Глава 4. ДОРОГАМИ КНЯЗЕЙ, МАГНАТОВ И ПОЭТОВ: Новогрудский и Любчанский замки

Глава 4.

ДОРОГАМИ КНЯЗЕЙ, МАГНАТОВ И ПОЭТОВ:

Новогрудский и Любчанский замки

Смысловое значение словосочетания «Белая Русь» сегодня хорошо знакомо каждому из нас, а вот понятия «Червонная (или Красная) Русь», а также «Чёрная Русь» для большинства обывателей остаются загадкой. Между тем все эти земли некогда входили в состав Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского (ВКЛ).

Но если Червонная Русь соотносится с Галицией (нынешними западно-украинскими и южно-польскими землями), то Чёрная Русь — это территория современной Гродненской области Беларуси, расположенная в бассейне реки Неман. В самом сердце Чёрной, Руси находятся удивительные по красоте и богатству исторического прошлого места — Новогрудок и Любча.

Город Новогрудок (Наваградак, т.е. Новый городок) является одним из древнейших белорусских городов. Первое документальное упоминание о нем датируется 1044 годом, хотя, согласно археологическим исследованиям, жизнь здесь бурлила уже в X веке.

Расположенная в центре Новогрудской возвышенности, старая часть города по сей день обладает непреодолимой привлекательностью. Немудрено, что эту местность наши предки облюбовали не просто для поселения, но также и для торговли, занятия ремёслами и обороны от непрошеных посетителей. В средневековом Новогрудке существовало много ремесленных мастерских самого разнообразного профиля. Купцы свободно сплавлялись по реке Неман в Балтийское море, что обеспечивало активную торговлю со многими странами.

Местное городище, именуемое Замковой горой, стало плацдармом для возведения сначала деревянного, а потом и каменного  замка, окруженного рвом с водой. Впрочем, от водного рва давно ничего не осталось, чему дает объяснение старинная легенда.

Некогда у стен Новогрудского замка стояла вражеская армия. Осада длилась долго и безуспешно, пока кого-то из местной знати не угораздило влюбиться в молодую чужестранку, попавшую в город с армейским обозом. Девушка оказалась «тайным агентом» и по ее милости однажды ночью были открыты ворота в замок, поднят подъемный мост. Когда же вражеская армия, не теряя времени, двинулась в наступление, один молодой воин поскользнулся и упал с моста прямо в ров. Его мать, являвшаяся колдуньей, в отчаянии прокляла воду, заставив её исчезнуть навсегда. Это, однако, не помешало замку в дальнейшем оставаться мощным укрепительным бастионом.

Схема Новогрудского замка 

В частности, Ипатьевская летопись, сообщая о штурме Новогрудка в 1274 году волынскими и татарскими войсками, отмечает, что замок захватить не удалось. В сентябре 1314 года большой отряд крестоносцев-тевтонцев во главе с магистром Генрихом фон Плоцке осадил замок и штурмовал его с помощью камнеметов. Первый натиск оказался безуспешным, иноземцам пришлось разбивать возле города лагерь. На следующий день войско начало новый штурм замка. Подниматься к вершине Замковой горы в доспехах рыцарям было тяжело, поэтому они оставили их в обозе и двинулись налегке. Осажденные мужественно отражали атаки, бросая на рыцарей бревна и большие камни, поражая их копьями, стрелами из луков и арбалетов. Захватчики понесли значительные потери и отступили.

Руины замка в Новогрудке 

Очередной штурм состоялся лишь в 1391 году. Но отряд крестоносцев во главе с магистром Тевтонского ордена Конрадом Валленродом не добыл славы на крутых склонах Замковой горы и был вынужден убраться восвояси. В 1394 году новое войско магистра Конрада фон Юнгингена и маршала Вернера Тетингера еще раз признало свое бессилие перед неприступным Новогрудком.

Важное значение в обороне замка имела центральная каменная башня, названная Щитовкой. Поскольку ее верхние ярусы были сильно повреждены во время атак, новогрудцам в конце XIV века пришлось соорудить новую, уже кирпичную башню, которая стала самой высокой, но не единственной — всего на территории замчища их было семь. Каждая из башен выполняла определённую функцию. Например, возведение Колодезной башни помогло горожанам решить проблему с обеспечением замка водой.

