VI. Дворянское землевладение в Курском крае в XV и XVI веке

VI. Дворянское землевладение в Курском крае в XV и XVI веке

Древнейшие законодательные акты о землевладении дворян, о вотчинном владении при Великом Князе Иоанне III. – Утверждение форм землевладения в Путивльско-Рыльском крае. – Судебник Иоанна Грозного. – Подмосковные поместные оклады. – Боярский приговор 1581 года. – Продажа порозжих земель и ее значение для Курского края. – Жалованные грамоты за Московское осадное сидение. – Порядок восстановления жалованных грамот. – Ценность покупаемой из казны земли и право распоряжаться ею. – Помещичьи крестьяне, наймиты и холопы, значительность бегства крестьян и холопов и причины этого явления. – Поместье и поместник.

1.

За время, предшествующее царствованию Иоанна Васильевича Грозного, мы имеем немного законодательных актов, которые касаются прав дворянского землевладения. В княжение Великого Князя Московского Василия Дмитриевича между 1389 и 1425 годом был издан указ давать суд о землях и водах не далее пятнадцати лет. Этим законом вносилось более определенное отношение к земле и устанавливался новый принцип владений ею.

При Великом Князе Иоанне III между 1462 и 1505 годом указом устанавливался возможный случай выкупа данной по душе в монастырь вотчины дворянского землевладений, следовательно владение дворянской землей со стороны монастырей являлось уже более или менее условным фактом. В Судебнике 1497 года находится статья «О землях суд», в которой определяются сроки давности для ведения процессов о земле и о наследовании по закону.

Поземельные владения служилых людей состояли из вотчин и поместий. Вотчина была белая земля, с которой вместо оброка владелец нес службу. Вотчины считались полною собственностью владельца, они были у служилых людей, монастырей, торговых гостей. Только по ­Уложению Государя Алексея Михайловича запрещено было владеть вотчинами лицам не дворянского сословия. Крестьяне не имели частной поземельной собственности, но в описываемом нами периоде времени они имели личную свободу и движимую собственность.

Вотчины служилых людей были родовые, выслуженные, купленные у казны или других лиц. Уже в XV веке, судя по сохранившимся от того времени юридическим актам, гражданский быт был довольно развит. Вотчины покупались, продавались, менялись и тому подобное.⁸³

Что касается Курского края, то Путивльская и Рыльская области, а отчасти и Курская (в тех местах, где сохранилось ее население) в XV веке также, жили гражданской жизнью. В царствование внука Польского короля Ольгерда – Казимире IV (1440-1492) эти области входили в Новгород-Северское княжество при Князе Василии Ивановиче Шемяке. То же было и при преемнике Казимира. В это время православные жители уходили из Литвы и населяли Курскую область, принося сюда уже развитой общественный быт. С XVI столетия присоединение Рыльского, Путивльского и Курского края к Московскому Государству привело и к утверждению в нем всех форм Московского дворянского землевладения.

Родовыми вотчинами, а также купленными (до 1679 г.) владелец мог свободно распоряжаться по духовному завещанию, только в случае отказа вотчины на монастырь, членам его рода представлялось право выкупа этой вотчины. По Судебнику Иоанна III дети наследуют тогда, когда владелец не сделал духовного завещания, при чем не делается различия между родовою и приобретенною землею. Государи Иоанн III и Василий III ограничили право служилых князей распоряжаться своими вотчинами. Относительно выслуженных вотчин права распоряжаться ими определялись жалованными грамотами: иногда права давались полные, иногда только известного рода, иногда вовсе не определялись. Жалованные грамоты выдавались иногда в пользу самого лица пожалованного, его детей, жены и рода, иногда с исключением рода и жены, иногда в пользу одного пожалованного лица. В жалованных грамотах Великого Князя Василия III писалось только, что тот, кому вотчина за службу дана, и дети его, и внучата вольны, но права их не были обозначены.

Относительно дворянского землевладений Судебник Царя Иоанна Грозного дает две статьи: одна «Суд о землях поместных» и другая «Суд о вотчинах» и закон о наследовании земли. Первая из них повторяет статью Судебника 1497 года: «О землях суд». Вторая же представляет самостоятельную статью, где говорится о продаже, выкупе, закладе и мене вотчин⁸⁴.

