2.2. Реформы 90-х годов: от кооперации до приватизации

2.2. Реформы 90-х годов: от кооперации до приватизации

В конце 80-х годов в советском обществе доминировала атмосфера недовольства экономическим положением страны. Рост производства, его эффективность, повышение жизненного уровня населения приостановились. Приоритетной стала новая стратегия – ускорение социально-экономического развития страны и переход от стагнации народного хозяйства к устойчивому среднегодовому темпу прироста экономического потенциала.

Ускорение, повышение темпов роста связывались, прежде всего, с модернизацией технической основы производства, с крупными капиталовложениями в машиностроение и другие важные отрасли, что заметно откладывало решение проблемы личного потребления населения на неопределенный срок.

В этот период активно предпринимались попытки изменить характер существующих производственных отношений, по-новому построить взаимоотношения между субъектами хозяйственной жизни и органами центральной власти. Закон о государственном предприятии (1987 г.), Закон о кооперации (1988 г.), Закон об аренде (1989 г.), Постановление Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике» – эти законодательные акты отражали новые шаги к рыночной экономике. В это время заметно расширялись права государственных предприятий, вплоть до самостоятельного выхода на внешний рынок. Предприятия получили свободу распоряжаться своей прибылью, определять объемы производства и сбыта. Также повсеместно открывались частные предприятия по 30 видам производственной деятельности. Эти предприятия и кооперативы стали первой легальной формой частного предпринимательства в России.

Таким образом, именно в этот период был дан старт к стремительному переходу от стопроцентной собственности с плановым управлением экономическими и социальными процессами к частной собственности с рыночной системой хозяйствования. Подобные переходы от плановой к рыночной системе и обратно – естественный процесс, неоднократно совершаемый в истории многих государств. При экстремальных ситуациях страны выбираются из кризисов плановым, более жестким управлением. Изменилась ситуация – и рыночные рычаги становятся более предпочтительнее.

В течение целого десятилетия реформы и рынок в России признавали практически все. Однако содержание и темпы реформ виделись в двух противоположных измерениях. Некоторые реформаторы хотели, чтобы переход к рынку был под полным контролем государства: с плюрализмом форм собственности, с организацией честной конкуренции государственного, частного и кооперативного секторов, с государственной ответственностью за каждого члена общества. Другая сторона считала, что свободные от всяких управленческих пут рыночные законы сами расставят все на свои места. Главное не мешать, а создавать равные условия конкурентной борьбы.

В обществе развернулась нешуточная борьба двух серьезных противников за одну идею и шла эта битва не на жизнь, а на смерть, причем велась она долгое время с переменным успехом. Многие острые вопросы экономики рассматривались на чрезвычайной конференции Союза объединенных кооператоров СССР, которая состоялась 17 февраля 1990 года в Москве в киноконцертном зале «Измайлово». Именно здесь президент СОК академик ВАСХНИЛ В. А. Тихонов призвал собравшихся к кампании гражданского неповиновения, вплоть до бойкота противозаконных действий властей.

Ведь не секрет, что в западных странах малый бизнес, аналогом которого по сути явилась советская «новая кооперация», является основополагающим в экономике. Ни одно государство не ориентирует свою экономику на предприятия-гиганты. К примеру, в Японии 99,3% всех фирм относятся к категории малых и средних. В других капиталистических странах «малый бизнес» составляет 30–32% общей численности предприятий.

Остановившись на причинах негативного отношения ведомств и органов исполнительной власти к свободному предпринимательству, В. А. Тихонов отметил, что такое отношение определялось тем, что рост масштабов кооперативного производства уже стал реальной опасностью для хозяйственной и политической системы. «Наступление на кооперацию не случайность, не недомыслие, не вина отдельных личностей. Это добротно обдуманная программа, – заявил Тихонов. – Идет поиск конкретного врага– виновника всех катаклизмов, на которого можно натравить людей. Если раньше таким врагом были евреи, космополиты, то теперь им стала кооперация. Под властью министерств, обладающих возможностью давить на правительственный аппарат, не может быть нормальной хозяйственной политики, а кооперация – сила, которая может разрушить их монополию. С другой стороны, расширение свободного предпринимательства ведет к ослаблению политической власти».(1)

Идею Тихонова о создании страховых фондов поддержал вице-президент СОК А. М. Тарасов. Кроме того, Тарасов, говоря о необходимой сейчас политизации кооперативного движения с целью организованной и последовательной защиты от произвола властей, высказался за создание Партии свободного труда. По его мнению, кооператоры сами пока не смогут создать свою политическую партию, и поэтому он предложил поддержать Межрегиональную депутатскую группу, чья платформа по сути близка свободным предпринимателям. На конференции также была затронута история с так называемым кооперативом «АНТ», который являлся «государственно-монополистическим объединением». Было решено направить официальный запрос в государственные органы и в Верховный Совет о деятельности объединения «АНТ».