Кстати, существует гипотеза о том, что присутствующий в древнеславянских летописях Новгород тождественен современному Великому Новгороду. Однако при внимательном изучении вопроса обнаруживаются нестыковки, указывающие на то, что последний по целому ряду причин не мог иметь того политического, экономического и военного значения, которое имел Новгород летописный. Схожесть топонимики подтолкнула в свое время известного историка Василия Татищева (1686–1750) на мысль о том, что упомянутый в византийском трактате «Об управлении империей» город Немогарадас может находиться где-то в районе притоков реки Припять. Гораздо глубже копнул исторические пласты белорусский историк Николай Ермалович (1921–2000). Он обратил внимание на то, что в 1067 году полоцкий князь Всеслав Брячиславич, прозванный Чародеем, по пути из якобы Новгорода в Полоцк никак не мог очутиться на реке Немиге под Минском. Ведь машину для телепортации не изобрели до сих пор, поэтому вероятнее всего в летописи речь шла именно о Новогрудке, а не о Новгороде.

Весьма любопытными представляются древние скандинавские свидетельства о путешествии морехода и купца Гудлейка в некий Хольмгард (т.е. город на холме) с целью покупки для конунга Олава «драгоценных тканей, дорогих мехов и роскошной столовой утвари». В ходе раскопок в Новгороде Великом не удалось обнаружить ничего такого, что можно было бы как-то соотнести с «роскошной столовой утварью». Зато доподлинно известно, что именно такие предметы были в ходу у князей, правивших древним Новогрудком. Офомная коллекция старинных изделий из стекла, найденная здесь в период с 1955 по 1962 гг., шокировала археологов, ведь ни в одном древнерусском городе ничего подобного обнаружить не удавалось! Стало быть, многое из тех событий, которые историки традиционно приписывают Великому Новгороду, на самом деле следует сопоставить с провинциальным ныне Новогрудком. Недаром именно он в большинстве источников упоминается в качестве первой столицы Великого Княжества Литовского.

Исключительно важную роль в истории Новогрудчины сыграл великий князь Миндовг (1200—1263), о происхождении которого не стихают споры среди историков. Одни утверждают, что его предки принадлежали к знатному балтскому роду, другие приписывают ему родство с пруссами, третьи указывают на славянские корни, усматривая тесную связь с династией полоцких князей.

Великий князь Миндовг

Дополнительную сумятицу вносит загадочный артефакт в виде круглой печати Миндовга с руническими надписями и изображением древнего герба «Погоня». Некоторые даже склонны считать этот уникальный предмет подделкой, ведь толком пояснить такое хитросплетение культурных слоев, которое зафиксировано на нем, крайне сложно. Вместе с тем, тот факт, что князь был одним из величайших правителей своего времени, не оспаривает никто.

С самого детства наученный военному делу, Миндовг был выдающимся полководцем и дальновидным стратегом. Стремясь к достижению своих грандиозных замыслов, он нередко проявлял не только бесстрашие, но и коварство, используя заказные убийства и отравления, подкуп и изгнание непокорных на чужбину. В общем, следовал присущему очень многим политикам принципу, который сформулировал Никколо Макиавелли в своем сочинении «Государь» (1513 год): «цель оправдывает средства».

Именно Миндовг объединил под своим началом земли Новогрудчины, юго-восточную часть современной Летувы и часть Полоцкого княжества, заложив основу для могущественного государства, фактически первого европейского союза, под названием ВКЛ. Дипломатические соображения склонили хитрого правителя к формальному принятию католичества в 1251 году, что позволило расстроить коалицию его противников. Через два года после крещения Миндовг был коронован, а еще через восемь лет… отрёкся от христианской веры, вернувшись к язычеству. В 1263 году Миндовг и два его малолетних сына были убиты в результате политического заговора. Похоронили князя, согласно преданию, на золотом троне, насыпав над могилой большой курган из речного песка.

После смерти Миндовга его планы по укреплению и развитию государственности продолжили князья Витень (правил в 1293–1316 гг.) и Гедимин (правил в 1316–1341 гг.). Второй из них в 1323 году перенес столицу княжества в Вильню, а Новогрудок постепенно стал терять столичный лоск, сохраняя, однако, свою историческую значимость.

С 1507 года город стал центром Новогрудского воеводства, в 1511 году получил самоуправление (Магдебургское право).

В 1795 году, после третьего раздела Речи Посполитой, вошел в состав Российской империи. При этом город продолжал оставаться местом жизнедеятельности многих незаурядных личностей, среди которых: путешественница и мемуаристка Саломея Пилынтын-Русецкая (1718 — ок. 1770), поэт Ян Чечот (1796–1847), учёный-геолог Игнат Домейко (1802–1889), фотограф-этнограф Ян Булгак (1876–1950), художник Язеп Дроздович (1888–1954) и, конечно же, непревзойденный Адам Мицкевич, посвятивший описанию своей малой родины немало строк в поэмах «Гражина», «Конрад Валленрод», «Деды», «Пан Тадеуш», «Свитязянка».

