Война после войны

Война после войны

Союз Советских Социалистических Республик после 1939 г. расширился территориально и вырос демографически в результате присоединения Западной Украины к Западной Белоруссии. Для одних граждан, и нужно сказать — большинства, это было исторически желанное воссоединение братских народов в свои семьи. Украинцы воссоединялись с украинцами, белорусы — с белорусами. Красную Армию встречали с хлебом и солью, с цветами и улыбками.

Других, поляков-помещиков, всякого рода латифундистов или «осадников» — польских крестьян-землевладельцев, да и украинцев-собственников приход советской власти не порадовал. Особенно это ярко проявилось с организацией и образованием колхозов.

Следует иметь в виду, что весь исторический центр Львова, как и других городов Западной Украины, до 1939 г., по сути, принадлежал полякам.

Тот период кровоточит до сих пор.

Сегодня для Украины, помимо проблем на Юго-Востоке — Донбассе, потенциальное сближение с ЕС принесет «незалежной» и другие болячки, в первую очередь имущественного плана. Пока никто из руководства страны не хочет ставить диагноз этой хвори, но со временем она проявится и заявит о себе сильными болями.

Речь идет о реституции (от лат. restitution — «восстановление») — в международном праве это форма возмещения материального ущерба, нанесенного в результате неправомерного международного акта путем восстановления состояния, существовавшего до его совершения. Поляки, бежавшие в 1939 г. в Польшу и другие страны Запада и оставившие свою недвижимость, стали высказывать свои права на нее.

В 1939 г. отца автора по комсомольской путевке направили на железную дорогу в город Сарны Ровенской области в качестве машиниста паровоза. И сразу же семье власти предоставили домик, в котором жила польская семья, выселенная или добровольно покинувшая жилище и уехавшая в Польшу.

А чем это может грозить гражданам Украины, можно увидеть на примере печальной судьбы латвийской актрисы Вии Армане. Ее в процессе реституции изгнали из собственной квартиры, и закончила она жизнь в неотапливаемом сарае на хуторе у друзей. Появился хозяин дома с законными претензиями на свою когда-то отторгнутую собственность…

Так вот на западных территориях Советского Союза, начиная с летних боев 1941 г., появился трагический раздел советского, в том числе и русского народа в этой войне.

Разделение произошло на тех, кто решит защищать Родину любой ценой — с оружием в руках в армии или в партизанских отрядах. Не щадя своей жизни — просто потому, что это Родина, Отчизна — земля пращуров, дедов и отцов с могилами предков с материнскими домами. Они считали, что умереть за Родину — высший долг и счастье Человека и Солдата!

Но была и другая категория людей, которые не могли простить коммунистической, интернационал-троцкистской власти с чудовищным насилием в вопросах расказачивания, раскурку-ливания, чоховщины в колхозном строительстве, всякого рода репрессий и т. д. Четырехлетним периодом это отмечалось на Западной Украине и двадцатилетним — в Советской России. Эта категория людей облачалась во вражеские мундиры и брала в руки оружие для того, чтобы стрелять в своих товарищей, знакомых и даже родственников.

Так начинались война в войне и война после войны в Прибалтике, Белоруссии и Украине.

* * *

Бури войны породили две линии гражданского самосознания: одна — линию борьбы с советской властью, другая — линию защиты Отечества от вероломных оккупантов. На Западной Украине эта борьба шла через активизацию «Организации украинских националистов» (ОУН) от отрядов повстанческого движения и до создания Украинской Повстанческой армии (УПА). На остальной территории СССР тоже были рецидивы политического бандитизма, но они вскоре были погашены силами армии и органов НКВД.

Из Вяземского «котла» яростно и дерзко прорывались к своим, не взирая ни на какие потери, слабо вооруженные части народного ополчения. Для Ставки ВГК и самого Сталина это был хороший знак появления гражданского самосознания.

Дивизии народного ополчения создавались на основе новой идеологической концепции — концепции защиты Родины от нашествия опасного врага — славяноненавистника.

Вот почему стали все чаще и чаще появляться надписи на боевых машинах: «За Родину!» Этот знак патриотизма был не случаен.

Произошел поворот сознания не в сторону «защиты завоеваний Октября», спасения «пролетарского дела», утверждения «классовой солидарности» и прочего идеологического утиля. Руководство Советского Союза убедилось на деле, что новая идеология, рожденная «патриотизмом снизу», а не рескриптами сверху — архижизнеспособна. Она единственно адекватна сложившейся опаснейшей для страны ситуации, способной сильному противнику разрушить страну.

