МЕЖДУ ИТАЛИЕЙ И ИМПЕРИЕЙ

МЕЖДУ ИТАЛИЕЙ И ИМПЕРИЕЙ

Среди раздоров партий народом Рима был избран и Собором провозглашен папой кардинал-диакон Бенедикт V (22.5.964–23.12.964), чье мирское имя неизвестно. Римляне нарушили присягу, данную ими по принуждению, и не признавали больше папой Льва VIII. Патриоты решили еще раз оказать сопротивление императору. Бенедикт был достойным человеком; он приобрел в варварскую эпоху редкий титул Грамматика, которым и известен в истории. Как обвинитель Иоанна, он подписал приговор о его низложении, но вместе с тем принимал участие в февральском Соборе, осудившем папу Льва. Римляне считали Бенедикта таким человеком, который найдет в себе мужество отстоять независимость церкви от власти немецких императоров.

Несмотря на запрещение Отгона, избранный папа был посвящен и занял апостольский престол.

Император выразил недовольство своеволием римлян. Он не желал отказываться от своего ставленника Льва VIII, избранного на Соборе. Но могли ли и римляне отказаться от попытки отстоять перед новым императором свое древнее право избрания, не показав тем самым, что они вполне заслужили участь рабов? Избранный ими папа Бенедикт Грамматик поднялся на городские стены, оттуда грозил императору и его войскам анафемой и призывал защитников Рима к сопротивлению.

Дух квиритов был силен, однако их плоть слабела: в городе кончилось продовольствие. После нескольких решительных штурмов мужество осажденных окончательно иссякло. Активное большинство решило, что будет справедливо, если неугодный императору папа один примет смерть за всех и тем самым избавит их от мук голода.

23 июня 964 г. граждане отворили ворота, выдали Бенедикта V и снова поклялись в верности Отгону у гроба св. Петра. Они были готовы к жестокой каре, но император объявил им амнистию.

Бенедикта судили как самозванца и сместили с папского престола. «Если я погрешил, я прошу милосердия», — воскликнул Бенедикт, с мольбой простирая руки. При виде такого смирения Отгон прослезился: теперь у его ног лежала Римская церковь, бывшая при Николае I карающим мечом для королей. И Отгон обратился к собору с просьбой о помиловании Бенедикта, обнимавшего колени императора. Лев VIII разрезал паллий у антипапы, взял из его рук жезл, сломал его, приказал папе сесть на пол, снял с него папское одеяние и затем исключил из духовного звания. Оперативно созванный синод лишил Бенедикта сана, а император сослал его в Гамбург, что итальянцами расценивалось как изгнание.

По официальной хронологии считается, что понтификат Бенедикта V продолжался один год и три месяца.

Отгон заставил всех итальянцев принести клятву в том, что отныне они не будут ни посвящать, ни даже избирать папу без согласия его самого и его сына. Таким образом, Отгон лишил римлян той привилегии, которую они сами всегда считали своим самым драгоценным правом и видели в нем выражение своей независимости, — права, посягать на которое не отваживались даже Каролинги.

Хронист Титмар Мерзебургский истолковывал возникшую вслед за низложением Бенедикта в имперских войсках эпидемию как Божью кару.

Весьма вероятно, что на этот раз Отгон, уже не довольствуясь присягой римлян, издал декрет, которым они были окончательно лишены избирательных прав, и «ручной» папа императора Лев VIII изъявил полную готовность подчиниться положениям декрета. Документ сохранился в редакции XI в. Подлинность этой грамоты возбуждает, однако, сильные подозрения: явные подделки в интересах императоров делают ее содержание сомнительным.

После смерти Льва VIII римляне, опасаясь вызвать недовольство Отгона I своеволием, не стали ни выбирать нового папу, ни приглашать на престол изгнанного Бенедикта V. Однако они отправили послов в Саксонию с просьбой восстановить избранного ими папу. Отгон с почетом принял посольство, но своего решения относительно отвергнутого им папы не изменил. Он направил в Рим в качестве своих уполномоченных верных епископов Отгера Шпейерского и Лиутпранда Кремонского. Под их руководством новым понтификом был избран — якобы единодушно — лично преданный императору епископ Нарни Иоанн.

