеты. Их скорости существенно отличались от привычных. Впрочем, к тому времени и поршневые двигатели развивали внушительную тягу.
Уже к концу Великой Отечественной войны максимальная скорость полета самолетов-истребителей по горизонту достигала семисот километров в час. Естественно, что на такой скорости полета отделиться от самолета было невозможно. Лошадиный табун численностью около двух тысяч голов, заключенный в сравнительно небольшом авиационном моторе, с бешеной скоростью вращал широкие лопасти воздушного винта, который, увлекая вперед самолет, отбрасывал назад громадный поток воздуха с такой силой, что человек с его ничтожными силенками казался пигмеем.
В переводе на математический язык воздушный поток при полете самолета со скоростью 700 километров в час давил на парашютиста с силой около тысячи килограммов.
Скорость самолета с реактивным двигателем была значительно больше, а следовательно, и давление воздушного потока также повышалось. Когда стрелка прибора показывала 2000 километров в час, сила воздушного потока достигала внушительной цифры —10000 килограммов.
Это обстоятельство заставило конструкторскую мысль работать над созданием специальных устройств, так называемых катапультных установок, которые силой пороховых газов выбрасывали в воздух летчика вместе с сиденьем на безопасную высоту, а затем автоматы отделяли кресло и открывали спасательный парашют.
Первые два послевоенных года работы над катапультами дали практические результаты. С конца 1947 года все реактивные самолеты стали оборудоваться ими.
В создание первых катапульт, в их практические испытания и техническую доводку много труда и энергии вложил наш парашютист-испытатель Г. Кондратов, который первым катапультировался 24 июня 1947 года. А. Быстров покинул самолет МИГ-9 на скорости полета 764 километра в час 16 января 1949 года. Через некоторое время В. Кочетков испытал катапульту уже на скорости 1036 километров в час.
Испытатели П. Долгов, Е. Андреев и другие катапультировались на значительно большей скорости.
За испытания катапульты на больших высотах и на сверхзвуковой скорости в 1971 году испытателю Олегу Хомутову вручили Золотую Звезду Героя Советского Союза.
Словом, катапульта стала надежным средством оставления самолета.
Это подтвердилось не только на испытаниях или во время тренировочных прыжков. Это подтвердилось в жизни.
Первое вынужденное катапультирование произвел на самолете ЛА-15 в 1949 году майор Зотов. Готовясь к воздушному параду, он выполнял полет в строю. На высоте около тысячи метров отказал двигатель. По радио поступил приказ покинуть самолет. Летчик сделал все, что предусматривалось в такого рода ситуации, и привел в действие катапультную установку.
Катапульта и парашют сработали нормально, и Зотов благополучно приземлился в районе Белорусского вокзала в Москве.
В настоящее время созданы такие катапультные установки, которые позволяют спастись даже при минимальной высоте, когда самолет передвигается по земле со скоростью не меньше ста пятидесяти километров в час. Это значит практически, что при помощи катапультирующего сиденья можно отделиться от самолета и приземлиться на парашюте в конце разбега, когда уже набрана скорость, или же в начале посадки, когда скорость еще не погашена. Нужно ли доказывать, насколько полезно это устройство?
Скорость современного самолета с реактивным двигателем достигает трех тысяч километров в час и более. Высота полета поднялась до тридцати — тридцати пяти километров.
Это пока рекорды. Но развитие самолетостроения идет настолько быстро, что через несколько лет рекорды становятся обыденной работой летчиков. Следовательно, с таких высот и на таких скоростях полета придется совершать вынужденные прыжки в случае возможных аварий.
Дело это совсем не простое. Катапультироваться на скоростях 2–3 тысячи километров в час просто нельзя. Чтобы преодолеть силу потока воздуха на этих скоростях, нужно будет дать такой мощный толчок катапультному сиденью, какой человек выдержать не в состоянии. Его позвоночник, увы, довольно слаб по конструкции.
Как же в таких условиях обезопасить полет?