Родившийся неподалёку от Новогрудка и крещённый в местном костёле, Мицкевич (1798–1855) до конца жизни был неразрывно связан воспоминаниями с краем своего детства и юности:

«Где струи прежние, о Неман мой родной?

Как в детстве я любил их зачерпнуть горстями!

Как в юности любил, волнуемый мечтами,

Ища покоя, плыть над зыбкой глубиной!»

Новогрудские холмы облюбовали современные рыцари 

Не только неманские берега вдохновляли поэта, но и одно из самых загадочных белорусских озёр — Свитязь, в окрестностях которого Адам Мицкевич гулял со своей возлюбленной Марылей Верещакой. Сколько легенд сложено об этом красивом лесном озере! Одна из них повествует о том, что некогда там, где сейчас находится озеро, располагался город. Название его было Свитязь. Однажды на город напало вражеское войско. Силы были неравные, и понимая, что им предстоит либо превратиться в рабов, либо погибнуть, свитязяне предпочли смерть позорному рабству. И взмолились они, чтобы город ушел под землю. Так и случилось — место провалилось в бездну, похоронило завоевателей и всех жителей города. А отважные свитязяне через некоторое время возродились в виде цветов, украшающих озеро. С данной легендой согласуется теория геологов, которая подтверждает, что озеро образовалось в результате провала четвертичных отложений в подземные пустоты. Помимо того, среди местных жителей бытует поверье, что иногда здесь можно наблюдать, как волшебные светящиеся существа устраивают танцы вокруг озера. Это выходящие из озерной глади девушки-русалки, именуемые свитязянками.

Адам Киркор, один из авторов третьего тома «Живописной России», изданного в 1882 году, писал:

«Следуя большой дорогою из Новогрудка в местечко Городище, проехав множество больших курганов, въезжаете вы в лес, среди которого большое, почти совсем круглое, озеро, называемое Свитязь, воспетое Мицкевичем… Чудное это озеро! Вокруг могучие вековые дубы, плакучие ивы, клёны — сгибаются и своими ветвями далеко от берега расстилаются над водою озера, отражаясь в нём на далёком пространстве… Вода чистая, прозрачная, а виднеющееся дно усыпано мелкими разноцветными камешками. Здесь просиживал целые часы, мечтал и думал великий поэт, здесь же создана им вдохновенная поэма «Свитязянка».

* * *

С берегов Свитязи перенесёмся в не менее романтичное место с чудесным названием Любча, расположенное на берегу Немана, в 26 км от Новогрудка.

Ныне это небольшой периферийный посёлок, а ведь в былые времена здесь кипели поистине шекспировские страсти! Даже в названии сокрыто краткое отображение целой истории внезапно вспыхнувшей любви князя Миндовга к роковой красавице Марте, с которой он встретился именно здесь. Так, во всяком случае, гласит легенда. В реальности же Марта, которую можно считать настоящей «леди Макбет Новогрудского уезда» не просто существовала, но и сыграла довольно специфичную роль в истории. Будучи женой приближенного Миндовга, князя Висмонта, она ухитрилась завладеть сердцем будущего короля, устранить при его помощи своего благоверного и наплести целый ряд жестоких интриг, за что в итоге поплатилась помутнением рассудка. Перед смертью она завещала Миндовгу не оставаться в одиночестве, а взять себе в жёны её родную сестру, которая на тот момент… была замужем за князем Довмонтом. Последовав этому крайне неразумному совету, Миндовг приблизил свою смерть, ведь оскорбленный Довмонт впоследствии был в числе убивших его заговорщиков. Недаром говорят, что любовь бывает зла…

Однако вернемся в Любчу, главными достопримечательностями которой являются великолепный вид на Неман, открывающийся взору с насыпного холма и, конечно же, замок. Первоначально это строение было деревянным. Глубокий ров окружал три замковые стены, а четвертая выходила на высокий берег реки. Для обороны возвели каменную въездную башню (браму), под самой крышей которой находились бойницы, а в подвалах — тюремные темницы. Рядом располагались складские помещения и казармы.

Череда местной знати сменялась здесь довольно часто. Великий Миндовг подарил это местечко киевскому боярину Андрею Кияну, который спасался на землях ВКЛ от нашествия татар. В 1428 году Любча в качестве подарка перешла от князя Витовта к его супруге Ульяне, а в 1499-м по велению князя Александра отошла к подскарбию Фёдору Хрептовичу. Спустя несколько десятилетий Любчу выкупил виленский воевода Гаштольд, чтобы в свою очередь продать её в 1547 году именитому Яну Кишке. Именно он стал тем деятелем, который кардинальным образом реорганизовал жизнь в данной местности.

