Владимир Владимирович Набоков (23.04.1899 – 12.07.1977)

Владимир Владимирович Набоков

(23.04.1899 – 12.07.1977)

Русский и американский писатель.

Романы «Машенька», «Король, дама, валет», «Возвращение Чорба», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар», «Другие берега», «Пнин», «Лолита», «Ада»; монография «Николай Гоголь»; повести, рассказы.

В мире было немало писателей, которые чувствовали себя легко в различной языковой среде. Можно назвать имена Камю, Беккета, Бродского. Но особое место в этом списке, видимо, все же занимает Владимир Набоков. Он не только одинаково талантливо писал на русском и английском, но и собственноручно переводил свои произведения с одного языка на другой. Такая способность была обусловлена воспитанием Набокова, выросшего в многоязыковой среде и получившего по тем временам прекрасное образование в престижном Тенишевском училище и Кембриджском университете.

Владимир Владимирович Набоков родился 23 апреля 1899 г. в Петербурге в одной из самых богатых аристократических семей России. (Достаточно сказать, что в семнадцать лет он унаследовал одну из лучших русских усадеб, принадлежавших семейству, построенную в XVIII веке для князя Безбородко, министра внешних сношений при Екатерине II.) Его отец, Владимир Дмитриевич Набоков, крупный общественный и политический деятель, происходил из древнего дворянского рода. Набоковы состояли в разнообразном родстве с Аксаковыми, Шишковыми, Пущиными, Данзасами.

Володя Набоков был, пожалуй, одним из самых благополучных и счастливых детей в России. Позже, уже будучи известным писателем, он с легкой грустью и ностальгией подробно описал в романе «Дар» свой земной детский рай.

Уже в юности будущий писатель проявил редкую для молодого человека отстраненность от политических событий. На протяжении всего бурного 1917 г. он продолжал писать любовные стихи, как будто вокруг ничего не происходило. В ночь штурма Зимнего дворца он, сочинив очередное стихотворение, сделал такую запись: «Пока я писал, с улицы слышалась сильная ружейная пальба и подлый треск пулемета».

Эмиграция из большевистской России была для семьи Набоковых не только идеологическим протестом, но и средством спасения от физической расправы. Из Крыма Набоковы эмигрировали в Берлин, где Владимиру Владимировичу пришлось пережить страшную трагедию. В марте 1922 г. погиб его отец. В зале берлинской филармонии он заслонил собой от пули экстремиста своего оппонента, известного историка Милюкова.

В эмиграции молодой Набоков оказался перед выбором – жить как все, просто выживая, либо, наперекор всему, хранить и пестовать прекрасную легенду своего происхождения. Он выбрал второе и на всю жизнь так и остался одиночкой.

Пытаясь разобраться в загадке его личности, биографы отмечали три наиболее характерные его особенности. Во-первых, необыкновенная самоуверенность; во-вторых, почти беспощадная напряженность его чувств к другим людям. (Набоков мало кому позволял считать себя другом, только отца, мать и жену с ребенком он любил с необыкновенной, неистовой преданностью.) В-третьих, его индивидуализм. Он всегда отказывался приглаживать свои вкусы и взгляды в угоду времени, ненавидел всяческие объединения, обобщения, условности. Главными и в жизни, и в творчестве для него были индивидуализм и полная независимость.

В апреле 1925 г. Набоков женился на Вере Слоним. В 1931 г. у них родился сын Дмитрий. С женой он не разлучался никогда. Этот союз прошел под знаком верности и любви. Вера Евсеевна всячески оберегала писателя от нежелательных, на ее взгляд, контактов и встреч.

В эмиграции началась для Набокова серьезная литературная работа. В 20-х годах под псевдонимом «Сирин»[1] он начал печатать стихи, переводы, а затем и прозаические произведения. Один за другим выходят его романы «Машенька», «Король, дама, валет», «Возвращение Чорба». По своей языковой структуре проза Набокова корнями уходила в классическую прозу Гоголя, Толстого, Достоевского. Но по стилю, по мировосприятию она опиралась на опыт русских символистов, в частности Андрея Белого, чей роман «Петербург» Набоков считал одним из четырех главных произведений ХХ века наряду с «Уллисом» Джойса, «В поисках утраченного времени» Пруста и «Процессом» Кафки.

