в. «Ликующий в небосклоне»

в. «Ликующий в небосклоне»

Случайно или не случайно, но уже Г. Масперо перевел это словосочетание в составе солнечного имени как «который восходит на горизонте».[ 192 ] В новейшее время, видимо, сходным образом понимал данное место солнечного имени А. Пианков, когда, пересказывая это последнее, писал: «Новое солнце появляется на горизонте, полное силы, как манифестация света, что находится в солнечном диске».[ 193 ] Словарь подтверждает толкование слов «ликующий в небосклоне» в смысле «восходящий на небосклоне». Под сочетанием «ликовать в небосклоне» там сказано: «о восходе солнца».[ 194 ]

Спрашивается, однако, почему не был употреблен для понятия «восходить» более естественный и привычный глагол, почему не сказано просто «восходящий» или «воссиявший» «в небосклоне»? Очевидно, употребленный глагол имел здесь еще какое-то дополнительное значение помимо «восходить». Солнцепоклоннические памятники подскажут нам это значение.

Глагол «ликовать» многократно встречается на памятниках переворота. Можно оставить без внимания те случаи, когда «ликует» не солнце, а кто-то другой, например, по поводу его благодетельного явления или действия в мире. Нам сейчас нужны такие случаи, когда само солнце «ликует» или участвует в «ликовании».

Основывая новую столицу, Амен-хотп IV клятвенно обещал воздвигнуть в ней своему солнцу целых два «дома ликования»: «Сотворю я дом ликования Йоту, моему отцу, на (или: в) острове Йота, выдающегося (в смысле) празднеств тридцатилетия, в Ах-Йот в этом месте, сотворю я (разночтение: (после того как?) сотворил я) дом ликования [Йота (?)][ 195 ] Йоту, моему отцу, на (или: в) острове Йота, выдающегося (в смысле) празднеств тридцатилетия, в Ах-Йот в этом месте» (ЕА V: XXX = XXXVIII = ТТА: 114, строки 15-16, ЕА V: XXXII, строка 18, JEA ХХI: 136 = СА III: 190). Впоследствии в Ах-Йот действительно существовал «дом ликования Йота», а может быть, даже их было два.[ 196 ] Полное название, много раз встречающееся на памятниках, звучало так: «дом ликования Йота в доме Йота в Ах-Йот» (СА III: 186, XLI 2, LXIX 4, CI 1, 17, ср. LXVIII 4, СМ С: № 10 = КОз: IX = НЭС XVII: VIII = SA III: 315 = STEA: 19 = CA III: LXIX 5 = KEAZ: XI = RID: 30 = GE: LIV = CuAE: XXIII а = СПДЕ: XXIV = ИДЕ: 132 = ОеА: между 90 и 91 = IFAOBE XXXII: 85 = ИДЕг: 319 = VMPh: 129 = ВНеф: IV = N: между 220 и 221, MDIAeAK Ш: между 35 и 37 а [ = IV = ARH: II] и b = ARH: I = TTA: 154 CLXII, СА III: 186, XLI 2, CI 1, 17, ср. XLI 3 [= JEA: XXII: XX 4] и LXVIII 4, MDAIAK XIV: X 1; частичной сохранности — ТЕА: XII 4 = ТТА: 153 CLXI, М: XLIX 8, СА III: СI 2, 6, 7, 8, 10, 16, 193, СII 27, 32; [278] сокращенно «дом ликования Йота» за недостатком места — на печати СА III: LXXXI 34, ср. 35 и на клейме СА III: LXXXIII II, также в должностном звании СА III: СIII 49 и, вероятно, в скорописной пометке СА III: LXXXVIII 90). В связи с именем Семнех-ке-рэ «дом ликования Йота» назван на обломанных кирпичных клеймах (СА III: LXXXIII III). О «доме ликования Йота в доме Йота в Ах-Йот» как месте сооружения «сеней Рэ» см. гл. III.

