Глава восемнадцатая Крушение семнадцатого года…
Глава восемнадцатая
Крушение семнадцатого года…
Главное в обществе — подорвана вера… Все съел чиновник.
Л. Тихомиров
Чиновники — класс искусственный, необразованный, голодный, не имеющий ничего сделать, кроме «служения», ничего не знающий, кроме канцелярских форм; он составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах и полициях и сосущее кровь народа тысячами ртов, жадных и нечистых.
А. И. Герцен
Февральская революция как снег на голову обрушилась на красноярцев. 27 февраля 1917 года самодержавие рухнуло. Уже 7 марта на очередном заседании Совета министров после непродолжительных прений было решено: отрекающегося от престола Николая II и его супругу лишить свободы.
Арест царя по соглашению Временного правительства с исполнительным комитетом Государственной думы был возложен на четырех комиссаров: А. А. Бубликова, С. Ф. Грибунина, В. М. Вершинина, С. А. Калинина. Первый из этого исторического квартета был хорошо знаком чиновникам Красноярска.
Еще совсем недавно он, Бубликов, в ранге директора строящейся Ачинск-Минусинской железной дороги ходил вместе с его хозяйкой Верой Арсентьевной Баландиной по кабинетам Казенной палаты, где они согласовывали и утверждали маршрут будущей железной дороги Ачинск — Минусинск.
Арест Николая II расколол общество на два враждебных лагеря, исключением не стал и личный состав Енисейской Казенной палаты. Одни финансисты поддерживали Бубликова, другие удивлялись наглости и цинизму новоиспеченного комиссара. Впрочем, и те и другие хорошо знали, что новая метла всегда метет по-новому, только когда сломается, под лавкою валяется.
Уже осенью 1917 года чиновники Казенной палаты приняли новую присягу гражданина России, утвержденную Временным правительством 9 июня 1917 года. Ее краткий текст гласил: «Я (имя и фамилия), вступая в состав граждан Российской державы, обещаюсь и клянусь пред Всемогущим Богом и своею совестью хранить свято и ненарушимо верность России, не зная отныне иного, кроме нее, Отечества, исполнять неуклонно все обязанности российского гражданина и всемерно радеть о благе Российского государства, не щадя для него ни сил, ни достояния, ни даже, если потребуется, и самой жизни. В исполнении сей клятвы да поможет мне Бог».
Видимо, в основу этого текста легла американская клятва: «Торжественно, добровольно и без каких-либо скрытых колебаний настоящим я под клятвой отказываюсь от верности любому иностранному государству. Мои преданность и верность с этого дня направлены к Соединенным Штатам Америки. Я обязуюсь… где бы то ни было защищать Конституцию и законы США против всех врагов, иностранных и отечественных, на военной, на боевой или гражданской службе…».
Каждый день, каждая неделя были полны все новыми и новыми событиями. В Казенной палате часто задавали вопрос: введет ли Временное правительство земство в Сибири? Представители эсеровской прессы на это отвечали утвердительно, а журналист И. В. Казанцев в брошюре «Земское самообложение в Енисейской губернии» (Красноярск, 1917) писал: «Наконец-то дождалась и Сибирь настоящего хозяина — организуется земство, народ вступает в свои права».
На вопрос многих крестьян: «Что же такое земство?» — ученые и журналисты отвечали: «Земство — это такая организация общественного управления, при которой всеми местными общественными нуждами заведует само население посредством выбранных лиц. Словом, оно заведует самыми разнообразными и довольно многочисленными местными потребностями, которые разрешает своими силами и средствами».
С введением земства, считали многие экономисты, в Сибири урегулируется налоговая система. Дореволюционный журналист Казанцев (впоследствии председатель Губернской земской управы) называл бюджет Енисейской губернии чудовищным. Он писал, что «нигде в мире нет такого земского бюджета, где бы крестьянство из каждого рубля сборов выплачивало 92 копейки, а торгово-промышленный класс — 3,5 копейки». В земских губерниях Европейской России уже в 1913 году сбор с торговли и промышленности составлял 28 копеек на рубль и продолжал расти. Заметим, что из этих средств 80 копеек с рубля уходило в государственную кассу и лишь 20 копеек — в местную. Этот главный недостаток дореволюционной налоговой системы, считали многие экономисты, в корне должно изменить Учредительное собрание. Снова, как в 1916 году, власть вводила прожиточный минимум. Финансовая энциклопедия 1924 года его определяет так: это тот минимум дохода плательщика, с которого начинается обложение.
Все же доходы менее указанного размера свободны от налога. Проще говоря, прожиточный минимум необходим для того, чтобы определить соотношение между минимальными жизненными потребностями и существующим заработком.
Впервые прожиточный минимум был введен в Англии в 1799 году. Первые данные о прожиточном минимуме в Красноярске относятся к 1913 году. В то время он составлял 12 рублей 40 копеек. Как отмечают историки, на питание уходило 6 рублей 72 копейки, а на остальные расходы — 5 рублей 68 копеек (Вестник Енисейского губернского экономического совещания. — 1921. — № 2. — 25 декабря. — С. 35).
В России по закону от 6 апреля 1916 года прожиточный минимум был определен в 850 рублей (Финансовая энциклопедия. — М., 1924. — Стб. 692).
