5. Русские

5. Русские

Русские, Русский мир — тех, кто сегодня придает этим словам особое значение, либералы зачисляют в националистов. Особое отношение к этим категориям они считают основой имперского сознания — разрушительного для торжества подлинной свободы.

Между тем значение этих слов отнюдь не тождественно содержанию слова нация. И продвижение идей Русского мира не означает стремления к торжеству и возвышению одной нации над другими.

Поэтому скрупулезное высчитывание, когда, как родилась русская нация, не имеет никакого смысла для понимания явления.

А русские — это действительно явление. Это не нация, это народ, объединивший в себе людей различных национальностей по духовному признаку. То есть это объединение не по крови — по духу.

В сети гуляет одна история. Император Николай I однажды на придворном балу спросил маркиза Астольфа де Кюстина, гостившего в России:

— Маркиз, как вы думаете, много ли русских в этом зале?

— Все, кроме меня и иностранных послов, ваше величество!

— Вы ошибаетесь. Вот этот мой приближенный — поляк, вот немец. Вон стоят два генерала — они грузины. Этот придворный — татарин, вот финн, а там крещеный еврей.

— Тогда где же русские? — спросил Кюстин.

— А вот все вместе они и есть русские.

Это духовное объединение произошло много столетий назад. А созрело и того раньше. Потому что если бы не созрело, то и проявиться бы не могло.

Одной из первых летописей, где употребляются слова «русский», «Русская земля» именно в таком значении (по моему личному мнению), является «Повесть временных лет». Мы привычно воспроизводим цитаты из этого документа, не вдумываясь в особый смысл того, что там написано.

А в летописи перечисляются славянские племена, вошедшие в состав древнерусского государства: это кривичи, поляне, древляне, весь и другие. Далее… все они внезапно становятся просто русскими. Таким образом летопись сообщает: откуда есть пошла Русская земля.

Вот так древняя летопись объединила славянские народности в один народ. Так назвала всю территорию — Русской землей, Русью. Если бы уже тогда не существовало духовных, объединяющих причин, этого произойти не могло. По-видимому, наши славянские предки не были индивидуалистами, а были — коллективистами, и общее ценили больше, чем частное. И чувство превосходства над другими им было несвойственно: для княжения был приглашен человек со стороны. Они были в основном хлебопашцами и трезво оценивали свои возможности в деле управления государством.

Вопрос о том, что первоначально означало слово «рус», не имеет значения для того осознания славянами своего единства. Слово оказалось созвучно их душе и памяти, обрело свое новое, истинное значение.

Все последующие века слово всегда было с ними, присутствовало наряду со старыми названиями племен. Они, эти старые названия, употреблялись, когда надо было подчеркнуть кровную заинтересованность в каком-то общем деле: совместном походе, например, или совместном противостоянии «супостатам».

И чем труднее были испытания, тем больше духовного смысла вкладывалось в самоидентификацию «русский». В орбиту Русского мира втягивались представители самых разных национальностей, которое и подметил в ХIХ веке Николай I.

Трудно определенно сказать, почему это произошло именно с жителями нашей страны. Но произошло. И другие народы это тоже заметили. Поэтому и существует известное выражение: «загадочная русская душа».

Вот какое понимание русскости было у великого русского писателя Льва Толстого. Он писал:

«Русский по духу человек — это не тот, кто имеет определенный цвет кожи, этнические корни или цвет волос. Русский человек — это тот, кто не будет спокойно спать, если знает, что где-то есть несправедливость. Русский — это тот, кто будет искать правду-истину до конца, в каждой конкретной ситуации. Русский — это тот, кто по совести оценивает все происходящее и имеет свое мнение по всем затрагивающим его вопросам. Слова „у каждого своя правда“ придумали либералы, плюралисты. Они — не русские по духу люди».

Вряд ли это высказывание Толстого читал президент Франции Шарль де Голль. Но он подметил такую же особенность русских:

«Русские люди никогда не будут счастливы, зная, что где-то творится несправедливость».

И польский писатель Станислав Лем:

«Русскость — это мировоззрение справедливого жизнестроя».

И даже английский премьер-министр Уинстон Черчилль:

«Концепция добронравия — жить по совести — это по-русски».

«Даже если Россия расширяет свои владения за счет сопредельных территорий, в отличие от остальных колониальных держав она отдает этим своим новоприобретениям больше, чем берет от них. И не потому, что ею движет некая филантропия или что-то в этом роде. Изначальные устремления всех империй мало разнятся, но там, где появляется русский человек, все чудесным образом получает совсем иное направление. Выработанные у восточных славян еще с дохристианских времен нравственные нормы не позволяют русскому человеку насиловать чужую совесть и посягать на имущество, ему по праву не принадлежащее. Чаще из коренящегося в нем неистребимого чувства сострадания он готов отдать с себя последнюю рубашку, чем у кого-то ее отнять. Поэтому, каким бы ни было победоносным русское оружие, в чисто меркантильном плане Россия всегда остается в проигрыше. Побежденные же ею или взятые под защиту в конечном итоге обычно выигрывают, сохраняя в неприкосновенности свой образ жизни и духовные институты, вопреки их явной недостаточности для прогресса, в чем легко убеждаешься, познакомившись с ними более-менее основательно, приумножая свое материальное достояние и существенно продвигаясь по пути цивилизации. Показательны примеры тому хотя бы Эстландия и Кавказ, в продолжение веков презираемые и насилуемые своими соседями, но занявшие почетное место среди народов и достигших несравнимого с прежним благосостояния под покровительством России, между тем как от приобретения Эстландии и Кавказа положение русского народа, то есть коренного населения метрополии, не улучшилось нисколько. Последнее нам кажется парадоксом, но такова реальность, первопричины которой кроются, несомненно, в особенностях русской морали», — написал А. Иванченко в своей книге «Путями великого россиянина»[53].

