Глава 8 Крымская (Восточная) война 1853—1856 годы

Глава 8

Крымская (Восточная) война

1853—1856 годы

В 2014 году наши американские «партнеры» попытались вновь выдавить Россию из Крыма. Вновь — потому что с момента присоединения Крыма к России в 1783 году Запад неоднократно пытался это сделать. Не получилось в 2014 году. Не получалось и раньше. Не получится и впредь. Весьма символично, что одна из неудачных войн России, борьба против целой коалиции и практически единственная война в нашей истории, когда русские солдаты воевали с английскими РЕАЛЬНО, получила название Крымской. Так как главные боевые действия проходили именно здесь, на полуострове, который с незапамятных времен имеет стратегическое положение. Между прочим, наименование «Крымская» утвердилось за этой войной не сразу — первоначально ее называли Восточной войной. Но потом со временем она стала Крымской.

Смысл всех русско-турецких войн — это движение России в сторону теплого моря и выхода в мировой океан. Взяв под контроль Черное море, Россия неизбежно начинала пытаться взять турецкие проливы — Босфор и Дарданеллы. После проливов — выход в Средиземное море. Оттуда, что называется, плыви куда хочешь. Выхода русского флота на просторы мирового океана не могли допустить на Западе — любая сильнейшая держава Европы обязательно старалась заблокировать, закупорить Россию в Черном море. Как? Поддерживая Турцию. Любая помощь Стамбулу оказывалась англичанами и французами только с этой целью.

Следует сказать несколько слов о предпосылках Восточной войны. После окончательного свержения Бонапарта (1815 год) во Франции вновь воцарились Бурбоны. Однако монархия продержалась недолго. Во главе Франции вновь встает династия наполеонидов. Племянник великого корсиканца при активной поддержке Великобритании несколько раз пытался захватить власть. Наконец это ему удается. Луи Наполеон становится президентом республики. Спустя же четыре года, в 1852 году, во Франции проводится референдум, по результатам которого она объявляется империей, а президент назначает себя императором Наполеоном III.[304] Характерная деталь: королева Англии Виктория впервые за почти 400 лет появляется в Париже с официальным визитом. На протяжении всей истории человечества желание создать инструмент для реализации своих идей является одним из главных методов «работы» политиков. Во внешней политике создается инструмент в виде агрессивного режима или враждебного государства, которые потом натравливаются на конкурента. И молодые фанатики из «правого сектора» на Украине думают, что борются «за территориальную целостность», на самом деле отдавая свою жизнь за сохранение мировой гегемонии доллара. Равно как и немецкие солдаты под Сталинградом...

В середине XIX века Россия является главным конкурентов Британии. Поэтому нельзя допустить выхода русского флота из закупоренного турками «бутылочного горлышка» проливов. Нужно впутать Россию в войну против Турции, а потом нанести ей военное поражение. До этого момента европейские государства вместе несколько раз одолевали турков, но каждый раз Лондон и Париж внимательно следили за тем, чтобы плоды побед не доставались русским.

Начать войну следовало с провокации. Роль провокатора была отведена как раз императору Франции Наполеону III, которого император Николай I считал «нелегитимным» главой Франции. Почему? Потому что династия Бонапартов была исключена из французского престолонаследия на Венском конгрессе еще при разгроме Наполеона «старшего». Англия права Наполеона III признавала, хотя англичане решения на Венском конгрессе принимали вместе с нами. В европейских столицах готовы признать права на власть любого политика, кто играет в интересах Запада. Прямо как сегодня на Украине...