Операция разведки органов госбезопасности «Снег» и данные нашего агента военной разведки Рихарда Зорге позволили вдохнуть в руководство СССР уверенность, что Япония не нападет. Полученная информация позволила смело забрать из состава Дальневосточного фронта десятки дивизий, и эшелонами, мчащимися на запад с курьерской скоростью, бросить их в сражения для победы под Москвой.

Это был тоже допинг для патриотического марафона в длительной, как потом выяснилось, по времени войне.

* * *

А что касается войны после войны и вообще повстанческого движения на Украине, то и здесь элементы некомпетентности не заставили себя долго ждать. Особенно остро они проявились при волюнтаристском руководстве в республике Н.С. Хрущева, который воевал не только с националистическими элементами среди мирного населения, но и с «врагами народа» в армейской среде.

Сохранилось постановление Военного совета Киевского Особого военного округа под названием «Состояние кадров командного, начальствующего и политического состава округа» от 25 марта 1938 г., принятого с участием Н.С. Хрущева и С.К. Тимошенко.

Наиболее характерные выдержки из него есть смысл привести:

«Военный Совет постановил центральной задачей «выкорчевывание» врагов народа и подбор на руководящие должности преданных и растущих командиров».

Масштабы корчевки и обновления умопомрачающие. Из приложенной к Постановлению Военного совета округа таблицы видно, что из 9 командиров корпусов изъято 9, из 25 командиров дивизий — 24, из 135 командиров полков — 87, из 4 комендантов УРов — 4, из 24 начальников штаба округа -19. Было арестовано 1 066 человек — главным образом лица высшего и старшего комсостава. В Постановлении утверждалось, что аресты позволили очистить ряды РККА от враждебных элементов и обеспечить политическую крепость и успех дела в поднятии боеготовности войск.

Но это был явная подделка под правду. Замещение командных должностей лицами без военного образования и опыта командной работы никак не могло поднять боевую мощь и повысить боеготовность воинских частей. А дальше, в конце постановления, шел призыв:

«Военный Совет ставит как главнейшую задачу: до конца выкорчевать остатки вражеских элементов…»

Думается, не все «выкорчеванные» были троцкистами. Арестованным Никита Хрущев вел счет на десятки тысяч.

Вот и подумаешь — «выкорчеван» ли был воинствующий троцкизм или продолжался во всех сферах политической жизни страны? Ответ однозначен — он существовал в умах всей партийной верхушки Советского Союза.

В 1939 г. Хрущев докладывал Сталину за обедом. Это происходило на даче «Зеленая роща» в Сочи. Автор, побывавший там несколько лет назад и посидевший за тем же столом, живо представил атмосферу: Сталин и его соратники сидят, пьют вино, говорят о делах и вдруг открывается дверь и охрана впускает приглашенного и только что прибывшего украинского лидера.

Он деловито подошел к вождю:

— На Украине разоблачена большая группа ярых националистов. Среди арестованных имеются лица, занимающие ответственные государственные посты. Я привез списки.

— Почему мы вас должны подменять? — разозлившись, ответил ему вопросом на вопрос Сталин.

— В списке 6 971 человек, многие Вам известны, и мы боимся переборщить, — торопливо продолжил Никита Сергеевич, словно желая удивить вождя солидной цифрой.

— «Корчуйте» по своему усмотрению, — опять сбросил с себя ответственность Сталин.

Хрущев закивал в знак согласия и стал усаживаться на предоставленный ему стул за столом с обильными яствами…

Такие действия руководства Украины не способствовали улаживанию конфликта в республике и серьезно подрывали боеготовность армии.

В одном из своих блиц выступлений Н.С. Хрущев заявлял, что по-настоящему мы стали воевать после Сталинграда, называя 1942 год — годом «учебным» в войне с немцами. И возникает вполне оправданный и закономерный вопрос: не слишком ли дорого взяли с нас гитлеровцы за учебу?

А 1941 год — это что, тоже «учебный»? Нет, это год победный, потому что мы сумели выстоять под Москвой, поверив, что фашистов можно здорово бить. Именно тогда люди — и воины, и труженики тыла — ощутили себя единым народом, а потому не жалели себя всю войну.

* * *

Война после войны на Украине, особенно в ее западных областях, как известно, продолжалась до конца 1950-х — начала 1960-х гг. Потуги партийно-политического руководства решить повстанческий вопрос одним наскоком не приводила к положительному результату. Серьезность этого вопроса была так велика, что Сталин порой удивлялся длительности активного сопротивления оуновских вооруженных отрядов.

