Братья Су и попытка создания коалиции против Цинь
Братья Су и попытка создания коалиции против Цинь
Су Цинь, точных данных о годах жизни которого Сыма Цянь не приводит, был младшим современником Шан Яна. Он родился в небогатой семье в Лояне и умер в Ци около 321 г. до н. э. По преданию, в юности Су Цинь учился в Ци у философа Гуй Гу-цзы, но никакого применения своим знаниям вначале найти не мог, так что члены его семьи, упрекая его, злословили, что он умеет работать лишь языком. Осознавая свою никчемность, Су Цинь продолжал учиться дома, одолевая один трактат за другим и, как говорится, набираясь ума-разума. Достигнув определенного уровня знаний и сформулировав для себя ряд идей, он попытался было добиться аудиенции у чжоуского Сян-вана (368–321 гг. до н. э.). Но сын Неба не принял его. Тогда Су решил отправиться в Цинь, где Хуэй-ван, преемник Сяо-гуна, только что расправившийся с Шан Яном, терпеливо выслушал его длинную речь.
Суть ее у Сыма Цяня изложена вкратце: Цинь, располагавшее обширными территориями и немалым населением, может овладеть Поднебесной, умело применив военную силу, на что ван ответил, что он пока еще к этому не готов [Вяткин, т. VII, с. 95–96]. В «Чжаньго-цэ» этот же диалог и последовавшие за ним акции поданы в более развернутой форме. Щедро демонстрируя свои познания и ссылаясь на искусно подобранные и интерпретированные им примеры из древности, Су продолжал горячо убеждать своего собеседника в реальности выдвигаемых им целей, но все было бесполезно. Огорченный отказом, он вернулся домой, погрузился в изучение текстов и примерно через год решил снова попытать счастья, на сей раз в царстве Чжао.
В 65-й главе труда Сыма Цяня сказано, что в Чжао он тоже не имел успеха, ибо правитель Су-хоу (349–326 гг. до н. э.) предпочел назначить сяном своего младшего брата. Первый успех пришел к Су лишь в сравнительно слабом царстве Янь, где после долгой беседы с Вэнь-хоу (361–333 гг. до н. э.) он сумел заложить основы союза хэцзун против Цинь. Окрыленный, Су снова направился в Чжао, где в это время умер его соперник и место сяна стало вакантным. На сей раз правитель Чжао выслушал Су Циня со вниманием и принял его предложение, дав ему должность сяна [там же, с. 96—101][75]. После этого Су Цинь направился в царство Хань, где он долго уговаривал ханьского правителя Сюань-вана (332–312 гг. до н. э.) присоединиться к антициньской коалиции, а затем направился в царство Вэй и имел аналогичную беседу с вэйским Сян-ваном (334–319 гг. до н. э.). Обе эти беседы завершились успешно, а правители Хань и Вэй присоединились к союзу хэцзун [Вяткин, т. VII, с. 101–104; Crump, 1970, фрагм. 387, с. 460–462][76]. После посещения Вэй Су Цинь отправился в могущественное восточное царство Ци, где беседовал с Сюань-ваном (342–324 гг. до н. э.), а затем в Чу, где встретился с Вэй-ваном (339–328 гг. до н. э.). Оба царства вняли его аргументам и тоже согласились присоединиться к антициньскому союзу [Вяткин, т. VII, с. 104–107; Crump, 1970, фрагм. 184, с. 230–232].
Итак, в результате многочисленных и занявших немалое время в последней трети IV в. до н. э. поездок Су Циня по царствам Янь, Чжао, Хань, Вэй, Ци и Чу этот незаурядный политик и дипломат сумел, по словам Сыма Цяня, объединить силы шести царств в анти-циньский союз и, более того, стать сяном всех шести царств [Вяткин, т. VII, с. 107]. Формально, если верить всему, что рассказано у Сыма Цяня и в «Чжаньго-цэ», в истории Чжаньго не было более могущественного государственного деятеля, чем он. Но как обстояло дело на самом деле? И сыграл ли свою роль наспех сколоченный, хотя и с политической точки зрения весьма разумный план? Об этом следует сказать особо. Но сначала обратим внимание на всю ту аргументацию, которую использовал Су Цинь в ходе его поездок. Она весьма подробно изложена в 69-й главе труда Сыма Цяня.