Интрига будущей войны стала закручиваться, когда Наполеон III вдруг предъявил турецкому правительству ультиматум, согласно которому ключ от главных дверей Вифлеемского храма Рождества Христова должен был перейти от православных к католикам.[305] Можно и не говорить, какое значение имеет ключ от главных дверей храма Рождества Христова для христиан. Тут и вера, и престиж, и история. Центр православия — Российская империя — не могла отнестись к происходящему безучастно. С учетом того что католиков в Османской империи было несоизмеримо меньше православных, данный жест Наполеона III выглядел сущей провокацией. Но турецкий султан Абдул-Меджид I согласился (!) на французское требование. Тем самым нанося оскорбление миллионам православным, а вместе с ними — России. Особую роль здесь сыграл и Кучук-Кайнарджийский мирный договор,[306] согласно которому русский монарх брал под покровительство всех православных жителей Османской империи и гарантировал им неприкосновенность прав.

На это и был расчет. Россия требует от османов соблюдения всех статей договора, в том числе и защиту религиозных интересов православных подданных турецкого монарха. Стамбул дает положительный ответ, обещая блюсти условия договора посредством введения специального закона-фирмана. Однако провокация не была бы провокацией, если бы все проходило гладко. Турки обещают зачитать фирман султана, в котором он все «приведет в норму». Все православное население Османской империи ждет, когда обещанный фирман будет зачитан в Иерусалиме. Ждет и русское правительство. Но его нет дольше положенного срока. И это еще один плевок в сторону России. Тут по замыслу «поджигателей войны» Россия в ярости должна была бы объявить войну Турции. Но Николай I ведет себя более чем благоразумно и войну не объявляет.

Вместо этого Россия пытается действовать дипломатическими методами. При поддержке европейских государств (Франции, Англии, Пруссии и Австрии) на конференции в австрийской столице в июле 1853 года принимается так называемая Венская нота, которая должна всех примирить. Николая I она полностью устраивает. Вот тут-то и случается невероятное — Турция отвергает Венскую ноту, бросая вызов всему «мировому сообществу» того времени. Это можно сравнить с тем, как если бы сегодня Сирия или Ливия отказались признать и выполнять документ, подписанный США, Россией, Китаем, Великобританией и Евросоюзом одновременно. Может такое быть? Нет — выступать против всех, не имея никого за спиной, бросая вызов всем сверхдержавам, — невозможно. Это самоубийство во все времена. И главное — ради чего Стамбул лезет на рожон? Турция рискует всем ради того, чтобы католики в мусульманской стране (!) чувствовали себя вольготнее православных? Но султан идет напролом. Он знал, что все это делается ради войны с Россией. И также знал, кого поддержат «ведущие европейские державы» в этой войне. В ответ на неуступчивость Турции Россия берет под контроль придунайские княжества под залог своих требований. Войны не объявляется.

Вот что пишет об этом автор одной из лучших книг о русской армии А. Керсновский:

«Император Николай Павлович решил сломить эту злую волю внезапным занятием Константинополя десантом с кораблей. В десант этот предположено было назначить 16 000 пехоты, 2 сотни казаков и 32 орудия. Блестящее состояние Черноморского флота, воспитанного Лазаревым и предводимого Нахимовым, безусловно, допускало эту смелую операцию, однако против нее восстали дипломаты школы Нессельроде, робкие натуры. Рутинеры военного дела, скептически относившиеся к десантным операциям, поддержали дипломатию и настояли на отмене этого десанта. Мерам предпочли полумеры... Решено было оккупировать дунайские княжества, взяв их как бы в залог наших требований, войны же пока не объявлять. Иными словами, зверя положено не убивать, а только подразнить».[307]

Вместо поддержки нашего давления на Стамбул Франция выдвигает свой флот к Дарданеллам, а Англия требует от России не использовать флот в нажиме на турок. В это время в нарушение международных договоренностей в Босфор прибывает англо-французская эскадра, вышедшая из своих портов заранее (!). Австрия и Пруссия, считавшиеся союзниками России, молчаливо соблюдают нейтралитет, не оказывая никакой помощи или поддержки.[308]

Вскоре начинаются боевые действия между Россией и Турцией. Казалось, сценарий Запада начинает осуществляться. Но Турция в основном терпит поражение, 18 ноября 1853 года адмирал П. С. Нахимов наносит сокрушительное поражение турецкой эскадре в легендарном Синопском сражении.[309] Это катастрофа для турецкой стороны — уничтожены все корабли турецкой эскадры, а ее командующий пленен. И тут Англия и Франция демонстрируют свои намерения уже в открытую. Турция в одиночку не справляется с разгромом России. 15 февраля 1854 года эти страны предъявляют России ультиматум о выводе войск. 28 февраля — подписывают военный договор с Турцией. 15 марта 1854 года, получив отказ России, объявляют нам войну.