«Как же так, Красная Армия одолела такого грозного противника, каким был вермахт — одна из сильнейших армий в мире, — рассуждал вождь, — а тут с разрозненными бандеровскими отрядами мы не можем уже который год справиться? В чем дело? Может, в неспособности наших партийных начальников найти подход к разубеждению повстанцев? Хрущев не переломил обстановку — не справился с задачей разоружения бандитов. Придется пойти другим путем…»

И этот путь скоро нашелся…

В сентябре 1952 г. военного контрразведчика генерал-лейтенанта Петра Ивановича Ивашутина бросают на новый участок работы — его назначают министром государственной безопасности УССР.

Ходил слух, а может, это была правда, — когда Ивашутина ставили на эту должность, Сталин пообещал дать ему Героя Советского Союза. Но при условии: если он справится с непрекращавшимися вылазками бандеровщины, т. е. разгромит в течение года на территории Западной Украины основные бандформирования ОУН-УПА, терроризирующие местное население.

Эти байки ходят по Интернету и в воспоминаниях некоторых ветеранов до сих пор. Генерал в основном справился с задачей и погасил массовый бандитизм на Украине. Не столько силой оружия, сколько силой слова, рожденного думающей холодной головой.

Это была очень тяжелая, титаническая, почти фронтовая работа. Приходилось ездить, летать, а правильнее по-простому — «мотаться» по всей Украине: от черниговских земель до Карпатских гор и от Полесских болот до одесских лиманов.

Он знал все подробности того, как на Ровенщине погиб его старший товарищ, сослуживец по Юго-Западному фронту, талантливый полководец генерал армии Н.Ф. Ватутин. Тогда тактика засад, выстрелы из-за угла широко практиковались бандитами.

П.И. Ивашутин прибыл на Украину в очень сложное время — прошло ведь только каких-то полдесятка лет, как закончилась война. Простому люду жилось не сладко. Генерал считал, что первая жертва войны — правда. Хотя эти слова можно ставить эпиграфом ко всей мировой истории. Ему хотелось разобраться в той ситуации, которая характеризовала накал гражданской сшибки в этих местах, узнать, где правда, а где ложь в отношении украинских националистов и их «борьбе» с фашистами.

Нищета и бандитизм, воровство и коррупция, вынужденная неконтролируемая миграция населения, потревоженного войной, и активизация «лесных братков», толпы спекулянтов и массовая заброска своей агентуры вчерашними союзниками — все это сплелось в один безжалостный и порою трудно разрешимый узел проблем, над которыми надо было работать. В этих проблемах лежала сермяжная правда, появившаяся после страшного побоища, — Великой Отечественной войны.

Прежде чем включиться в полную силу к выполнению своих обязанностей, непривычных для военного контрразведчика, — в территориальных органах госбезопасности он не служил, — вновь назначенный министр начал свои первые шаги, во-первых, со знакомства с личным составом, а во-вторых, с изучением обстановки в регионах — областях республики, и в-третьих, с читки документальных материалов.

Если с первой задачей, как человек контактный, общительный, коммуникабельный, он знал, что быстро справится, найдет точки соприкосновения с подчиненными, то для решения второй и третьей задач нужно было время. Эти проблемы решалась двумя путями: изучением новой нормативной базы, которой придется руководствоваться в работе, и ознакомлением с обобщенными справками, имеющимися в литерных делах по линиям работы. А дальше в его планах были поездки по областным управлениям своего министерства, а их было достаточно много, чтобы привыкнуть к особенностям оперативной обстановки в них.

Ивашутину на Украине пришлось столкнуться с уверенностью некоторых начальников, в том числе и чекистских, «законности» экспроприации — насильственного перераспределения богатств из рук имущих классов в пользу менее имущих и неимущих. Известная ленинская формула «грабежа награбленного» или «экспроприация экспроприаторов» действовала еще недавно в Германии в форме реквизиций и конфискаций трофеев.

Новому министру госбезопасности попали материалы, относящиеся к 1922 г., его давнего предшественника — главы ГПУ Украины В.Н. Манцева, который уверял Дзержинского, что украинские чекисты из-за нехватки средств вынуждены зарабатывать на пропитание грабежами и проституцией. И армия, и спецслужбы во главе с милицией и ЧК, а также партийно-правительственный аппарат — все были изначально поражены грабительством, хищениями и коррупцией.

Прибывший на Украину заместитель НКВД СССР Л.Н. Бельский 25 августа 1937 г. отмечал, что «среди руководящих кадров процветает пьянство, разврат, казнокрадство».

Эти исторические параллели всеобщей пандемии воровства и коррупции в органах госбезопасности тех лет серьезно встревожили честного министра, понимающего, что военное и послевоенное времена могут быть чреваты подобным. И он не ошибся.