Одно из самых совершенных произведений Набокова – роман «Приглашение на казнь» увидел свет в 1936 г. Все внимание в нем сосредоточено на внутреннем мире человека по имени Цинциннат Ц., сидящего в тюрьме в ожидании казни. Читатель не знает и не узнает до конца романа, в чем состоит преступление Цинцинната. Есть лишь намек на то, что он повинен в «некоторой своей особости и желании эту особость скрыть от других». У Цинцинната тоже есть свое прошлое, в котором он испытал счастье. В том прошлом были сны, в которых мир представлялся ему облагороженным и одухотворенным. Теперь же ничего не осталось: любимая жена его предала, мать и родные не поняли, а самого Цинцинната окружил мир пошлости и моральных пыток. Герой оказывается в замкнутом пространстве одиночества, где нет ни одного человека, «говорящего на его языке». Даже сокамерник, пытающийся навязать Цинциннату свою дружбу, ведущий с ним душеспасительные беседы, в конце концов оказывается палачом, который и казнит приговоренного.

В 1937 г. выходит роман «Дар». В нем Набоков переплел две сюжетные линии, образовавшие как бы роман в романе. Главный герой писатель Федор Годунов-Чердынцев пишет исследование о революционном демократе Н. Г. Чернышевском. Это эссе – одно из самых противоречивых в критической литературе. Годунов-Чердынцев, а по сути, сам Набоков, изображает Чернышевского в таких тонах и в таких ситуациях, что исследование воспринимается как самая настоящая пародия на революционного демократа и писателя. И все же сквозь глумливый тон проступает признание: такие люди, как Чернышевский, действительно герои в борьбе с деспотией государства. Утрачивая прекрасный рай, человеческая душа должна возродить его в чувстве собственного достоинства.

Несмотря на необычайную творческую активность в 30-е годы, Набоков испытывает материальные затруднения. Литературный труд не приносил особых доходов. Приходилось заниматься чтением лекций, выступлениями, которые тоже приносили гроши. Несколько лет писатель с семьей жил в Германии, однако находиться в стране, которая была охвачена безумными идеями Гитлера, было невыносимо не только по материальным обстоятельствам, но и по личным причинам. Жена писателя Вера Евсеевна Слоним-Набокова была еврейкой.

Переехав во Францию, Набоковы оказались в еще более бедственном положении. И с помощью благотворительных организаций, а также поклонников таланта Набокова, таких, как Рахманинов, графиня А. Л. Толстая, в 1940 г., за три недели до вступления гитлеровских танков во Францию, Набоков с женой и маленьким сыном перебирается в США. В 1945 г. Набоков принял американское гражданство.

Жизнь в Америке в материальном отношении у Набокова начиналась более чем скромно. Почти десять лет он перебивался случайными заработками, сотрудничал в американских журналах, преподавал русский язык и литературу в ряде учебных заведений, в том числе и в Корнеллском университете. Все это время он с упорством работал над новыми книгами, пытался опубликовать их на русском языке, но тщетно. Американская литературная интеллигенция, в большинстве своем, относилась к русским эмигрантам с подозрением. «Все-таки здесь (в Америке) нужно научиться жить, – говорил Набоков в одном из интервью, – я как-то зашел в автоматический ресторан, чтобы выпить стакан холодного шоколада. Всунул монету, повернул ручку и вижу, что шоколад льется прямо на пол. По своей рассеянности я забыл подставить под кран стакан. Так вот, здесь нужно научиться подставлять стакан».

Жизненные обстоятельства складывались так, что Набокову пришлось оставить русский язык и перейти на английский. Об этом он сам объявил в письме в издательство Harper & Bros в 1950 г.: «Новый вариант рекламы на суперобложке [автобиографии] кажется вполне удовлетворительным. Думаю только, необходимо подчеркнуть тот факт, что я американский гражданин и американский писатель». Этот переход был болезненным, но без него, по всей вероятности, Набоков не стал бы всемирно известным. В Америке на английском языке были написаны монография о Н. В. Гоголе, романы «Другие берега», «Пнин», начата работа над переводом на английский язык «Евгения Онегина», снабженным обширными авторскими комментариями.

