Крест Животворящий

Крест Животворящий

Рассматривая ретроспективно историю Рима, можно сделать вывод, что священный камень даже если находился у римлян в начале их истории, то впоследствии он был утерян. Об этом говорит тот факт, что Гелиогабал привез камень из Сирии. О том, насколько важным он считал это, говорит и то, что камень к этому моменту в Риме отсутствовал, и то, что его возвращению придавалось большое значение, и то, что это событие Гелиогабал даже запечатлел на золотой монете. Но очень сомнительно, что камень Гелиогабала был настоящим, уже потому, что он описывается как черный. И, похоже, что священного камня в Римской империи все же долгое время не было, даже несмотря на создание церкви Петра.

Следующий и вполне отчетливый след священного камня в качестве «Животворящего Креста» мы обнаруживаем, по преданиям, во времена Константина Великого, а затем уже в Византии во времена правления Ираклия I.[121]

Начать эту тему стоит, пожалуй, с легенды о воздвижении креста Господня. По преданию, Елена, мать императора Константина, в 326 г. в результате раскопок обнаружила крест, на котором был распят Иисус. Крест при обретении предстоятелем воздвигали (т. е. поднимали), обращая его ко всем сторонам света. Иконография воздвижения имеет свои традиции: симметрично фигуре поднимающего крест предстоятеля в белых одеждах стоят два человека. Но есть и особенности: на некоторых иконах крест слишком мал, чтобы на нем кого-то можно было распять.

Ярославская икона наиболее интересна, поскольку изображение фактически заключено в белый треугольник, похожий на пирамиду. Но есть и еще более странная икона Крестовоздвиженского храма (Ярославль), где крест находится в столпе-камне.

Икона Крестовоздвиженского храма (Ярославль)

Несомненно, напрашивается аналогия с мечом в камне, тем более что меч также довольно часто изображался на иконах. В частности, на одной из икон крещения Иисуса с неба на голову Иисуса направлен не луч, а именно меч:

Конечно, меч по форме является крестом, а потому ничего удивительного в этом нет. Очень вероятно, что когда речь идет о кресте, на котором был распят Иисус, на самом деле подразумевается именно крест в камне, а не деревянный крест. Изображение креста в камне является традиционным для Армении, правда, существует мнение, что традиция эта зародилась задолго до христианства. Как бы то ни было, тысячи хачкаров (каменных столпов с изображением креста) находятся на территории современной Армении.

Якобы найденный Еленой крест был назван Животворящим. Причем христианство не имеет достойного объяснения этому парадоксальному термину. Как может быть признано творящим жизнь то, что ее отняло?! Если бы подразумевалось воскрешение, то именно это слово бы и применялось, а не понятие «дающего жизнь». В результате, для объяснения этого термина и нетленности деревянного креста появилась такая версия, как изготовление креста для распятия Иисуса из райского Древа познания добра и зла. Мифы других народов о распятии богов на крестах или деревьях, на первый взгляд, вполне ложатся в космогоническую картину – символизм распятия Иисуса. Но в данном случае христианским теологам стоило бы разобраться, какой же версии распятия надо придерживаться: символичной или реалистичной. Последняя, конечно же, никак не предполагает, что для осужденного на казнь Иисуса позволили бы изготовить какой-то специальный крест, да и где бы Пилат взял райское дерево познания добра и зла? Если допустить мысль об этом, то следует признать и то, что Пилат был совсем не тем, за кого его принимает человечество, что, конечно, может быть, но тогда вся история с распятием – действительно, ритуал.

Французская миниатюра, XIII в.

Легенда о распятии Иисуса на деревянном кресте имеет корни как в Евангелиях, так и в мифах других народов. Это, например, самопожертвование Вотана, древнегерманского верховного бога, который пронзил себя копьем и оказался «распятым» на Мировом древе. Как и другие «умирающие и воскресающие боги», Вотан после этого воскрес и, кроме того, обрел высшую мудрость и руны. Иисуса иногда и изображали распятым на древе (хотя более это древо напоминает ребра человека), а не крест.