К нему поступали данные, компрометирующие представителей правоохранительных и политических органов. Но по партийцам ЧК не работало — ЦК не разрешало трогать свою, порой подгнившую армию партийцев. Органы ограничивались лишь информацией верхов.

Жалко и стыдно было смотреть документы и слушать свидетелей П.И. Ивашутину о деяниях своих недавних коллег по фронту — смершевцев, погрязших в излишней любви к трофеям.

Так, будучи с 1944 г. начальником Управления контрразведки Смерш 1-го Белорусского фронта, генерал-лейтенант А.А. Вадис создал в тот период при Управлении КР фронта «нелегальный склад трофейного имущества». Из этой «кормушки» делал подарки руководителям ГУКР Смерш В.С. Абакумову, Н.Н. Селивановскому, И.И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. В.С. Абакумову в 1945 г., будучи в Москве, Вадис отправил «чемодан с дорогостоящими вещами». В другой раз вручил ему сервиз из 120 предметов и шахматы из слоновой кости.

Не забывал он и про себя — ценное имущество отправлял семье самолетом из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала. Сам же Вадис вывез из Берлина вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем Вадис привез в Москву массу «трофеев» из Маньчжурии, где он служил начальником УКР Смерш Забайкальского фронта, — меха, шелковые и шерстяные ткани, посуду, мебель и прочие вещи.

Впоследствии А.А. Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 г. был исключен из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, а также за неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям. Если бы не этот случай, министру ГБ П.И. Ивашутину попался бы такой заместитель.

Как известно, Ивашутин на должности министра ГБ Украины сменил генерал-лейтенанта Н.К. Ковальчука. Бывший уполномоченный МГБ СССР в Германии Ковальчук избежал репрессий, хотя в 1952 г. его заместитель генерал-лейтенант А.А. Вадис подал заявление в МГБ СССР С.Д. Игнатьеву о том, что Ковальчук «привез с фронта два пульмановских вагона трофейных вещей и ценностей».

В 1954 г. его лишили воинского звания.

Эти и другие примеры нечистоплотности новый министр госбезопасности знал и буквально каленым железом выжигал эту скверну у своих подчиненных.

«Жадность, нечистоплотность, коррупция — эти нехорошие соседи доводят любого специалиста, любого профессионала до уровня некомпетентности, только стоит с ними подружиться, — рассуждал министр ГБ Украины. — Просто люди опустились».

Поставленную Сталиным задачу генерал П.И. Ивашутин решил. За период его руководства главари националистических организаций, которые замарали руки по локоть в крови и продолжали плодить жертвы убийствами людей, были ликвидированы. Одураченную молодежь он через суды на законных основаниях помиловал. Много пришло из леса с повинной.

«Героя» он так и не получил — в марте 1953 г. умер Сталин. Новый хозяин Кремля строил другие планы против своего предшественника — «горячо любимого» Иосифа Виссарионовича.

* * *

Покидая Украину, перед назначением на должность заместителя председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР он выступил перед украинским правительством и партийными функционерами. Он тогда сказал пророческие слова:

«Борьба с бандеровцами не окончена. Пройдут годы, осужденные отбудут свои сроки. Далеко не все из них вернутся на Украину раскаявшимися. Вырастут дети и внуки репрессированных. В их душах сохранится обида за судьбу своих отцов и дедов…

При мощной подпитке с Запада, на волне украинского национализма и русофобии бандеровщина возродится. Поэтому необходимо адекватное противодействие — политическое, экономическое и социальное, но особенно — идеологическое…»

Противодействие было, но, видимо, неадекватное. Сегодня не без помощи Запада бандеровская воинствующая идеология стала во главе государственной политики. Дети и внуки разгромленных руководителей бандформирований встали под ружье. Теперь уже идет не война после войны, а война во время войны. Для них Россия и Донбасс — враги, а потому они требуют «москаляку на гиляку».

Разразившаяся гражданская бойня на Украине — во вред самой Украине, потому что в гражданских сшибках не бывает победителей — там все проигравшие. Дорого будет стоить моей родине эксперимент «вхождения в Европу» таким образом. Жаль невинно загубленных на ровном месте тысячей моих соотечественников.

П.И. Ивашутин встречался и беседовал с главой Генерального секретариата Украинского главного освободительного совета (УГВР) и последним Главным командиром УПА Василием Степановичем Куком, занявшим эти должности после гибели Романа Шухевича в 1950 году. Действовал он под псевдонимами «Василий Коваль», «Юрий Лемех», «Ле» и «Медведь».

После его ареста в ходе беседы с П.И. Ивашутиным он признался, что послевоенные акции УПА были напрасными, т. к. погибло много ни в чем не повинных людей из числа местных жителей на территории Западной Украины.