Вначале у Су Циня не было ни определенной ценностной установки, ни соответствующей ей стратегии. Он жаждал лишь одного — войти в состав удачливых странствующих ученых ши и добиться высокой должности. Где и у кого— для него тогда не было существенным. Именно этим можно объяснить тот факт, что ранее всего Су направился в Цинь, где как раз в это время (338 г. до н. э.) его известный предшественник Шан Ян завершил свои счеты с жизнью вследствие того, что его высокий покровитель Сяо-гун умер. Преемник Сяо-гуна Хуэй-ван, казнив нелюбимого им Шан Яна, сохранил, однако, его институциональное наследие, и более того, продолжал действовать в духе его реформ. Поэтому, видимо, он благосклонно отнесся к новому странствующему ши. Однако, услышав, что тот предлагает ему просто воспользоваться имевшимся у царства могуществом (достигнутым благодаря уже реализованным реформам Шан Яна) и за этот счет овладеть Поднебесной, он остался весьма равнодушен к подобному предложению, справедливо решив, что в реальности любые рассуждения об овладении Поднебесной явно преждевременны. Сказанное означает, что дебют Су Циня был неудачным. Су шел напролом, не вполне оценив все за и против. Аргументы его (Цинь велико и владеет умением воевать) звучали в устах Хуэй-вана как простое пустозвонство.
Су, несомненно, учел полученный им урок и резко изменил суть своих установок. Прежде всего он обрел главное — ценностную ориентацию. Но, не забыв обиды, он резонно рассудил, что стоит наказать обидчика. Для этого следовало найти иных благодарных слушателей в лице других правителей и постараться настроить их против могущественного Цинь, силы которого после реформ Шан Яна весьма быстро росли. Обретение Су Цинем четкой ценностной ориентации и выработка связанной с ней стратегии вели к тому, что нужно было всячески разжигать в царствах антициньские настроения. А условия для этого были весьма подходящими. Прежде полуварварское царство, к которому относились без особого уважения и без существенных опасений, ныне стало на глазах превращаться в нечто иное. Пореформенное и резко усилившееся Цинь становилось опасным государством, склонным обращаться с соседями весьма бесцеремонно. Военная хитрость, в 340 г. до н. э. позволившая Шан Яну коварно обмануть его прежнего приятеля, вэйского генерала, и легко разбить его армию [Вяткин, т. VII, с. 90], многих в этом убедила.
Первый визит с новыми идеями в Чжао оказался второй неудачей для Су Циня. Его просто отказались там выслушать, о чем позаботился только что назначенный на должность чжаоского сяна родственник правителя Фэньян-цзюнь, не желавший конкуренции. Повезло ему только в отдаленном Янь, где и была полностью развернута аргументация Су Циня. Принципы ее построения следует считать до определенной степени стандартными: сначала он рассказывал собеседнику, сколь велико и богато управляемое им царство, а затем переходил к описанию потенциальных опасностей, ожидающих его, если оно не выберет правильный, т. е. антициньский курс в политике. Разумеется, общий стандарт не исключал вариантов. В случае с Янь было упомянуто, что, хотя это царство и благоденствует, оно обязано своим процветанием лишь тому, что ограждено от демонического Цинь другими государствами, в частности Чжао. Что же касается Чжао, то для него нанести урон царству Янь ничего не стоит. Поэтому для Янь самое существенное — сблизиться с Чжао, заручиться его поддержкой. Янь-ский Вэнь-хоу охотно воспринял логику аргументации Су и добавил к ней, что не стоит пренебрегать улучшением отношений и с другим яньским соседом, Ци. Если бы объединиться с обоими в антициньский союз, это могло бы стать некоей гарантией против возможной агрессии со стороны Цинь. В заключение беседы Вэнь-хоу богато наградил Су Циня за его плодотворную идею и заявил, что Янь можно считать членом антициньского союза хэцзун. Окрыленный первым успехом, Су направился в Чжао, где как раз в это время, как упоминалось, умер его недоброжелатель Фэньян-цзюнь.