В отношении основных черт вотчинного владения Судебник 1550 года узаконил: 1) стеснения в праве распоряжаться вотчинами, 2) глубокое различие между «куплей» и вотчиной, т.е. вотчиной купленной и родовой и 3) право наследования по закону земель дочерями и родом. Судебник не затрагивает вопроса об отдаче вотчин в монастырь по душе, не упоминает ни о вотчинах княжеских ни о выслуженных, ни о выморочных. Однако надо иметь в виду, что в то время законодательные установления заменялись жалованными грамотами, которые определяли объем вотчинных или поместных прав и кроме того сам Судебник был дополняем Царскими указами. Со времени царствования Иоанна III стало развиваться поместное землевладение, что, несомненно, повело к стеснению прав распоряжения вотчинами. Однако влияние поместной системы на вотчинное владение нельзя признать главною и единственною причиною видоизменения последнего. Оно являлось лишь отражением насущных государственных потребностей, – потребностей внешней обороны, которые остались не без влияния на образование самой поместной системы. Обращаясь в данном случае к Курскому краю, который в XVI веке, главным образом был заселен в своей северо-западной части, мы можем сказать, что он именно был краем внешней военной обороны, и поэтому в нем так значительно развилась поместная, а не вотчинная система землевладения. Стремление к сохранению боевой готовности служилых людей – дворян и детей боярских в начале в Путивле и Рыльске, а потом и в других городах Курского края, а отсюда и стремление к непереходу земельной собственности в неспособные для военно-боевой жизни и деятельности руки служили побуждением к постепенному приближению вотчинного землевладения к поместному. Если в XVI и XVII веках служба дворянского земельного сословия была в Курском крае по тогдашнему справедливому выражению кровию и смертию, то поместная система давала возможность Государям вознаграждать дворян и детей боярских по их заслугам.

В 1551 году состоялся соборный приговор, в котором воспрещалось владельцам некоторых городов продавать свои вотчины инородцам, без доклада Государю. В число этих городов Рыльск, Путивль и Курск не вошли. Князьям Ярославским, Суздальским и Стародубским было запрещено продавать вотчины сторонним людям мимо вотчичей, без доклада Государю. Мы упоминаем здесь об этом постановлении местного характера потому, что в царствование же Иоанна Грозного, в 1572 году оно было распространено на все области, в том числе и на Курскую.

 В 1551-м же году Царским указом было запрещено продавать вотчины монастырям без доклада Государю. В том же указе воспрещено было некоторым князьям без доклада Государю продавать свои княжеские вотчины мимо своих вотчичей или отдавать их в монастырь по душе. К тому же приблизительно времени относится указ о правах распоряжения купленными и родовыми вотчинами бездетных владельцев. Важное значение для Курского края, в котором было очень большое число детей боярских, имел указ о поместных окладах детей боярских. В связи с ним находится указ 1556 года о равномерном для целей службы наделении служилых людей землей и о нормальном размере службы с каждых 100 четей поместной земли.

Этим указом осуществлялось возможно равномерное распределение земель. В нем можно видеть перемены в распределении владений поместною землею и первую попытку установить соотношение во владении одним лицом поместною и вотчинною землею. «Которые вельможи и дети боярские⁸⁵ многими землями завладали, а службою оскудевшие, не против Государева жалования и своих отчин в службах бывают. Государь же им повелел в поместьях землемерием уверстати и учинити кому-ждо что достойно, а излишки разделити не имущем».

«Что достойно» – значит согласно с чином вельможи или сына боярского и величиною размера вотчинной земли.

Следующие указы Иоанна Грозного касаются: 1) 1557 года августа 5-го о праве обжалования оценки вотчины, отдаваемой по духовному завещанию в монастырь и о размере платы за лес и рощи при выкупе вотчин вообще и 2) 1558 года января 1-го о порядке взыскания по закладным на вотчины и о льготе по уплате с 7066 по 7071 год⁸⁶.

Указ важен тем, что он узаконивает способ уплаты процентов на занятый капитал. Соборный приговор 1581 г. безусловно запретивший приобретение монастырями вотчин имеет не меньшую важность. В соборном приговоре по этому поводу сказано: «Земельные угодья за монастырями в пустошах изнуряются, многая же и в запустение приидоша и воинственному чину от сего оскуденье приходит велие». Это суждение на Собор было вполне справедливо и вполне же относилось к Курскому краю, который в царствование Иоанна Васильевича требовал от своего населения воинственного духа и воинственного чина, а также и впоследствии в течение почти двух веков. Статья Судебника 1550 года о наследовании установила: 1) исключение в наследовании сестер при братьях, 2) допущение к наследованию дочерей, без братьев, 3) допущение к наследованию рода умершего вотчинника за неимением у последнего детей.