Прожиточный минимум в те годы слагался из расходов на продукты питания, одежду, жилище и прочее, за норму питания было взято 100 000 нетто-калорий в месяц. Вот этот список продуктов питания.
Хлеб черный печеный… п. 18 ф. Мука ржаная….. п. 24 ф.
Крупа пшеничная……… п. 2,4 ф. Картофель……… 2 п. 16 ф.
Капуста………………… п. 9 ф. Свекла, морковь и пр….. п. 3 ф.
Сахар и сладости………. п. 0,9 ф. Жиры растительные….п. 0,9 ф.
Жиры животные………….п. 0,3 ф. Мясо…………………..п. 6 ф.
Сельди…………………….п. 3 шт. Рыба……………………п. 1,5 ф.
Молоко……………………п. 3 бут. Яйцо……………………п. 1,5 шт.
Соль……………………….п. 2,1 ф. Чай……………………..п. 0,3 ф.
Норма одежды исчислялась от степени ее изнашиваемости одним человеком в месяц и слагалась из следующих предметов.
Пальто зимнее……………0,02 шт. Пальто летнее………….0,025 шт.
Костюм праздничный……0,025 пар. Костюм рабочий…….0,07 пар.
Шапка или фуражка……..0,03 шт. Сапоги………………….0,1 пар.
Штиблеты или ботинки….0,07 пар. Галоши…………………0,1 пар.
Белье………………………0,2 пар.
Минимум расходов на жилище вычислялся из расчета комнаты на одного человека: 0,02 куб. сажени березовых дров, 6 фунтов керосина и 1 фунт мыла в месяц.
Однако часто и обещанных продуктов и вещей из этого минимума царская власть выделить не могла.
События 1917 года стали подлинной трагедией для большинства чиновников Казенной палаты. Вот одно из писем той далекой эпохи: «Долг честно мыслящего гражданина обязывает меня открыто высказать здесь определенную точку зрения на события, имевшие место в Казенной палате 29 и 30 декабря 1917 года.
Как член корпорации служащих, находящихся в ведении Казенной палаты, полагаю, что я в одинаковой мере со всеми сотрудниками данного учреждения заинтересован в нормальном течении ее жизни и деятельности.
Формальная связь, существующая между податной инспекцией и палатою, дает каждому из нас как юридическое, так и моральное право активно участвовать в процессе развития внутрипалатской жизни.
Не подлежит сомнению, что такие акты, как вторжение в самостоятельное и независимое в губернии учреждение чуждых ему элементов, насильное отстранение посторонними лицами начальника, стоявшего во главе учреждения, конструирование управления на новых началах, не предусмотренных действующими в Российском государстве законоположениями, имеет столь серьезное, по меньшей мере, общепалатское значение, что податная инспекция не может и не должна занимать позицию вынужденного пассивного наблюдателя.
Ибо какие разумные основания могут быть у одной части сотрудников палаты монопольно решать вопросы, одинаково важные и для других.
Между тем податная инспекция оказалась практически оторванной от учреждения, с которым она органически связана, и ей предлагают принять к сведению свершившийся факт, забыв об элементах простого такта.
Я не знаю, как мои товарищи будут реагировать на бесцеремонное лишение нас принадлежащего нам права активного участия в вопросах общепалатского значения, что же касается меня, то я считаю своим долгом решительно протестовать против насильственных тенденций, проникших в государственное учреждение с улицы и превращающих его в беспорядочное сборище лиц, в лучшем случае не понимающих того, что они говорят. Доказательством моего последнего утверждения является резолюция союза служащих палаты, принимавших участие в обсуждении вопросов в связи с реорганизацией управления палатою на заседании 29 декабря. В этой резолюции ярко отражены шатания и растерянность голосовавших за нее лиц. Полная противоречия, недоговоренности, стремлений спрятаться за компромиссы и тем себя обречь, она внушает мне чувство полного неуважения к той части нашей интеллигенции, которая до сих пор себя еще не самоопределила, для которой интересы собственного благополучия выше интересов общих, интересов социального идеала.
В резолюции — механическое нагромождение друг на друга совершенно противоречивых положений. Союз служащих наряду с отказом от обсуждения вопроса о признании власти большевистских комиссаров на том основании, что палата не политическая организация, определенно заявляет об исполнении «поручений навозных комиссаров» и, принимая во внимание «реальное соотношение сил», путем собственной реорганизации санкционирует отстранение Советом депутатов управляющего Я. П. Эйлера и заменяет некомпетентное лицо невежественным комиссаром Коганом.
Что это — младенческая наивность или же сознательное стремление ввести в заблуждение себя и других?
В самом деле, прилично ли палате облекаться в тогу великого рыцаря, «считающего для себя излишним обсуждать вопрос о признании власти большевиков», когда фактически в палате с соизволения уже хозяйничают большевики в лице «товарища» Когана (не того ли, который в 1905 году, будучи 15-летним мальчишкой, изображал из себя полицеймейстера г. Красноярска).
Можно ли сколько-нибудь серьезно смотреть на намерения палаты взять в свои руки власть, когда власть уже в руках «товарища» Когана? Или палата рассчитывает на снисходительность Когана и на его альтруизм?
Но если палата надеется, что Коган поделится с ней властью, то по какому праву она требует, чтобы я признал ее позицию правильной, которая сообщает мне уже готовые результаты своей дипломатии с Коганом. Я этого соглашения принять не могу, позицию палаты я резко осуждаю как гибельную и позорную позицию, и вот почему.
