Глава 2. Древность и средние века
Глава 2.
Древность и средние века
Подобно многим другим народам, тибетцы возводили династии своих правителей к божествам. С Небом был связан древний клан Ча (Птицы).{32} Его резиденция — замок Юмбулаганг — был построен в долине Ярлунг, там, где сливаются реки Ярлунг и Дарпо. Это место находится к юго-востоку от Лхасы. По преданиям, здесь и появился предок тибетцев от брака бодхисаттвы и демоницы.
После того, как линия Ча прервалась, к власти в Ярлунге пришел царь Ньяти Ценпо, которого считали сыном Лха, спустившимся на землю, чтобы править людьми. Он основал Ярлунгскую царскую династию (китайские авторы называют ее Тубо — тибетская). Предполагают, что он был связан с кланом Ча: земной предок династии — Чати происходил из земли Часа, места жительства клана Ча. По преданию, Ньяти Ценпо по лестнице спустился с неба. Он сильно отличался от обычных людей: его веки закрывались, как у птицы, брови были из бирюзы, усы, как у тигра, зубы, как белые раковины, между пальцами рук и ног перепонки, как у водоплавающих птиц. Согласно же другой традиции, возникшей во времена буддизма в Тибете, древние цари этой страны вели свою родословную от людей, живших на территории современного индийского штата Бихар.{33}
Считали, что царь обладает особой харизматической силой Чаб-си, которую охраняли служители религии бон.{34} Когда царь сидел на троне, справа от него находился служитель бона, слева — министр. Оба они участвовали в управлении государством. Главной задачей царя на земле было избавить людей от смут и внешних врагов. Считалось, что божественное происхождение позволяет ему подчинить силы земли и мир мертвых, чтобы защитить от них живых. Отсюда титул тибетского царя — «тулку лхацэнпо», то есть «воплощенное божествоцарь». Есть сведения, что вначале власть переходила к младшему сыну, а затем — к старшему, причем царь должен был умереть, когда его старший сын достигнет зрелости. То же должно произойти и в случае его болезни. Первые цари умирали очень рано. По преданиям, тело умершего правителя помещали в медный сосуд и бросали в реку, где оно должно было попасть во власть божества Лу и вернуться к своим истокам. Позже этот обряд заменили сложным ритуалом мумификации и последующего погребения (на третий год после смерти). В древности у тибетцев, как и у многих других народов, вместе с царями убивали и хоронили их лошадей и людей — сначала ближайших сановников, потом гвардейцев и рабов. Затем человеческие жертвоприношения прекратились. Рабы и гвардейцы оставались жить при могиле, охраняли ее и содержали в порядке. Но им запрещалось контактировать с остальными людьми. Их называли «живыми мертвыми».
Замок Юмбулаганг: 1 — в 1938-1939 гг. (Bundesarchiv, Bild 135-KB-06-088/Foto: Ernst Krause/License CC-BY-SA 3.0); 2 — после разрушения в Культурную революцию (DIIR Archive, Central Tibetan Administration); 3 — в 2005 г. (фото: Куга/ Creative Commons License)
Ярлунгская династия правила с 95 г. до н.э. по 846 г. н.э. юго-востоком тибетского нагорья — областями Ярлунг, Ньянгпо, Конгпо и Пово. В ней насчитывают 42 царя.{35} Их биографии включают ряд сведений о сверхъестественном (связь с Небом, сверхъестественные рождения и т.д.). Некоторые из этих сведений перекликаются с эпизодами биографий средневековых монгольских ханов и князей — вероятно, вследствие не только заимствований, но и сходства менталитета народов, позже сформировавших тибето-монгольскую цивилизацию. В Европе первое упоминание о государстве Ярлунгской династии есть в «Географии» Клавдия Птолемея (около 87— 165). Страна обозначена как «Батаи» (от тиб. bod).
Ранняя история Ярлунгской династии известна в большой мере по древним тибетским преданиям и содержит много легендарного. До сих пор в научной среде обсуждается вопрос о том, кто из этих царей был реальным, а кто — легендарным. Но ясно, что Ярлунгская династия, вероятно уходящая корнями в бронзовый и железный века, сыграла решающую роль в формировании тибетского народа. По тибетским преданиям, Ньяти Ценпо и следующие шесть царей при смерти вернулись на небо по «небесному канату», поэтому их могилы неизвестны.{36} Могила восьмого царя находится в Конгпо в У-Цанге. По преданию, он случайно перерезал «небесный канат» и не смог подняться на небо. Этого царя звали Дигум Ценпо. Монгольский летописец Саган-Сэцэн возводил к Ярлунгской династии линию великих ханов Монголии. Он писал, что младший сын царя Джати Ценпо, после убийства его отца министром, бежал в землю народа беде, жившего недалеко от Байкала и горы Бурхан-Халдун.
Во времена Ярлунгской династии развилась высокоразвитая цивилизация, основой которой были земледелие и скотоводство.{37} Население было разделено на две основные группы: земледельцев и жителей городов (тонде) и скотоводов-кочевников и полукочевников (догде). Территория государства расширялась. Цари Тагри Ньенсиг и Намри Сонцэн (570—620) вели борьбу за объединение тибетцев в едином государстве. Последний, по преданию, имел стотысячную армию, которая доходила на север до владений тюрок и на юг в Центральную Индию. Во времена его правления были восстания. Намри Сонцэн перенес столицу из долины Ярлунг в долину Кийчу, в поселение, называвшееся Раса (Огороженная земля). При последующих правителях здесь, на горе Марпори, был построен царский замок, а поселение переименовано в Лхаса (Земля богов).