Еще в тридцатые годы предпринимались попытки снабжать самолет одним большим парашютом, который в случае отказа мотора или по другим причинам приводился в действие и опускал машину на землю вместе с экипажем. Однако результаты оказались неудовлетворительными. Обеспечить нужную, безопасную скорость снижения мог только парашют огромных размеров. А он был очень большим, тяжелым и занимал значительную часть полезной нагрузки. Кроме того, самолеты при приземлении, как правило, повреждались. От этой идеи тогда пришлось отказаться.
Предпринимались попытки опускать на парашюте только одну кабину с экипажем. Но и это требовало парашютов внушительных размеров и, к сожалению, не давало должного эффекта. И все же кое-что из этих поисков пригодилось при создании систем безопасности полетов на больших высотах и скоростях. Вот как выглядит одна из них.
Прежде всего, такой полет должен происходить в загерметизированной кабине, а все члены экипажа одеты в скафандры. В случае внезапного повреждения кабины жизнедеятельность экипажа обеспечивают индивидуальные скафандры. При необходимости приводится в действие устройство, которое отделяет кабину от самолета. Она с огромной скоростью мчится в пространстве. Раскрывшийся небольшой парашют замедляет скорость и стабилизирует положение кабины, чтобы она не кувыркалась. По мере снижения кабины в более плотные слои воздуха в действие вступает другой парашют, замедляющий падение до тридцати — тридцати пяти метров в секунду.
Все это время экипаж находится на своих сиденьях, привязанный к ним ремнями, чтобы избежать толчков. Когда кабина достигнет высоты 6–8 километров, приводятся в действие обычные катапультирующие устройства. А там уж снижение на парашюте идет обычным путем.
Такие системы разумеется, создают прежде всего для боевых и разного рода специальных самолетов. Но у парашюта много и вполне мирных профессий.
В 1936 году, будучи в Москве, я зашел навестить известного полярного летчика Б. Г. Чухновского. Борис Григорьевич под большим секретом сообщил мне, что готовится экспедиция на Северный полюс. Обсудив все, мы решили, что я могу быть полезен экспедиции как парашютист. Моя задача в этом случае заключалась бы в том что, спустившись на подходящую для посадки самолета площадку, я должен был обследовать ее, выложить посадочные знаки, указать силу и направление ветра, а потом принимать тяжелые корабли экспедиции. Эти свои соображения я высказал О. Ю. Шмидту, и он заинтересовался моим предложением. Однако, к сожалению, в экспедицию я не попал.
Но идея моя не пропала даром. Уже после войны два парашютиста, В. Волович и А. Медведев, осуществили такие прыжки, подготавливая высадку научной экспедиции «СП-2».
Большую роль играет парашют в доставке различных грузов геологическим и различного рода изыскательским партиям, терпящим бедствие в пустыне, в горах, на оторвавшейся от берега льдине, при тушении лесных пожаров в отдельных районах тайги.
Во многих из приведенных случаев он просто незаменим.
…На одном из Новосибирских островов в Ледовитом океане с полярником случилась беда. При выстреле разорвался ствол ружья и тяжело ранил в голову зимовщика. Срочно потребовалась медицинская помощь. Из Москвы на самолете вылетел врач П. Буренин и на парашюте опустился невдалеке от зимовки. Жизнь человека была спасена, а врач еще долгих восемь месяцев зимовал с полярниками. Он отплыл на шхуне, лишь когда море очистилось ото льда.
Но есть еще одна, совершенно особая сфера применения парашюта. Это — спорт.
Многим из читателей этой книги, наверное, доводилось по телевидению или в кино видеть групповые прыжки парашютистов-спортсменов. Во время свободного падения они сходятся, расходятся, выстраивают эффектные фигуры, демонстрируя при этом своеобразный высший пилотаж, или, если хотите, некий фигурный парашютизм. Искусство группового пилотажа парашютистов стало в наши дни обычным делом на авиационных праздниках и соревнованиях.
Какое же это великолепное, захватывающее зрелище! Жаль только, что длится оно не более двух десятков секунд и выполняется на довольно большой — до трех километров — высоте. Так что без хорошего бинокля с земли его не разглядеть в подробностях. А подробности эти, элементы различных фигур и упражнений сами по себе очень интересны.