Тот, кому дороги интересы Отечества, кто всей душой желает видеть Родину могущественной державой, в полной мере обеспечивающей благосостояние всех ее классов, трудящихся и крестьян в особенности, тот не может вступить в соглашательство с большевиками. Идейные большевики, увлеченные мечтою, в практической жизни слились с темной, невежественной массой и, превратившись из вождей в послушное орудие этой бессознательной массы со штыками и пулеметами, стали ужасом и позором России, затемнившим перед мировым взором идею социализма.
Бессознательная людская масса, в которой ее бывшие вожди разожгли классовую ненависть до пределов, где теряется все человеческое и звериное является импульсом, опьянела от безумных перспектив — подчинять и властвовать. Неразумно, без всяких причин и целей в зверской форме льется по Руси лавина насаждения советской власти…
Мне скажут, что все это неизбежно и необходимо для торжества социалистической революции. Но кто, кроме безумца, может говорить о социалистической революции у нас, в России, когда мы своим жалким экономическим развитием очевидно не в состоянии заменить капиталистическое производство социалистическим. Наш класс сознательного пролетариата количественно ничтожен и не настолько еще развит, чтобы самому стать государственным кормчим. При таких условиях не может быть сомнения, что насаждение советской власти в конце концов превратится в политическое и социальное разложение страны и как необходимое последствие приведет революцию к моральному банкротству. Если бы даже допустить, что интеллигенция во всей своей совокупности стала на сторону большевизма и выявила героические усилия спасти страну, то и тогда гибель революции была бы неизбежна, ибо одного желания недостаточно там, где нужна наличность объективных данных. До них же мы еще не доросли.
Интересы государства требуют от нас, мыслящих людей и любящих Родину, чтобы мы не вступили в соглашательство с большевиками, а резко отмежевались бы от безумцев, ведущих к гибели Отечества.
Союз служащих палаты в вопросе чрезвычайной, не только профессиональной, но и государственной важности пошел по линии наименьшего сопротивления.
Я не ошибусь, если скажу, что соображения личного благополучия сыграли здесь решающую роль. Эту линию для себя я признаю неприемлемой и констатирую, таким образом, расхождение наших с палатой путей, заявляю палате, что не признаю ее комиссара Когана, не признаю ее коллектива, питающего себя иллюзией власти, и прекращаю с ней всякие деловые отношения.
Податной инспектор Минусинского уезда Хруцкий» (ГАКК, ф. 160, оп. 5, ед. хр. 1, л. 3–4).
Непоправимый удар по финансовой системе губернии нанесли большевики. Отступая под напором белогвардейцев, как пишет И. В. Коняхина, они в ночь на 17 июня 1918 года похитили из Красноярского отделения Госбанка 34 пуда золота и 32 миллиона рублей кредитными билетами. И все это награбленное народное добро перевезли на пароход «Сибиряк». Три миллиона рублей забрал себе председатель исполкома Г. С. Вейнбаум, остальные довольствовались более мелкими суммами. Слухи о том, что большевистские главари бегут на пароходах из Красноярска в Енисейск, быстро дошли до красноярцев. Началась погоня. Вот как комментировали это событие газетчики:
«19–20 июня прошли пароходы с награбленными в Красноярске золотом, деньгами, всевозможными товарами, увозя в своих каютах советских деятелей, красноармейцев, красногвардейцев, мадьяр, немцев, швабов и пр. и пр. Прибыл и «Сам»: самый интернациональный интернационалист товарищ Вейнбаум со своей свитой побывал на телеграфе, осведомился о положении отсутствующей советской власти в Красноярске, получил нежелательный для себя ответ и отбыл дальше… Все это совершалось, а мы, казачинцы, ошеломленные всем виденным и слышанным, бессильные, безоружные, смотрели и тоскливо думали: когда же настанет конец этой неслыханной подлости, этому политическому распутству, этой содомии?..
Нашелся среди нас один храбрец, который побывал на пароходах и не только не был увезен в качестве аманата (заложника) в Туруханск, но и благополучно возвратился обласканный милостивым приемом.
Наконец наступил и наш черед принять хотя маленькое участие в ликвидации большевистской авантюры.
25 июня г. Шишкин привез достаточное количество винтовок, и немедленно была сформирована охрана под командой поручика А. Н. Глазунова. Охране повезло: часа два спустя после раздачи оружия в Казачинское приехал комиссар уездной милиции знаменитый Портных с поручением от уездного исполкома произвести аресты каких-то лиц; так как у нас уже советской власти не было, то Портных и был арестован сам, при обыске у него найдено без мала 600 рублей. На другой день к зданию волостного правления подкатил со звоном г. Степь, командир кавалерийского отряда, он же комиссар парохода «Первенец Сибирский», ехавший принимать команду на пароход. При нем оказалось свыше 3000 рублей денег и солидный запас окороков, чаю, сахару и машинного масла. «Ход» большевика продолжался с неделю, и за это время поймано свыше 20 крупных и мелких «товарищей» и отобрано у них свыше 30 000 рублей. В большинстве случаев деньги оказывались ловко запрятанными в одежду, обувь, фуражки и т. д. Деньги исключительно были в крупных ассигнациях: 1000-, 500- и 250-рублевых, что дает повод предполагать, что в Енисейске «дуванили» (!) увезенные из Красноярска миллионы. Как ни была милостива Немезида к казачинским дружинникам, но самый крупный сюрприз она приберегла под конец.