В VII в. н.э. Тибетское государство вышло на мировую арену, ненадолго став одной из главных сил, действовавших в Центральной Азии. В 613 г. (или 617 г.) родился великий царь Сонцэн Гампо, сын Намри Сонцэна. Он родился незадолго до образования китайского государства Тан, которое создал в 618 г. император Ли Юань (девиз правления — У-дэ).{38} К этому времени Тибетское государство на север простиралось до хребта Тангла, на юг — до Гималаев, на запад — до горы Кайлас, на восток — до р. Дричу (верховья Янцзы).{39} Сонцэн Гампо поставил целью укрепление государственности. При нем была разработана система землевладения и землепользования, во всех частях страны созданы фонды государственных земель, страна поделена на шесть провинций, во главе которых поставлены кхонпоны (генерал-губернаторы), проведено межевание земли, разработано новое законодательство, создана новая армия и т.д. (см. главу 6).
Сонцэн Гампо (Chandra, 1999)
В царствование Сонцэна Гампо в Тибете ввели письменность. Вообще, по заключению Ю.Н. Рериха, в Тибете было пять попыток ввести письмо.{40} Но общепринятой стала система, разработанная Тонми Самбхотой. В 632 г. Сонцэн Гампо послал его в Кашмир. Будущий тибетский министр учился там письму и грамматике у индийских пандит (ученых). По возвращении в Тибет, он переработал пятьдесят индийских букв в тридцать тибетских согласных и четыре гласных. В основу алфавита были положены индийские письменности брахми и гупта,{41} в основу системы падежей — система падежей санскрита.{42} В системе грамматики, ранее использовавшейся в Тибете, которая возникла из системы страны Шангшунг, было много неудобных в использовании частиц и частей предложения. Тонми сильно сократил их число, сделав грамматику намного удобнее. Разработанный им письменный язык стал единым для всех тибетцев независимо от племенных различий разговорного языка.
Сонцэн Тампо сочетал внутреннее укрепление государства с активной внешней политикой, направленной на интеграцию тибетских и тибето-бирманских племен — то есть на то, чтобы объединить их в естественных национальных границах. Военной силой были приведены к покорности докпа (предки современных голоков) в долине р. Мачу и южнее; панака у оз. Кукунор (область Амдо) и на востоке Цайдама; хорпа к северу от хребта Тангла.{43} В первой половине VII в. началась интеграция цянов, сумпа, аша и других племен тибетского северо-востока.
В 634 г. тибетцы впервые атаковали дансянов[1] (предков тангутов), находившихся в зависимости от Тугухунь — государства племен сяньби, вероятных предков монголов.{44} Это государство занимало часть территорий современных китайских провинций Таньсу, Цинхай, Сычуань и Синьцзян-Уйгурского автономного района. За семь лет до этого в Тугухунь приехали послы недавно образовавшегося китайского государства Тан (618 г.) для того, чтобы обезопасить танские пограничные области от нападений. Но тугухуньский хан не доверял китайцам. Он предложил заключить договор «хэ цинь» — «о мире и родстве»: прислать его сыну в жены танскую принцессу. В год нападения на дансянов тибетцы тоже прислали посольство в государство Тан. В ответ в Лхасу прибыло китайское посольство во главе с Фэн Дэцзя. Тибетцы, зная об отношениях Тугухунь и Тан, тоже просили для своего монарха танскую принцессу. Но китайцы воевали с сяньби и тюрками, а не с тибетцами, поэтому предмет для заключения мирного договора отсутствовал. Так что принцессы были отправлены в Тугухунь и к тюркам, а не в Тибет. По сведениям летописи «Красные анналы», тибетский царь в ответ пообещал прислать армию, взять принцессу силой, а Танское государство захватить. 12 сентября 638 г. тибетские войска вторглись в населенный дансянами округ Суйчжоу (современная провинция Сычуань), а в Чанъань — столицу государства Тан прибыл тибетский посол и пригрозил напасть на китайские земли.
Теперь повод для договора появился. В декабре 640 г. тибетский сановник Тонцэн Юлсун привез в Чанъань 5 тыс. ланов серебра и несколько сотен золотых вещей. В марте следующего года он отбыл в Лхасу, сопровождая китайскую принцессу Вэньчэн. Путь в Лхасу занял несколько лет, и Вэньчэн стала женой Сонцэн Тампо лишь в 646 г. В течение примерно пяти лет царь не правил: эти годы правил Тунсон Тунцай, сын Сонцэна Тампо от его тибетской жены Монса Тичам (других сыновей у него не было). По обычаю, он взошел на трон, достигнув 13 лет. Но в 18 лет он умер, и Сонцэн Гампо вновь был обязан царствовать. Предполагают, что Сонцэн Гампо временно потерял власть в борьбе со своим влиятельным советником, но сумел одолеть его.
Вэньчэн привезла с собой статую Будды — Чжово Шакьямуни, более 10 тыс. тюков вышитой парчи, много ящиков с китайскими классическими книгами, книгами по разным технологиям, с различной утварью, помогла буддийским монахам Юйтяня (Хотан) и других мест приехать в Тибет для строительства буддийских монастырей и перевода канона.{45} Но первой женой царя была непальская принцесса Бхрикути. Она привезла с собой изображения Майтреи, Тары и статую Будды в возрасте восьми лет.{46}
Сонцэн Тампо поздравил танского императора Ли Шиминя (девиз правления — Чжэнь-гуань) с победой на востоке Ляонина. Следуя этикету своего времени, он отмечал, что император завоевал все стороны Поднебесной, и выражал желание совместно с другими подавлять бунты, поднятые против него. Это послание говорит о союзнических отношениях обоих монархов. Но некоторые историки делают из него странный вывод: «Эти факты говорят о том, что Сонцэн Тампо считал Тибет под управлением местной администрации династии Тан».{47}
Женитьба тибетского царя на китайской и непальской принцессах была важным политическим актом. Но самым главным, несомненно, был духовный вклад обеих принцесс — в развитие буддизма в Тибете. Кроме того, это значительно укрепило связи Тибета с обеими странами. Из этого не следует, что Тибет стал подчиняться Китаю или Непалу. Зато благодаря Китаю тибетцы познакомились с бумагой и тушью — возможно, с мельничным жерновом и некоторыми другими ремеслами; перенимали отдельные черты китайской административной системы. Правда, неверно увязывать с этим начало тибетского земледелия, как это делают китайские авторы.{48}
В те же годы тибетцы завоевали часть верхней Бирмы, а в 640 г. — Непал, где оставались несколько лет.{49} В Непале установили колонну, на которой выбили надпись о дани, причитавшейся тибетскому царю. Тибетские пришельцы, осевшие в Непале, дали начало непальским племенам цанг, лама, шерпа и таманг. В 643 г. вассалом царя Тибета стал царь Шангшунга. В 645 г. китайский император отправил посольство в одно из государств Северной Индии ко двору царя Харши. Ко времени прибытия посольства царь умер, а престол занял его министр Арджуна, нетерпимо относившийся к буддизму. По его приказу были убиты прибывшие китайцы. Спасся лишь глава миссии с несколькими людьми. Он бежал в Непал и попросил помощи у Сонцэна Тампо. Тот отправил в Индию войско из непальцев и тибетцев. Китайский император был так благодарен Сонцэну Тампо, что завещал у своей могилы поставить статую тибетского царя. Это была честь, но с подвохом: обычно у могилы императора ставили статуи его сановников и министров.