«Мы были обречены, — признался он, — так как сила большая подминает силу меньшую. К тому же война всем надоела».

После шестилетнего заключения и освобождения по амнистии в 1960 г. он написал «Открытое письмо к Ярославу Стецько, Миколе Лебедю, Степану Ленкавскому, Дарье Ребет, Ивану Гринеху и всем украинцам, которые живут за границей». В нем он признал законной советскую власть на Украине, отрекся от ОУН-УПА и призвал украинское правительство в изгнании признать СССР законным государством и вернуться на Украину.

Полковник КГБ СССР Георгий Санников — знакомый коллега автора, в том числе и по писательскому ремеслу, так отозвался о Куке:

«И все же он так и не перешел на нашу сторону. Некоторые считали его агентом КГБ, а на самом деле этого не было. А с воззванием к своим подпольщикам он выступил, потому что понимал: нет смысла бороться дальше, нужно сохранять кадры для будущей Украины.

Это был умный, матерый враг. Блестящий конспиратор, поэтому больше всех главарей продержался».

После освобождения проживал на Украине. Занимался научной работой в Центральном государственном архиве и Институте истории АН УССР. После распада СССР написал несколько работ, посвященных истории УПА. Умер в 2007 году.

Феномен С.А. Бандеры

Лидер «Организации украинских националистов» (ОУН) Бандера Степан Андреевич (1909–1959 гг.) был и остается для большинства населения, особенно Западной Украины, идеологом и теоретиком украинской обособленности.

Родился он в семье греко-католического священника. За короткое время прошел большой путь в повстанческом движении:

• член Украинской войсковой организации;

• член ОУН, краевой проводник ОУН на Западно-украинских землях;

• организатор ряда террористических действий против польских властей.

В 1934 г. был арестован поляками за участие в убийстве министра внутренних дел Польши Бронислава Порецкого и приговорен судом к смертной казни. Сидел в Бердичевской тюрьме. Но после поражения Польши в 1939 г. получил свободу и некоторое время находился в подполье на советской территории.

Потом ушел на Запад. С февраля 1940 г. — руководитель фракции ОУН(б) — бандеровского крыла. С 1941 г. возглавил Революционный Провод ОУН (РП ОУН).

После нападения Германии на СССР был арестован немецкими властями за попытку провозглашения Украинского государства во Львове 30 июня 1941 года.

В январе 1942 г. он был направлен в концлагерь Заксенхаузен, откуда был отпущен гитлеровцами в сентябре 1944 г. в знак лояльности к Третьему рейху.

С 1947 г. стал единоличным руководителем РП ОУН — ее вождем.

В 1959 г. был убит агентом Львовского УКГБ УССР Богданом Сташинским выстрелом в лицо пистолетом-шприцом с ампулой цианида — цианистым калием. При падении он разбил голову и потерял много крови. Не приходя в сознание, Бандера скончался по пути в больницу.

Большой популярностью, как уже отмечалось выше, он пользовался на территории Западной Украины, но после распада СССР его имя снова стало символом борьбы за независимость Украины. Жители Восточной Украины, Польши и России относятся к нему в основном негативно, как к носителю идей фашизма, терроризма, радикального национализма и коллаборационизма.

Со второй половины 1940-х гг. Бандера сотрудничал с британскими спецслужбами и помогал им в поиске, подготовке и засылке агентуры на территорию СССР.

20 января 2010 г., незадолго до своего президентского срока, президент Украины В. Ющенко издал указ № 46/2010 о присвоении посмертно С. Бандере звания Героя Украины. Это награждение было воспринято неоднозначно на самой Украине и негативно — в Польше и России.

В связи с современными событиями на Украине и ростом русофобских настроений образ Бандеры снова набрал популярности. Продолжаются попытки героизации его борьбы за «незалежную» Украину. Но возникает вопрос — скоро четверть века, как Украина «незалежна», но все равно она от кого-то «залежна» — зависима, потому что никак не может определиться, с кем она хочет жить. Западу она в таком виде не нужна, он ее просто использует, с Россией поссорилась. Остается носить портреты Степана Бандеры на факельных шествиях и выкрикивать лозунги почившего вождя ОУН-УПА: «Свободу Украине!» Какую? Свободно она жила с четырьмя горе-президентами, которые своим непрофессионализмом, некомпетентностью и вороватостью довели украинцев до нищеты и прозябания. Новые правители готовят страну к дефолту при бандеровской идеологии…

Верю в Украину — добрую соседку России. И она таковой станет, но при другом руководстве — трезвом и думающем о своем народе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.