Само название «дом ликования Йота в доме Йота в Ах-Йот» свидетельствует, что это сооружение присваивалось солнцу в связи с празднеством «тридцатилетия». «Домом ликования» именно и прозывалось в древнем Египте то здание или помещение, где справлялось «празднество тридцатилетия».[ 197 ] Принадлежность данного «дома ликования» Йоту и его местонахождение «в доме Йота» доказывают причастность самого Йота к этому фараоновскому празднеству. В царской клятве при основании Ах-Йот прямо сказано, что оба «дома ликования» будут воздвигнуты «для Йота», притом «на (или: в) острове Йота, выдающегося (в смысле) празднеств тридцатилетия». Что такое был этот «остров», и где он находился в новой столице, и был ли он на деле так наименован и отстроен, остается неизвестным. Высказанная догадка,[ 198 ] что так могла прозываться вся совокупность сооружений, посвященных солнцу в средоточии новой столицы, к сожалению, не более как предположение и не объясняет, почему в царской клятве речь об «острове» заходит в случае каждого по отдельности «дома ликования», но не в случае самого главного храма солнца — «дома Йота», упомянутого царем на первом месте во главе всех намеченных сооружений. Но как бы ни обстояло дело с этим «островом», его название опять-таки доказывает, что «дома ликования», которые должны были быть там воздвигнуты, связывались с «празднествами тридцатилетия» самого солнца.

Насколько могу судить по известным мне памятникам, «дом ликования» появился у солнца только с перенесением столицы в Ах-Йот. До основания нового города о солнечном «доме ликования» ничего как будто б не слышно. Зато тогда имелись другие сооружения, связанные с «ликованием», притом именно с «ликованием в небосклоне», как в солнечном имени.

Одно из этих сооружений и было, по-видимому, непосредственным предшественником в старой столице солнечного «дома ликования» в новой.[ 199 ] Оно существовало уже при строчном солнечном имени, притом в довольно раннюю пору его бытования, когда слово «ликующий» писалось в нем буквами и знаком свитка (см. § 10), а царь носил еще верховножреческое звание (см. § 65). На обломке каменного жертвенника из Эп-эсове читаем: «[Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне] в имени своем как Шов, который (есть) Йот, что в сердце (т. е. почитается внутри) (сооружения) Ликование в небосклоне — — —» (MDAIAK ХХ: 76 = XXIII; остатки солнечного имени перед словами «царь (и) государь Нефр-шеп[р]-рэ [Ва-н-рэ]» в соседней строке — из верховножреческого звания). Немного времени спустя, уже после заключения солнечного имени в кольца, но до появления перед кольцами царя подзаголовков «живущий правдою» (см. § 64; вместо этих подзаголовков обозначения: «творящий вещь (т. е. жертвенный чин)» перед одним из первых колец и «возлюбленный его», «от утробы его, возлюбленный его» перед вторыми кольцами, см. § 63), возможно, даже до придачи солнцу титловых прозваний, мы находим на другом каменном жертвеннике два одинаковых обозначения солнца: «Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) Йот, что в сердце (сооружения), „Ликование в небосклоне" Йота в Оне Верховья, большом, первенственном Йота» (в одном случае заключительное слово «Йот» отбито), а также сходное третье: «Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) Йот, что в сердце (сооружения) „Ликование в небосклоне" Рэ в доме его в Оне Верховья, большом, первенственном Рэ» (MDAIAK ХХ: 75). Следовательно, это помещение «Ликование в небосклоне», которое безразлично присваивается то Йоту, то Рэ, находилось в «доме его», т. е. в солнечном храме в Эп-эсове, откуда происходят все эти жертвенники. На некоторых обломках таких жертвенников уцелели только концы подобных обозначений, так что лишь по полному совпадению этих остатков с концами только что переведенных трех обозначений можно предполагать, что они того же времени, что и те, а не несколько древнее: «[Ликование] в небосклоне Йота в Оне Верховья — — —», « — — — в Оне Верховья, большом, первенственном Рэ» (RTRPhAEA XXIII: 62 = TTA: 179 CCXIII), «— — — в сердце (сооружения) „Ликование в небосклоне" Йота в Оне Верховья» (О XXIV: I 19), «— — — Рэ в доме его в Оне Верховья» (О XXIV: II 20). Ср. «— — — [в] Он[е Верхо]вья, большом, первенственном Рэ» на камне из Эп-эсове с ранними солнечными кольцами (Ar XXVIII: 18).