На сей раз прибывшего с богатым выездом, яньскими золотом и шелками ученого ши чжаоский Су-хоу встретил гостеприимно. И Су Цинь умело развернул перед ним свою аргументацию. Страна ваша богата и сильна, правитель мудр. Нужно только для народа обеспечить спокойствие, а оно зависит от правильной внешней политики. Враждуя с сильными Цинь или Ци, т. е. с могучими соседями Чжао на западе и востоке, это царство не обретет покоя при всем том, что оно едва ли не наиболее сильно в Поднебесной. Не трогая Ци, стоит обратить внимание на то, что основная опасность грозит со стороны царства Цинь, которое может превратить Хань и Вэй в своих вассалов и оказаться совсем рядом с Чжао, почти окружив его. Сейчас, пока потенциальные силы других царств вдесятеро больше того, чем располагает Цинь, все может казаться не столь уж и страшным. Но это на самом деле будет так лишь в том случае, если эти силы объединить. Только тогда потенциально агрессивное Цинь будет разбито и перестанет быть опасным для всех. А вы, правитель, не учитываете этого и готовы поддерживать с Цинь близкие отношения. Прислушиваясь к мнению тех, кто пугает всех мощью Цинь, вы боитесь этого царства. В то же время лучшее для Чжао — это возглавить антициньский союз, в который вошли бы Хань, Вэй, Янь, Чу и Ци. Соберите руководителей администрации этих царств и заключите с ними союз, связывающий его участников клятвенным обещанием помогать друг другу в случае агрессии со стороны Цинь. И если все будут действовать сплоченно, вы станете главой союза.
Обратим внимание: сильное и расположенное рядом с Цинь, имеющее больше оснований и опасений чем у других, стать жертвой агрессии, Чжао призвано стать во главе создаваемого антициньского союза. Это разумно и выгодно для союза — разумеется, если союз предполагает быть чем-то прочным и долговременным, чего, однако, как то будет очевидно из последующего изложения, не случилось.
Договорившись с правителем Чжао, Су Цинь направился в лежавшее к югу от него царство Хань. Ханьского Сюань-вана он похвалил за то, что у него сильная армия, лучшие в Поднебесной стрелки из арбалета, воины искусно владеют различными видами оружия, включая мечи. При таких военных возможностях негоже служить царству Цинь, которое к тому же может потребовать от Хань то один кусок территории, то другой. А земли в Хань и без того мало, народ живет скученно. Сюань-ван выслушал аргументы и согласился с ними, заметив, что он готов последовать «наставлениям чжаоского вана», из чего видно, что предложение о союзе теперь делалось Су Цинем не от его имени, а от имени могущественного главы создаваемой антициньской коалиции.
Следующий визит был к правителю царства Вэй, расположенного к югу от Хань, тоже территориально небольшого и плотно заселенного. Прославляя мудрость вэйского Сян-вана, Су Цинь предостерегал его от сближения с Цинь. Иначе циньский правитель станет императором, а вэйский — его вассалом, который будет вынужден отдать Цинь свои земли. В заключение он прямо упомянул, что послан в Вэй чжаоским правителем. Вэйский Сян-ван, услышав это, «с почтением присоединился к союзу».
Из Вэй Су Цинь отправился в восточное Ци, где в беседе с циским Сюань-ваном прославлял силу и богатство его царства, особенно столицу Линьцзы. Никто во всей Поднебесной не сравнится с Ци. Но если оно забудет об агрессивном Цинь, жертвой которого легко могут стать соседние с Ци царства Хань и Вэй, то может случиться беда. Конечно, пока Цинь далеко и не в состоянии нанести вреда Ци. Но ситуация может измениться, и лучше подумать об этом заранее. Циский правитель выслушал все сказанное, преподнесенное ему как бы от имени чжаоского вана, и согласился вступить в антициньский союз.