В 649 г. Сонцэн Тампо умер от инфекционной болезни, вызывавшей жар.{50} По преданию, он растворился в маленькой деревянной статуе Будды, привезенной из Непала и помещенной в статую бодхисаттвы Авалокитешвары, установленной в Джокханге — главном буддийском храме Тибета в Лхасе.
После смерти Сонцэна Тампо престол перешел к его внуку Мансонг Манщэну. Но фактическая власть принадлежала Тонцэну Юлсуну — представителю древнего клана Тар. Эту власть клан удерживал до 698 г. Вскоре после смерти Сонцэна Тампо в 655 г. Тонцэн Юлсун заявил о претензиях на государство Тугухунь как на древние пограничные земли Тибета. Тугухуни стали просить о помощи танского императора, но он им отказал.{51} Тугухуньский сановник Тохэгуй, родственник правящей династии, бежал к тибетцам и рассказал им об этом. В 663 г. тибетцы захватили Тугухунь, разгромив армию этой страны. В 667—670 гг. тибетцы стали уничтожать цзими — вассальные, но не входившие в состав империи Тан округа и уезды. Они были созданы китайцами на землях цянов, попавших от них в зависимость. В 670 г. тибетцы в союзе с тюрками вторглись в долину р. Тарим. В ответ в августе 670 г. стотысячная китайская армия под командованием Сюэ Жэньгуя вторглась в район оз. Кукунор. Тибетская армия под командованием Тидин Тара разгромила китайцев у р. Бухайн-гол.
Одновременно тибетцы развивали наступление на западе. В 656 г. они захватили Вахан и поставили под свой контроль Болор, к 670 г. отбили у китайцев Хотан и Кашгар, а к концу 670-х гг. подчинили себе почти весь бассейн Тарима и горы к юго-западу от него. Китайцы лишились своих форпостов в Восточном Туркестане. Это принудило их отказаться от вмешательства в корейские дела и перенести внимание на Тибет. Но летом 678 г. тибетцы разбили китайскую армию в Кукуноре. После этого война между Тибетом и государством Тан временно прекратилась в связи со смертью правителей обеих стран и последующими внутренними пертурбациями.
В 687 г. тибетцы атаковали г. Куча (в современном Синьцзяне). Китайцы выслали на помощь своим вассалам армию, которую тибетцы разгромили летом 689 г. В 692 г. выступила новая танская армия во главе с Ван Сяоцзе. Вскоре тибетцы оставили Кашгарию. Неизвестно, было это вызвано победой китайцев или тем, что тибетский царь Дуйсонг Мангдже велел вывести войска.{52} Последние могли быть нужны ему для борьбы с кланом Тар, который держал власть благодаря внешним победам. Теперь царь поставил Тарам в вину поражение в войне. В последующие два года тибетцы потерпели новые поражения от китайцев на северо-восточной и западной границах, где союзниками китайцев были тюрки.
Однако в 695 г. тибетцы нанесли китайцам серьезный удар в направлении Ланьчжоу и предложили мир, угрожая в противном случае перерезать им связь с Западным краем. Зная о внутриполитической борьбе в Тибете, китайцы стали затягивать переговоры, надеясь на падение клана Тар, столь успешно воевавшего с ними. Действительно, в 698 г. Дуйсонг Мангдже напал на Таров, захватил около 2 тыс. чел. их клана и казнил. Тидин Цэндо Тар пытался сопротивляться, но был разгромлен и покончил с собой, а его брат и сыновья бежали к китайцам. Однако восстановление реальной власти царя не привело к изменению внешней политики Тибета. В 700 и 701 гг. тибетцы возобновили боевые действия у Ланьчжоу и на северо-востоке. В последующие несколько лет военные действия перемежались переговорами. В 703 г. начались восстания против тибетцев в Непале и Индии. При их подавлении в 704 г. погиб Дуйсонг Мангдже, а вскоре умерла танская императрица У-хоу, довольно долго правившая Китаем.
Новые переговоры в 706 г. завершились проектом «клятвенного союза годов под девизом царствования Шэнь-лун», по которому разграничивались два государства — Тибетское царство и империя Тан. В 707 г. китайцы согласились на то, чтобы это был договор «хэ цинь» («о мире и родстве»), и в 710 г. в Тибет была отправлена принцесса Цзиньчэн.{53} Танский император лично сопровождал ее часть пути. В приданое монарху Тибета были даны земли Хэсицзюцюй к востоку от оз. Кукунор и по обоим берегам в верхнем течении Хуанхэ. В 713 г. Цзиньчэн стала женой царя Тидэ Цугтэна (по прозвищу Меащом — Седовласый).