15 июля комендант Глазунов получил сведения, что в село Мокрушенское, 23 версты от Казачинского, прибыл проездом в Красноярск не кто иной, как сам бывший председатель Енисейского исполкома «товарищ» Иоффе, что ездил он переодетым переселенцем на собственной запряженной в двуколку кляче. Немедленно г. Глазунов лично с тремя дружинниками выехал в погоню. И в 69 верстах от Казачинского настиг беглеца.
Еще Сквозник-Дмухановский сказал, что если Бог захочет наказать человека, то прежде всего отнимет у него разум, так случилось и с «товарищем» Иоффе; всегда осмотрительный и осторожный во всех своих нечистоплотных большевистских делах и начинаниях, он на этот раз действовал с неосторожностью новорожденного мышонка. В Мокруше он остановился на отдых в семействе некоего С., бывшего политического ссыльного. Захотелось «товарищу» Иоффе покурить, а бумаги подходящей не случилось, и вот он достал из кармана телеграмму, оторвал клочок, соорудил козью ножку, закурил, телеграмму бросил на стол и вышел сам из комнаты. Женское любопытство, погубившее весь род человеческий, не пощадило и господина Иоффе. Одна из хозяек из любопытства посмотрела адрес на телеграмме «неизвестного» переселенца и прочла на нем чересчур «известную» фамилию Иоффе, а заглянувши в текст, прочла там тоже «известную» фамилию Замощина. Сделав такое неожиданное открытие, любопытная хозяйка позвала одного знакомого, лично знавшего Иоффе, который и раскрыл ей тайну маскарада. Об открытии было немедленно сообщено в Казачинское. При обыске у Иоффе обнаружено 2500 рублей и зашитыми в седелке свыше 30 000 рублей. Нельзя не подивиться искусству и ловкости, с какими даже интеллигентные большевики запрятывали благоприобретенные денежки в одежду, обувь и проч. Иоффе же побил рекорд. В этом отношении замечается большое сродство между коммунистами, большевиками и профессиональными уголовниками.
Привезенный 17-го числа в Казачинское, Иоффе сегодня на пароходе «Красноярец» отправлен к вам в Красноярск. При отправке Иоффе выразил сожаление, что его отправляют не в Енисейск, где бы его, наверное, освободили; что давало повод «товарищу» Иоффе к такой уверенности, мы не знаем, и не думаем, чтобы енисейцы были так просты».
А в это время царившая в сибирских селах и деревнях разруха заставляла мыслящую интеллигенцию задавать обществу самый больной вопрос — как поднять на ноги промышленность и сельское хозяйство. Наиболее интересными и аргументированными были в то время работы журналиста и историка Андрея Михайловича Гневушева (1882–1920).
Это был высокоодаренный педагог и просветитель. После окончания историко-филологического факультета, как пишет профессор М. Б. Шейнфельд, он был рекомендован для подготовки к профессорскому званию. Несколько лет Гневушев занимался в московских архивах. Итогом его работы стала выпущенная им книга «Очерки экономической и социальной жизни сельского населения Новгородской области после присоединения Новгорода к Москве».
В 1913 году историк становится директором частной гимназии и одновременно читает лекции в Московском обществе народных университетов. В середине 1915 года он переезжает в Красноярск, где активно начинает изучать историю Сибири, совмещая эти занятия с педагогической деятельностью в качестве учителя. В 1917 году Гневушев редактирует местную газету «Наш голос», работает над рукописью «Очерки по истории Сибири. Книга для чтения в школе и дома. Часть первая (XV–XVII)», дальнейшая судьба которой до сих пор неизвестна.
По докладам жандармов, Гневушев являлся серьезным партийным работником СД. В городе Красноярске он несколько раз присутствовал на нелегальных собраниях, разъясняя рабочим «точку зрения социал-демократии, в частности, известного партийного работника Мартова».
В 1919 году Гневушев опубликовал небольшой очерк «К вопросу об экономическом возрождении Сибири». В нем он акцентировал внимание читателей на том, что торговый, а не промышленный характер, свойственный сибирскому капиталу, непременно нужно принимать во внимание при решении вопроса о возрождении сибирской промышленности. Далее Гневушев предлагал как можно быстрее извлечь деньги из крестьянской среды, где они лежат без всякого производительного употребления, и направить их на развитие промышленности, чтобы не допустить дальнейшего падения курса рубля на внутреннем и внешнем рынках. Еще необходимо было быстрее ликвидировать товарный голод, который стал остро чувствоваться со времени начала войны с Германией. Однако, как полагал Гневушев, при существующих условиях получить нужное количество товаров, кроме как из-за границы, нельзя. Поэтому вот тут-то, писал историк, и выступает на первый план вопрос о возрождении сибирской промышленности.
Действительно, чтобы покупать что-нибудь за границей, развивал дальше свою мысль автор, необходимо было и со своей стороны что-нибудь туда продать, иначе торговый баланс может оказаться столь невыгодным для Сибири, что рубль совершенно потеряет всякую ценность и финансовое положение сибиряков от таких закупок, без соответственного вывоза, придет еще в большее расстройство. Некоторые финансисты выход из этого положения видели в привлечении крупного внешнего займа, при условии закупки на этот же заем иностранных товаров. В случае успеха эта мера привела бы к сравнительно быстрому наполнению рынка необходимыми товарами.