Несмотря на немалое количество написанного, Набоков не был особенно популярным ни на Западе, ни тем более в России, где его в те времена вообще мало кто знал. Знаменитым его сделал роман «Лолита», история любви зрелого мужчины к девочке, любви не платонической, а самой что ни на есть плотской. Роман вызвал шумный литературный скандал и был назван критикой и цензурой «порнографическим». Конечно, при нынешней сексуальной открытости назвать порнографией описание отношений героя романа Гумберта и Лолиты было бы натяжкой. Даже во времена Набокова были и маркиз де Сад, и «Любовник леди Чаттерлей» Дэйвида Лоренса. Но возмущение вызвали не сами эротические сцены, а то, что бурная и губительная страсть проявлялась у взрослого мужчины к двенадцатилетней девочке, почти ребенку. Из великовозрастного любовника нимфетки он превращается в самого обыкновенного преступника.

Четыре крупнейших американских издательства единодушно отвергли «Лолиту», и только небольшое парижское издательство «Олимпия-пресс» решилось принять рукопись. Публикация в 1955 г. прошла незамеченной, и вначале книга не распродавалась. Все изменилось после того, как известный английский писатель, истинный католик Грэм Грин назвал «Лолиту» одной из трех лучших книг 1955 г. В результате «Лолита», изданная наконец в Америке, возглавила список общенациональных бестселлеров. Позже с присущим ему сарказмом Набоков отозвался на окололитературную шумиху, поднятую вокруг романа, едкими строчками:

Какое сделал я дурное дело,

И я ли развратитель и злодей,

Я, заставляющий мечтать мир целый,

О бедной девочке моей.

Роман «Лолита» принес Набокову не только всемирную известность, но и деньги. После коммерческого успеха этого произведения издатели вдруг проявили интерес ко всему, что он когда-либо написал на русском языке.

С 1960 г. и до конца своей жизни Набоков жил в Швейцарии, в живописном курортном городке Монтре на берегу Женевского озера. Семья Набоковых снимала апартаменты, занимающие весь верхний этаж в роскошном Палас Отеле. Жил Владимир Владимирович уединенно, избегал соприкосновения с каким-либо бытом (их обслуживала целая свита лакеев). В Монтре Набоков много работал, наслаждался жизнью и творческой свободой. В 1964 г. был закончен англоязычный перевод «Евгения Онегина», а в 1969 г. вышел роман «Ада», вызвавший огромный интерес читателей и критиков.

В свою частную жизнь Набоков не пускал никого. Он не признавал импровизаций и перед интервью всегда требовал заранее показать вопросы, которые будут заданы, писал на них ответы и произносил уже написанный текст. «Я почти исключительно писатель, и мой стиль – все, что у меня есть», – говорил он.

Кроме литературы была у Набокова еще одна страсть – ловля и изучение бабочек. Бабочки и их цветущие «хозяева» – растения – были первой любовью писателя, интерес к ним возник уже в раннем детстве. В автобиографической книге «Другие берега» есть такие строки: «Если в качестве сочинителя единственную награду нахожу я в личных молниях и посильном их запечатлении… то – признаюсь – вскипаю непонятным волнением, когда перебираю в уме свои энтомологические открытия – изнурительные труды, изменения, внесенные мной в систематику… редкостных бабочек, которых я сам и поймал и описал, и свою отныне бессмертную фамилию за придуманным мною латинским названием или ее же, но с малой буквы, и с окончанием на латинское «і» в обозначении бабочек, названных в мою честь». Долгие годы писатель сотрудничал с Гарвардским музеем сравнительной зоологии, опубликовал более двадцати научных статей, высоко оцененных учеными-энтомологами.

Умер Владимир Владимирович Набоков 12 июля 1977 г. и похоронен на престижном кладбище близ Монтре. На надгробном, редкой породы, голубом камне надпись по-французски: Vladimir Nabokov, ecrivain и годы жизни. Нет ни креста, ни портрета, зато вокруг могилы обилие цветов и зелени.

Русский читатель получил доступ к сочинениям писателя лишь спустя годы после его смерти. Набоков наконец «возвратился» на родину, обретя славу одного из лучших стилистов ХХ века. И при всей европейской и заокеанской известности он вряд ли имел более благодарных читателей, чем его соотечественники.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.