Видимо, немного новее титло на двух камнях, купленных на месте древнего Апе, поскольку тут, если точно восстановление издателя, употреблены уже обычные титловые прозвания: «Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) йот, [Йот живой, великий, что в празднестве тридцатилетия, владыка неба, владыка земли],[ 200 ] что в сердце (сооружения) Ликование в небосклоне Йота» (О XXIV: I 16). Уже, несомненно, этого времени, т. е. последних месяцев до переименования царя из «Амен-хотпа Нуте-хок-висе» в «Эх-не-Йота», титло на другом камне (JEA V: VIII = 62 [= SPAW 1919: 477 = ТТА: 152 CLX] + SPAW 1919: 480 + JEA VIII: 200): «[Pa-Xap-Ахт, ликующий в небосклоне в имени своем как Шов, который (есть) Йот, Йот живой, великий], что в празднестве тридцатилетия, владыка неба, владыка земли, что в сердце (сооружения) Ликование в небосклоне Йота». Это титло — второго вида (см. § 35), второе кольцо царя («Эх-не-Йот») переделано из «Амен-хотп Нуте-хок-висе».[ 201 ] Титло относится к лучистому солнцу, ниспосылающему свои руки-лучи к жертвеннику, перегруженному дарами. Подле жертвенника фараон подносит солнцу жертвенный сосуд. На царе, увенчанном белым венцом, короткое облачение вроде того, которое он носит на соседнем изображении и которое представляет тот своеобразный наряд, который фараоны надевали во время «празднеств тридцатилетия». На соседнем изображении царь торжественно шествует в сопровождении жрецов в белом венце с «бичом» и жезлом в руках, весь озаренный своим лучистым солнцем. Изображено, таким образом, «празднество тридцатилетия». Второе изображение, действие которого могло развертываться под открытым небом, отделено от первого широкою отвесною полосою с поперечной чертой внизу. Эта черта как будто бы ниспадает затем, округляясь, вниз перед внутренним краем полосы, обращенным к жертвеннику. Поэтому то не стена и не столб, а распахнутая дверь в помещение, где совершает жертвоприношение царь. Правильность такого понимания подтверждают изображения на камнях из Эп-эсове Ar XXVIII: 18. Таким образом, и празднество тридцатилетия, по крайней мере частично, протекает вместо «дома ликования» в сооружении «Ликование в небосклоне Йота». Сродство обоих «ликующих» сооружений между собою и связь также второго из них, в силу как этого сродства, так и совершения там празднества тридцатилетия, с этим самым празднеством представляются более чем вероятными. Как уже было сказано, X. В. Фэермэн готов был даже отождествить оба названия.

Но к «ликованию в небосклоне» имели прямое отношение и другие ранние постройки помимо сооружения «Ликование в небосклоне Йота (или: Рэ)». Все они поименованы в письменных источниках более древних, чем упоминающие это сооружение, и потому могут быть в том или ином смысле его предшественниками. Наиболее новое и потому, возможно, наиболее близкое по составу упоминание такого сооружения имеется в гробнице П-рен-нуфе, в надписи, в которой строчное солнечное имя трижды написано одними буквами без определителя (см. § 9): «Творят они (т. е. люди) приветственное воскликновение„ как творю я (т. е. П-рен-нуфе) восхваление лику твоему (т. е. солнца) доброму [на(?)] лестнице (? — рд без определителя) Ликования (или: ликующего) в небосклоне — — —» (JEA IX: XXVII h = ТТА: 142 CXXXIII).