В 714 г. тибетцы предприняли наступление на Линьтао — Ланьчжоу, в 716 и 717 гг. — на границы Тан в современных провинциях Сычуань и Таньсу. На западе они действовали в союзе с арабским полководцем Кутейбой ибн-Муслимом. Насаждая ислам в Средней Азии, воины Кутейбы варварски уничтожали «языческие» культуры. Но тибетцы не понимали опасности экспансии арабского халифата. Арабы рассматривались ими лишь как один из слабых народов, который может быть союзником или противником. Впрочем, поддержка тибетцев не имела большого значения: в 715 г. танские войска, укомплектованные западными тюрками, разбили арабов в Фергане. Позже, в 736—737 гг. тибетцы вместе с тюрками (Тюргешским каганатом) воевали со своими бывшими союзниками — арабами, которые стремились захватить Ташкент и Фергану. Теперь уже арабы пытались наладить контакты с китайцами, однако договор заключить не смогли.
Одновременно с боевыми действиями Тидэ Цугтэн пытался заключить мир с государством Тан в 716, 718 и 719 гг. Эти попытки не увенчались успехом. В 724 г. возобновилась война, продолжавшаяся до 729 г. Чередование побед и поражений привело к ситуации, которую китайский сановник Чжан Юэ обозначил «как наличие примерного равенства в победах и поражениях».{54} Обе стороны обвиняли в агрессивных действиях пограничных начальников и заверяли в своем стремлении к миру. В 730 г., после 60 лет войны, между империей Тан и Тибетом был заключен мир. Большую роль в этом сыграли тибетский посол, хорошо владевший китайским языком, и китайская жена царя Тибета. Стороны согласились, что границей обоих государств будут хребет Чилин (отождествляется с горами Улан-Шара-Дава к востоку от Синина, современная провинция Цинхай) и хребет Таньсунлин (уезд Сунпань, провинция Сычуань). Предполагают, что демаркация границы так и не была доведена до конца из-за того, что через семь лет война возобновилась.
В 736 г. тибетцы напали на Тилгит в Кашмире. В 737 г. китайцы напали на тибетцев в районе Кукунора. После этого стычки стали расширяться, причем были уничтожены пограничные столбы на хребте Чилин. В 741 г. умерла Цзиньчэн. Тибетцы возобновили набеги на пограничные районы Тан, захватывая хлеб, который выращивали китайцы. Они захватили китайский город Шипу и удерживали его до 748 г.{55} В 747—750 гг. китайцы отправили на запад большую армию и сумели отобрать у тибетцев Тилгит, Шипу, княжества бассейна Тарима, но в 751 г. потерпели поражение от арабов у реки Талас.{56} В 751—752 гг. тибетцы покорили государство Нань-чжао на юго-востоке (современная провинция Юньнань). В 750 г. они заключили договор с тайцами. Тайский правитель был там назван «младшим братом» тибетского царя.
Вскоре умер Тидэ Цугтэн, а в Китае произошло восстание Ань Лу-шаня. Новый тибетский царь Тисонг Дэцэн, воспользовавшись ослаблением соседей, захватил обширные территории в современных китайских провинциях Таньсу и Сычуань. Он восстановил влияние Тибета в Западном крае. Совместно с уйгурами тибетцы предложили китайцам помощь в подавлении восстания, взамен потребовав договора «о мире и родстве». Китайцы согласились удовлетворить требование уйгуров, но не тибетцев. Царь Тибета воспользовался этим отказом как предлогом для войны с империей Тан. На китайскую столицу были посланы войска с двумя командующими: Шанчим Тьелцэг Шултэнгом и Тактра Луконгом. Произошло большое сражение. Танские войска были разбиты, император бежал. 18 ноября 763 г. тибетские войска заняли танскую столицу — г. Чанъань. Тибетцы посадили на китайский престол Ли Чэнхуна, правнука Ли Чжи.
Ли Чэнхун объявил правление под новым девизом — Да-шу. Обоих полководцев тибетский царь в виде награды освободил от уголовных наказаний (включая смертную казнь) за любые проступки, кроме измены своему царю.
Тисонг Дэцэн
В ознаменование победы установили стелу. На ней, в частности, было выбито, что Тисонг Дэцэн завоевал много танских крепостей, танский император и его подданные просили тибетского царя разрешить им платить ему дань в 50 тыс. кусков шелка, но следующий император отказался платить дань, тибетцы послали армию, победили китайцев, император бежал из своей столицы.{57}
Через 15 дней тибетские войска покинули столицу Тан, но развили военный успех в последующие годы. К 781 г. в руках тибетцев были Хами, район Дуньхуана, города Ланьчжоу, Ганьчжоу, Сучжоу. Империя Тан лишилась важнейшей дороги на запад. В 783 г. в Циншуе был заключен мирный договор между Тибетом и Тан. В этом договоре были четко обрисованы новые границы между двумя странами, причем китайцы пошли на большие территориальные уступки. По современным китайским оценкам, «район Хэланыпань к северу от Хуанхэ выделялся в качестве нейтральных земель. Пограничная линия проводилась к югу от Хуанхэ по горам Люпаныпань, в Лунъю, вдоль реки Миньцзян, реки Дадухэ и на юг до мосо и всех маней (современный район Лицзян, провинция Юньнань). Все, что к востоку от нее (этой пограничной линии), принадлежало Тан, все к западу — Тибету».{58} Таким образом, империя Тан признала фактическое господство тибетцев над районом Хэлун и теряла контроль над Западным краем.
По заключении договора тибетцы помогли китайцам подавить мятеж сановника Чжу Цы. За это китайцы обещали им предоставить управление районами Аньси и Бэйтин, но не сдержали обещания. В ответ тибетцы напали на танские крепости в Ордосе, а в 787 г. подошли к Чаньаню. В последующие годы тибетцы воевали также с уйгурами и арабами. В итоге к 791 г. тибетцы овладели значительной частью Восточного Туркестана.