Годом позже Бенедикт скончался в Гамбурге. В конце своей жизни он пользовался почитанием горожан и духовенства.

Вместе с ним умерли последние живые традиции того свободного папства, которое возвысилось над руинами каролингской империи.

Останки Бенедикта были перевезены для погребения в Италию.

Иоанн XIII (1.10.965–6.9.972) в миру звался Джованни и принадлежал к знатному роду: был сыном сенатриссы Стефании от графа Бенедикта, то есть правнуком Теодоры Старшей и внучатым племянником Мароции. Возвышению этого родственного семейства содействовал Иоанн XII, желая найти в нем поддержку против враждебных ему знатных фамилий.

Вновь избранный понтифик отличался добродетельной жизнью, но, поддерживая Отгона, явно был паршивой овцой в своей семье, яростно боровшейся с германским влиянием.

Это не помешало ему почти сразу проявить очевидную привязанность к родным: своей матери Стефании папа передал в ленное владение городок Палестрину (Пренесте). За ежегодную плату в десять золотых солидов Стефания, ее дети и внуки получили право владеть городом, но затем он должен был быть возвращен Церкви. Брата, тоже носившего, как и отец, имя Бенедикт, папа повенчал с Теодорандой, дочерью аристократа Кресченция, и после того сделал его правителем Сабины. Род Кресченциев вступил на свое блестящее поприще именно в это время. Поскольку значительная часть римской знати продолжала поддерживать потомков Альберика в лице графов Тускулумских, появление их соперников в лице Кресченциев могло быть полезным Отгону I, позволяя контролировать Рим в соответствии с испытанной тактикой «разделяй и властвуй».

Несмотря на шаги по примирению со своим домом, Иоанн XIII оказался в конфронтации с родными, традиционно являвшимися противниками императора. Брат папы возглавлял движение против немцев, что прибавляло наметившейся ситуации драматичности.

Очевидно, слишком усердно принявшийся проводить линию Оттона I в Риме, к тому же допустивший бестактность и высокомерие по отношению к римской знати, Иоанн XIII скоро вызвал вспышку недовольства в городе. Против него возник заговор, возглавленный префектом Рима Пьетро, которого на эту должность для соблюдения порядка поставил сам император. В число главарей заговорщиков входили также граф Ротфрид из Кампании и Стефан, постельничий папы. Помимо знати в возмущении приняли участие многие представители народа, мечтавшие сбросить навязанного им понтифика, а вместе с ним и иноземное иго.

Иоанна схватили, избили и заперли в замке Св. Ангела, откуда он через некоторое время был переведен в Кампанию, под надзор людей Ротфрида. Те, однако, надзирали за пленным папой недостаточно прилежно, и спустя несколько месяцев Иоанну удалось бежать.

На помощь своему союзнику двинулся Оттон I. По его приказу на заговорщиков были обрушены жестокие репрессии. Император отдал префекта в распоряжение Иоанна XIII, и тот приказал повесить его за волосы на Латеранской площади, на конной статуе Марка Аврелия. Затем Пьетро сняли, раздели донага и посадили верхом на осла, лицом к хвосту, к которому был привязан колокольчик и который префект должен был держать как повод. На голову ему надели мешок, утыканный перьями; такие же мешки прикрывали ноги. В этом виде бывшего префекта провезли по всему Риму, а затем отправили за Альпы в изгнание. Однако жизнь ему папа сохранил.

В Риме установилось спокойствие, хотя и непрочное.

В 967 г. Оттон приказал короновать императорской короной своего сына — молодого Отгона II.