Многие эксперты считали, что в данный момент без крупного иностранного займа Сибири никак нельзя обойтись. Однако Гневушев в своей статье предупреждал, что разные займы являются временными мерами, что занимать постоянно нельзя даже на самых выгодных условиях. Для установления нормальной экономической жизни надо постоянно заботиться о правильном товарообороте с заграницей.
Гневушев был сторонником совершенно свободного доступа иностранного капитала в экономику Сибири. Его не пугало даже то, что значительная доля прибыли с предприятий может уйти в виде дивидендов на иностранные акции за границу. Он считал, что эта потеря с лихвой возвратится той коммерческой опытностью и знанием дела, которые внесут в предприятия представители иностранного капитала в качестве держателей акций, оказывая влияние на общую постановку и ход дел в промышленности. Однако иностранцы должны были выполнить одно условие сибиряков — иметь рабочих и служащих на своих предприятиях только русских. Это ограничение необходимо было для того, чтобы в Сибири оставалась если не вся прибыль с иностранного капитала, то, по крайней мере, значительная часть валового дохода в виде заработной платы. В противном случае всеми выгодами от устройства предприятий могли пользоваться иностранные капиталисты, а на долю национального дохода Сибири ничего бы не осталось.
Но реальность была такова, что сибиряки вынуждены были мириться с некоторыми невыгодными для себя условиями, которые диктовал иностранный капитал. Тем не менее Гневушев и его сторонники в проникновении иностранного капитала в Сибирь видели и свои выгоды. По их мнению, возникновение иностранных предприятий способствовало бы общему подъему производительных сил и неминуемо дало бы оживление промышленной деятельности. Во-вторых, природные богатства не лежали бы втуне. В-третьих, значительное количество рабочих получило бы заработок, и, наконец, вокруг таких предприятий создалась бы целая сеть более или менее крупных русских торговых и промышленных предприятий. Кроме того, иностранные предприятия познакомили бы консервативный сибирский капитал с более совершенными формами производства, открыли перед ним новые пути и перспективы. И таким косвенным путем способствовали бы дальнейшему развитию сибирской национальной промышленности. Все эти выгоды в общей массе, констатировали сторонники Гневушева, с лихвой превысят тот ущерб, который будет нанесен национальной промышленности уходом прибыли с данного предприятия за границу.
Следует отметить, что положение в народном хозяйстве в эти годы было настолько катастрофичным, что иного пути ни Гневушев, ни его сторонники просто не видели. Больше всего они боялись введения в Сибири иностранных концессий. Как писал Гневушев, против такой формы вторжения иностранного капитала в национальную промышленность надо протестовать всеми возможными средствами. Не один раз историк доказывал и убеждал своих оппонентов в том, что концессии являются, по существу, бесплатной отдачей национальных богатств в руки иностранцев и с точки зрения национальной экономики являются делом совершенно недопустимым.
Однако иностранные предприниматели вкладывать свои капиталы в сибирскую промышленность не торопились. Из-за нестабильности политической обстановки в Сибири никто из предпринимателей не хотел рисковать в этих краях своим состоянием.
В январе 1920 года власть в Красноярске окончательно перешла в руки большевиков.
Приложения
№ 1
Председатели и управляющие Енисейской губернской Казенной
палатой
1. Афанасьев Александр Лаврентьевич — 1823–1828.
2. Пестов Иван Семенович — 1829–
3. Никифоров Иван Семенович — 1836–
4. Высоцкий Иван Кириллович — 1839–1853
5. Павлинов — 1855–
6. Мартен Александр Александрович — 1854–1856
7. Политковский Всеволод Гаврилович — 1857–1863
8. Куртуков Петр Матвеевич — 1864–1870
9. Лаврентьев Алексей Николаевич — 1871–1879
10. Гирс Николай Александрович — 1880–1881
11. Лавров Иван Лаврович — 1882–1888
12. Абдрин Иван Павлович — 1889–1896
13. Юрборский Василий Васильевич — 1897–1902
14. Морозович Петр Фомич — 1903–1909
15. Чарушников Михаил Васильевич — 1910–1914
16. Эйлер Яков Павлович — 1915–1917
17. Коган — 1917–1918
18. Петров Федор — 1918–1919
№ 2
МИНИСТРЫ ФИНАНСОВ
1. А. И. Васильев — 1802–1807
2. Ф. А. Голубцов — 1807–1810
3. Граф Д. А. Гурьев — 1810–1823
4. Граф Е. Ф. Канкрин — 1823–1844
5. Граф Ф. П. Вронченко –1844–1852
6. П. Ф. Брок — 1852–1858
7. А. М. Княжевич — 1858–1862
8. Граф М. Х. Рейтерн — 1862–1878
9. С. А. Грейг — 1878–1880
10. А. А. Абаза — 1880–1881
11. Н. Х. Бунге — 1881–1886
12. И. А. Вышнеградский — 1887–1892
13. С. Ю. Витте — 1892–1903
14. Э. Д. Плеске — 1903–1904
15. В. Н. Коковцов — 1904–1905
16. И. П. Шипов — 1905–1906
17. В. Н. Коковцов — 1906–1914
18. П. Л. Барк — 1914–1917
№ 3
ШТАТНОЕ РАСПИСАНИЕ ЕНИСЕЙСКОЙ КАЗЕННОЙ ПАЛАТЫ НА 1837 ГОД
Председатель — 1 жалованье — 4000 руб. в год, столовых — 2000 руб.