Конец VIII и начало IX в. стали вершиной могущества Тибетского царства. Предполагают, что его вассалом стал шах Кабула, тибетцы контролировали часть Памира и Кашмира.{59} Тибетская армия на север дошла до р. Амударья.{60} В этот период в тибетских документах появилось название Бод Чен- по («Великий Тибет»). В Танской исторической хронике «Цзю Тан шу» в главе 196В говорится: «Тибетцы основали свое царство на наших западных границах мно-го лет назад; как шелковичные черви, они вгрызлись [во владения] своих варварских соседей, чтобы расширить свою территорию. Во время Таоцзуна их территория составляла 10 тыс. ли, и они соревновались с нами в превосходстве; в более новые времена нет никого сильнее их».{61}
Ти Ралпачэн
Но уже в конце VIII в. могущество Тибета стало давать трещины. В 794 г. правитель государства Наньчжао отказался от подчинения Тибету и стал вассалом танского императора. На севере тибетцев теснил Уйгурский каганат, правитель которого заключил договор «о мире и родстве» с Танской династией. После смерти Тисонг Дэцэна престол наследовал его второй сын Мунэ Цэнпо. Видя неравенство подданных, бедность крестьян, он решил устранить разделение на бедных и богатых. Для этого был издан указ об уравнительном землепользовании. Через некоторое время царь поинтересовался плодами реформы. Он узнал, что бедные стали еще беднее, а богатые еще богаче. Разочарованный царь обратился за советом к буддийскому проповеднику Падмасамбхаве, который сказал ему, что царь не может насильно устранить неравенство между бедными и богатыми.{62} Процарствовав всего год, Мунэ Цэнпо был отравлен. Так завершилась попытка уравнительного перераспределения, единственная в истории независимого Тибета.
Политическая нестабильность привела к тому, что при царе Ти Ралпачэне Тибет вступил в переговоры с империей Тан. Договор был подписан в 821 г. в предместье Чанъаня и в 822 г. в предместье Лхасы. Текст выбили на четырех колоннах, которые поставили в Лхасе, Чанъане и на границе с двух сторон.{63} Оба монарха в китайском тексте назывались чжу («государь»). Китайский именовался старшим (цзю — дядя по матери), а тибетский — младшим (шэн — племянник).
Оба государства рассматривались как независимые и равноправные: «Великий царь Тибета, божественное проявление, Ценпо, и великий царь Китая, китайский правитель Хуанди, Племянник и Дядя. Посоветовавшись об альянсе их владений, заключили великий договор и ратифицировали соглашение… И Тибет, и Китай будут держать свои страны в пределах, которыми сейчас владеют. Вся область к востоку от той, которая есть Великий Китай, и вся область к западу, которая есть страна Великий Тибет: по обе стороны от этой границы не будет военных приготовлений, вражеских вторжений и захвата территории… Сейчас владения родственны, и заключен великий договор о мире, поэтому необходимо продолжать связи в приятных письмах между Племянником и Дядей, посланцы с обеих сторон должны следовать дорогой, основанной в старину… Согласно близким и дружеским отношениям между Племянником и Дядей, следует практиковать обычные учтивость и почтение. Между двумя государствами не должно появляться никакого дыма или пыли.[2] Не следует говорить даже слова внезапной тревоги или враждебности, и от тех, кто охраняет границу и выше, все должны жить без подозрения или страха, их земля да будет их землей, их постель да будет их постелью… И для того, чтобы это соглашение, устанавливающее великую эру, когда тибетцы будут счастливы в Тибете и китайцы будут счастливы в Китае, никогда не было изменено, Три Драгоценности, тело Святых, солнце и луна, планеты и звезды призываются в свидетели».{64} На Интернет-сайте МИД КНР об этом сказано так: «Обе стороны союза торжественно заявили о своих исторически сложившихся родственных связях и договорились, что в будущем они будут рассматривать себя как подданных одной страны».{65}
Последующие годы были ознаменованы укреплением позиций буддизма в Тибете, ненадолго прерванным попыткой царя Дармы искоренить эту религию (подробнее см. главу 5). После его убийства в 842 г. царевичи Нгадак Юмтэн и Нгадак Одсун начали бороться за власть. Юмтэн укрепился в Ярлунге, Одсун — в Лхасе. Правнук Одсуна (праправнук Дармы) бежал в Западный Тибет, в Пуран, где основал династию Нгари, много столетий правившую царством Туге. Второй внук Одсуна укрепился в Цанге. Военачальники и крупные чиновники принимали сторону того или другого правителя, или объявляли о своей независимости. В 851 г. от Тибета отложился Дуньхуан: тибетский наместник, китаец по национальности, принял танское подданство. Правда, совершенно формально. На деле Дуньхуан вернулся под власть Пекина только при монголах. В 860 г. в танское подданство перешел тибетский командующий в Сычуани. Другой тибетский военачальник попал в плен к правителю родственного народа — тангутов. Этот правитель его обезглавил и послал голову в столицу Тан. Остатки тибетских войск вне Тибета частью ассимилировались, частью образовали компактные анклавы. Так, в конце X в. существовало крупное тибетское владение с центром в г. Ланьчжоу, в XI в. — тибетское государство в районе Кукунора, мелкие владения имелись в верховьях Хуанхэ.{66}
Некоторые авторы считают, что развалу великого Тибетского государства способствовал буддизм, ставший причиной внутренних раздоров: харизму династии освещал бон, который был частично вытеснен, а буддизм еще не занял его места. Прямых доказательств этому нет. Просто разные группировки использовали ту или иную религию в политических целях. Важный вклад в развал страны, вероятно, внесли и военные издержки, нехватка ресурсов для контроля большой территории.
Мелкие владения на севере Тибета в союзе с китайцами воевали с Тангутской империей (по-китайски Си Ся), враждовали между собой. Постепенно эти тибетские территории попали под власть Китая, затем — под власть тангутов. Тибетцы заняли важное место в Тангутской империи. Их язык был признанным языком буддизма, у них были свои буддийские общины, а сами тибетцы составляли один из основных народов этой империи вместе с тангутами, китайцами и уйгурами.