Забота о продолжении своей юной династии двигала в это время императором. Он надеялся придать новый блеск Саксонскому дому вступлением в родство с греческим двором. Оттон отправил посольство к Никифору Фоке, чтобы заключить с ним мир и просить для своего сына руки его падчерицы, дочери Романа И. Посольская миссия была возложена на одного из самых умных людей Италии того времени; это был уже упоминавшийся Лиутпранд, искусный царедворец, последовательно служивший при дворах Гуго, Беренгара и Отгона, а с 962 г. получивший сан епископа Кремонского. Редкое для того времени знакомство с греческим языком, ум, находчивость и придворная ловкость делали Лиутпранда вполне пригодным для выполнения этой задачи, считавшейся тогда современниками одной из труднейших, если вообще выполнимых. Лиутпранд представил Отгону подробный отчет о своей поездке, который и в настоящее время читается с живейшим интересом. В этом отчете изображена картина византийского двора, написанная злым пером, но живыми образами и поэтому в высшей степени ценная.

Лиутпранд писал, что Константинополь — это «город, заполненный ложью, вероломством, мошенничеством и жадностью, пропитанный алчностью и тщеславием». В его суждениях по поводу столицы Византии, как в любых других, исходящих от западноевропейцев, можно обнаружить явное чувство досады по поводу византийского высокомерия и самодовольства. Кроме того, в отчете просматривается и зависть к метрополии, которая намного превосходила Рим по размерам и роскоши, которую еще никогда не грабили варварские орды и которая, несмотря на довольно суровую политику властей, представляла собой глубоко религиозное общество. В нем высоко ценились интеллектуальные способности, а необразованность среди представителей как высшего, так и среднего сословий всячески порицалась. Иными словами, Византийская империя, несмотря на постоянное влияние восточной культуры, сохранила намного больше качеств, присущих единой Римской империи античных времен, чем западная ее часть.

Папа был сторонником сближения Западной и Восточной империй и принял участие в подготовке договора, который должен был быть скреплен браком Отгона II и византийской царевны. Но византийский император[25] смотрел с тревогой на восстановление Западной империи и на возраставшее в Италии могущество германского короля, вассалами которого уже стали государи Беневента и Капуи. Искавшие спасения в бегстве сыновья Беренгара обрели приют в Константинополе и легко могли начать войну из Калабрии.

На этот раз соглашение о династическом браке достигнуто не было.

Наряду с традиционными связями понтифик заботился о распространении христианства на новых территориях. Иоанна можно считать одним из первых пап, начавших из далекого Рима христианизацию бодричей — славянских племен, занимавших земли Мекленбург и восточный Гольштейн. Населявшие их племена еще в VIII в. объединились с Карлом Великим против саксов, чьи поселения вплотную придвинулись к границам славян. Подчинение восточных соседей составляло важную сторону деятельности германских королей из рода Людольфингов. Теперь Церковь стремилась принести язычникам слово Божье: в Мекленбурге по распоряжению папы была основана архиепископия. И хотя христианские проповедники встречали яростное сопротивление — в 989 и 990 гг. возмутились лютичи и бодричи, — миссионеры продолжали продвижение в польские земли.

В Византии на престол, убив своего предшественника, в Рождество 999 г. вступил Иоанн Цимисхий. Новый император дружески принял послов Отгона I, явившихся с пожеланиями благополучного царствования. Для Отгона II наметилась возможность взять в жены племянницу Цимисхия. Многие современники оспаривали ее царственное происхождение, но родство с правящим императором сделало свое дело. В конечном итоге она стала ценным приобретением для Германии. Нежной высокообразованной девушке, отличавшейся умом и красотой, предстояло провести жизнь среди суровых воинственных саксов в мрачных холодных городах. Зато с женихом ей повезло: белокурому цезарю, полуитальянцу, было семнадцать лет; имея привлекательную наружность, он выглядел совсем юным, но был смел, хорошо образован и обладал богатыми способностями; «в его небольшом теле жила душа героя». В руки этих двух достойных молодых людей отдал состарившийся Отгон будущее империи.