Ян Кишка (умерший в 1592 году) был последователем особого ответвления в протестантизме под названием «арианство» и задумал превратить Любчу в культурно-просветительский центр. Он устроил здесь молитвенный дом, школу, типографию и затеял в 1581 году возведение каменного замка в стиле поздней готики с элементами ренессанса. В 1590 году Любче было предоставлено Магдебургское право и собственный герб. По инвентарю 1601 года, в местечке действовала пивоварня и общественная баня, крытая «белым железом».

Любчанский пейзаж

В XVII веке Любча перешла во владение магнатов Радзивиллов, которые продолжили обустройство замковой территории. В новой вотчине они разместили свои архивы, родовые портреты, скульптуры, дорогие наборы посуды и изделий из ткани, археологические находки, обширную библиотеку и даже кунсткамеру. Особенно богатой была коллекция оружия, насчитывавшая более 900 экспонатов, среди которых — сабли Ивана Грозного, Бориса Годунова и турецкого султана Османа II.

В 1655 году многочисленный отряд запорожских казаков под командованием гетмана Ивана Золоторенко переправился через Неман и приступом взял старинный замок, почти полностью его разрушив. А затем сюда вторглись московские войска, уничтожившие большинство жителей Любчи и разграбившие типографиию, где было издано более 50 книг. Напечатанные там фолианты до сих пор хранятся в музеях Кракова, Варшавы, Вильнюса.

Позднее местность стала владением Богуслава Радзивилла (1620–1669), при котором были восстановлены две замковые башни. Затем замком распоряжались помещики Витгенштейны и Гогенлое, а во второй половине XIX века он перешел к представителям прибалтийского дворянского рода Фальц-Фейнов, устроившим в Любче одну из своих основных загородных резиденций. В 1864 году из замкового кирпича на фундаменте XVI века они построили дворец в неоготическом стиле, который, по воспоминаниям современников, был очень красивым, но увы — это сооружение не пережило Первой мировой войны.

Кстати, представительница данного семейства Лидия Фальц-Фейн, выйдя замуж за статского советника Дмитрия Набокова, стала матерью знаменитого композитора и педагога Николая Набокова (1903–1978), двоюродного брата всемирно известного писателя Владимира Набокова (1899–1977). Именно в Любче проходило детство этого человека, среди друзей которого были Игорь Стравинский, Сергей Дягилев и Джордж Гершвин, которому рукоплескала аудитория ведущих концертных площадок Европы и Америки, который был организатором множества престижных музыкальных фестивалей в Париже, Берлине, Риме, Токио.

Вот таких средневековых менестрелей можно встретить иногда в Любче

А как же Любчанский замок?.. Возможно, его руины так и продолжали бы унылое существование, если бы на заре XXI века их реконструкцией всерьёз не озаботились местные энтузиасты. И вот, на протяжении последних десяти лет, благодаря созданному здесь благотворительному общественному фонду под руководством Ивана Печинского, Любча переживает период возрождения. Уникальный колорит здешних мест привлекает не только любителей истории и археологии, но также художников и приверженцев рыцарских традиций.

Любители сказок тоже будут довольны — согласно мифу, давным-давно в Любче обитал дракон, охранявший город и замок. Люди верили в то, что пока им покровительствует эта рептилия, местность будет процветать. Но однажды во время некоего вооруженного конфликта дракон был убит, с тех пор замок неоднократно разрушался, пока не пришел в состояние запустения. Уже в современный период на территории замка нашли таинственное гнездо с яйцами, разумеется, драконьими. Маленькие дракончики вновь появятся на свет, когда Любче будет крайне необходима их помощь. А одно из яиц даже вмуровано в стену и служит своеобразным талисманом.

Как и полагает каждому приличному замку, Любчанский имеет свое штатное привидение. По свидетельству занятых реставрацией молодых волонтеров, здесь бродит призрак магната Яна Кишки, который за дерзкую критику в свой адрес может основательно проучить непочтительных болтунов. Поэтому к восстановительным работам допускают лишь ответственных и порядочных граждан, искренне верящих в необходимость сохранения историко-культурного наследия. Впрочем, рядовым туристам, желающим проникнуться самобытным духом белорусской глубинки, тут тоже всегда рады. Приезжайте и убедитесь сами!