Вот, например, прыжок пятерых парашютистов, которые, отделившись от самолета вместе, разом через грузовую дверь самолета, падают тоже вместе, взявшись за руки, образуя круг. Круг этот, по желанию парашютистов, может вращаться либо влево, либо вправо. А в образовавшееся кольцо в это время проскакивает шестой парашютист и уходит вниз. Если к этому добавить, что к ноге каждого спортсмена крепится дымовая шашка и разноцветные дымовые струи оставляют ясно видимый в воздухе след, — станет понятно, что зрелище это на редкость впечатляющее…
Через определенное время парашютисты размыкают круг, отворачивая в сторону, чтобы разойтись на безопасное расстояние и на заданной высоте раскрыть парашюты.
Разумеется, во время выполнения такого упражнения спортсмены должны уделять внимание не только согласованности своих действий, но и бдительно следить за высотой и временем свободного падения. Впрочем, давно уже минуло то время, когда спортсмен вел счет секундам в уме. В небольшую металлическую пластину, которая крепится на запасном парашюте и легко снимается, вмонтированы два прибора. Это миниатюрный высотомер и секундомер. В момент отделения от самолета секундомер включается. Во время свободного падения спортсмену достаточно глянуть вниз, чтобы увидеть эти два прибора и показания на них. Но даже если парашютист «зазевается», за него сработает автомат, который сам раскроет парашют на заданной высоте.
А вот групповой акробатический прыжок «змейка» — свободное падение цепочкой пяти парашютистов. Первым отделяется от самолета наиболее тяжелый по весу парашютист. Следом за ним, держась за специальные капроновые петли, прикрепленные к ноге предшествующего парашютиста, прыгают остальные. Первый переходит почти в отвесное падение, а последний, замыкающий парашютист старается затормозить всех. Цепочка, таким образом, вытягивается во всю длину и начинает извиваться, что действительно очень напоминает змейку.
Со стороны эти плавные изящные изгибы выглядят очень непринужденно и красиво. А между тем во время падения из-за неравномерности аэродинамической нагрузки могут возникнуть и, как правило, возникают довольно ощутимые рывки. Так что парашютистам приходится покрепче, двумя руками, держаться за петли. Цветные дымовые шашки, укрепленные на ногах последнего в цепочке спортсмена, увеличивают зрелищный эффект этого поистине акробатического номера. Через пятнадцать — двадцать секунд падения парашютисты расходятся в разные стороны для безопасного раскрытия парашютов и приземляются.
Эффектно выглядит и такой довольно сложный вид акробатических прыжков, как пролет через кольцо. Дюралевое кольцо около метра в диаметре во время падения с нераскрытым парашютом держит спортсмен, первым отделившийся от самолета. Прыгающие за ним два или три парашютиста после определенной подготовки проскакивают через обруч, стараясь не задеть его. Конечно, это требует навыков, большой тренировки, точности и четкой координации движений спортсменов.
Да что кольцо! Парашютисты уже научились во время свободного падения играть в волейбол. Вот как это выглядит. Два-три спортсмена — это команда с каждой стороны. В падении они перебрасывают через невидимую сетку волейбольный мяч. Причем, не как попало, а по всем правилам игры, пасуя друг другу. Только мяч для игры в «воздушный волейбол» не похож на обычный: чтобы он имел одинаковую с парашютистами скорость падения, его утяжеляют до четырех — пяти килограммов.
Впрочем, все акробатические номера, которые выполняют теперь как мужчины, так и женщины, описать довольно сложно. Поэтому читателям этой книги лучше всего самим постараться посмотреть соревнования по парашютному спорту. Они регулярно проводятся в крупных городах нашей страны. На соревнованиях можно увидеть много других акробатических упражнений: «капля», «ромб», «веер», «пирамида», «русская тройка» и многие другие. Не огорчайтесь, если вы живете в маленьком городе или в далеком селе. На помощь вам придет кино. А киносъемки подобных упражнений — это тоже большое искусство. Ведь с земли кинооператор заснять все это не сможет. Значит, он должен быть в воздухе вместе со спортсменами. И вот тогда в дело вступает кинооператор-парашютист. Кинокамера укреплена у него на голове. Падая сбоку, сверху, снизу от воздушных акробатов, он и производит съемку.