Иоанн XIII повенчал Феофано с Отгоном II Рыжим и одновременно короновал ее в присутствии знатных лиц Германии, Италии и города Рима

Это было одно из последних известных деяний Иоанна XIII: 6 сентября 972 г. он спокойно опочил от мирской суеты.

Его смерть вновь всколыхнула внутренние раздоры, так как римляне, несмотря на утрату ими избирательных прав, все-таки продолжали выставлять своих кандидатов на Св. Престол. В противоположность императорской партии, предложившей кандидатуру Бенедикта, римлянина из знатной семьи германского происхождения, национальная партия выдвинула кардинала Франко, сына Ферруция, который был провозглашен квиритами Бонифацием VII.

Ставленник немцев Бенедикт VI (19.1.973–6.974) принадлежал к знатному роду Гильдебранди-Альдобрандески. Его семейство находилось в вассальной зависимости от императора; представители дома соперничали за влияние в Риме с родом Кресченциев. Отцом Бенедикта был некий Гильдебранд, который в старости выбрал себе духовный путь и к 972 г. стал монахом в одном из монастырей.

В сентябре 972 г., когда скончался папа Иоанн XIII, Бенедикт служил в Риме, будучи кардиналом-диаконом Св. Теодора. Он был избран на апостольский престол в период между сентябрем и декабрем 972 г., но еще некоторое время должен был ждать прибытия императорских посланников, так как престолом римского первосвященника в то время распоряжался император Отгон Великий. За дальностью расстояния императорское утверждение последовало нескоро, и Бенедикт VI был рукоположен только 19 января 973 г. Бенедикт прославился прогерманскими симпатиями; именно это и стало причиной его выдвижения на римскую кафедру.

Сразу же после своего избрания новый папа провёл в Риме синод, на котором был отлучён сбежавший в Константинополь кардинал Франко, провозглашенный ранее папой Бонифацием VII.

За недолгий и трагический период понтификата Бенедикта VI в Церкви всё же произошли важные события. 973 год стал годом обращения в христианство венгров, ставших новым христианским народом Европы. В этом же 973 г. папа по представлению императора Отгона I официально учредил Пражское епископство.

Пока старый император был жив, его властная рука держала римлян в страхе, но великий монарх, сделавший германцев господствующим народом в Европе, умер 7 мая 973 г. Римляне немедленно восстали против прогерманского папы. Возглавил восстание Джованни Кресченций, а духовным лидером восставших стал кардинал Франко. Папу Бенедикта арестовали и бросили в тюрьму, которой владели Кресченций. В Риме не прекращались беспорядки, и церковная жизнь пришла в полный упадок.

Некоторое время спустя по неизвестной причине Бенедикт был освобожден, но ненадолго. По приказу Франко, опиравшегося на военную силу Кресченциев, папу заточили в еще более страшный застенок: замок Святого Ангела. Представитель императора потребовал от его имени освободить папу. В ответ на это в июле 974 г. враги Бенедикта VI задушили его, а тело выбросили в Тибр. Однако сторонники несчастного папы выловили останки и похоронили их в крипте собора Св. Петра.

По смерти папы Бенедикта VI последовал трехмесячный понтификат Домна II (7.974–10.974), от которого практически не осталось сведений. Некоторые историки, занимающиеся ревизией прошлого, заявляют, что такого папы вовсе не было.

Римляне заместили его своим кандидатом Франко Феруччи, принявшим имя Бонифаций VII (антипапа) (6.974–8.974 — первый раз), которого иногда называли просто Франко. Этот честолюбец упорно стремился занять папский престол и в своей деятельности ориентировался не на молодую германскую империю, а на древнюю царственную Византию. Еще в бытность кардиналом он неуклонно поддерживал Никифора Фоку в ходе всех разногласий, возникавших у последнего с Отгоном I. Длительное противодействие Франко-Бонифация Западной империи и его приверженность Константинополю вызвали недовольство немецкой администрации. Он был вынужден бежать из Италии после двух месяцев правления и нашел приют у своих покровителей-греков. Смещенный папа прихватил с собой всю казну Св. Престола, которая помогла ему найти себе сторонников и впоследствии снова занять римскую кафедру.