Как в этот непростой момент ведут себя наши «союзники» Пруссия и Австрия? Пруссия делает вид, что ничего не происходит, соблюдая нейтралитет. Австрийцы размещают на границе с нами большую армию, требуя от Николая I вывода войск из Молдавии и Валахии. Для императора это было время избавления от иллюзий в отношении так называемых «союзников». Ведь они прямо обещали ударить нам в тыл, если войска не будут выведены. Подумав, Николай I решает отступить, так как война против Австрии одновременно с Турцией, Англией и Францией — дело крайне рискованное, даже как вынужденная мера. Как только русская армия оказалась выведенной, Австрия мгновенно оккупирует Молдавию и Валахию.

Боевые действия начинаются, но в первое время они идут вовсе не в Крыму. Уже в марте 1854 года английская эскадра появилась на Балтике под командованием адмирала Персеваля. Спустя пару месяцев, в июне, к ней на помощь подоспела французская эскадра. Однако главную стоянку Балтийского флота — Кронштадт — они атаковать не решились и вместо этого осадили русскую крепость Бомарзунд на Аландских островах. Надо сказать, что гарнизон русской крепости Бомарзунд был небольшим — всего 1600 человек, да и сама крепость к тому моменту была не достроена. И вот к этой крепости подходит весь англо-французский флот. Гарнизон Бомарзунда просто не имел возможность укрыться от обстрела вражеской эскадры. На них обрушилось порядка 120 тысяч снарядов, по 75 снарядов на каждого из защитников крепости. Штурм осуществлял 11-тысячный французский десант.[310] Крепость пала, а англо-французская эскадра так и не решилась атаковать главные стоянки нашего флота, поэтому все лето промышляла пиратством в Балтийском море. Обстреливала береговые селения и атаковала суда.

Еще более наглядный во всех отношениях эпизод той войны тоже прошел очень далеко от Крыма — в Белом море. В начале июля 1854 года к Соловецкому монастырю подходят два английских паровых фрегата «Бриск» и «Миранда», каждый из которых имел на бору по 60 орудий. Англичане планировали взять Соловецкий монастырь под контроль, так как он мог бы стать прекрасной базой для английского флота в Белом море. Несмотря на то что в рамках международного права монастыри нельзя было ни обстреливать, ни штурмовать, ни тем более грабить. Для защиты монастыря из Архангельска были доставлены восемь пушек и прибыла небольшая воинская команда.[311] Сами монахи «поскребли по сусекам» монастыря и нашли старинные пушки, шпаги, пищали, мортиры, мечи и пики. Но все это было оружием другой эпохи — по сути, монастырь был беззащитным перед новейшими пароходами того времени.

Прибывшие английские корабли стали выкидывать флаги, пытаясь начать переговоры, но в монастыре их элементарно никто не понимал и потому ничего не отвечал. Монахи же не умели читать «морскую переписку флагами». Тогда англичане сделали два выстрела холостыми. В ответ артиллеристы отправили британским «партнерам» 3-фунтовое ядро. Вот тогда британцы открыли огонь. Из монастыря отвечали, но старые пушки не добивали до кораблей. Береговая же батарея (из Архангельска) попала в борт англичан, после чего они спешно убрались подальше.[312]