Возмущение всех присутствующих вызвал рассказ вице-президента Российского общества кооператоров Руденко о произволе ленинградских властей в отношении руководителей и членов кооперативов города. Так, по дороге на конференцию СОК, вечером 16 февраля, был задержан председатель Союза кооперативов Ленинграда Лукьяненко, выпустили его только в 5 часов утра. Зафиксированы случаи, когда на улице задерживали и доставляли в отделения милиции председателей кооперативов, а через несколько часов с извинениями отпускали, когда на квартирах руководителей и членов кооперативов производили обыски без ордеров. Лукьяненко обратился к президиуму СОК с просьбой сделать запрос в Ленинградское УВД об освобождении до суда из-под стражи кооператора Б. Елагина.

В Белоруссии сложилось просто отчаянное положение. Арестовывались счета и имущество кооперативов, блокируется выдвижение кандидатов в депутаты республиканского и местных Советов. В Казахстане решением первого заместителя Председателя Совета Министров республики блокированы валютные счета кооперативов во Внешэкономбанке СССР, а постановлением Совета Министров министерствам и ведомствам КазССР запрещено пользоваться услугами производственных, строительных и транспортных кооперативов. Тяжелая обстановка с кооперацией была и в Дагестане.

Приводились и положительные примеры в Таджикистане, Латвии, Грузии, Коми АССР. Но и их было, как капля в море, очень мало.

Резким и в тоже время конкретным было выступление министра финансов СССР В. Павлова, который предложил срочно создать рабочую группу по пересмотру инструкций Минфина о кооперации и немедленно начать совместную работу. Это выступление внесло некоторый оптимизм в завершающую стадию конференции. В целом же она гораздо менее «митинговой», чем предшествовавший ей чрезвычайный съезд московских кооперативов, и, следовательно, более конструктивной. Большинство делегатов конференции прямо или косвенно поддержали мысль, что кооперация должна любым способом выжить не ради чьих-то меркантильных интересов, а ради возможности создания в стране эффективного экономического механизма. И если сейчас для этого в первую очередь надо искать способы борьбы с административным аппаратом – значит, эти способы должны быть законными и направленными на создание реальных возможностей для нормального существования в будущем.

Фактическая многопартийность, сложившаяся в последние годы в стране, начала обретать организационные формы. Частичное признание руководством КПСС права других партий на существование стимулировало процесс оформления партийных структур. Складывался новый политический спектр: появились социалисты, анархисты, социал-демократы, конституционные демократы, христианские демократы. В республиках Закавказья и Прибалтики возродились национальные партии. На этом фоне решение чрезвычайной конференции Союза объединенных кооперативов о курсе на создание Партии свободного труда выглядело вполне логично.

В стране, где все есть политика, у альтернативной экономики нет другого пути, кроме как защищать свои интересы политическими же средствами. С этой точки зрения будущая партия имела весьма прочные основания и неплохие перспективы. Ибо на общем для страны фоне слабо кристаллизованных социальных интересов такая партия опиралась бы на одну из немногих социальных групп с четко выраженными интересами, на группу, которой есть что терять и что защищать. Представительство интересов альтернативной экономики в органах выборной власти, участие в законодательном процессе, организация диалога и поиски компромисса с оппонентами, смягчение социально-политических конфликтов – вот те функции, которые так или иначе приходилось бы выполнять партии независимых производителей. С другой стороны, будущая партия, в отличие от большинства других, опирающихся лишь на идеологию, могло бы опираться на достаточно солидный материальный фундамент – в том случае, конечно, если она будет воспринята производителями как действительный выразитель их интересов.

Реальная политика невозможна без денег. Однако, хотя слухи об участии мафиозных капиталов в политической борьбе ходили уже давно, в стране, похоже, никто не владел самой тонкой технологией политического рынка – как заставить деньги работать в политике. Для партии предпринимателей, которая вряд ли могла рассчитывать на завоевание большинства, вопрос об использовании денег являлся ключевым, но в высшей степени деликатным. Общественное мнение было настроено по отношению к предпринимательской активности отчасти настороженно, отчасти негативно. Статистика свидетельствовала о растущем числе преступлений против собственности не только кооператоров, но и арендаторов.

Летом 1989 года во время забастовочной волны часть стачкомов на местах выступила инициатором закрытия торгово-закупочных кооперативов (например, в Караганде). В этой ситуации для партии предпринимателей жизненно важным было правильно выбрать союзников, четко расставить акценты в своей социальной программе. Только союз с массовыми и цивилизованными движениями трудящихся – рабочим движением, нарождающимися социал-демократическими и социалистическими партиями, региональными экологическими и национальными движениями в общем демократическом русле сможет обеспечить Партии свободного труда надежное и адекватное место в политическом спектре. Социальный эгоизм российских предпринимателей в начале века немало способствовал радикализации народных движений. Это послужило одной из причин взрыва, снесшего на десятилетия с исторической арены и самих предпринимателей, и возможность нормального развития страны. Избежать подобного развития событий – стало одной из главных задач новой политической партии.