Прибыв в южное Чу, Су Цинь обратился к чускому Вэй-вану с несколько иными аргументами. Чу и Цинь равно могущественны, и потому Цинь более всего хотело бы вредить Чу. Вот поэтому-то Чу и выгодно войти в антициньский союз и укрепиться за его счет. А союзники будут помогать Чу, присылать ему подношения, даже служить ему. Ни слова о главенстве Чжао не было сказано. После этого Чу склонилось войти в антициньский союз.
В «Чжаньго-цэ» можно найти и некоторые дополнительные аргументы. Например, из фрагментов 156 и 157 явствует, что именно Су Цинь отговаривал правителя Ци от предложенного было царством Цинь провозглашения этих двух правителей соответственно Западным и Восточным императорами [Crump, 1970, с. 193–195]. А судя по фрагменту 184, уговаривая правителя Чу вступить в коалицию, Су делал даже намеки на то, что главенствовать в этом союзе будет Чу [там же, с. 230–232]. Эти намеки не были безосновательными. В 40-й главе труда Сыма Цяня о Чу прямо сказано, что после того, как Су Цинь в 318 г. до н. э. (328) создал антициньский союз хэцзун, главой его стал чуский Хуай-ван [Вяткин, т. V, с. 204][77]. Как видим, главным принципом стратегии Су Циня было запугать правителей сильных царств, обратив их внимание на реальность быстро растущей мощи и агрессивности со стороны Цинь. Вроде бы в этом стратегическом замысле Су Цинь преуспел. Но на деле созданный им союз оказался скорее фикцией, нежели реальностью.
Сыма Цянь сообщает, что после всех его визитов Су Цинь стал сяном шести царств, образовавших антициньский союз хэцзун[78]. Вернувшись после создания союза хэцзун в Чжао, Су Цинь получил там во владение местность Уань и стал именоваться почетным титулом Уань-цзюнь[79]. Однако созданный Су Цинем союз не был воспринят всерьез мало чем связанными друг с другом правителями. Более того, у каждого из шести были свои счеты с другими союзниками по коалиции, и все они имели свои текущие сиюминутные интересы, которые то и дело вступали в противоречие с глобальным стратегическим замыслом, рассчитанным на длительное время. Это, не говоря уже о политико-дипломатических усилиях царства Цинь и его главного представителя Чжан И, сыграло роковую роль как в судьбах союза хэцзун, так и в личной жизни Су Циня.
Из фразы в 69-й главе Сыма Цяня явствует, что что этот союз несколько напугал и будто бы на целых 15 лет приостановил агрессивные выпады Цинь [Вяткин, т. VII, с. 108]. Правда, Р.В. Вяткин в примечании [там же, с. 338, примеч. 62] оговаривается, что это утверждение не соответствует действительности и что реальная значимость союза была очень небольшой. Так оно и было. Попытаемся разобраться, как в действительности обстояли дела с военными действиями в это время.
Если мы возвратимся к хронике военных столкновений, зафиксированных в различных главах труда Сыма Цяня, то обнаружим, что царство Цинь отнюдь не испугалось и не прекратило на 15 лет воевать с соседями. Более того, воевали друг с другом и армии членов антициньского союза. Так, согласно данным 43-й главы, в 328 г. до н. э. Чжао вело войну с Цинь, а в 327 г. до н. э. Хань — с царствами Ци и Вэй [Вяткин, т. VI, с. 60]. В 44-й главе рассказывается о войне Вэй с Цинь в 328–327 гг. до н. э. и о войне Вэй с Чу в 323 г. до н. э. [там же, с. 87]. Из 45-й главы явствует, что в 325 г. до н. э. Вэй воевало с Хань, а в 319 г. до н. э. на Хань напала армия Цинь [там же, с. 100–101]. В 318–316 гг. до н. э. циньская армия успешно воевала то с коалицией ее соперников, то с Хань или Чжао, в 314–313 гг. до н. э. — с Вэй и Чжао, в 313–312 гг. до н. э. — с Чу, о чем подробно рассказано в 40, 43-46-й главах Сыма Цяня [Вяткин, т. V, с. 204–205; т. VI, с. 60, 88, 101, 118]. Мало того, в 312 г. до н. э. Цинь вместе с Вэй напало на Янь, а вместе с Хань на Чу [Вяткин, т. VI, с. 88, 102].