Сохранилась пометка на винном сосуде: «[Год царствования] 3, [ви]но дома Рэ, ликующего в небосклоне...» (ТЕА: XXII 13). Что надо читать «[год царствования] 3», а не «[год царствования 1]3», указывает написание слова «ликующий» знаком мужчины с воздетыми руками, что свойственно обычно лишь первым годам царствования Амен-хотпа IV (см. § 5, 8), а также отсутствие кольца (см. § 16). Пометка явно древнее строчного солнечного имени. Существуй оно тогда, когда ее делали, надо было б ожидать вместо «Рэ, ликующего в небосклоне» «Ра-Хар-Ахта, ликующего в небосклоне». Названное в ней хозяйство — «дом Рэ, ликующего в небосклоне», владевшее виноградниками,, могло быть предшественником будущего «Ликование в небосклоне», но не исключено, ввиду слова «дом», что преемником стал «дом Ра-Хар-Ахта», упоминаемый в пометках 4-го года царствования, а также в не сохранивших числа, но дающих наименование «Ра-Хар-Ахт» еще без кольца (см. § 16), равно как на некоторых других мелких памятниках, как времени до заключения солнечного имени в кольца, так и после того (см. об этом храме в ч. II моего исследования «Переворот Амен-хотпа IV»).

На закупорке сосуда из Ах-Йот уцелел низ печати: «— — — [до]м (?) ликующего в небосклоне своем» (СА III: LXXXIII 126). Печать, скорее всего, первых лет царствования Амен-хотпа IV ввиду написания слова «ликующий» знаком мужчины с воздетыми руками (см. § 5, 8), а также необычного для солнцепоклоннического «ликующий в небосклоне» притяжательного, местоимения после слова «небосклон».

Пока мы имели дело все с храмовыми сооружениями, связанными с «ликованием в небосклоне». Но древнейшее упоминание здания с подобным наименованием относится к сооружению гражданского порядка. Время и место получения клинописного послания Тушратты митаннийского к фараону указаны в скорописной отметке на этом письме так: «[Год царст]вования 2, месяц 1 Выхожденья, число 7; были во Граде Южном (т. е. в Нэ) в замке ликования (или: ликующего) в небосклоне» и т. д. (ThEA I: 23 = ZAeSA XXVII: 63 = ToEA I: 21 = U18D: 1995 = VMPh: 111 = APhE: XLI ср. ЕАТ 1: 240-241 и SAK II: 99(8)). Эту пометку необходимо сопоставить с другою, сделанною на письме того же Тушратты, но к Амен-хотпу III, года на три-четыре раньше: «[Год царствования] 36, месяц 4 Выхожде[нь]я; были в [за]мке южном доме ликования» и т. д. (ЕАТ I: 180-181). Трудно не предположить, что в обеих пометках речь идет об одном и том же местопребывании царского двора, притом именно о дворце, построенном Амен-хотпом III на западном берегу в Нэ, на южной его окраине в Чэме. Дворец Амен-хотпа III прозывался, как известно, «домом ликования».[ 202 ] Это название значится на кирпичах оттуда («двор Амуна в доме ликования», JNES Х: 36) и из местности по соседству с поминальным храмиком Тут-анх-амуна — Эйе в том же Чэме («Неб-ма-рэ в доме ликования», TED: 7). В гробнице «руководителя дворца» Амен-хотпа III и «распорядителя дома жены царевой великой Тэйе» Саха в Нэ на изображениях празднования тридцатилетия царствования, между прочим, значится: «Год царствования 30, месяц 2 Жатвы, число 27 при величестве Хора, тельца крепкого, воссиявшего в правде, кому дано жить, царе (и) государе, владыке обеих земель Неб-ма-рэ, сыне Рэ, возлюбленном его, Амен-хотпе Хок-висе, кому дано жить, во время сотворения празднества тридцатилетнего первого величества его. Воссияние царя (у) двух врат великих во дворце [своем] дом [а] ликования... Дано было указание о пруде величества его, чтобы везти на веслах в ладье царя» (ASAE XLII: 491-492 = U18D: 1867). На том же изображении в гробнице Саха над покидающим дворец царем написано: «Воссияние во [дворце], (совершенное) царем», а над самим дворцом: «Дворец его дома ликования» (ASAE XLII: 492 = U18D: 1868).[ 203 ]