Отделения
I. Хозяйственное
1. Советник — 1 жалованье — 2000 руб.
2. Столоначальник — 2 жалованья — 750 руб. Всего: 1500 руб.
3. Помощников — 2 жалованья — 500 руб. Всего: 1000 руб.
4. Писцов: 2-го разряда — 2 жалованья — 400 руб., всего: 800 руб.; 3-го разряда — 2 жалованья — 300 руб., всего: 600 руб.
Им на паек и обмундировку по 100 руб. каждому.
Стол по рекрутовской части
1. Столоначальник — 1 жалованье — 750 руб.
2. Писцов: 2-го разряда — 1 жалованье — 400 руб.; 3-го разряда — 1 жалованье — 300 руб.
Им на паек и обмундировку по 100 руб. каждому.
Всего: 12 человек, общая сумма жалованья — 8050 руб.
II. Винное и соляное
1. Советник — 1 жалованье — 2000 руб.
2. Столоначальник — 2 жалованья — 750 руб. Всего: 1500 руб.
3. Бухгалтер и контролер — 1 жалованье — 1150 руб.
4. Помощник при столоначальнике — 1 жалованье — 550 руб.
5. Писцов: 2-го разряда — 3 жалованья — 400 руб., всего: 1200 руб.; 3-го разряда — 3 жалованья — 300 руб., всего: 900 руб.
Им на паек и обмундировку по 100 руб. каждому.
Всего: 11 человек, общая сумма жалованья — 7900 руб.
Примечание. 1. Распределение в винном и соляном отделении занятий между чиновниками сколько возможно уравнительным образом предоставляется Енисейской Казенной палате под непосредственною ее ответственностью. 2. Потребные деньги на канцелярские расходы по винному и соляному отделению назначаются в общей сумме по Енисейской Казенной палате. 3. Следующие деньги на разъезды чиновников по соляной части отпускать по мере действительной надобности.
III. Губернское казначейство
1. Губернский казначей — 1 жалованье — 2000 руб.
2. Столоначальник — 1 жалованье — 750 руб.
3. Контролер — 1 жалованье — 1150 руб.
4. Бухгалтер — 1 жалованье — 1150 руб.
5. Помощников при столоначальнике — 1 жалованье — 550 руб.
6. Контролер и бухгалтер — 2 жалованья — 650 руб.
7. Писцов: 2-го разряда — 3 жалованья — 400 руб.; 3-го разряда — 4 жалованья — 300 руб.
Им на паек и обмундировку по 100 руб. каждому.
Всего: 14 человек, общая сумма жалованья — 10 000 руб.
IV. Контрольное
1. Губернский контролер — 1 жалованье — 2000 руб.
2. Контролеров — 4 жалованья — 1150 руб.
3. Помощников — 5 жалованья — 650 руб.
4. Писцов: 2-го разряда — 4 жалованья — 400 руб.; 5. 3-го разряда — 2 жалованья — 300 руб.
Им на паек и обмундировку по 100 руб. каждому.
Всего: 13 человек, общая сумма жалованья — 10 350 руб.
V. Вообще при палате
1. Асессоров — 2 жалованья — 1500 руб.
2. Секретарь — 1 жалованье — 1000 руб.
3. Протоколист — 1 жалованье — 750 руб.
4. Журналист — 1 жалованье — 750 руб.
5. Экзекутор — 1 жалованье — 750 руб.
6. Писцов: 2-го разряда — 2 жалованья — 400 руб.; 3-го разряда — 2 жалованья — 300 руб.
Им на паек и обмундировку по 100 руб. каждому.
7. Присяжных — 2 жалованья — 200 руб.
Всего 12 человек, общая сумма жалованья — 8450 руб.
На канцелярские расходы для всех отделений Енисейской Казенной палаты, на книги, также на отопление и освещение дома, на наем вахмистра, сторожей, на ремонт мебели и прочее — 9000 руб.
Итого: 63 человека, общая сумма жалованья — 59 750 руб.
(Весь штат Енисейской Казенной палаты составлял 63 человека. Надо сказать, что количество сотрудников Енисейской Казенной палаты до 1920 года не увеличилось, но и не уменьшалось, оставаясь на уровне штатного расписания 1837 года. — Л. Б.) (ГАКК, ф. 796, оп. 1, д. 4182, л. 1–15).
VI. Землемерная часть при Енисейской
Казенной палате
В губернской чертежной
1. Губернский землемер — 1 жалованье — 1500 руб.
2. Младший землемер — 1 жалованье — 1000 руб.
3. Чертежников — 2 жалованья — 500 руб.
На чертежные и канцелярские материалы — 500 руб.
Всего: 5 человек, общая сумма жалованья — 4000 руб.
VII. Окружные казначейства
Красноярское
1. Окружной казначей — 1 жалованье — 1250 руб.
2. Помощник — 1 жалованье — 1000 руб.