Вскоре на берег сошли парламентеры. Они предъявили монахам ультиматум — сдать монастырь вместе с гарнизоном, выдать все оружие. В противном случае обещали вновь начать обстрел. На это архимандрит Александр дал письменный ответ, что коменданта в крепости нет, военных запасов тоже, а потому сдавать нечего.[313] После получения ответа британцы открыли сильнейший огонь по монастырю. Ответом монахов стал Крестный ход, которым они обошли крепостную стену. За девять часов разъяренные англичане произвели более чем 1800 пушечных выстрелов. Случилось настоящее чудо, сам монастырь от обстрела практически не пострадал, не был ранен или убит ни один человек. Не погибла даже птица! Лишь под самый конец обстрела одно неприятельское ядро попало в Преображенский собор, пробило стену и повредило верхнюю часть образа Знамения Пресвятой Богородицы. Только она оказалась единственной пострадавшей...

Ничего не добившись, англичане уплыли. Высадились на островах, поохотились. Прислали архимандриту Александру требование выдать им несколько быков. Он лично отправился на переговоры и полностью отказал «партнерам». По дороге домой англичане высадились на острове Заяцкий и ограбили скиты старцев-подвижников, вывезя оттуда годичный запас хлеба и дров. Разграбили просвещенные европейцы и церковь, взяв с собой в качестве трофея колокол.[314] Что сказать — пираты есть пираты, и никакие века этого не отменяют. Цивилизация англосаксов всегда была построена на грабеже и с течением времени менялись только жертвы их произвола. Суть же оставалась прежней. Сначала грабили испанцев, потом французов, потом индейцев, дальше начали возить негров в качестве рабов для всего мира, потом грабили Индию и другие колонии. Сейчас снова пытаются грабить весь мир через эмиссию ничем не обеспеченного доллара.

Англичане пытались нанести ущерб России в любой точке, куда сможет доплыть ее флот. Неудивительно, что они атаковали русский город на Дальнем Востоке. Штурм Петропавловска, пожалуй, — самая неудачная военная операция британцев за ту войну. Генерал-губернатором там у нас на тот момент был легендарный адмирал и мореплаватель В. С. Завойко. Кстати, родом он был из Полтавской губернии Малороссии. В Петропавловске знали о готовящемся штурме заранее — еще в марте 1854 года король Гавайских островов Камеамеа III с американским китобойным судном отправил генералу-адмиралу Завойко дружественное письмо с предупреждением о готовящемся англо-французском штурме города. Позже эту информацию подтвердил генеральный консул России в США. 18 августа 1854 года англо-французская эскадра (состоявшая из трех фрегатов, одного пароходофрегата, корвета и брига общим числом 218 пушек и 2600 членов экипажа вместе с десантом) под командованием контр-адмиралов Прайса и Феврие де Пунта подошла к Петропавловску. Союзники планировали быстрым штурмом взять город, так как его гарнизон составлял всего 920 человек при 67 орудиях. Также противнику противостояли один русский фрегат «Аврора» и две переоборудованные под ведение военных действий шхуны под командованием контр-адмирала Завойко.

Первый обстрел британцев 18—19 августа получил в ответ встречный огонь, после чего был прекращен. На следующий день, 20 августа, эскадра агрессора обстреляла порт и уничтожила две береговые батареи, затем поспешила высадить десант. Дальнейшего своего позора англичане и французы не могут простить нам до сих пор. Они высадили десант из 600 человек с целью захватить Петропавловск. Встретить их пришел русский отряд в 230 человек, который при поддержке огня «Авроры» мощной контратакой сбросил неприятеля в воду. Вскоре англо-французские силы предприняли вторую попытку десанта, высадив уже 970 человек. Однако и тут они получили сопротивление, будучи повторно сброшенными в воду матросами и солдатам общей численностью в 360 человек. Потери убитыми за две неудачные попытки десанта составили: у агрессора — около 450, у оборонявших город — около 100 человек. После такого бесславия английский контр-адмирал Прайс застрелился, а британцы и французы были вынуждены с позором уйти в Сан-Франциско и Ванкувер.