Таким образом, более чем правдоподобно, что «замок южный дом ликования» Амен-хотпа III и «замок ликования в небосклоне» во «Граде Южном» Амен-хотпа IV — одно и то же сооружение, именно дворец в Чэме, и поскольку как «дом ликования» он был определенно связан с «празднеством тридцатилетия», то и по переименовании в «замок ликования в небосклоне» он должен был иметь отношение к этому празднеству. Только празднество это не могло быть празднеством земного фараона, раз «ликование» было «в небосклоне». Новое название имело в виду празднество небесного фараона — праздничное «ликование» солнца на восточном склоне неба. Но на восточном небосклоне солнце восходило повседневно. «Ликовать в небосклоне», как показала нам выше справка в словаре, значило то же, что «восходить». Тем самым у солнца празднество повторялось не через годы, как у земных царей, а ежедневно, с каждым его восходом на небосклоне.

Все это как нельзя лучше согласуется с тем, что показали нам наши расследования относительно «дома ликования» Йота в Ах-Йот и «Ликования в небосклоне» Йота или Рэ в старой столице. С заключением солнечного имени в кольца и придачею им титловых прозваний праздничное обозначение солнца внутри кольца — «ликующий в небосклоне» — получило соответствие и в титловых прозваниях, именно в том из них, которое с полной определенностью ставило царственное солнце в связь с «празднеством тридцатилетия». Прозвание, употребительное с ранними солнечными кольцами, было, как известно, «кто в празднестве (или: празднествах) тридцатилетия», с поздними — «владыка празднества (или: празднеств) тридцатилетия» (см. § 30-40). О том, что в этих прозваниях речь идет не о празднествах земного царя, а о празднествах небесного фараона-солнца, первым догадался Б. Ганн.[ 204 ]

Сами по себе оба прозвания могли бы быть, правда, поняты и в ином смысле. Прозвание «кто в празднестве (или: празднествах) тридцатилетия» можно истолковать в том смысле, что солнце объявляется присутствующим на «празднестве (или: празднествах) тридцатилетия» своего сына-фараона. На изображении празднования тридцатилетней годовщины царствования Амен-хотпа III в гробнице Саха царя при его торжественном выходе из дворца сопровождают священные стяги, названные «[богами], что в празднестве тридцатилетия, пребывающими в сопровождении величества [его]» (ASAEXLII: 493 = U18D: 1868). Более позднее прозвание можно понять в том смысле, что солнце провозглашается «владыкою празднеств тридцатилетия» как располагающее, распоряжающееся ими. Именно так возможно воспринять некоторые обозначения старых божеств при Амен-хотпе III: «бог добрый Неб-ма-рэ, кому дано жить, возлюбленный Амуна, владыки празднества тридцатилетия» (U18D: 1760), «бог добрый Неб-ма-рэ, возлюбленный Птаха, владыки правды, бога большого, владыки празднества тридцатилетия, что в сердце палаты летописей» (U18D: 1756), «бог добрый, владыка творения вещи (т. е. жертвенного чина) Неб-ма-рэ, сын Рэ от утробы его Амен-хотп Хок-висе, (кому) дано жить вечно, возлюбленный Хнума, владыки (города) Хе-вэр, бога большого, владыки празднества тридцатилетия» (U18D: 1757), «царь (и) государь Неб-ма-рэ, (кому) дано жить, возлюбленный Сате, владыки (читай: владычицы) празднества тридцатилетия, богини срединного чертога дома великого» (U18D: 1757), «сын Рэ Амен-хотп Хок-висе, бог добрый Неб-ма-рэ, (кому) дано жить вечно, возлюбленный Рдв, владыки (читай: владычицы?) празднества тридцатилетия» (там же); ср. ASAE XLII: 72 = U18D: 1755. Как известно, старое многобожие охотно выставляло своих богов подателями «тридцатилетних» празднеств фараонам. Подобное представление было свойственно в не меньшей, если только не в большей, мере и солнцепоклонничеству Амен-хотпа IV (FTEQ: XXVII = EW: XXVII = ZAeSA XXI: 129 = TTA: 138 CXXVI = TVR: XXX = L = U18D: 1780, EA II: XXI, XXXVI, ЕА III: XXIX, строка 8, EA IV: XXXV, строка 3, EA VI: III, строка 6, XIV, XV, строка 6, XIX, строка 3, XX, XXV, XXV, строки 2-3, 18, ср. ЕА VI: VI; также изображение МЕ: Х 1 = RA V: 63 = RKEA: II = ZAeSA LVIII: I = KAO: 3603 = ARK: V).