Влияние кооператоров в обществе усиливалось с каждым днем. Так, уже в марте избирательная кампания в Дмитровском территориальном избирательном округе Москвы, где в числе восьми кандидатов в народные депутаты РСФСР баллотировался вице-президент Союза объединенных кооператоров СССР Артем Тарасов, показала, что в кризисных условиях значительно возрос авторитет носителей нового экономического мышления. В первом туре Тарасов опередил заместителя Мосгорисполкома Валерия Жарова, а во втором туре получил 57% голосов и выиграл у рабочего Николая Рыжкова. Такая победа – и над аппаратчиком, и над рабочим, свидетельствовала о том, что сейчас именно представители альтернативной экономики способны выдвинуть реальные программы вывода страны из кризиса. Таким образом, СОК был представлен и в Верховном Совете СССР – своим президентом В. А. Тихоновым, и в Верховном Совете РСФСР – А. М. Тарасовым. Вот как аргументировал свое появление в новом парламенте России Артем Тарасов:

– Я баллотировался в народные депутаты РСФСР для того, чтобы попытаться отстоять в России то, чего пока не удалось сделать в Советском Союзе в целом: не просто добиться принятия законов о собственности, о земле и других, а получать конкретные правительственные решения, которыми эти законы вводятся в жизнь, дают реальную возможность воспользоваться свободой в экономике. Нам нужны конкретные, четкие постановления, например, о том, что всем предприятиям и трудовым коллективам разрешается выйти из подчинения министерств и ведомств, если они не имеют специального ранга «предприятия государственного значения», о том, что в сельском хозяйстве распускаются колхозы – как убыточные, так и неубыточные. Колхозы могут существовать на добровольных началах частных владельцев земли. Мы привыкли работать по постановлениям, инструкциям, а не по законам, которых никто не читает. Доля законов среди всех законодательных актов составляет всего двадцать процентов. Остальные восемьдесят – постановления. Российский парламент должен принять постановления, развивающие, а часто и усиливающие действия законов. Если нам это удастся сделать, мы действительно откроем свободный рынок.(2)

Необходимо отметить, что в то время в нашей стране было выдвинуто немало самых разных концепций, касающихся дальнейшего развития экономики. Но тогдашнее руководство Советского Союза не смогло из всего этого разнообразия выбрать модель экономической политики и положить его в основу практического курса. Последующие политические события, которые привели к смене экономического строя в стране, сделали споры и дискуссии о рыночном социализме вообще беспредметным.

Одним из основных результатов обсуждения кардинальной экономической реформы на Президентском Совете является решение не форсировать переход к рыночной экономике до начала 1991 года.

Это подтвердил и Президент Горбачёв, заявив в одном из своих выступлений, что для того, чтобы «проработать все вопросы радикализации экономической реформы», нужно 6–8 месяцев.

Таким образом, формально продолжается реализация правительственной программы, принятой в декабре прошлого года.

Следует сказать, что остался открытым вопрос, возможен ли вообще переход к рынку административным решением, которое можно отменить или перенести, в условиях, когда в стране бурно развивается коммерческая активность. По мнению экспертов, в СССР сложилась ситуация, при которой рынок ещё не сформировался, а экономика вышла из-под планового контроля. В этой ситуации перенос сроков осуществления радикальных мер по рыночной реформе мог создать дополнительные сложности для её проведения, а также привести к ещё большему ухудшению экономической ситуации в стране.(3)

В первом квартале 1990 года по сравнению с тем же периодом 1989 года Госкомстат СССР впервые за много лет зафиксировал не просто снижение темпов роста производства, а сокращение их абсолютных размеров. В частности, национальный доход сократился на 2%, общий объём производства промышленной продукции на 1,2%, при этом по 164 основным её видам план выполнен только по 56.

Итоги 1989 года и 1 квартал 1990 года показали самое большое за последние годы расхождение плановых показателей и реальных объёмов производства. В условиях даже неполной хозяйственной самостоятельности предприятий и Госплан, и Минфин начинают утрачивать возможность реально управлять ими, поэтому сейчас ни одна организация не может предложить и реализовать механизм, гарантирующий исполнение плана.

Предложенный правительством в качестве одной из антиинфляционных мер налог на прирост оплаты труда практически распространился едва ли на одну пятую предприятий, для которых он предназначался. Продажа 5% казначейских обязательств связала лишь 0,5% доходов населения.

В итоге Госкомстат отметил ускорение темпов инфляции. По его данным, в первом квартале 1990 г. по отношению к первому кварталу 1989 г. масштабы наличной эмиссии возросли более чем на четверть. Учитывая, что в 1989 г. сумма годовой эмиссии в 6 раз превысила уровень первого квартала (18,3 млрд. руб. против 3 млрд. руб. в первом квартале), то при сохранении сложившейся тенденции инфляция к концу 1990 г. составит не менее 23%.

По экспертным оценкам, инфляция такого уровня при переходе к свободному ценообразованию неизбежно приведёт к росту цен в несколько раз, сегодняшний же её уровень позволяет осуществить переход к рынку, сопровождаемый ростом потребительских цен на 30–50% (по другим оценкам – 50-100%).

Дело в том, что, пока темпы инфляции относительно невелики, покупатель заинтересован поскорее избавиться от денег, производитель же повышает цены в меру роста спроса и уверенно увеличивает свою прибыль. В условиях сильной инфляции, помимо резко возрастающего ажиотажного спроса, покупателей, начинает действовать эффект, называемый «историей продавца». Каждый продавец, когда покупательная способность денег тает на глазах, считает, что сам факт продажи им товара при такой плохой конъюнктуре – явление исключительное, и в этой связи резко завышает цену против цены спроса, чтобы компенсировать потери прибыли, связанные с инфляцией. Резко возрастающая в этом случае денежная эмиссия, необходимая для поддержания покупательной способности, приводит к ещё большей инфляции.