В самом Тибете в X в. началось сращение духовной и светской власти. В то же время политическая жизнь текла спокойно, развивался буддизм, консолидировавший страну. Благодаря этому окончательно сложился тибетский народ. Отношения с китайскими государствами, вышедшими на историческую арену после империи Тан, были слабыми. Между тибетскими и китайскими правительствами почти не было обменов. Во время Пяти Династий (907—960) и при обеих династиях Сун (960—1276) отношения Тибета с Китаем ограничивались пограничными стычками, торговлей, формальной вежливостью — присылкой подарков и получением ответных подарков и титулов. Последнее иногда неверно трактуют как подчинение центральной китайской власти или вхождение в Китай.
К 1206 г. Чингис-хан объединил под своей властью монгольские племена и повел активную завоевательную политику. Ему подчинились уйгуры и тюрки-карлуки, с которыми тибетцев связывали давние отношения. Монгольская империя быстро расширялась. В 1206 или 1207 г. тибетцы прислали посольство к Чингис-хану. В посольство входили светские и религиозные представители, которые преподнесли ему богатые подарки и выразили покорность.{67} Как и другие покоренные народы, они стали платить дань. Это избавило Тибет от монгольского вторжения. В 1227 г. монголы покорили Тангутскую империю, великий хан которой был казнен. Вскоре умер и Чингис-хан. После этого тибетцы прекратили выплачивать дань, отношения с монголами стали напряженными.{68}
В 1240 г. в Центральный Тибет вторгся 30-тысячный корпус монголов под командованием Ледже и Дорда-дархана. Он был послан царевичем Годаном, вторым сыном Угэдэй-хана и внуком Чингис-хана. Монголы дошли до Пханьюла, к северу от Лхасы. Произошли бои, были сожжены два монастыря, уби-ты священник-правитель и 500 монахов.{69}Монголы не пошли дальше. Однако Годан не забыл о Тибете. Он отправил приглашение главе буддийской школы Сакья — Кунга Гьелцену (монг.: Гунга-Жалцан). За высокую ученость его называли Сакья- пандита. Есть несколько версий причин этого приглашения. Самая правдоподобная и общепринятая состоит в том, что Годан хотел принять от высокого ламы буддизм — религию, о которой он не мог не знать, воюя со странами, граничившими с Тибетом. Причины выбора именно этой религиозной школы следующие.{70}
Сакья-пандита Кунга Гьелцен (Chandra, 1999)
Монгольское общество и добуддийская вера были сходны с тибетскими; тантрический буддизм привлекал их больше всего; школа Сакья придерживалась старых буддийских традиций, а ее ламы активно налаживали контакты со светскими правителями. Это были черты формирующейся тибето-монгольской цивилизации.
Годан писал:{71} «Я, самый могущественный и процветающий царевич Годан, сообщаю Сакья-пандите Кунга Гьелцену, что нам нужен лама, который бы научил моих невежественных людей тому, как стать нравственными и духовными. Я сам нуждаюсь в человеке, который молился бы о благополучии моих умерших родителей, которым я безмерно благодарен. Я много размышлял над этим и наконец решил, что Вы — единственный человек, который годится для этой цели. Поскольку Вы — единственный лама, которого я выбрал, я не приму никаких отговорок относительно возраста и трудностей путешествия.
Благословенный Будда отдал свою жизнь всем живым существам. Не будет ли поэтому с Вашей стороны отступлением от веры попытка уклониться от исполнения своего долга? Для меня не сложно послать большой военный отряд, для того чтобы привезти Вас к нам, но это может повлечь за собой страдания и несчастья многих невинных людей. Ради буддийской веры и блага всех существ я предлагаю Вам незамедлительно приехать. Я же отблагодарю Вас тем, что окажу покровительство монахам, живущим на западе солнца.
Я посылаю Вам пять серебряных башмаков [слитков], шелковую мантию, украшенную шестью тысячами двумястами жемчужинами, шелковые одежды и обувь, двадцать рулонов шелка пяти разных цветов. Все это привезут Вам мои посланники, Дхо Сегон и Ун Чжо Кхарма. [Дата] 30-й день 8-го месяца года Дракона [1224]».
Сакья-пандита поехал к Тодану вместе с двумя племянниками — Лодой Тьелценом десяти лет и Чагной шести лет. Они прибыли в ставку Годана в 1245 г., но не застали его: царевич находился на Великом хуралдае в Монголии. Встреча состоялась в 1247 г. в районе г. Ланьчжоу. Годан построил для Сакья-пандиты монастырь Тулпэ-дэ (сохранился до нашего времени). Лама исцелил его от какой-то болезни. Годан даровал Сакья-пандите власть над всем Тибетом.
Это не означало, что тибетские племена были присоединены к Монгольской империи и отныне были обязаны подчиняться всем ее административным указам. Получив власть от Годана, Кунга Гьелцен в своем послании объяснил тибетским правителям, что главную задачу видит в распространении буддизма за пределы Тибета, чтобы помочь своей стране.{72}Он писал, что царевич надеется на помощь тибетцев в делах религии, а монголы помогут тибетцам в мирских делах.
Так были заложены основы отношений теократических правителей Тибета с монгольскими, а затем маньчжурскими ханами по принципу «духовный наставник — светский покровитель», по-тибетски «чой — йон». Чой — это Дхарма, учение Будды; йон — милостыня или награда. То есть один учит Дхарме, другой награждает за это или одаряет. Истоки этого принципа (в форме «лама — милостынедатель») лежат в Древней Индии, где общины буддийских монахов жили подаянием, почитание и кормление монахов рассматривалось как духовная заслуга мирян, а в Тибете середины IX — начала XIII в. эта формула использовалась в отношениях монастырей с местным тибетским населением.{73}
Годан был вассалом великого хана монголов. Поэтому, когда на престол взошел Мункэ в 1251 г., последний направил в Тибет чиновников для проверки учета населения и утвердил владения за местными светскими и духовными правителями.{74} Однако ни имперская администрация, ни войска не были посланы в Тибет.