Тем не менее в титловых прозваниях солнца под «празднествами тридцатилетия» надо вместе с Б. Ганном разуметь «тридцатилетние» празднества самого солнца. Решающим доводом английскому ученому[ 205 ] служит замена в двух титлах солнца с ранними кольцами обычного при них прозвания «кто в празднествах тридцатилетия» (см. § 34-39) необычным: «сотворяющий празднества тридцатилетия». Оба эти титла находятся на наскальном изображении Бока в Свэн (MDREN: XXVI u = CMIEA I: 40 174 = DGKAIV: I 1 [= отчасти 5] = MDAIAK XX: 86 = XXVII = XXVIII, два раза = отчасти ТТА: 175 CCIV В = отчасти U18D: 1942). Выходит, что лицо, столь приближенное ко двору, как «распорядитель работ в Горе Красной, подручный, наученный величеством его самим, начальник ваятелей по (части) памятников больших великих цар(я) в доме Йота в Ах-Йот Бок», могло полагать, и, должно быть, вполне уверенно, что праздничное прозвание солнца относилось к празднованию самим солнцем своих собственных «тридцатилетних» празднеств. Б. Ганн с полным основанием указывает, что по-египетски «сотворить празднества тридцатилетия» значило «праздновать» их как свои собственные.[ 206 ] Из солнцепоклоннических примеров он ссылается на ЕА VI: XXI, строка 5: «будешь ты (т. е. царь) вечно, сотворишь ты празднества тридцатилетия». К этому примеру можно добавить еще два других: «ты сотворишь (т. е. проведешь) годы многие, сотни тысяч празднеств тридцатилетия» (ЕА I: XXXVIII, строка 1 западной надписи), «властитель рожден, подобно Йоту, оставаясь вековечно наподобие его, сотворяя тысячу тысяч празднеств тридцатилетия, приказанных ему Йотом живым» (ЕА VI: XIV). Можно также привести пример такого словоупотребления для последних лет Амен-хотпа III, времени празднования им своих тридцатилетних празднеств, т. е. для времени, непосредственно предшествующего воцарению Амен-хотпа IV: «бог добрый, сотворяющий празднества тридцатилетия, подобно отцу своему Туну» (ASAE XLII: 490 = U18D: 1865), ср. «во время сотворения празднества тридцатилетия первого величества его» (ASAE XLII: 491 = U18D: 1867). Другой пример времени Амен-хотпа III, хотя и не обязательно конца его царствования: «сотворишь ты (т. е. Амен-хотп III) тысячи тысяч празднеств тридцатилетия» (U18D: 1754).