Мировая практика показывает, что страны с быстрослабеющей валютой автоматически попадают в ситуацию кредитного бойкота, а импорт для этих стран день ото дня становится всё дороже из-за падающего курса валюты.

Таким образом, к началу будущего года рыночная экономика получит более тяжёлое, чем сейчас, инфляционное наследство от экономики плановой, что может только обострить проблемы переходного периода.

Уже сегодня сдерживание государственных цен приводит к небывалому росту дефицита, с одной стороны, с другой – к 20% росту цен колхозного рынка (Пресс-выпуск Госкомстата СССР № 161 от 30 апреля 1990 г.) и к полуторному росту дохода спекулянтов (Пресс-выпуск Госкомстата СССР № 152 от 16 апреля 1990 г.).

По данным ВЦИОМ 34% населения в условиях дефицита должны покупать продукты питания на колхозном рынке. От общения со спекулянтами, по данным Госкомстата СССР, средняя семья не досчиталась 60 руб. из своего годового дохода (это не так мало, учитывая, что далеко не каждая семья имеет возможность приобретать товары по спекулятивным ценам.) В этих условиях население выступает за введение карточек и талонов. Уже сегодня 5% продовольствия и 7% промышленных товаров продаётся через закрытую торговлю, а в каждом пятом городе (из 445) введены карточки на мясо и масло.

Полугодовая отсрочка проведения радикальной рыночной реформы усложняет и общественно-политические условия её реализации. Если в конце 1988 г. около 40% населения высказывалось за введение карточек и противниками рыночной экономики, всё же за год более 50 миллионов человек оказалось ещё дальше от понимания того, какими мерами и средствами можно изменить к лучшему положение в стране. Оппозиция экономической реформы растёт и в данном случае время работает не в её пользу.

Принятие программы рыночной реформы вновь и вновь откладывалось. В процессе обсуждения в Верховном Совете много говорилось об альтернативных вариантах программы, о необходимости учесть их в окончательном варианте. Тем не менее, ни одна из этих программ большинству жителей страны не известна, на ВС они не обсуждались, хотя, по мнению ряда наблюдателей, обсуждение программы (как и принятое по ней решение) могло бы носить более конструктивный характер, если бы предложения правительства оставляли место для альтернативных вариантов.

После принятия решения об ускорении перехода к рыночной экономике отдельными экономистами и группами учёных был разработан ряд альтернативных программ. Однако в процессе обсуждения концепции реформы альтернативные проекты рассмотрены не были, хотя в них проработан ряд важных структурных аспектов перехода к рынку. Вот некоторые из них.

Программа Станислава Шаталина

Шаталин Станислав Сергеевич, 56 лет, член Президентского Совета, академик-секретарь отделения экономики АН СССР

Академик С. Шаталин выдвигает на первое место задачи демонополизации хозяйства, плюрализма собственности и закрытия отраслевых производственных министерств. При этом он оговаривает необходимость серьёзной подготовки перехода к рынку, в частности создания необходимой инфраструктуры. Для этого следует разработать и внедрить принципиально новые системы: финансово-кредитную, денежную, валютную, ценовую и банковскую.

Кроме того, отмечается, что на первом этапе степень влияния государства на рынок должна быть выше, чем уже перешедших к рынку странах. Программа, в частности, предусматривает такие меры, как:

– всемерное поощрение свободного предпринимательства;

– ликвидация отраслевых министерств;

– резкое увеличение выпуска акций, облигаций, продажи сверхнормативных запасов предприятий;

– осуществление широкой земельной реформы;

– сокращение военных расходов и ряд других.

Программа Николая Петракова

Петраков Николай Яковлевич, 53 года, помощник Президента по экономическим вопросам, член-корреспондент АН СССР

Программа Н. Петракова содержит систему конкретных мер по преобразованию государственных предприятий в акционерные общества.

В соответствии с его программой собственниками акций могут быть любые предприятия и организации. Само государство будет реализовывать своё право собственности через неправительственный орган с условным названием «Комитет по управлению государственным имуществом».

По мнению Н. Петракова, до конца 1990 г. на акционерную форму хозяйствования могли бы перейти 2200 предприятий различных отраслей, обладающих 70% всех основных фондов страны. При этом до 20% акций могут выкупить работники этих предприятий.

Предполагается, что в дальнейшем комитет передаст контрольные пакеты акций (до 60% стоимости активов акционированных предприятий) самостоятельным финансовым организациям, специально созданным для управления экономическими структурами взамен действующих министерств.

Контроль за последующим движением ценных бумаг и биржей должен осуществлять комитет при ВС по типу существовавшего в 20-х годах контрольного органа при СНК.

Программа Геннадия Фильшина

Фильшин Геннадий Иннокентьевич, 59 лет, доктор экономических наук, сотрудник Института экономики Сибирского отделения АН СССР (Иркутск). Член МДГ, «теневой премьер» оппозиции

В своей программе Г. Фильшин предлагает ряд мер, которые, по его мнению, могли бы обеспечить не болезненное движение к рынку. В частности, предлагается снизить напряжение на потребительском рынке как за счёт ввоза товаров широкого потребления, так и за счёт переориентации импорта оборудования на технологии для их производства, и одновременно уже с 1 июля этого года сократить плановые инвестиции в тяжёлую индустрию минимум на 40%.