«Распятие» в различных мистериях соответствует ступени посвящения – «ритуальная смерть». У египтян, так же как и у многих эзотерических обществ, эту ступень испытуемые проходили в каменном саркофаге. Христиане же избрали символическую связь с Мировым древом, в частности, возможно, для уничтожения параллелей со священным камнем.

«Смерть и воскресение Солнечного Героя во время весеннего равноденствия повторяются так же неизменно, как и его рождение во время зимнего солнцестояния. Осирис, падающий в это же время года под ударами Тифона, изображается внутри круга горизонта с распростертыми руками, как бы распятый – положение, которое вначале означало благословение, а вовсе не страдание. И смерть Таммуза оплакивалась ежегодно во время весеннего равноденствия в Вавилоне и Сирии, а также смерть Адониса в Сирии и в Греции, и Аттиса во Фригии, которого изображают под видом «связанного человека с агнцем в ногах. Смерть Митры праздновалась таким же образом в Персии, а в Греции смерть Вакха или Дионисия, что одно и то же. В Мексике мы находим ту же идею и там она изображается, как везде, крестом».[122]

Впрочем, наиболее ценную подсказку относительно символизма креста можно найти у М. Элиа-де: «Однако еще более смелым кажется восприятие христианской теологией, литургией и образностью символики Мирового древа. В этом случае мы тоже имеем дело с архаичным и повсюду встречающимся символом. Крест, изготовленный из древесины Древа добра и зла, отождествляется с Космическим Древом или же заменяет его; он описывается как дерево, «высящееся с земли до небес», бессмертное растение, «которое стоит в центре неба и земли, твердая опора Вселенной», «Древо Жизни, посаженное на Голгофе». Многочисленные патристические и литургические тексты уподобляют крест лестнице, столпу или горе – такими же словами называется «центр мироздания». Это показывает, что образ центра естественно вошел в христианскую образность».[123]

Изображение и символизм креста связываются с древом, с астрологическим крестом, со сторонами света и четырьмя сезонами, и, в попытке связать все это, мы забываем самое очевидное объяснение. Крест – это, кроме прочего, ось координат, и почему исследователи решили, что древние люди не использовали ее? Использовали, располагая в центре то, в отношении чего рассматривалось движение: в случае астрологического креста в центре была Земля, например. А вот в системе координат «Посвящение» в центре находился человек, и оси имели конкретное значение: внизу располагалась, к примеру, смерть физическая, изображенная на распятиях черепом с костями, наверху – духовное обновление. Левые и правые оси толкуют по-разному: женское и мужское начала, женское и женское, или материальная ось, разделяющая то, что над человеком и то, что под или внутри него, и т. д.

В общей системе мироздания центр оси-креста должен был быть центром Вселенной, именно там находится философский камень мироздания, впоследствии, как мы рассматривали выше, представленный в мифологии не только Мировой горой, но и ее заменой у некоторых народов на Мировое древо.

Но вернемся к раскопкам Елены. У нас вызвала недоверие эта история, поскольку возникло множество вопросов. Оставляя даже вопросы о том, как она добралась в чужую страну (Палестину), не попав в плен, и еще и вывезла что-то оттуда, что в очередной раз подтверждает европейскую версию появления христианства, имеется вопрос, как ей удалось столь легко найти крест? Об этом есть «золотая легенда», согласно которой место нахождения креста она узнала от Иуды, которого иудеи выдали Елене после ее угроз сжечь всех живьем. Первоначально он отказывался выдавать место, поскольку считал, что потеря иудеями креста лишит их преимущества перед христианами – какое, интересно, преимущество мог давать крест чужой религии? Но после недельной пытки, устроенной «доброй христианкой», Иуда сдался и назвал место.