В совершенстве искусством «воздушно-падающего» кинооператора овладели наши известные парашютисты С. Киселев, Р. Силаев и другие.
Несколько лет назад даже было создано красочное театрализованное представление под небесным куполом. Оно называлось «Похищение Василисы Прекрасной». Роли Василисы Прекрасной, Ивана-Царевича, Бабы-Яги, медведей, чертей и других персонажей исполняли двадцать девушек-парашютисток.
Нередко на соревнованиях можно видеть и такой номер. На длинном — в 50–75 метров — крепком тросе вслед за самолетом буксируется парашютист. Раскинув в стороны руки и ноги, он безо всякого вращения как бы плывет в воздухе. Это упражнение мастер спорта В. Жариков начал отрабатывать еще в 1965 году. А потом им овладели десятки других парашютистов. Выполняется буксировка так: спортсмен вылезает из самолета на высоте 600–700 метров. Постепенно отдаляется от него на длину троса, а затем самолет с буксируемым за ним парашютистом снижается до двадцати пяти — тридцати метров.
Пройдя несколько раз по кругу, самолет снова набирает высоту, парашютист в назначенном месте отцепляется от троса и на раскрытом парашюте приземляется в нужном месте. Впрочем, его можно подтянуть к самолету на лебедке и втащить в машину. Теперь такое парение выполняют даже девушки, и первой среди них была А. Масич.
А совсем недавно советские спортсмены выполнили головокружительный трюк под куполом парашюта на соревнованиях в Югославии и получили специальный приз за необыкновенный, впервые в мире выполненный прыжок. «Четверо под одним куполом» — так называется заметка о нем в «Правде». Спортсмены покинули самолет на высоте 1500 метров, раскрыли парашют, а потом спустили вниз двенадцатиметровую трехступенчатую трапецию и принялись на ней выполнять разные гимнастические упражнения. Все без парашютов! Куполом — одним на четверых! — управлял один спортсмен.
Такого, право, не увидишь в цирке!
Не так давно мне довелось участвовать в качестве главного судьи в соревнованиях по парашютному спорту на кубок Советской Прибалтики. Не первый десяток лет я судействую, вся жизнь связана с парашютизмом, но и на меня произвели глубокое впечатление достижения наших спортсменов, их выдающееся мастерство, новейшая совершенная техника.
Применяемые в настоящее время парашюты очень гибко и точно управляются на основе принципа реактивной тяги выходящего из купола воздуха. Они позволяют широко маневрировать в воздухе, отклоняясь и приближаясь к цели с любой стороны. Благодаря этому резко увеличилась точность приземления спортсменов. Только один пример. В розыгрыше одиночных прыжков на точность приземления с высоты 1000 метров некоторые спортсмены по нескольку десятков раз приземлялись в центр круга, обозначенного диском диаметром 10 сантиметров!
Сопоставьте: 1000 метров и 10 сантиметров. А между ними и ветер, и болтанка, и восходящие и нисходящие потоки…
Ну чем не ювелирная работа!
Парашютный спорт в нашей стране успешно развивается, крепнет и постоянно находит в среде молодежи все новых и новых поклонников. В этом залог его будущих успехов.
Словом, парашют и теперь, при ускоренных темпах развития техники, уже почти древний аппарат, по-прежнему остается на вооружении авиаторов. И сослужит им еще немалую службу.
Но древний парашют, как и многое другое, в эпоху научно-технической революции выступает в новом качестве, обретает новую молодость. И неожиданно оказывается полезным в космических экспериментах. Начиная от первого полета Юрия Гагарина, космический корабль которого в плотных слоях атмосферы спускался на парашюте, до наших автоматических посланцев на Венеру, в атмосфере которой тоже работали парашюты…
Гордая, красивая, великолепная вещь — парашют. И если бы мне дали еще одну жизнь, я посвятил бы ее парашютизму…