Вместо покинувшего Рим Бонифация наместник молодого императора Отгона II поставил папой представителя семьи графов Тускулумских, имевшего сан епископа Сутрийского и принявшего имя Бенедикт VII (10.974–10.7.983). Одним из первых действий нового понтифика стало отлучение от Церкви предшественника, громившего его анафемами из Константинополя.

Бенедикт поддерживал политику немецких императоров и был в прекрасных отношениях с епископатом Германии. 18 января 975 г. он пожаловал трирскому епископу Теодору такие же привилегии, какие имел архиепископ Равеннский (например, несение перед ним креста). Ярким проявлением умонастроений этого папы служила горячая приверженность идеям Клюнийской реформы. Аббату клюнийского монастыря — св. Майолу — папа отдал в управление остров Лирина, также являвшийся центром монашеской жизни. Интересно отметить, что св. Майол в 974 г. рассматривался как самый реальный кандидат на римский престол, и лишь его решительный отказ помешал этому избранию.

В 977 г. Бенедикт VII возродил в Риме на Авентине монастырь во имя святых Алексея и Бонифация, принявший монахов-бенедиктинцев из Византийской империи, равно как и монахов-василиан. Таким образом, эта обитель стала неким подобием современного монастыря в Шеветони (Бельгия), где служат по латинскому и по византийскому обрядам[26]. Римский монастырь явился колыбелью, воспитавшей многих миссионеров для обращения славянских земель Европы, а также Африки. Здесь нашел себе приют изгнанный арабами из Дамаска митрополит Сергий, здесь жил и служил св. Войцех, ставший в 982 г. вторым пражским епископом.

Поскольку Рим хранил недобрую память о бурных событиях 973–974 гг., Бенедикт не спешил перебраться в Вечный город. Сначала он поселился со своим двором в знаменитом бенедиктинском монастыре Субиако, затем жил в Равенне и лишь конец понтификата провёл в Риме.

1 апреля 981 г. папа Бенедикт VII направил герцогу франков Гуго Капету буллу, которая ставила аббатство Сен-Валери-сюр-Сомм под непосредственную власть Святого престола. Этой реформе предшествовало перенесению в монастыри аббатства мощей святого Валерия и святого Рихария, которые были похищены графом Фландрским, Арнульфом Великим и, в свою очередь, отняты Гуго у Арнульфа.

Папа осуждал агрессивную политику Западно-Франкского королевства (Франции). Лотарь (954–986) задумал совершить поход на Ахен и захватить Отгона и Феофано. Франки ворвались в королевский дворец, но императорской чете удалось спастись бегством, бросив королевские инсигнии[27]. После этого франки возвратились назад. Осенью Отгон II, заручившись одобрением папы, предпринял ответные меры: собрал большое войско и выступил в поход на Францию. Он опустошил земли до самого Парижа. На этот раз врасплох был застигнут Лотарь, который в беспорядке отступил за Сену во владения Гуго Капета. Немцы захватили и разграбили королевское поместье Аттиньи и дворец в Компьене. Карл Лотарингский, брат Лотаря, участвующий в походе на стороне немцев, был провозглашён в Лане франкским королём в присутствии духовенства и вельмож. Лотарь вместе с Гуго Капетом и сильнейшими франкскими герцогами преградил путь Отгону под Парижем. Император, ввиду приближающейся зимы, не без помех вернулся в Германию.

После своего окончательного возвращения в Рим Бенедикт VII в марте 981 г. в Латеранском соборе в присутствии императора Оттона II провёл второй синод, посвященный проблеме симонии, которая в те годы стала для Церкви страшным бедствием. В частности, на этом синоде было принято правило, определяющее, что если священника, возведённого в епископское достоинство, митрополит отказывается рукополагать в связи с отсутствием у этого священника денег, требуемых митрополитом, то такой священник должен отправиться в Рим, где и будет совершена его епископская хиротония. Это правило ярко демонстрирует, насколько симония разъедала церковь той эпохи.