Однако, по мнению ряда экспертов, сейчас для сбалансированного развития недостаточно однократного расширения потребительских ресурсов за счёт импорта или сокращения капитальных вложений в одно неэффективное производство в пользу другого – тоже неэффективного. Ведь централизованные закупки по импорту, благотворительная помощь Запада да и собственные (весьма значительные) инвестиции в аграрный сектор сегодня уходят как в песок, не снимая социального и инфляционного напряжения. Очевидно, что существующие сегодня формы собственности и механизмы распределения дохода сами по себе неэффективны.

Конечно, в условиях дефицитной экономики при любом из предлагаемых вариантов цены всё равно будут расти (хотя бы первое время). Однако в условиях реальной конкуренции это будет означать настоящую перестройку структуры экономики в пользу более эффективных и нужных потребителю производств.

Все серьёзные альтернативные проекты сходятся в одном: невозможно решить проблемы экономики без её приватизации.

Правительство выбрало другой путь. «Коммерсант» отмечал, что заложенная в правительственной программе реформа цен направлена не на регулирование экономики, а на сокращение бюджетного дефицита. Кроме того, централизованные изменения цен, равно как и установление процента за кредит и валютного курса, не в состоянии заменить полноценных рыночных отношений.

Нельзя не отметить и того, что правительственная программа практически не содержит мер по демонополизации экономики. Супермонополист – военно-промышленный комплекс, – оставаясь в стороне от программы приватизации, делает программу бессмысленной.

При обсуждении представленной программы в Верховном Совете её сторонники, поддержавшие правительство и предлагавшие дать ему возможность продолжать свою деятельность в запланированном русле, остались в меньшинстве. Хотя депутат Александр Крайко и сказал, что «мы не дали правительству возможность продемонстрировать свою честность» другие депутаты (например, Леонид Сухов) настаивали на том, что рыночная реформа – это в первую очередь легализация теневой экономики. Последовательные сторонники рыночной экономики (Юрий Черниченко, Павел Бунич и другие) определили то, что было представлено правительством, – это простое повышение цен, а не программа рыночной реформы. Были и более резкие оценки, такие, например, как у Сергея Сулакшина, которые потребовал пощадить народ и прекратить идеологические эксперименты.

По мнению независимых экспертов, следует ожидать, что в сентябре в доработанный вариант реформы должны быть включены многие положения, содержащиеся в альтернативных проектах. Иного пути вывести из тупика дискуссию о реформе сегодня просто нет.

По предварительным экспертным оценкам, весьма высока вероятность того, что в новой правительственной программе акцент с повышением цен будет перенесён на развитие коммерческих структур. При этом сама система ценообразования должна стать более демократичной, а централизованное повышение цен – менее ощутимым. Характер проходившего на ВС обсуждения показывает, что в этом случае программа может быть поддержана большинством депутатов.

Откладывать же далее решение вопроса о форсировании экономической реформы уже невозможно. Кризис производства и инфляционные процессы продолжают нарастать. Каждый день задержки в принятии решения делает всё более ощутимыми негативные последствия перехода к рынку. Ответственность за это в равной степени ложится на членов кабинета и народных депутатов – и это даёт основания надеяться на то, что при сентябрьском обсуждении программы правительство и парламент от взаимных претензий перейдут к конструктивному диалогу.

В конце 1989 года была создана Государственная комиссия по экономической реформе Совета Министров СССР как орган, призванный разработать комплекс мер по ускорению и углублению перестройки хозяйственного механизма. Комиссию возглавил академик Леонид Абалкин.

Программа Андрея Орлова

Орлов Андрей Владимирович, заместитель председателя Государственной комиссии по экономической реформе, доктор экономических наук

Комментируя ход разработки нового варианта программы Андрей Орлов заметил: «Рассуждая по-житейски, самый удобный способ сделать программу приемлемой для всех – объединить для её разработки усилия представителей тех политических сил, которые сейчас эту программу атакуют».

По его мнению, чтобы найти повод для консолидации, его по крайней мере надо искать. Вряд ли можно назвать конструктивным подходом к делу то, что происходило во время обсуждения программы на съезде коммунистов России: программу ругали за то, что её принимали без обсуждения на Пленуме партии… «Я считаю, что справа нет даже попытки консолидации – там просто отвергается возможность использования рыночных механизмов», – отметил А. Орлов.

В результате обсуждения программы на ВС СССР, стала очевидной необходимость её радикализации, а вместе с тем и поиск альянса с представителями «демократов».

По мнению членов комиссии, «слева» есть конструктивные предложения и нет противоречия в целях. Разница лишь в скорости перехода к рынку и последовательности предпринимаемых шагов.

Более того, в альтернативных проектах есть многое, что уже предлагалось или рассматривалось в комиссии по экономической реформе, в частности введение «ползучих» цен – мера, предлагаемая Николаем Петраковым. Ему же принадлежит и другая идея, разработкой которой уже сейчас занимается правительство, – создание Комитета по управлению государственным имуществом.