Но вернемся в Крым. Война подходила к полуострову. Как обычно, англичане «подписывали» на войну другие страны. Вот и Сардинское королевство, вероятно, имеющее серьезные долги или вынужденное расплачиваться с британцами за кредиты, решило бороться против «кровавого николаевского режима». Десант врага высадился 4 сентября 1854 года в Евпатории. Русскими войсками в Крыму на тот момент в Крыму командовал правнук главного сподвижника Петра I князь А. С. Меншиков. Первое сражение состоялось уже 8 сентября на реке Альме, в нем русские войска потерпели поражение. Несмотря на то что во время отступления никаких трофеев врагу не досталось, без прикрытия оставался Севастополь, главная база нашего военно-морского флота. Войска интервентов продвигались все ближе и ближе к Севастополю. Их поддерживал флот, который к тому моменту уже вошел в Черное море и блокировал в севастопольской гавани русские корабли.

С моря Севастополь был защищен 13 батареями, на которых находилось 611 орудий. Главнокомандующий князь Меньшиков отдал приказ затопить часть кораблей Черноморского флота, чтобы перегородить врагу путь в гавань. Преимущество и вооружение в численности кораблей противника была действительно велико, но был ли смысл в морском сражении, историки той войны спорят до сих пор. Логика Меньшикова была такова: вместо гибели в бою с неравными силами англичан и французов лучше направить моряков и пушки на оборону города и пожертвовать частью флота ради обороны крепости. Такая логика имела серьезный изъян: численное и даже качественное превосходство не всегда гарантирует одной стороне победу. Скорее всего, перед нами англофилия (или англофобия) в самой сильной форме, которая граничит с предательством. Россия проиграла Крымскую войну, а значит, вроде бы решение было ошибочным. С другой стороны, европейцы сильно увязли в обороне Севастополя, и война приняла затяжной характер. Получилось бы удерживать город, если бы часть его защитников моряков и орудий были потеряны в морском бою, — вопрос. Одним словом, легко судить задним числом...

Решение затопить флот было принято. Один за другим на дно опускались русские корабли, бывшие красой и гордостью Черноморского флота, которые под командованием Нахимова принимали участие в Синопском бою. В тот день, 14 сентября 1854 года, когда Нахимов приказал потопить флот, который был ему дороже жизни, он был в самом мрачном состоянии духа.[315]

Даже несмотря на слабо организованную первоначально оборону города, агрессоры не решились штурмовать его с ходу, перейдя к осадным работам и готовясь к «правильной войне». Вице-адмирал В. А. Корнилов,[316] возглавляющий оборонявшие Севастополь войска, отдал короткий и ясный приказ, который запал в душу каждого солдата: «Братцы, царь рассчитывает на нас. Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет. Кто прикажет отступать, того колите. Я прикажу отступать — заколите и меня!»[317]

Первый обстрел Севастополя был произведен 5 октября 1854 года, в результате было выпущено 50 тысяч снарядов со стороны «союзного» флота и порядка 9 тысяч снарядов со стороны осадных укреплений. Одной из жертв обстрела стал вице-адмирал Корнилов. Офицеры подняли его на руки и положили за бруствером между орудиями. Он успел сказать: «Отстаивайте же Севастополь», после чего потерял сознание. Когда его привезли на перевязочный пункт, адмирал ненадолго пришел в себя, принял причастие и послал за женой. Последними словами легендарного адмирала были: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови Господь Россию и Государя! Спаси Севастополь и флот!»

После неудавшегося штурма агрессоры решили взять паузу. В Крым же прибыло подкрепление из России, после чего численность русской армии в Крыму составляла уже 87 тысяч человек. Интервенты также получили подкрепление, однако оно серьезно пострадало от холеры. Дошло до того, что скончался даже французский главнокомандующий маршал Сент-Арно. На этот раз общая численность русского войска превзошла противника, который имел лишь 63 тысячи солдат. В это время генерал Меньшиков проводит неудачную попытку выбить англичан из Балаклавы, а после — нанести удар по английскому корпусу на Инкерманских высотах, который также окончился неудачей. На время эти маневры помогли отвлечь англо-французское войско от атаки на Севастополь. Наконец, в январе 1855 года совершается еще одна неудачная попытка перехвата инициативы — наша армия под командованием генерала Хрулева потерпела поражение под Евпаторией. Война переходит в позиционную фазу, так как ни одна из сторон не могла взять верх.