В 1251 г. скончался Кунга Гьелцен. Вскоре умер и Годан. В том же году Хубилай, внук Чингис-хана, по приказу великого монгольского хана Мункэ возглавил кампанию против Южного Китая. Старший племянник Кунга Гьелцена, Пагпа-лама, в 1253 г. обратил в буддизм Хубилая. Об условиях этого обращения писали разное.{75} Одни сообщали, что Пагпа дал Хубилаю буддийское посвящение на тех условиях, что тот должен советоваться с ним по вопросам Тибета, а Пагпа не будет вмешиваться в дела Монголии. Кроме того, Хубилай согласился совершать перед наставником ритуальные простирания лишь во время занятий, но не принародно. По другим сведениям, Хубилай согласился во время медитаций, учений и принятия обетов сидеть ниже Пагпы, а при ведении государственных дел — на одном уровне. После этого Хубилай и 25 членов его свиты получили от Пагпа-ламы посвящение Хеваджра-тантры — важнейшей тантры школы Сакья.{76}
Пагпа-лама (http://library.conlang.org/web/phagpa.html)
В 1254 г. Хубилай вручил Пагпа-ламе документ о высшей власти над Тибетом:{77} «Как истинно верующий в великого Благословенного Будду, всемилостивейшего и непобедимого правителя мира, который, подобно солнцу, устраняет всякую темноту, я всегда проявлял свое особое расположение к монахам и монастырям Вашей страны. Веря в Благословенного Будду, я учился у Вашего дяди, Сакья-пандиты, а в год Воды-Быка [1253 г.] я получил наставления у Вас. После занятий с Вами я, вдохновленный, продолжал покровительствовать Вашим монахам и монастырям и, в благодарность за знания, которые Вы мне дали, я должен сделать Вам подношение. Этот документ и является моим подарком. Я дарую Вам власть над всем Тибетом для того, чтобы Вы оберегали монастыри и веру Вашего народа, а также распространяли учения Благословенного Будды. <…>
Монахи и народ Тибета должны знать о том, что я делаю для них. Я надеюсь, что они не будут искать для себя какого-нибудь другого правителя, кроме Вас. Лицо, обладающее этим документом, дарующим ему власть, не должно никоим образом эксплуатировать народ. Монахи должны воздерживаться от ссор между собой и от совершения насилия. Они должны жить мирно и спокойно. Те, кто знает учения Благословенного Будды, должны неустанно распространять их. Те, кто их не знает, должны стараться изучить все, что смогут. <…> Поскольку я решил быть Вашим покровителем, Вы должны выполнять свой долг — следовать учениям Благословенного Будды. Этот документ удостоверяет, что я беру на себя покровительство над Вашей религией. [Дата] 9-й день среднего месяца года Дерева-Тигра [1254 г.]».
Этим документом Хубилай подтвердил отношения с высшими иерархами Сакья по принципу «духовный наставник — светский покровитель».
Вместе с тем, он разрешил практиковать буддизм всем остальным школам в соответствии с их традициями; Пагпа-лама не вмешивался в них. Об этом иногда пишут забавно: «В XIII в. император Хубилай-хан создал первого Великого Ламу, который должен был председательствовать над всеми другими ламами, как папа над епископами».{78} Или еще забавнее: «В XIII веке внук Чингисхана Хубилай дал одному из видных буддистов титул наставника императора, или далай-ламы, и поручил ему управлять тибетскими землями».{79}
В 1258 г. по распоряжению Мункэ-хана в ставке Хубилая прошел диспут между буддистами и даосами. Последние проиграли. Это укрепило позиции буддизма в Монгольской империи. В августе 1259 г. погиб Мункэ-хан. На великоханский престол претендовали несколько потомков Чингиса: родные братья Хулагу, Хубилай и Ариг-Буга. Но реальными претендентами стали два последних: Хулагу был на Ближнем Востоке и укреплял там свою власть. Хубилай находился в Китае, завоеванном еще не полностью. Великим ханом в Монголии был избран Ариг-Буга. Хубилай созвал съезд князей, который провозгласил великим ханом его. В последовавшей гражданской войне он победил. Пагпа-лама объявил Хубилая перерождением Манджушри — бодхисаттвы мудрости. Хубилай, действительно, был очень одаренным человеком. Еще в молодости его за это называли «цэцэн» (по-монгольски «мудрец»).{80} Позже его так титуловали в монгольских летописях.
В 1265 г., впервые после отъезда с родины, Пагпа-лама приехал в Тибет. В 1267 г. он получил послание от Хубилай-хана с приглашением вернуться к его двору. В Монголии его встретили жена и старший сын хана для сопровождения в столицу. Прибыв в ханскую столицу Ханбалык в 1268 г., Пагпа-лама поднес на рассмотрение Хубилаю алфавит, разработанный им для монголов на основе тибетской письменности (так называемое квадратное письмо). Это письмо позволяло передать фонетику монгольского и китайского языков. Хубилай остался очень доволен. Он понимал важность языка для сохранения этнической самостоятельности и не стал заимствовать для монголов китайскую письменность. Тибет был ему ближе. Хубилай даровал Пагпа-ламе титул «Принц индийских божеств, чудесный Владыка под небесами и над землей, творец письменности, вестник мира во Вселенной, мастер пяти высших наук, императорский наставник Пхагпа».{81}
В 1271 г. Хубилай-хан, по китайскому обычаю, провозгласил династию, или период Юань, по которому стала называться его империя. Китай (государство Южная Сун) в это время еще не был завоеван окончательно. Пагпа-лама даровал Хубилаю титулы Чакравартина (идеального всемирного правителя, поворачивающего колесо Учения, то есть помогающего буддизму), и Дхармараджи (царя веры), его деду Чингис-хану — титул Чакравартина. Пагпа-лама получил титул Наставник государства, яшмовую печать правителя Тибета и правителя буддизма в империи. Таким образом, прежние отношения «наставник — покровитель» были подтверждены. Ламе было сделано подношение из тысячи слитков серебра и 59 тыс. рулонов шелка. В 1274 г. он решил вернуться в Тибет. Из почтения к наставнику, великий хан сопровождал его в пути несколько месяцев, пока они не достигли излучины р. Мачу (верховья Хуанхэ) в Амдо. В 1276 г. Пагпа-лама вернулся в Сакья в сопровождении монгольского отряда.