Таким образом, справедливость — это не надуманный принцип. Оно, это понятие, давно присутствует в русских, крепнет и усиливается. И оно, это мироощущение и есть показатель подлинной свободы русского человека. Ведь оно означает, что человек хочет свободы не только для себя, но и для другого. Справедливость он понимает так: у меня — столько, и у тебя столько же, и вот тебе еще.

При этом он хочет оставаться свободным сам — настолько сильно, что не покорится захватчику — ни при каких условиях. И у его свободы есть и оборотная сторона. Его свобода столь велика, что русский человек меры не знает.

Пьет, так пьет — стаканами, работает, так работает — до седьмого пота, ленится, так ленится — до обломовщины. И зная за собой это качество, он призывает твердую волю для себя[54], чтобы его кто-нибудь обуздал — для полезных дел. Поэтому — самодержавие, поэтому — жажда крепкой руки. Он — не раб, он добровольно выбирает сильную власть. Но только свою — родную. Не иноземную!

Эта свобода столь велика, что и сегодня русский человек способен удивлять, возмущать и злить. Почему, удивляются иностранцы, русских ничего не берет: ни голод, ни холод, ни иго, ни Наполеон, ни Гитлер? Потому что непредсказуемы. Непросчитываемы. Не сдающиеся. Поднимающиеся и после того, как, казалось бы, раздавлены.

И дело здесь не только в силе духа, который до времени может и спать и производить впечатление бессмысленной лени (Илья Муромец, как известно, 30 лет просидел на печи). Мышление, порождаемое этой безграничной (меры не знает) свободой, странное у русских. Ну не поддаются они шаблонированию. Ну не заставишь их надолго маршировать строем. Они и когда маршируют, внутренне сопротивляются. У них внутри — масса вариантов другого поведения. Поэтому и закон в России — не закон. Живет она — по понятиям. Вариативно. И первое из понятий — справедливость. Когда же находится государственный деятель, который следует этому понятию справедливости, он получает всенародную поддержку (что мы и наблюдаем на примере Путина). Только принцип справедливости способен объединить самых разных русских людей: от уголовника до академика.

Но уж как может злить русский человек, не поддается описанию! Каждый может привести свои примеры. Вот, например, что я узнала из лекции Андрея Фурсова[55], последователя историка Крылова и философа Зиновьева, о том, как русские «разрывают шаблоны».

В разных странах дорожная полиция пользуется заготовками психологов: вариантами поведения водителей. Этих вариантов поведения много в странах Южной Америки, Индии, Африки. Меньше всего вариантов в Америке и Европе.

То есть европейские и американские водители ведут себя примерно одинаково. И дорожной полиции справиться с ними достаточно легко.

Так вот, больше всего вариантов поведения автолюбителей… в России. Их 16.

Для сравнения: в Японии вариантов поведения — 1. Самая дисциплинированная страна. Робот, можно сказать.

…В отношении русских нужно отметить еще и следующее. Ранее я уже слегка коснулась этой черты. Речь о доброжелательности.

Несмотря на то что русским присуще хмурое выражение лица, в отличие от выражения лица улыбчивых европейцев и американцев, внутренне они другие. Это свойство тоже идет из глубины веков. И почему русский человек оказался таким — тоже загадка. Здесь я снова дам слово Захару Прилепину:

«Характерная черта древнерусской литературы — оптимизм, распахнутость, радость, удивление и восхищение.

Как будто вышел посреди русского поля удивленный и лихой человек, и сказал: Господи, какая красота. Как прекрасно. Спасибо, что ты все это подарил нам — русским людям.

Смотрите, к примеру, «Поучение» Владимира Мономаха.

«Иже кто не похвалить. Не прославляеть силы твоея и твоих великых чудес и добротъ, устроенных на семь светъ: какое небо устроено, како ли солнце, како ли луна, како ли звезды, и тма, и свет, и земля на водах положена, господи, твоимъ промысломъ».

Едва ли не главное занятие древнерусского писателя: предложения «подивиться» — смотрите, какие чудеса повсюду, люди, братья, милые мои, хорошие.

Киевский митрополит Илларион — одно из первых произведений русской литературы «Слово о Законе и Благодати» — та же интонация присутствует.

Ошалеть, Господи, какой ты молодец, что так придумал»[56].

Так, значит, русский человек не только свободен, справедлив, но и красив, раз видит вокруг себя такую красоту? Проекция?

А как же те безобразия, которые он же и творит временами: пьянство, лень, блуд, а то и бунт, бессмысленный и беспощадный?

Вот что по этому поводу написал Федор Достоевский:

«Чтоб судить о нравственной силе народа и о том, к чему он способен в будущем, надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своем может унизиться, а надо брать в соображение лишь ту высоту духа, на которую он может подняться, когда придет тому срок. Ибо безобразие есть несчастье временное, всегда почти зависящее от обстоятельств, от загрубелости, а дар великодушия есть дар вечный, стихийный дар, родившийся вместе с народом и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он все-таки уцелеет неповрежденный, в сердце этого народа».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.