Русский император Николай I в это время работает как настоящий солдат — по 18 часов в сутки. Уже будучи больным гриппом, он принимает военные парады, одевшись в легкий мундир. На укоры со стороны лейб-медиков государь отвечает: «Если бы я был простым солдатом, обратили ли бы вы внимание на это нездоровье?» На что получает ответ от доктора Карреля: «Во всей армии Вашего Величества не найдется врача, который позволил бы солдату в таком положении выписаться из госпиталя». «Ты свой долг выполнил, — позволь же и мне выполнить мой долг...» — отвечает царь.[318] В результате после очередного смотра войск Николай Павлович падает сраженным пневмонией и 18 февраля 1855 года умирает. Последние слова император Николай I адресовал своему сыну: «Сдаю тебе мою команду, к сожалению, не в том порядке, как желал!»[319]

На престол восходит Александр II, который через шесть лет окончательно освободит Россию от крепостного права. Перед ним стояла сложная задача — не проиграть войну, которая к тому моменту разворачивалась далеко не в нашу пользу. Пока новый император входит в курс дела, агрессоры продолжают осаду Севастополя — в марте снова начинаются сокрушительные обстрелы города. Жертвой становится еще один легендарный севастопольский адмирал — Истомин.[320] Артиллерийский обстрел, принесший в Севастополь сущий ад, продолжается на протяжении десяти суток. Однако взять город штурмом «союзники» по-прежнему не в состоянии.[321]

В скором времени союзная армия, осаждающая Севастополь, вырастает до 120 тысяч человек. Наполеон III и османский султан не жалеют ни французов, ни турок, ведь их значительно больше английских подданных — под стенами 80 тысяч французов и 25 тысяч турок и всего 15 тысяч британцев. 20 апреля 1855 года французы впервые за семь месяцев одерживают небольшую победу — овладевают передовой позицией при редуте Шварца. Россия не могла так же быстро и оперативно наращивать численность армии, как и четыре воевавших против нее страны. Ведь мы воевали еще и на Кавказе с теми же турками, а в европейской части страны должны были быть наготове к возможным военным действиям со стороны Австрии. В конце апреля вражеская армия получила значительное численное преимущество. Дело в том, что Сардиния отправила в Крым корпус генерала Ла-Марморы, в результате чего общая численность войск неприятеля составила 170 000 человек (среди них 100 000 французов, 25 000 англичан, 28 000 турок и 15 000 сардинцев) при 1 тыс. орудий. У нас же в Крыму было 110 000 русских солдат при 442 пушках. Гарнизон Севастополя составлял 46 000 человек при 70 полевых орудиях.

Воспользовавшись своим господством на море, 12 мая 1855 года агрессоры занимают Керчь, попутно высаживая десант на Черноморском и Азовских побережьях. Здесь стоит особо отметить, что войска «цивилизованных европейцев» вели себя хуже дикарей, не жалея ни женщин, ни детей во время разграбления Мариуполя, Бердянска и Анапы.