2.

Мы знаем, что владение землею должно было соединиться с службой Государевой и при том личной, как сказано в одной из жалованных грамот 1556 года⁸⁷: «а служат они с тех своих деревень мою Цареву и Великого Князя службу сами своими головами» и что Государство прежде всего заботилось, чтобы в его распоряжении было как можно более служилой земли. Дочь, получившая после отца вотчину, должна была отнять у Государства часть этой земли, но это устранялось тем, что эта дочь-наследница могла отбывать службу своими людьми. Это правило давало возможность дворянкам как всего Московского царства, так и в числе их Курского края, нести военную службу, хотя и посредством выставляемых ими ратных людей.

Указ 1572 года вводит новое понятие заслуженной вотчины (вотчины Государского данья) и резко отличает ее от старинной (родовой) вотчины. Вотчина Государского данья в случае смерти лица, получившего ее от Государя, следует всякий раз условиям жалованной грамоты, которые могли быть далеко не одинаковы. Но раз эта грамота утеряна, то вотчины Государского данья не получает по наследству даже родной сын умершего.

В царствование Иоанна Грозного в законодательстве были ясно различены поместья подмосковные и городовые. Одни и те же лица, в одно и то же время, владели теми и другими поместьями, если только они служили в Москве. Чины думные, московские, и из городовых выборные, имели раз навсегда определенный поместный подмосковный оклад, каков бы ни был их оклад городовой. В числе дворян Курского края было довольно много дворян Московских чинов, например, в Курском уезде: Карп Гордеевич Мезенцов, Аким Алексеевич Малышев, Петр Герасимович Анненков, Максим Иванович Каменев, Ульян Григорьевич Постоев, Иван Митрофанович Виденьев и др. Городовые же дети боярские имели десятипроцентный подмосковный оклад с их поместного городового оклада. Нормы городовых окладов разных городов, в том числе и городов Курского края, в XVII веке различались по чинам, по местностям и по качеству службы каждого дворянина. Эти оклады в Курском крае, равно как и в других, видоизменялись топографически, хронологически, по чинам и по заслугам⁸⁸. Сведения относительно окладов городов Курского края помещены в десятнях, которые, по отзывам ученых исследователей, представляют драгоценный источник для изучения разных сторон истории дворянского землевладения и положения служилого сословия. Десятни же городов Курского края приведены нами ниже, из них и можно видеть нормы окладов служилых людей.

 Приговор 1581 года считается одним из замечательнейших в истории законодательства о землевладении. В ходе его главную роль играли потребности внешней обороны, а отсюда заботы о боевой годности дворянской военной силы, которая покоилась на земельных отношениях. От правильности этих отношений зависело, в значительной степени, совершенство боевой готовности этой силы. В Соборном приговоре 1581 года, между прочим, было сказано: «Собрахомся в преименитом граде Москве... от належащаго варварского ради прещения от Турского, и от Крымского, и от Нагай, и от Литовского короля, с ним же совокупишася ярым образом Полша, Угры, Немцы Лифлянские и другие Свейские». В виду таких обстоятельство требовалось все земли удерживать для военных людей и военных целей.