В значительной степени совпадают позиции и по аграрной проблеме. «Я совершенно согласен со Шмелевым, что начинать нужно с сельского хозяйства, – сказал А. Орлов. – Я считаю, что на какой-то стадии, безусловно, нужны и те крупные иностранные инвестиции в создание предприятий, о которых говорит Шаталин».

В комиссии рассматриваются также другие предложения, в частности Михаила Бочарова и Артёма Тарасова.

Однако ни один из альтернативных вариантов, по словам А. Орлова, пока не может претендовать на роль целостной программы, так как не содержит необходимого набора законов, расчётов и прогнозов.

– В любом случае все варианты будут прорабатываться с учётом реакции, которую концепция правительства вызвала на сессии и в обществе: какие-то уточнения в акцентах неизбежны, замечает А. Орлова. – Но прежде всего и нам в правительственной программе, и в альтернативных вариантах необходимо обратить особое внимание на возможности быстрого становления свободного предпринимательства, малого бизнеса, малых предприятий, успокоения рынка.

Правительство, вероятно, откажется от идеи устанавливать в централизованном порядке долю договорных и свободных цен. По словам А. Орлова, здесь могут быть предусмотрены различные варианты в зависимости от темпов создания новых экономических структур.

Предполагается значительно ускорить процесс приватизации экономики. Учитывая длительность прохождения соответствующих законопроектов в ВС, в качестве временной меры они могут быть введены декретом Президента или постановлениями правительства и до их рассмотрения в ВС. В числе таких проектов – разработка механизма взаимодействия республиканских рынков и становления общесоюзного рынка, антимонопольное законодательство, законодательство о конкуренции, создание Комитета по управлению государственной собственностью.

В тот же пакет должен войти Закон об основах свободной хозяйственной деятельности и предпринимательства. После того, как будет принят закон и определён механизм установления цены на предприятия и их продажи, возможен переход к новой ступени становления рынка – к программе приватизации, которая сейчас разрабатывается на частном примере Коми АССР. «Мы должны начать спокойно говорить о частной собственности и использовать её там, где это выгодно», – считает А. Орлов.

Свой опыт в разработке программы денационализации предлагают специалисты UNIDO (организация ООН по промышленному развитию) с привлечением учёных США и других стран.

По мнению А. Орлова, в том, чтобы программа реформы была реализована, заинтересованы все силы: «Тут дело не в правительстве, дело в наших исторических шансах и времени, которым мы располагаем. Правительство может нравиться или не нравиться, но мы не сможем существовать, не осуществив перехода к нормальной цивилизованной жизни».

Неудивительно, что в эти дни закачалось кресло под Николаем Ивановичем Рыжковым. Из различных источников стали поступать сведения, что страна в ближайшее время получит нового председателя Совета Министров. В качестве кандидатов на этот пока ещё не вакантный пост назывались Юрий Маслюков, Эдуард Шеварднадзе, Лев Рябьев. Очевидно, что мнение всех названных персон по вопросам экономической реформы далеко не совпадает. Может от этого сильно нервничал Н. И. Рыжков, давая интервью корреспонденту «Коммерсанта»:

– Я прошу вас как журналистов, прекратите. Кто-то бросил фразу про «шоковую терапию», и вся страна, весь народ на голове стоят и говорят: вот, нас по польскому варианту гонят. Шоковую терапию собираются ввести – Рыжков, Абалкин… Надо прекращать эти броские слова. Мы не можем составить такую программу, чтобы завтра упал жизненный уровень народа. Поэтому надо кончать с этой шоковой терапией(4).

Президент СССР Михаил Горбачёв, Председатель Верховного Совета СССР Борис Ельцин, Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков и Председатель Совета Министров РСФСР Иван Силаев 31 июля подписали соглашение о разработке единой экономической программы.

Заключённое соглашение – первый документ, совместно подписанный Горбачёвым и Ельциным. Проект совместной экономической программы Центра и России должен быть разработан до 1 сентября. Некоторые эксперты оценивают это соглашение как явный признак предстоящей, с их точки зрения, осенью отставки правительства.

Все наблюдатели отмечают, что соглашение было неожиданностью для специалистов. По неофициальным сведениям, о том, что оно готовится, не было известно даже работникам аппарата Совмина СССР.

В то же время, по большинству оценок, причины подписания соглашения вполне очевидны. За последний месяц наметился явный конфликт программ экономических преобразований, проводимых Центром и Россией. При этом, как полагают эксперты, эта ситуация была более некомфортной для Горбачёва, чем для Ельцина. Центр рисковал оказаться в ситуации, когда единственной территорией для проведения его программ мог стать район внутри московского Садового кольца – если не возникнет возражений у Моссовета.

В этом смысле подписанное соглашение оценивается как более благоприятное для Ельцина – поскольку он получает таким образом возможность, с некоторыми оговорками, обеспечивать своим экономическим программам поддержку Центра, по сути согласившегося за резкую радикализацию предстоящей реформы экономики.

Об этом говорит состав созданной для разработки проекта специальной рабочей группы, которая 1 августа провела первое организационное заседание. Наибольшее представительство в группе (по сравнению с другими структурами власти) получили ВС и Совмин России.

В состав группы включено 12 человек – представители Президентского совета, Совета Министров СССР, а также эксперты Совета Министров СССР и независимые экономисты.