Последний год правления принес Бенедикту бедствия и разочарования.

Южная и Средняя Италия были беззащитны от нападений самого страшного из всех врагов — арабов, которые в 976 г. под начальством Абул Касима[28], наместника Северной Африки, огнем и мечом опустошили Апулию и Калабрию и угрожали ломбардским княжествам Беневентскому и Сполетскому, составлявшим как бы преддверие Рима.

В сентябре 981 г. император выступил в поход, пытаясь захватить Южную Италию как приданое жены, византийской принцессы, но только в следующем году дело дошло до решительного сражения. На самом юге Италии, близ древних городов Кротона и Тарент, была одержана блестящая победа над арабами. Сам Абул Касим, «король язычников Булликассинус», пал в битве. Но вскоре обстоятельства изменились. Подробности катастрофы неизвестны, но на обратном пути из Южной Италии войско императора попало в засаду или подверглось столь яростному нападению арабов, что лишь чудом Отгону удалось ускользнуть от гибели, добраться до моря и сесть на стоявший у берега корабль, к несчастью, оказавшийся греческим. С него при приближении к дружественным берегам Оттону пришлось спасаться вплавь для спасения жизни и свободы.

Развитие южных областей Италии шло независимо от остальной территории страны, без влияния римского престола и уж тем более без оглядки на немецкое королевство. На Сицилии правили сарацины, Калабрию и Апулию занимали греки.

Наблюдая ослабление позиций германской империи на юге Италии, византийский двор решил, что все отношения с Римом, обидевшим Бонифация VII, должны быть разорваны.

Но папу Бенедикта VII уже не волновали земные страсти: он готовился предстать перед Всевышним. Точная дата его кончины неизвестна — он умер 10 июля или в октябре 983 г. и был погребен в римском храме Св. Креста Иерусалимского.

Оттон, присутствуя при выборах нового папы, способствовал избранию преданного ему человека. Им стал Пьетро де Павиа, принявший имя Иоанн XIV (10.12.983–20.8.984) — «достойный муж». До избрания он занимал епископскую кафедру в Павии и служил Отгону II в качестве канцлера.

Это было одно из последних деяний земного покровителя папы Иоанна. Император Оттон II скончался в начале декабря 983 г., оставив трехлетнего сына и наследника Отгона III.

Отсутствие сильного правителя на престоле империи привело к новым нестроениям в Церкви.

Восьмимесячный понтификат Иоанна XIV беден событиями и вместе с тем трагичен. Вскоре после кончины императора римляне, побуждаемые Кресченциями, возмутились против тевтонов. Папа попал в руки своего противника — кардинала Франко, который вернулся из изгнания, низложил его и, заключив в тюрьму, уморил голодом.

В империи началось женское правление: мать Отгона II императрица Адельгейда и его супруга и соправительница Феофано пытались противопоставить интересы империи стяжательству и властолюбию своих мощных вассалов. Для них было жизненно важно, чтобы на папском престоле оказался дружественный империи понтифик. Но сначала обстоятельства им не благоприятствовали.

В апреле 984 г., с помощью византийского правительства Франко Феруччи, Бонифацию VII (второй раз 8.9847.985) удалось возвратиться из Константинополя в Рим. Здесь его уже поджидал вернувшийся на родину раньше Кресченций Старший. Бонифаций низложил Иоанна XIV, преемника своего врага, и вернул себе трон понтифика. По словам недоброжелательных современников, «ужасное чудовище Бонифаций, был обагрен кровью своего предшественника… В своих злодеяниях он пошел дальше всех других преступных людей. Изгнанный из Рима и низложенный собором, Бонифаций… вернулся в Рим, низложил Петра, заключил его в тюрьму, подверг ужасным мучениям и затем умертвил». По-видимому, он не церемонился с противниками, и из-за своей жестокости был непопулярен в народе.