3. Бухгалтер — 1 жалованье — 1000 руб.
4. Журналист — 1 жалованье — 750 руб.
5. Писцов 2-го разряда — 3 жалованья — 300 руб.
Им на паек и обмундировку по 100 руб. каждому. На книги и прочие канцелярские припасы, а также дрова, свечи и сторожей — 1200 руб.
Всего: 11 человек, общая сумма жалованья — 7200 руб.
(В штатных расписаниях окружных казначейств Минусинска, Канска, Ачинска, Енисейска числилось 9 единиц сотрудников, то есть по сравнению с Красноярским казначейством на 2 единицы меньше. В остальном их функции были идентичны. Заметим, что северные надбавки чиновники Енисейского Казначейства не получали. — Л. Б.)
№ 4
«Туруханский край, — говорил г. Кобачев, — по суровости климата и тундроватому местоположению неспособен к хлебопашеству и скотоводству. Поэтому весьма мало населен. За 30 лет пред сим край этот, будучи многолюднее, представлял и промышленность обильнее, но в продолжение времени, уменьшаясь в числе жителей, дошел наконец до того затруднительного состояния, в каком находится ныне. Чтобы поддержать в способах продовольствия обитателей Туруханского края, правительство давно уже учредило в разных местах оного хлебные магазины и определило при них вахтеров, которые, отпуская жителям хлеб, получают за него уплату, тогда уже как их звериные промыслы доставят к тому возможность. Но как одно снабжение хлебом далеко не удовлетворяет всех нужд туземца, то он ищет пособия от приплывающих туда в летнее время енисейских торговцев, становясь в одно и то же время должником и казне, и частным лицам.
Поэтому казенное одолжение, не говоря уже о частном, не уплачиваясь вполне, возрастало более и более, особенно при неуспехе в звероловстве, так что в настоящее время недоимка эта, составляя значительную сумму, не представляет к уплате в будущем никакой благонадежности. Она должна даже еще возвышаться ежегодно, потому что многие из должников находятся в такой крайности, что не только не в силах заплатить долгов своих, но и, удручаемые бедностью, должны еще увеличивать их необходимым займом хлеба для пропитания семейств. К тому же многие из должников не находятся уже в живых; имущества от них никакого не осталось, а семейства не только платить долгов не в состоянии, но сами еще нуждаются в благотворительности. Столь велика крайность в настоящее время большей части жителей Туруханского края, так что, если бы даже сложили с них и всю недоимку, они все-таки не могли бы без постороннего пособия, сами собою, поддерживать быт свой. А потому, чтобы, наконец, доставить им способы к достижению благосостояния, необходимо принять такие меры, которые бы, снабжая нуждающихся потребным продовольствием и не стесняя их в сроках платежа за оное, предоставляли им свободу уплачивать тогда, как улов зверя или рыбы доставит к тому средства. Но таковые меры возможны лишь тогда, когда бы весь тамошний край отдан был в хозяйственное распоряжение частному лицу, которое бы действовало в этом случае по ближайшему усмотрению. Эта мера избавила бы местное начальство от тех затруднений и попечений о крае, какие по означенным обстоятельствам необходимы, а казна сберегла бы те суммы, какие по этому случаю употребляются. Движимый таковыми мыслями, я желал бы со своей стороны осуществить такое предприятие на условиях, которые состоят в следующем.
1. Народонаселение, по 9-й народной переписи, Туруханского края состоит из 2669 душ, платящих подати и ясаки до 7200 руб. сер. Желаю, чтобы отдали мне край в арендное хозяйственное полное распоряжение сроком на 25 лет. Чтобы я платил за то по числу душ уже по последней, 10-й, народной переписи все долженствующие получаться казною выгоды.
2. От всяких рыбных и звериных промыслов, коими местные жители пользуются, предоставить пользование мне одному преимущественно пред всеми другими посторонними лицами, которые теперь по сему собственно занимаются в Туруханском крае. А с отдачи мне края они должны прекратить и всякое обращение, и торговлю с жителями оного.
3. Все произведения рыбных и звериных промыслов, чрез посредство жителей Туруханского края приобретаемые, должны поступать прямо лишь в мои руки, а потому заниматься покупкой у них всего этого вправе только я один; все же посторонние лица такового права иметь не могут. А равно и все места, могущие иметь в себе золотосодержащие россыпи или другие какие металлы, руды и минералы, — все это должно принадлежать собственно мне в продолжение означенных 25 лет, и разработка оных никому более принадлежать не может иначе как с согласия моего и с тем, чтобы действия их не нарушали прав, которые мне настоящими условиями будут предоставлены. Впрочем, само собой разумеется, что это производство должно подчиняться общим действующим законам.
4. Имея таковые права, и с моей стороны обязываюсь: а) обеспечить продовольствие всех жителей Туруханского края доставлением туда хлеба и прочих для существования их потребностей в таком количестве, какое для них нужно. Цены всего отпускаемого им в продажу — от меня, равно как и принимаемого за то вознаграждения, будут установляться по моему усмотрению; б) вносить в казну в положенный срок все подлежащие с них подати сполна и наличными деньгами, как за крестьян и мещан, так и за инородцев, производя расчет в этом с ними уже лично; в) для помещения запасов хлебного продовольствия я должен принять те же самые магазины, какие существуют в разных местах края, не платя за оные казне, равно и все казенные постройки, сколько оных окажется в наличности.