При Иоанне Грозном твердо установился тот порядок, что прожиточные поместья вдовам и дочерям девицам обыкновенно давались из поместий мужей первых и отцов последних. Точно также дозволено было сдавать свои поместья родственникам людьми старыми и отставленными от службы в виде припускания младшего к отцу в поместье. Эти узаконения при Иоанне Грозном имели особое значение для украинных городов, в том числе для Курского края в виду беспрерывной военно-боевой службы порубежников дворян и детей боярских, убиваемых и раненых в битвах, нападениях и отражениях неприятелей. Сдача поместий в нашем крае имела большой смысл для потерявших здоровье и трудоспособность на боевой службе дворян и детей боярских, а также вдов и сирот-дочерей, утративших воинов-отцов, а нередко и матерей, влекомых в жестокий плен хищными ордами. Выше мы видели в Соборном суждении 1581 года опасливое упоминание о враждебных громадных силах Турского султана, Крымского хана, Ногаев, Литвы, Польши, «совокупившихся между собою ярым образом». И вот первые удары, удары самые сильные и грозные обрушивались на украинные города и главным образом на ту юго-западную со стороны Москвы часть Государства, которую представлял собою Курский край в его Рыльском, Путивльском, Курском, а впоследствии и в других уездах. Как на ключ к овладению Москвой бросались на этот край многочисленные враги, а его военное служилое сословие доблестно отражало напор и натиск вражеских усилий. Но для Курских порубежников, кроме того, необходимо было оберегать его «добрым стережением» против коварных и опасных неприятелей. Постоянная разведочная и сторожевая служба в мирное время была уделом военно-служилого сословия. Станицы, сторо?жи, разъезды в отдаленные, глухие и полные опасностей места степей составляли круг службы дворян и детей боярских и представляли, по словам компетентных историков, выдающееся явление не только в русской, но и во всемирной истории. То Посемье, которое было полно бурной военной славы в княжеский период Русской истории, и при Иоанне Грозном высоко держало в своих руках знамя военной и гражданской чести, жертвуя для Родины всем своим, самым дорогим, самым заветным достоянием.

Вот данные, которые могут быть приведены относительно законодательства по земельно-служебному владению дворян и детей боярских Курского края во время царствования Иоанна Грозного. Главнейшими принципами этого законодательства были: 1) начавшееся совпадение черт, характеризующих поместья и вотчины, 2) более тесная зависимость владения и пользования землей в зависимости от военной службы и 3) более правильно установленные начала перехода земельных окладов и распределения их.

3.

Жалованные грамоты по вотчинному и поместному владению землей указывают права владельцев относительно распоряжения вотчинами и поместьями. Первоначально они не имели однообразного содержания. Разным лицам предоставлялись различные права распоряжения жалованными вотчинами. Об этом упоминает указ Государя Иоанна Грозного 1573 года: «а у которого боярина вотчины Государского данья, а не их старинные вотчины, и те вотчины после того, которого не станет бездетна боярина, а та вотчина по Царской грамоте пожалована, и ­кому какова будет грамота дана, ему, его жене и его детям, и его роду, по тому и быти». Когда жалованные вотчины стали приближаться к родовым и, наконец, слились с ними, тогда и явился один общий тип грамот, по которому возможно судить об объеме прав вотчинников. Однако установление общего типа жалованных грамот не исключало грамот и какого-либо чрезвычайного характера.

Сопоставим четыре формы жалованных грамот: 1) Государя Михаила Федоровича до 1619 года, 2) Государя Михаила Федоровича с 1619 по 1628 год, 3) с 1628 до конца царствования его и с начала царствования Государя Алексея Михайловича до 1649 года и 4) форму жалованных грамот 1683 и 1686 гг., то есть, во время царствования Петра и Иоанна Алексеевичей и правления Софьи Алексеевны.

1) Дана вотчина: ему (имя) и детем его и внучатом и правнучатом и в роде их неподвижно, а в той вотчине он (имя) и дети его, и внучата, и правнучата, волен, по нашему Царскому жалованью вольны…

2) В той вотчине он (имя) и его дети, и внучата, и правнучата вольны и вольны ему (имя) и его детям, и внучатом и правнучатом ту вотчину продать и заложить и в приданое дать, и в монастырь по душе до выкупу дать. А кто будет роду его из монастыря ту вотчину похочет выкупить, и ему ту вотчину выкупать (ценю по указу, против дач, сколько в ней в даче четвертные пашни написано, а дать за четверть по полтине). А буде продаст в чужой род, а кто буде роду его захочет ту вотчину выкупить, и ему выкупать по прежнему уложенью как родовые и купленные вотчины выкупают. А буде у него роду не останется или останется, а выкупать не похотят и ту вотчину из монастыря взять на нас (Государя), а деньги за нее дать в монастырь из нашей казны по той же цене, по полтине за четверть, а в монастырь та вотчина по прежнему нашему уложенью не крепка. А буде у него детей и роду не останется, а остаются одна жена и жене его той вотчиною владеть по свой живот, а после своего живота ту вотчину для мужа своего и своего поминку отдать в монастырь до выкупу, а из монастыря ту вотчину выкупить на нас, а дать за нее деньги из нашей казны по полтине ж за четверть. А буде после его жена его учнет сидеть во вдовех или пострижется и ту вотчину вольна продать и заложить. А буде жена его остаются бездетна и вдовством сидеть и постричьса не похочет, и пойдет за муж, и ту вотчину взять на нас в поместные земли, а мужа ее по душе дать за ту вотчину дать из нашей казны деньги против того, как из монастыря указано выкупить, а жениха ее пожалуем из той ее вотчины в поместье, по нашему Царскому рассмотрению, что доведется.