На этот раз Франко-Бонифаций пробыл на престоле пятнадцать месяцев, до самой смерти в следующем году. В политике этот папа проявлял себя верным сторонником Византийской империи. Он погиб при невыясненных обстоятельствах, однако почти несомненно его отравили. По свидетельству хронистов, обнаженный труп папы протащили через весь город и оставили прямо на Капитолии, у подножия конной статуи императора Марка Аврелия. Там он валялся до тех пор, пока его не обнаружили священники и не предали земле.

Тем временем вдова Отгона I императрица Адельгейда отправилась в Павию, откуда осуществляла управление Итальянским королевством. Как вдова национального короля Италии Лотаря II, она обладала громадным авторитетом. Адельгейда сумела проявить себя и как способный политик. Заслуга в привлечении ее к дипломатической деятельности принадлежала не только ее второму мужу — Отгону Саксонскому, — но и, в первую очередь, ее свекру Гуго Прованскому, который преподавал ей науку государственного управления в королевском дворце в Павии, когда она была еще ребенком.

Феофано и Адельгейда, хотя были единодушны в политике, не очень ладили между собой в личном плане и старались держаться на расстоянии.

Адельгейда сумела несколько нормализовать обстановку и, по-видимому, помогла получить престол римского епископа своему ставленнику.

Избрание нового папы Иоанна XV (8.985–3.996) — протеже немцев — могло последовать только против желаний национальной партии. Однако его отец, пресвитер Лев, принадлежал к роду, относившемуся к семье Кресченциев. Это все объясняло.

Новый папа слыл ученым человеком и, по-видимому, был даже автором некоторых сочинений. Это обстоятельство делало его особенно ненавистным для невежественного римского духовенства. Впрочем, еще более, чем его ученость, возмущало прелатов нескрываемое стремление папы передать наиболее влиятельные должности лицам своей партии и своим родственникам.

Вскоре после интронизации Иоанна XV и при его попустительстве Кресченций принял сан патриция, что сошло ему с рук, так как в то время не было совершеннолетнего императора. Этим Кресченций как бы заявил, что считает себя представителем римского сената и народа и светским властителем Рима, но не независимым государем.

Тем временем еще одно государство, оказавшее впоследствии сильное влияние на папство, созидалось на Западе. После нелепой смерти[29] Людовика V (986–987), не оставившего наследников, единственным законным Каролингом оставался Карл, сын Людовика IV. Герцог Франции Гуго Капет весьма ловко оспаривал его права, утверждая, что Карл не был наследником по прямой линии, приходясь лишь дядей последнему Каролингу.

В последние годы Отгоны сильно пострадали от нападений французских Каролингов. Как герцог Нижней Лотарингии, Карл, младший брат короля Лотаря, открыто посягал и на Верхнюю Лотарингию, и если бы он смог получить французскую корону, то стал бы чрезвычайно опасным противником для Отгонов. Большинство историков полагают, что именно попытки последних Каролингов захватить Лотарингию стали основной причиной утраты ими короны. Вполне вероятно, что по наущению императриц Адельгейды и Феофано влиятельные французские прелаты Адальберон и Герберт поставили свои таланты на службу представителю рода Робертинов Гуго Капету. Известно, что эти клирики и шагу не делали без советов и рекомендаций из Германии.

Адальберон, архиепископ Реймсский, примас государства франков, был выдающимся человеком своего времени. Он отличался замечательной для этой эпохи образованностью, из ряда вон выходящим умом, неустанным усердием. Необычайно амбициозный, готовый к будущим преобразованиям, он страстно желал разом очистить Церковь, восстановить первоначальные порядки и вырвать ее из сетей феодализма, который со всех сторон проник во все структуры. Адальберон хотел укрепить общество, возродив под единым управлением саксонского кесаря Римскую империю в прежнем виде. Очарованный идеей такой империи, в которой будущий император Оттон III должен был стать новоявленным Константином, прелат не считал себя строго связанным клятвой верности, принесенной Лотарю Французскому. Теперь он добивался падения последних Каролингов. Эта династия спасла папство от византийцев и лангобардов, осыпала Церковь своими милостями, сделала главенствующей силой своей политики; но когда Каролинги утратили могущество и стали противниками империи, то оказались ненужными и опасными для папства. Власть и могущество перешли к Отгонам и Робертинам. На основании принципа «блаженны властители» («beati possidentes») Церковь стала их союзницей, ибо никогда не любила слабость.