Как было официально сообщено, в неё вошли Николай Петраков (помощник Президента СССР), Станислав Шаталин (член Президентского совета), Леонид Абалкин (председатель ГКЭР при СМ СССР), Григорий Явлинский (председатель ГКЭР при СМ РСФСР), Борис Фёдоров (министр финансов РСФСР) и Николай Шмелёв (член Плановой и бюджетно-финансовой комиссии ВС СССР). Пока неизвестно, будут ли привлечены к работе группы зарубежные эксперты. Однако, по косвенным данным, это представляется вполне вероятным.

Как считают специалисты, есть серьёзные основания полагать, что разработанный группой проект будет представлен в качестве новой правительственной программы на рассмотрение осенней сессии ВС СССР.

Если это действительно произойдёт, то подобный факт будет по сути означать отставку существующего сейчас правительства. В этом смысле эксперты особенно отмечают тот факт, что Леонид Абалкин – единственный представитель правительства СССР, включённый в состав созданной группы.

Предлагается, что исходной моделью при создании новой программы будет радикальная экономическая концепция парламента России. Это, однако, не исключает того, что группа будет рассматривать и другие проекты, ориентируясь на компромиссный вариант.

Экономическая программа России, разработанная ближайшими помощниками Бориса Ельцина, получила название «Мандат доверия на 500 дней». Проект предусматривал на начальном этапе легализацию частной собственности, отмену государственных субсидий убыточным предприятиям, распродажу незавершённых строек.

Одна из целей программы приватизации состояла в том, чтобы поглотить избыточные деньги в экономике. После этого предполагалось отменить государственный контроль над ценами.

Тем не менее независимые эксперты считали, что реализация плана «500 дней» в сегодняшней ситуации затруднялась отсутствием чёткого разграничения пределов компетенции союзного и республиканских правительств.

Очевидно, до заключения нового Союзного договора необходимое преобразование основных экономических структур практически невозможно. Разработка же единой экономической программы параллельно с основными принципами нового Союзного договора фактически придаст ей конституционный статус.

21 августа Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков встретился на даче в Архангельском с рабочей группой по подготовке концепции программы перехода к рыночной экономике, созданной в начале августа. В ходе встречи выявилось полное несовпадение подходов к разработке программы рыночной экономики главы союзного правительства и членов рабочей группы.

По сведениям из кругов, близких к разработчикам, программа будет подготовлена в установленный срок – к 1 сентября. При этом в проекте учитывались предложения союзных республик и представителей рабочих движений, участвующих в разработке концепции.

По мнению экспертов, Николай Рыжков предпринял попытку убедить разработчиков концепции в том, что их программа подходит лишь для России и должна «подстраиваться» под правительственную программу реформы, которую разрабатывает сейчас Совмин СССР.

По неофициальной информации, члены объединённой группы, получившей неофициальное название «группа Шаталина», обвиняли премьера Союза в отрыве от реальности, он их – в намерении развалить Советский Союз. Последняя возможность достижения компромисса была уничтожена самим Николаем Рыжковым, который сказал, что он не может участвовать в развале и похоронах страны.

По мнению ряда независимых экспертов, в сложившейся ситуации Рыжков постарается привлечь на свою сторону Михаила Горбачёва. Это подтверждается и встречами Горбачёва, состоявшимися сразу после его возвращения из отпуска, с группой Абалкина и комиссией Аганбегяна, которые готовят варианты правительственной концепции перехода к рынку.

Наблюдатели отмечают в этом контексте парадоксальную роль, в которой оказался Леонид Абалкин, включённый в «группу Шаталина» и участвующий, таким образом, в разработке двух противоречивых друг другу концепций реформы.

По сведениям из кругов, близких к «группе Шаталина», работа над проектом программы практически завершена. При этом, как стало известно, на протяжении последней недели в разработке проекта принимали участие не только делегаты от союзных республик, но и представители рабочих движений.

По имеющимся данным, особое неудовольствие союзного премьера вызвал раздел программы, посвящённый экономическим основам межреспубликанского сотрудничества. В нём определены принципы и формы сотрудничества республик с центром на основе согласия представителей всех союзных республик.

Большинство специалистов, оценивая возможное развитие событий, склоняется к тому, что программа «группы Шаталина» имеет больше шансов на утверждение сессией ВС, чем правительственный вариант. Если эти прогнозы подтвердятся, приближающаяся осень может стать последней для существующего союзного правительства.

29 августа состоялась встреча Президента СССР Михаила Горбачёва и Председателя ВС РСФСР Бориса Ельцина.

По мнению наблюдателей, главный результат переговоров – решение об использовании при переходе к рыночной экономике программы, разработанной «президентской командой» в Архангельском на основе проекта «400 дней» группы Григория Явлинского.

Как отмечают эксперты, по сути это решение означало, что правительственный проект реформы, который готовился в СМ СССР, таким образом, практически остаётся вне рамок серьёзного обсуждения. Ряд экспертов оценивают это как ещё один серьёзный довод в пользу возможной отставки правительства Рыжкова.

Накануне встречи с Горбачёвым Ельцин провёл часовую беседу с одним из ведущих разработчиков программы «президентской команды» Григорием Явлинским, который специально для этого приезжал в Москву с дачи в Архангельском, где работала «группа Шаталина». Наблюдатели считали, что именно в ходе этой беседы Явлинский сообщил Ельцину о результатах работы группы по выработке концепции перехода к рынку и конкретные сроки готовности проекта.