Если верить легенде, то крест пролежал около трехсот лет в земле и не сгнил. Возможно ли это? Крест, описываемый христианами, – это всего лишь две доски, не покрытые краской для лучшей сохранности, ведь их делали не для красоты. Как они могли остаться невредимыми? Можно было бы сослаться на святость креста Иисуса, однако, по преданию, Елена нашла на месте казни три креста, а не один. Но святым мог быть только один крест, а остальные должны были сгнить…

Впоследствии, как говорит легенда, в VII в., когда Иерусалим был захвачен мусульманами, крест исчез окончательно. Правда, несколько тамплиеров позже утверждали, что закопали его. Снова закопали? Неужели они не знали, что дерево гниет, и свою святыню повторно подвергли такому риску?

Считается, что сохранились и гвозди, – вероятно, автор легенды не знал, что гвозди ржавеют сами и способствуют скорейшей порче дерева, в котором находятся.

Что же делает Елена после обретения креста? Она делит его на две части. Сразу возникают два вопроса: во-первых, если речь шла о том, что Елена была христианкой, то она совершила чудовищное святотатство, разломав святой предмет. Как можно было разделить крест на две части? Отделив одну доску[124] от другой, разумеется. Во-вторых, согласно преданию, одну часть, т. е. доску, она оставила в Иерусалиме, а вторую отвезла в подарок своему сыну Константину, которую он то ли поместил в золотой ларец (хороших размеров должен был быть ларец, надо сказать, – от 1,5 до 2,5 м в длину), то ли встроил в одну из своих статуй.

Кстати, в отношении статуи Константина есть легенда: арианин Филосторгий утверждал, что христиане в Константинополе воздавали божественные почести статуе Константина. Вот и возникает вопрос, кого пыталась обожествить Елена – сына или еврейского мессию, тем более что на остатках гигантской статуи Константина можно опознать так называемый жест Иоанна Крестителя, впоследствии неоднократно воспроизводимый различными художниками, включая Леонардо да Винчи.

Все это очень похоже на выдумку, конечно, но в каждой сказке есть доля правды, иначе сказки-то и не придумываются.

Первые иконы с распятым, но торжествующим Христом датируются VI–VII вв., при том, что есть более ранние тексты Евангелий. Почему? Это говорит о том, что распятие в Евангелиях не подразумевало реальности распятия.

В первые века нашей эры существовало множество религиозных сект. На чем они могли основывать свои учения? Конечно, на имеющихся и развивающихся традициях, дошедших до этого времени. Но понимание основополагающих догм у разных «христианских» сект расходилось: одни считали сына Божьего Богом, другие – человеком; одни считали, что мессия (как вариант – Иисус) был распят, другие – нет, и т. д. Существенно отличались канонические и так называемые апокрифические тексты; и те, и другие в течение первых веков видоизменялись.

Так, в письме Климента, епископа Александрийского, написанном около 200 г.[125], говорится, что в Александрии были одновременно три Евангелия от

Марка: каноническое, позднее включенное в Новый Завет, «подложное» евангелие, написанное неким Карпократом, и тайное евангелие, написанное Марком для избранных: «[Что касается] Марка, то во время пребывания Петра в Риме он писал о деяниях Господа, не упоминая, однако, всего и даже не намекая на тайное, но выбирая то, что, как он думал, окажется наиболее полезным для укрепления веры тех, кому его слова были предназначены».[126] В том же письме указывается и на тайное учение: «Тем не менее, он [Марк] не распространялся о вещах, о которых не следовало говорить, не писал он и о тайном учении Господа»[127].

В этом письме звучит мнение, что история или ритуалика, изложенные в каноническом Евангелии Марка, далеки от реальных и написаны специально для широких масс, а для избранных имелось иное учение.

Впоследствии, в период ощущения безнаказанности и полной власти один из римских пап[128] скажет: «Он хорошо послужил нам, этот миф о Христе», что само по себе указывает не на то, что все, что касается Христа, – выдумка, но на то, что истинная история нам неизвестна.