5. Для содействия мне в подлежащих распоряжениях находящаяся ныне в Туруханске казачья команда во всем ее составе может остаться тут же в существующем порядке, и если потребуется оной содержание собственно от меня, то я готов доставлять таковое в установленном размере. А как и для исполнения врачебных обязанностей должен находиться там медик, то обязуюсь обеспечить и его жалованьем, каковое он ныне получает.
6. Так как со введением означаемого распорядка звание туруханского отдельного заседателя должно уже упраздниться, то все жители Туруханского края должны считаться по состояниям их в ведомстве тех обществ и начальств, к коим по закону принадлежат. А потому в случаях, подвергающих их личной ответственности, они, будучи преданными оной по донесению старших своих, если потребованы будут начальством, должны быть мною же доставлены до границы Енисейского округа и сданы по принадлежности. А как при предполагаемом распорядке никаких, ни казенных, ни частных, исков с жителями быть уже не может, то в случае возникновения считать их недействительными. Равным образом, если по распоряжению начальства отряжен будет в Туруханский край для казенной надобности чиновник, то проезд его туда и обратно производиться должен за счет казны, независимо от меня.
7. Если б со временем число жителей Туруханского края по разным физическим причинам уменьшилось в значительной степени, то о населении сего края соответственно потребности правительство должно по просьбе моей сделать распоряжение, и такового рода просьбы не должны оставаться без уважения. А также отпускать мне по требованию моему нужное для того края количество пороха и свинца, буде последнее потребуется, с платежом по стоящей казне цене, также и соли.
8. При таковом распорядке и устройстве вся добываемая в Туруханском крае рыба, будучи под одним хозяйственным наблюдением, как в способах хранения и соления оной на местах, так равно в укупорке посуды и доставке оной в Енисейск, может, без сомнения, иметь и лучшее качество и, как правильно и своевременно распределяемая для продажи, не будет возвышаться необыкновенно в цене (как это при нынешнем образе торговли нередко бывает); также нет никакого сомнения, что и звериный промысел должен далеко увеличиться при тех способах и средствах, какие будут жителям даны». (Енисейск, сентябрь, 1853 год.)
№ 5
ВЕДОМОСТЬ
наименований и количества товаров, доставленных в устья Енисея и Оби с 1887 по 1898 год
1887 1889 1890 1893 1894 1895 1896 1897 1898 ВСЕГО
Наименование пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф. пуд. Ф.
Товаров
Чай кирпичный 4526 153827 25 155219 38 313573
Рельс железный 90 000 13 628 103628
Машины разн.,
Машин. части,
железн. изд.,
трубы, цепи и
проч. 327 20 5 9026 27 2156 22 — 1185 2781 2 12940 38 1957 16 30395
Гарпиус — — — — — 186 3 4301 17 11321 8 9510 25319
Цемент — 833 15 — — — 1822 2 — 17703 10 — 20359
Соль 15500 622 10 1556 20 — — 163 1 — — — 17843
Свечи
стеариновые — — — — — — 3927 28 9763 36 — 13692
Рис — — 466 10 31 183 2622 11 2204 13 5493 8 1833 4 12873
Сталь и стальн.
и железн. листы — — 643 15 — 25 165 19 1374 11 8351 19 — 10559
Инструменты для
ремесел фабрик и
заводов 40 — 1119 10 17 18 9 30 464 20 743 31 5598 17 24 8016
Консервы разл. и
провизия в консер. 44 — 1517 30 116 10 298 30 331 15 1533 15 3914 12 35 7768
Жесть — — 609 10 — — 581 21 1633 3 2728 2154 7736
Специи — — 25 35 — — 690 14 1540 27 5447 18 — 7704
Сода каустич. — — — — — 1313 17 6317 — — 7630
Рыба (сельдь,
треска) — — — — 1198 2635 12 12 16 2897 24 — 6743
Фрукты сушеные — — 222 7 10 34 30 39 912 20 1141 29 4026 34 11 8 6356
Чугун и чугун.
части — — — — — — — 6200 — 6200
Керосин 111 — 5683 — — — — 56 22 — 5850
Краски 450 — 609 19 — 30 11 2981 14 553 3 260 16 — 4795
Железо разн.
сортовое — — 661 — — — 346 35 2790 77 37 3876
Масло машин. и
разное — — 1136 35 124 8 — 154 5 1284 — 2707
Крахмал — — 358 30 3 4 — 269 32 153 30 1784 — 2569
Гвозди конские
и разные — — 313 20 — — — 104 28 1934 14 — 2353
№ 6
Прямое обложение сельского населения Енисейской губернии за 1901 год
Название налогов Оброчная Земский Волостные Сельские Земские Церковный Всего
подать сбор расходы расходы повинности сбор
Сумма налогов 400 т. р. 360 т. р. 302 т. р. 396 т. р. 640 т. р. 90 т. р. 2 м. 188 т. р.
На одного
работника 4 р. 44 к. 4 р. 3 р. 30 к. 4 р. 40 к. 7 р. 10 к. 1 р. 24 р. 24 к.
На одну десятину
удобной земли 26,6 к. 24 к. 19,4 к. 26 к. 42 к. 6 к. 1 р. 44 к.
(пашня, покос,
выгон и усадьба)
№ 7