На основании сообщения Явлинского Ельцин и проинформировал Президента о ходе работы, а также о возможных осложнениях – в случае одновременного обсуждения проекта «группы Шаталина» и «группы Абалкина».

Следует отметить, однако, что ни Горбачёв, ни Ельцин с полным и окончательным текстом программы пока не знакомы.

Программа перехода к рыночной экономике разрабатывалась в двух основных вариантах. Один из них готовился по поручению Съезда народных депутатов СССР Комиссией по экономической реформе под руководством заместителя союзного премьера Леонида Абалкина, другой – созданной по распоряжению Президента «группой Шаталина», в работе которой самое активное участие принимали представители России. Один из ведущих разработчиков программы этой группы – Григорий Явлинский. Тот факт, что перед встречей с Горбачёвым Ельцин консультировался по экономическим вопросам именно с Явлинским, а не со своими советниками Павлом Медведевым и Игорем Нитом, позволил некоторым экспертам сделать вывод о том, что Явлинский выходит на первые роли в экономической команде Ельцина.

Косвенным подтверждением этого может быть тот факт, что Павел Медведев, по неофициальной информации, предлагал «группе Шаталина» использовать свою концепцию «обратимых денег», однако эта концепция группой была отвергнута. Более того, выступая на совещании депутатской группы «Демократическая Россия» 30 августа, Павел Медведев признался, что с результатами работы «группы Шаталина» не знаком.

Из неофициальных информационных источников стало известно, что программа «группы Шаталина» предусматривает основой формирования рыночных отношений в стране должно стать Экономическое соглашение суверенных республик. Оно должно быть подписано Президентом и Председателями ВС республик после обсуждения программы во всех парламентах.

Работа над почти 700-страничным текстом программы практически уже была завершена, и к 3 сентября она будет направлена в Верховные Советы республик.

Такой ход событий, как считают эксперты, приведёт к изменениям как в центральном, так и в российском правительстве. Решение Президента о вынесении на рассмотрение республиканских парламентов проекта «группы Шаталина» (об этом было заявлено во время совместного интервью Горбачёва и Ельцина советскому телевидению 29 августа) без обсуждения программы союзного правительства означает фактическое недоверие правительству Рыжкова и вполне вероятную его отставку.

По мнению экспертов, одновременно с этим – в случае принятия «архангельской» программы – акции Григория Явлинского серьёзно поднимутся не только на российском, но и на союзном уровне. Некоторые наблюдатели не исключали в этой связи, что Явлинский может стать одним из кандидатов на пост нового союзного премьера.

30-31 августа в Кремле прошло совместное заседание Президентского совета и Совета Федерации СССР, Впервые на заседание были приглашены представители автономных образований, профсоюзов, Академии наук СССР, а также делегация рабочих. В результате было принято решение направить для обсуждения в республиканских парламентах проект рыночной реформы, разработанный «группой Шаталина».

В ходе заседания представители правительства центра вновь предприняли попытку доказать жизнеспособность своей программы. Однако, по словам одного из участников заседания, Президент при поддержке представителей союзных республик избрал компромиссный вариант, предполагающий сохранение Союза, но одновременно серьёзно ослабляющий позиции союзного кабинета.

Выступавшие в первый день заседания член Президентского совета Станислав Шаталин и заместитель союзного премьера Юрий Маслюков по существу определили характер предстоящей дискуссии. Представители союзного правительства настаивали на принятии разработанного ими варианта Союзного договора и программы перехода к рыночной экономике, предусматривающих сохранение сильных позиций центра.

Однако попытка эта была практически бессмысленной, поскольку устами Президента за день до этого было заявлено о преимуществе программы «группы Шаталина». В телеинтервью 29 августа Президент сказал, что убедительность и позитивность программы заключается в том, что в её разработке приняли участие представители всех республик. Это же Горбачёв подтвердил на пресс-конференции после окончания заседания, добавив, что любая программа, не учитывающая уже происшедших в республиках изменений, будет обречена на провал.

Как стало известно, позиция членов союзного правительства лишь накалила атмосферу заседания и не позволила завершить его работу в запланированное время. В ходе обсуждения вновь стал подниматься вопрос о доверии кабинету Рыжкова. Представитель России Руслан Хасбулатов предложил Рыжкову уйти в отставку.

Президент в своих оценках был более мягок, хотя в ходе пресс-конференции сказал, что не исключает возможности тех или иных изменений в структуре государственных органов и их кадровом составе.

По мнению экспертов, Президент намеренно не драматизирует положение Рыжкова, поскольку допускает, что премьер-министру придётся оставаться на своём посту до конца этого года – на первом этапе стабилизации экономики.

Изложенные Горбачёвым в ходе пресс-конференции меры по стабилизации экономики практически полностью совпадают с предложениями «группы Шаталина». Таким образом, Президент однозначно дал понять, что в качестве единственной программы перехода к рынку будет представлен проект президентской группы. Косвенным подтверждением тому стало присутствие на пресс-конференции Станислава Шаталина. Ни Рыжкова, ни Абалкина в зале не было.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.