3) Форма жалованной грамоты остается равносильной предшествующей с некоторыми изменениями и добавлениями. Прибавлено, что вотчина жалуется в род их неподвижно, затем: по прежнему нашему уложенью, слов же «как родовые, так и купленные вотчины» нет, остальное тожественно с предыдущей грамотой.

4) В жалованных грамотах 191 (1683) года говорится: «Та вотчина ему, и его детей и внучатом и правнучатом, в роды их неподвижно, и вольно ему та вотчина продать и заложить и в приданое дать». То же писалось в жалованных грамотах 1668-1683 года с прибавлением: «а в монастырь той вотчины по душе не отдать. А будет у него роду не останется, и та вотчина останется не продана, и не заложена и в приданные не отдана, и та вотчина взять на нас, Великого Государя». В грамоте 1686 года говорится: «в той вотчине он и дети его, и внучата, и правнучата, по нашему Царскому жалованью вольны продать и заложить, и в приданое дать, а в монастыри тое вотчины не отдать. А будет продаст в чужой род, а кто будет роду его похочет ту вотчину выкупить, и ему ту вотчину выкупить по Уложенью. А будет у него роду не останется, и та вотчина останется в приданные не отдана, и та вотчина не продана и не заложена и взять и приписать к нашим Великого Государя волостям»⁸⁹.

«Таковы, говорит В.Н. Сторожев, обычные вотчинные грамоты. Разные виды их отличаются друг от друга, однако начало и конец XVII века представляют совершенно тождественные редакции жалованных грамот, заключая в своих гранях редакции неодинакового характера. В самом деле грамота 113 года ничем не отличается от грамоты 191 года (исключая прибавки и приданые дать), тогда как промежуточные между ними носят довольно резкие следы различия»⁹⁰.

Указом 1621 года велено было переписать по новому образцу старые жалованные грамоты, данные за Московское осадное сиденье при Царе Василии. Указ этот 28-го ноября представляет глубокий интерес и имел значение для дворянского служилого сословия Курского края.

В вотчинном деле Тимофея Измайлова⁹¹ с дьяком с Григорьем Нечаевым в указе «Государя, Царя и Великого Князя Михаила Федоровича всеа Руси и отца ево Государева Великого Государя Святейшего Патриарха Филарета Никитича Московского и всеа Руси за приписью думных дьяков Ивана Грамотина да Томила Луговского лета 7129 ноября в 28 день написано:

«Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всеа Руси и отец ево Государев Великий Государь Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всеа Руси дьяком думному Николаю Новокщенову да Гарасиму Мартемьянову указали: в вотчинах, которые даваны служилым людем и приказным за Царя Васильево Московское осадное сиденье, а даваны им жалованные грамоты на вотчины не имянно, не против нынешнего Государева указу, и тем на те вотчины давати Государевы жалованные грамоты так же, как и в его Государевых жалованных грамотах написано: в тех они своих вотчинах и их дети, и внучата, и правнучата вольны, и вольно им та вотчина продать и заложить и в приданные и в монастырь по душе дать, и велели свою Государскую совершенную милость всем людем оказать, и те люди, которые при Царе Василье на Москве в осаде сидели и за Московское осадное сиденье в вотчины поимали, и они б те вотчинные грамоты приносили в Поместной приказ к переписке, а напишут им в грамотах против нынешнего Государева указу, а печатать им те грамоты указал Государю беспошлинно, а ­по городам дворяном и детем боярским и ко всяким служилым людем указал Государь послать свои Государевы грамоты, чтоб дворяне и дети боярские и всякие служилые люди, которые при Царе Василье на Москве в осаде сидели и за Московское осадное сиденье вотчины себе поимали, и они б те свои вотчины Царя Васильевы жалованные грамоты привозили потому ж для переписки к Москвы в поместной приказ, а напишут их против нынешнего Государева указу, что он, и его дети и внучата и правнучата вольны, и вольно ему и его детем и внучатом, и правнучатом ту вотчину продать и заложить и в приданные и в монастырь по душе дать, а печатать им свои Государевы жалованные грамоты велел Государь беспошлинно».