Само наличие большого числа сект может говорить о несогласованности позиции «христиан», и о том, что история Иисуса подвергалась сомнению, трактовкам и изменению, и о том, что эта история могла быть изначально совершенно иной, основанной на эзотерических традициях.

При сравнительном изучении гностицизма, канонического христианства и масонства К. Найт и Р Ломас обнаружили, что между ними «есть связующее звено в виде ссылки во всех трех сообществах на краеугольный камень. Мы обнаружили такие же ссылки в кумранских текстах».[129]

Краеугольный камень, как мы уже упоминали, не стоит трактовать исключительно аллегорически, памятуя о роли священных камней в древности.

Может ли быть такое, что крест изначально символизировал священный камень или ритуал с ним? Отождествление этих двух понятий мы производим не только в силу того, что слова «крест» и «кристалл» сходны и первоначально, по всей вероятности, имеют единый корень. Само слово «животворящий» дает несомненную подсказку – ведь дело в том, что, как мы помним, согласно мифологии, священный первокамень дал жизнь всему живому на земле, и именно он – дом Бога. Понятно, что у христиан слияние символа камня и креста, как орудия казни, могло произойти при переложении тайного учения на общедоступный язык.

Когда же речь идет о двух частях «креста животворящего», то мы вправе предположить, что имеются в виду кристаллы различной формы, применяемые в древних технологиях.

Можно утверждать и то, что до определенного момента «христианство» было совершенно иным, основанным на более древних учениях.

Реальной методики использования священного камня в оставшихся мифах нет. Ранее мы пришли к выводу, что священный камень для проведения некоего ритуала устанавливался на вершину горы в определенные дни (возможно, дни солнцестояний и равноденствий), и он «сверкал подобно Солнцу», что, вероятнее всего, указывает на то, что древними использовались уникальные свойства кристаллов, и что этот ритуал был связан с понятиями «воскрешение» и «второе рождение».

Легенда о рождении Митры из камня, конечно, не может рассматриваться линейно – в прямом смысле человек не может родиться из камня, но и игнорировать этот миф или рассматривать как чистую аллегорию нельзя. Вероятнее всего, применительно к человеку речь идет о каком-то посвящении и, судя по всему, практически его высшей степени накануне ритуала воскрешения – о духовном перерождении посредством священного камня, втором рождении. В церковнославянском языке присутствует весьма любопытное определение «ХорХор» – синоним ясписа, небесного камня. Понятно, что в названии звучит имя египетского Хора, и не менее интересно, что слово повторяется дважды, возможно, указывая на второе рождение.

Надо сказать, что камни присутствуют практически на каждом этапе жизнеописания Иисуса. Это:

– камень, на котором он молился и постился 40 дней;

– камень помазания, на котором тело Христа готовили к погребению;

– камень в Гефсиманском саду, на котором молился Иисус Христос;

– камень последнего искушения;

– камень, который закрывал вход в гробницу;

– камень, с которого он вознесся;

– легендарный Грааль.

И напомним, что в отношении Иисуса в христианстве применяется понятие «краеугольный камень», и родился он, так же как и Митра, из камня, скалы.

Иисус в Библии и прижизненно отождествляется с камнем. Как в мифологии христианства, так и митраизма камень появляется не единожды. Митра ударил мечом по камню, и из камня появилась вода жизни, вода бессмертия. Аналогичное действо совершает и Моисей, ударив своим жезлом по скале.[130]И название, данное этому месту, весьма символично – Мерива (вспомним гору Меру). Есть и близкий славянский миф, который касается рождения богов: «В начале времен, когда Сварог ударил молотом по бел-горюч камню Алатырю, из искры, высеченной из камня, родился Огненный Бог Семаргл, а также все небесные Ратичи – воины Сварога». И есть основания считать, что камни в истории жизни как Митры, так и Иисуса носили не только и не столько аллегоричный характер.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.