Вот как это выглядело в Мариуполе. Вечером 23 мая 1855 года на мариупольском рейде появилась англо-французская эскадра. Отпор им могли дать лишь две сотни казаков 68-го Донского полка под командованием подполковника Кострюкова. Отпор — чисто теоретический, так как артиллерии не было, имелись лишь ружья и сабли. Но для «просвещенных европейцев» форма войны, когда они безнаказанно стреляют издалека и не несут потерь, уже тогда была излюбленной. Утром 24 мая на берег высадился парламентер. Он потребовал, чтобы в Мариуполь был беспрепятственно впущен десант «для истребления казенных зданий и другого имущества». Казачий полковник Кострюков с достоинством ответил, что если неприятельские войска высадятся на берег, то казаки готовы их встретить огнем. Через несколько часов начался обстрел. Первое же ядро попало в Харлампиевский собор — самое высокое здание и прекрасный ориентир для артиллеристов. Бомбы рвались в различных частях города.[322] Казаки оставили город, видя свое бессилие. И встретили врага огнем у казачьего хутора Косоротова, куда направился десант противника, намереваясь сжечь стоявшие там 70 каботажных судов. Узнав, что казаки ушли из Мариуполя, англо-французы высадили в городе... поджигателей. Диверсионную группу, как сказали бы сегодня. Они подожгли находившийся на берегу строевой лес, ряд частных магазинов с хлебом и солью и склады рыбы и биржу. Французский офицер лично поджег несколько частных домов. А пока пожар разгорался, англичане и французы ловили во дворе гусей и резали их на паперти Харлампьевского собора. Вечером эскадра снялась с якоря и ушла в море. Для справки: что представлял собой Мариуполь в 1855 году? Жителей в нем было всего лишь 4600 человек. Домов — 768, церквей — 5. И ни одной пушки...[323]

Наполеон III решил победой отметить годовщину битвы при Ватерлоо, где его дядя потерпел поражение, и приказал 6 июня 1855 года произвести финальный штурм Севастополя. В итоге артподготовки «союзники» выпустили по Севастополю в общей сложности 72 000 снарядов, на что мы им смогли ответить всего 19 000.[324] Генерал Хрулев, командовавший нашими войсками отдал известный в русской истории приказ: «Отступления нет!» Вслед за ним этот приказ другими словами «перескажет» политрук Клочков из панфиловской дивизии под Москвой в 1941 году.[325] В итоге штурм был отбит по всему фронту.[326]

Однако силы были не равны: в результате последующих обстрелов и штурма французам удается захватить Малахов курган. В результате чего, как и рассчитывал французский генерал Ниель, дальнейшая оборона Севастополя становится практически невозможна. 27 августа 1855 года русские войска по приказу командования оставили Севастополь и отступили, взрывая за собой укрепления и топя последние остатки Черноморского флота. Силы противника в финальной стадии боев в 3,5 раза превышали численность обороняющихся (62,5 тысячи против 18 тысяч).[327]

Итоги героической Крымской кампании 1854—1856 годов таковы: 349 дней обороны Севастополя от совместной армии трех мировых империй (Британской, Французской и Османской), а также Сардинии «обошлись» русской армии в 128 тысяч человек. Агрессоры же потеряли 70 тысяч человек, не считая погибших от болезней.[328] Масштабнее битвы в предшествующей мировой истории еще не было.

В марте 1856 года подписывается Парижский мирный договор. Черное море объявлялось нейтральным, а для каждой из черноморских держав устанавливались ограничения по количеству и «качеству» боевых кораблей, что фактически означало «неимение флота» в Черном море. Однако в реальности ограничения касались только России, так как Турция могла за сутки перебросить свои корабли из Мраморного моря в Черное.[329] А значит, теперь только нам запрещалось иметь на Черном море военно-морской флот, строить крепости и военно-морские базы. Помимо этого мы отдавали Молдавии Южную Бессарабию, а Турции — все наши завоевания на Кавказе. Англичане осуществили задуманное — Россия была отброшена назад от черноморских проливов, но оторвать от России Крым и вызвать всеобщее восстание на Кавказе британцам не удалось. Россия сохранилась как одна из сильнейших держав мира. Пройдет чуть менее 15 лет, и Россия заявит, что она более не связана узами Парижского мира. В Черном море снова появятся русские боевые корабли. И тогда наши противники будут использовать внутреннюю смуту, чтобы уничтожить русский флот. К сожалению, это им удастся во время «революции» 1905 года и гражданской войны. Колоссальный урон нашему флоту нанесет перестройка и последовавшая за этим «независимость».

Более никогда это не должно повториться...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.