Из дворян и детей боярских Курского края значительное число находилось в Московском осадном сиденье при Царе Василии, а потому они и получили соответственные грамоты. Им пришлось, как и Измайлову, обменить свои грамоты в Поместном приказе.

Указ 1629 года имел большую важность, потому что он установил порядок восстановления грамот на вотчины, утраченные с Смутное время; этим указом была введена новая редакция жалованных грамот. Он отчасти слил понятия родовой и выслуженной вотчины, предоставив последней в правах распоряжения ею положение, до известной степени одинаковое с вотчиной родовой, затем ввел или же только фиксировал указную оценку вотчин при выкупе их у монастырей, как Правительством, так и частными лицами.

Вместе с тем жалованные грамоты по образцу указа 1619 года отразили на себе действие Соборного приговора: в них позволяется отдавать вотчину в монастырь только до выкупу, «а в монастырь та вотчина по прежнему Государеву уложенью (то есть, по Соборному приговору 1581 года) не крепка». Жалованные грамоты этого типа отличаются особою подробностью в определении объема вотчинных прав, однако они не определяют его вполне.

Что касается до ценности земли, покупаемой из казны, и прав распоряжения купленными у нее вотчинами, то передадим следующие сведения: продажная цена из казны была дворцовых земель 42/3 рубля за десятину, цена же порозжих поместных земель 31/9 рубля. При этой продаже не принимались в расчет те или другие местности, так что и в Курском крае цена порозжих земель была одинакова с более северными уездами Московского Государства.

По указу Царя Иоанна Грозного 1573 года вотчина продавалась из казны с правом передачи прямым нисходящим потомкам и отдачи в приданое за дочерями и без права отдачи в монастырь. В случае бездетной смерти покупателя, устроившего и распахавшего вотчину, последняя отписывалась на Государя, а деньги, что заплатил за вотчину умерший, казна выдавала или роду умершего или, если его не было, то по душе умершего. Это правило продолжало действовать до 7 февраля 1628 года. В новом указе прибавлено было право наследования купленной из казны вотчины женою и родом, и только выморочные вотчины отписывались на Государя. По указу Михаила Федоровича 15-го декабря 1636 года было прибавлено новое право продавать и закладывать эти вотчины.

4.

В вотчинах частные владельцы на основании жалованных грамот получали многие державные права. Владелец получал правительственную власть над лицами, жившими на его земле. Он делался судьею не только по делам гражданским, но и уголовным, исключая дел о краже, разбое и душегубстве, которые, впрочем, иногда также ему поручались. Так, например, предок рыльских помещиков Волжиных, Семен Алехнов сын Волжин, Великим Князем Василием Иванович6ем в 1528 году был пожалован в волостях Дынске и Лодыгине, в Кременском уезде, селами и деревнями «со всем, что к тем потягло». В жалованной грамоте на эти поместья было сказано: «чтоб тех его людей, кроме его, Семена, никому не судить». В 1540 году Иоанн Грозный пожаловал С.А. Волжина с сыном Андросом селом Лясконоги, в Новгород-Северском уезде; впоследствии потомок его Иван Данеярович Волжин получил поместье в Курском крае, перешедшее в вотчину. В случае дел, возникавших между людьми такого владельца и людьми другого вотчинника, он производил суд вместе с ним. Жалоба на него приносилась Государю, которому одному он был подсуден. Он мог собирать в своей вотчине пошлины, следовавшие в Государеву казну, например, мыто, мостовщину, перевоз, держать торги. Он исключался из ведомства местного начальства, зависел от Государя, чиновники не могли въ­езжать во владение вотчинника для отправления своей службы. Но с течением времени общее вотчинное право стало ослабевать, во всей своей полноте оно стало даваться только знатнейшим вотчинникам особыми жалованными грамотами. Выдача таких грамот прекратилась при Иоанне IV. Несудимые грамоты были отменены ­­Уложением, а право собирать мыто, перевозную плату, мостовщину сохранилось долее. Федор Иоаннович повелел все это ведать на себя, а вотчинникам выдавать половину пошлин, но вотчинники продолжали собирать не себя эти пошлины. Только при Петре Великом они отошли в казенное заведывание. Вотчинник мог свободно отчуждать свою родовую и купленную вотчину, а жалованную в пределах, предоставленных ему жалованною грамотою, мог продать, заложить, отдать в приданое, передать законным наследникам, отдать в монастырь по душе.