Гуго Капет считал необходимым сблизиться с папой Иоанном XV. Тот сначала весьма благосклонно встретил посланников франкского герцога. Но на другой день его настроение изменилось. Сторонники соперника Гуго, Карла Лотарингского, прибегнув к красноречивым доводам, поднесли папе богатые дары, среди которых был великолепный белый иноходец. Поэтому посланцы Гуго в течение трех дней провели в томительном ожидании у ворот папского дворца и не смогли добиться аудиенции. Узнав причину немилости, они поняли бессмысленность их дальнейшего пребывания в Риме и в печали вернулись во Францию.

По-видимому, ошибка была быстро исправлена, и мелкие недоразумения не помешали главному. В 987 г. Гуго Капет был возведен на трон франкского государства. Все анналы сообщают об этом событии одной фразой, не давая ему ни положительной, ни отрицательной оценки. Гуго Капет не обладал ни великим умом, ни благородным характером. Адальберон сделал его королем, рассчитывая им манипулировать. Новая династия долго не забывала, что своей властью она обязана Церкви.

Но не франкское государство являлось в то время надеждой и опорой папству.

Иоанн XV, теснимый своими противниками, призывал в Рим регентшу Феофано. Поведение римлян внушало опасения и побудило ее ускорить возвращение. Феофано вступила в Вечный город в 989 г., и обычно столь несговорчивая Италия выказала императрице-гречанке абсолютное подчинение. Патриций Рима оказал ей почести как матери государя и продемонстрировал полное повиновение. Такая покорность Рима могла явиться только следствием договора, который, по-видимому, еще раньше заключили Феофано и Кресченций.

В Риме и в Равеннском архиепископстве Феофано воспользовалась императорскими правами, причем в документах она приказала титуловать себя как мужчину — «император август». На Западе еще не было случая, чтобы императорская власть находилась в руках женщины, но Феофано как греческая принцесса могла опираться на пример византийских императриц. Она обязала римлян присягой признать за ее сыном все принадлежащие ему права, и только при этом условии утвердила Кресченция в сане патриция.

Признав права ребенка саксонского происхождения, Италия снова осудила себя на подчинение чужеземному владычеству. Итальянцы по-прежнему продолжали возлагать свои надежды на германскую нацию.

Последние годы правления Иоанна XV протекли бурно. Непотизм этого папы и его корыстолюбие возбуждали в римлянах ненависть к нему, и можно думать, что если не с удалением Феофано из Рима, то после ее смерти, последовавшей 15 июня 991 г., Кресченций окончательно взял в свои руки управление городом.

На Втором Реймсском соборе французские епископы жаловались, что их послам так же, как и послам Гуго Капета, Иоанн XV не оказал должного почета, потому что те явились без всяких приношений. Далее епископы утверждали, что в Риме ни одна жалоба не может быть услышана, за исключением тех случаев, когда «тиран», подкупленный золотом, снисходит объявить оправдательный или обвинительный приговор. «В Риме все продажно и приговоры соразмеряются с количеством уплаченного золота», — писал современник.

В 995 г. папа Иоанн поссорился с Кресченцием и вынужден был даже бежать из города. Из своего убежища он призывал юного Отгона III идти походом на Рим. Весть об этом походе принудила возмутившихся римлян пригласить папу обратно; они приняли его с почестями, и до самой его кончины понтифик и Вечный город сосуществовали относительно мирно.