Но и словоупотребление, отраженное в обоих обычных прозваниях солнца, может быть прослежено отнюдь не только в приложении к участникам или подателям «тридцатилетних» празднеств, как то было показано выше, но и в приложении к самим их виновникам. Б. Ганн ссылался на личные имена, составленные по образцу: такое-то египетское божество «в празднестве», как на соответствия солнечному прозванию «кто в празднестве (или: празднествах) тридцатилетия».[ 207 ] Имеется, по-видимому, и более близкий пример, где речь идет не о празднике вообще, а именно о «празднике тридцатилетия», «в» котором пребывает сам его виновник. Пример этот самого конца царствования Амен-хотпа III, его 36-го года царствования, так что отстоит от воцарения Амен-хотпа IV на каких-нибудь два года: «(когда) было величество его в (т)ретьем празднестве [тридцатилетия]» (U18D: 1891). Что же касается прозвания «владыка празднества (или: празднеств) тридцатилетия», то это словосочетание было тогда в приложении к виновникам торжества вполне употребительно. Б. Ганн ссылался, в частности, на жуковик с таким обозначением, приложенным к Амен-хотпу IV.[ 208 ] На этом жуковике, когда писал Б. Ганн, еще не изданном, значится: «Нефр-шепр-рэ Ва-н-рэ, владыка празднества тридцатилетия» (BMQ XIV: V 8). Имеется несколько примеров от предшествующего царствования, в которых «владыкою празднеств тридцатилетия» объявляется сам Амен-хотп III: «[Хор, телец] крепкий, воссиявший в правде, царь, любимец, подобно Амуну, владыка празднеств тридцатилетия на престоле Рэ» (U18D: 1758), «Хор золота, зеленеющий (т. е. процветающий) (в отношении) двойников (или: питания?), добрый годами, владыка празднеств тридцатилетия» (ММАВ VI: 276 = U18D: 1749), «Неб-ма-рэ, владыка празднества тридцатилетия» (ThIAe VI: 1456), «— — — [Амен]-хотп Хок-висе, владыка празднества тридцатилетия» (RIEMRCB: 365); «владыкой празднества тридцатилетия, как отец его Рэ», назван Амен-хотп III на изображении, к этому празднеству как раз относящемся, DAeAe III: LXXVI-LXXVII. Ср. RMT II: 177.

Но вернемся к сочетанию «ликующий в небосклоне». Присутствие среди титловых прозваний солнца такого прозвания, которое говорило о справлении солнцем «празднеств тридцатилетия», сильно оттеняло празднично-фараоновский смысл сочетания «ликующий в небосклоне» в самих солнечных кольцах. И эти слова отнюдь не служили в них малозначительной связкой между солнечными наименованиями, в них заключенными. Сочетание «ликующий в небосклоне» представляло важную, многозначительную составную часть солнечного имени. Недаром уже на первых порах нового солнцепоклонничества храм царского бога прозывался не «домом Рэ», а «домом Рэ, ликующего в небосклоне» (ТЕА: XXII 13, см. § 5), а сам царь величался «возлюбленным Ра-Хар-Ахта, ликующего в небосклоне» (DaeAe III: CXd = DAeAeT: 49 = TTA: 148 CXLVI, см. § 8). Также и позже, в пору ранних солнечных колец, на печатях винодельческих заведений бывало написано: «Вино [дома Ра =] Хар-Ах[т]а, ликующего в небосклоне» (СА III: LXXXI 4), или, просто: «Ра-Хар-Ахт, ликующий в небосклоне» (СА III: LXXXI 1); время обеих печатей определяет знак Ра-Хар-Ахта о двух небосклонах (см. § 19). К «— — — ликующему в небосклоне» обращена молитва на стенке ящика AelSMB II: 266 = TTA: 160 CLXXV (позднее заключения солнечного имени в кольца ввиду того, что «Ахт» написано двумя знаками небосклона, см. § 19). Ср. также «[до]м(?) ликующего в небосклоне своем», упомянутый на закупорке сосуда из Ах-Йот, но ввиду написания слова «ликующий» знаком мужчины с воздетыми руками, скорее всего, первых лет царствования (СА III: LXXXIII 126, см. § 5, 8).