Когда монголы окончательно захватили Китай в 1279 г., Пагпа-лама отправил Хубилай-хану подарки и письмо с поздравлением. В 1280 г. Пагпа-лама скончался в возрасте 46 лет. Говорили, что его отравили приближенные.{82} Хубилай отправил для расследования двух военачальников с отрядом. Военачальники обезглавили пончена Кунги Санпо, подозревавшегося в отравлении. Но последнего, как говорили, «подставил» отравитель. Узнав о несправедливом приговоре, Хубилай-хан казнил военачальников. Преемником Пагпа-ламы стал его племянник Дхармапала. Через пять лет, направляясь из Ханбалыка в Тибет, он умер. Это спровоцировало волнения, которые подавили монголы. В последующем у каждого юаньского императора был свой лама-наставник.{83} Более того: иерархам Сакья из семьи Кхон монголы присваивали титул «байлань-ван», давали своих княжон в жены.{84}
Есть сведения, что примерно в 1286 г. Хубилай-хан собирался напасть на Индию и Непал через Тибет.{85} Находившийся в Индии тибетский йог Ургьен Сенге послал хану длинную религиозную поэму, призывая отказаться от похода. Так или иначе, на Индию и Непал Хубилай не пошел. В те же годы против центральной власти Тибета взбунтовался один местный правитель. Бунт был подавлен без участия монголов.
Итак, Китай стал неотъемлемой частью государства Юань, которое, в свою очередь, было частью Великой Монгольской империи — самой большой страны, когда-либо существовавшей в мире. Она простиралась от Тихого океана до Европы. Тибет не стал такой же ее частью, как завоеванные или принесшие вассальную присягу страны. Его нет в официальном перечне территорий империи Юань.{86} Соответственно, на Тибет не распространялась административно-территориальная система, принятая в ней.
Очевидно, отношения с религией у юаньских императоров были другими, чем у императоров китайских. Идеал таких отношений описан в монгольской хронике «Десять достойных похвалы законов». Там приводится теория «двух порядков», которая, очевидно, отражает взгляды Пагпа-ламы на мирскую власть.{87} Все мирские существа стремятся к мирскому и духовному спасению. Духовное спасение состоит в полном освобождении от страданий, мирское — в благополучии. Оба зависят от двух порядков: религиозного и мирского. Религиозный основан на сутрах и дхарани, мирской — на мире и спокойствии. Религиозным порядком ведает Лама, мирским — Правитель. Таким образом, религия и государство зависят друг от друга. Главы религии и государства равны, но у каждого свои функции. Лама соответствует Будде, Правитель — Чакравартину. Такие достоинства появляются лишь однажды в каждый период истории. В XIII в. это были Пагпа-лама и Хубилай-хан. В точности этот порядок, конечно, не соблюдался. Тем не менее, юаньские императоры старались ему следовать.
По разработанной Пагпа-ламой теории, монгольские императоры рассматривались как наследники всемирных буддийских императоров, а не какой-либо китайской династии. И Чингис-хан, и Хубилай-хан были приравнены к Чакравартинам Индии и святым тибетским царям. Параллельно китайские ученые разрабатывали схему, позволяющую Хубилаю и его потомкам вписаться в череду легитимных династий, правивших Китаем (подробнее см. в главе 11).
При Хубилае была разработана система административного управления, которая очень слабо изменилась до последних дней Юаньской империи.{88} Наиболее разработанными были административные органы, управлявшие метрополией — Монголией, тогда как органы для других территорий были менее эффективными, их функции часто дублировались и т.д. В связи с тем, что управление империей было слабо централизовано, местные органы на отдаленных землях монголы контролировали лишь «по факту».{89} Религиями ведало Бюро имперских культов. В его ведении было большинство культовых учреждений. В пяти провинциях были его канцелярии. Для Тибета учредили специальное управление Цзуньчжиюань, первым главой которого стал Пагпа-лама.{90} В 1284 г. управление было переименовано в Сюаньчжунъюань (Бюро буддийских дел). Оно было приравнено к высшим органам власти в империи: управлениям гражданскими делами, армии и контрольной власти. Половину уполномоченных этого бюро составляли миряне, а половину — монахи. Бюро тибетских и буддийских дел возникло в результате слияния в 1329 г. двух разных органов: одного для Тибета (находившегося в руках Сакья) и Комиссии по буддийским делам Южного Китая.{91}
Еще при Хубилае началась работа по административному делению империи Юань. Завершилась она намного позже, в 1321 г. Согласно хронике «Новая история Юань», империю разделили на 12 провинций.{92} Помимо территорий Китая и государства Цзинь, в провинции были включены земли Монголии (в две провинции), Тангутской империи, Амдо, части Южной Сибири, а также вся Корея.
Хотя Тибет не был включен в них, еще раньше его поделили на несколько «дорог» (областей). Верховная власть над ним была у главы Сакья. При нем состоял чиновник — пончен, ведавший гражданскими и военными делами. Этот чиновник находился также под контролем монгольского Бюро по умиротворению. Согласно тибетским данным, «он правит по приказу ламы и мандату императора. Он защищает два закона (религии и гражданский) и ответственен за спокойствие (страны) и процветание (религии)».{93}