Поместья давались служилым людям вместо жалованья за службу, поэтому поместья не имели характера частной собственности и не могли переходить по наследству. В XIV веке поместья не оставались даже всю жизнь за одним лицом, но только в продолжение его службы. Впоследствии сын, если он был годен на службу, мог заступить место отца и получить его поместье. По смерти помещика поместье его делилось только между готовыми на службу сыновьями. Отец еще при жизни мог поделиться с сыновьями, вступившими на службу. Но в XVI веке наступило наследование поместий в боковых степенях родства в тех случаях, когда умерший не оставлял сыновей. Брат наследовал брату, племянник – дяде; в этих случаях боковые родственники получали поместья за свою годность к военной службе. При этом надо иметь в виду, что после смерти помещика поместье его возвращалось к Государю, который уже жаловал им, по своему усмотрению, родственников умершего. Первоначально право помещика пользоваться своим поместьем ограничивалось только получением денежных, хлебных и других доходов; со временем право помещика пользоваться владеемой им землею было уравнено с правом вотчинника, только он не мог пустошить поместья, дурно относиться к крестьянам, продавать и менять поместья без позволения Государя.

Кроме поземельной собственности, служилые люди имели холопей, наймитов и крестьян. По Судебнику Иоанна III (1497 года) случаи перехода в холопство были те же, как и по Русской Правде: 1) по полной грамоте, то есть, когда кто сам себя продаст в холопство; 2) по должности сельского тиуна или ключника; должность городского тиуна не делала из свободного холопа; 3) женившись на рабе или поступивший в чье-либо владение в приданое или по духовной также считался холопом. Холоп, взятый в плен татарами, если впоследствии успевал бежать из плена, переставал быть холопом, становился свободным человеком. Бежавшего холопа можно было взять только после доклада наместнику с боярским судом и взяв у него для этого беглую грамоту для отыскания бежавшего холопа. В XVI веке наместники с боярским судом были только в шести городах: Москве, Новгороде, Пскове, Твери, Нижнем и Рязани; следовательно, беглый холоп всегда имел много времени, чтобы скрыться, прежде чем господин его мог начать розыски.

Что касается до Курского края – Путивльского и Рыльского уездов, а затем, во второй половине XVI века, Курского, Оскольского и Белгородского, то здесь бегство холопов и крестьян было особенно значительно, и побеги из поместий и вотчин совершались часто, вследствие положения названных нами уездов, соседивших и с ногаями, и с крымцами, и с Литвою и поляками. Так называемые «вольные земли» полукольцом охватывали Курскую область. Неудивительно, вследствие этого, что в актах Белгородского стола и разрядного приказа находится много дел о беглых Курско-Белгородского края.

Из Судебника Иоанна III ясно видно отличие крестьян от наймитов. Наймит поступал к землевладельцу на срок или с условием определенных работ в его пользу; напротив, крестьянин садился на землю бессрочно. Наймит, не исполнивши условной работы или не доживши срока, лишался наемной платы. Для крестьян законом был назначен срок перехода – за неделю до осеннего Юрьева дня и спустя неделю после этого дня. Но, переходя от одного помещика к другому, крестьянин, по Судебнику, должен был заплатить за пожилое от 2-х до 4-х рублей за двор.

Судебник Иоанна III относительно срока давности для поземельных процессов устанавливает два термина: в три года и шесть лет. При этом надо заметить то обстоятельство, что в обоих Судебниках 1497 и 1550 гг. выражение поместье не употребляется, но в юридических актах того времени, например в грамотах, оно уже встречается.

«В первом Судебнике⁹², – говорит В.Н. Сторожев, – встречается слово поместник (помещик), за которым земли Великого Князя (Государевы). В Судебнике 1550 года находим слово поместный, но не в тексте, а в оглавлении (Суд о землях поместных). Слово это встречается еще в половине XV века. В «Послании Митрополита Ионы» 1454-го года есть выражение: «благоверным поместным князем»⁹³. В Никоновской летописи в 1500-м году встречаем слово «поместье». Эта летопись говорит о том, что отобранные новгородские митрополичьи земли были розданы детям боярским в поместье (Ник., т. VI). В половине XVI века утвердилось уже наследование поместий. До нас дошел указ об испомещении от 1555 года, в котором сказано: «отцовских поместей не отнимать у сыновей, если они пригодны в службу».

* * *