Из всех этих сообщений ясно, что ни о каком 15-летнем моратории на военные действия со стороны Цинь говорить не приходится. Более того, в 69-й главе сказано, что, когда Ци и Вэй напали на Чжао[80], чжаоский ван справедливо предъявил счет Су Циню, который попросил послать его в Янь, дабы там договориться с Ци и исправить ситуацию. Чжаоский ван согласился на это, но после отъезда Су Циня из Чжао союз хэцзун распался [Вяткин, т. VII, с. 108].
Как видим, есть серьезные сомнения, что союз в созданной Су Ци-нем форме вообще существовал. Идея носилась в воздухе. Кто-то воспринимал ее всерьез, но не все. Собственные интересы брали верх. Заметим, что, пока Су Цинь добирался до Янь, на это царство напало союзное с ним Ци, так что Су Циню пришлось ехать в Ци и, снова запугивая его коварством Цинь, молить циского правителя вернуть Янь захваченные земли. Земли вернули, но в Янь встретили Су Циня весьма прохладно, так что тот с трудом добился назначения на должность. Не слишком долго пробыв в Янь, Су Цинь возвратился в Ци, где вскоре был убит[81].
Практически все сказанное означает, что антициньский союз, с таким трудом и столь долгое время создававшийся Су Цинем, не действовал с самого начала. Это была некая политико-дипломатическая фикция. Почему же все усилия оказались напрасными? Выше уже упоминалось, что значительную роль в этом сыграли два фактора: противостоявшая Су Циню активная деятельность его удачливого соперника Чжан И и текущие интересы правителей в общем-то весьма разношерстной коалиции, соединившейся лишь перед лицом драматически расписанной Су Цинем угрозы со стороны Цинь.
Каждое из шести царств имело свои интересы и воевало именно ради них. Если требовали обстоятельства, то и в коалиции с Цинь. Как бы то ни было, но дело жизни Су Циня потерпело полный провал. Однако его имя стало широко известным в Поднебесной. И этим решили воспользоваться младшие братья Су Циня, Су Дай и Су Ли, причем сделали это довольно успешно. О некоторых советах Су Дая правителям Восточного Чжоу с явной целью противостоять натиску Цинь уже шла речь в первой главе. Вскоре, как следует полагать, просторы Восточного Чжоу стали для него тесны, и Су Дай отправился в Янь, где имя и деятельность его старшего брата хорошо помнили.
В царстве Янь Су Дай занялся, однако, не организацией борьбы с Цинь, а проблемой взаимотношений Янь с его соседями, особенно с Ци. Вскоре на помощь ему прибыл его брат Су Ли, который тоже начинал свою карьеру политического деятеля и дипломата на родине, в Восточном Чжоу. Чего же хотели добиться в Янь братья Су?
Прибыв в Янь, Су Дай при первой беседе с правителем воспел хвалу его мудрости и провозгласил, что потенциальные противники Янь — царства Ци и Чжао, а союзники — Чу и Вэй. Заметим, о Цинь в беседе уже не было и речи — молчаливо признается, что антициньского союза больше нет, а интересы Янь в том, чтобы дальше ломать антициньскую коалицию. В ответ ему было сказано, что противостоять (вместо далекого Цинь, о чем просил еще так недавно Су Цинь) мощному Ци, к тому же самому близкому соседу, — безумие. На это Су Дай заметил, что можно попытаться ослабить Ци в интересах Янь. Циский Минь-ван изрядно истощил свою страну походами, а если послать в Ци заложника и Су Ли, который попытается подкупить высоких чиновников, Ци можно ослабить еще более. Этот план был принят и исполнен, но в это время в самом Янь произошла смута, на троне оказался новый правитель Чжао-ван, а братья Су бежали в Ци.
Из Ци Су Дай отправил послание новому правителю Янь Чжао-вану, в котором опять шла речь о том, что главный враг Янь — Ци, но для того, чтобы одержать над ним верх, нужно, во-первых, заключить союз с другими чжухоу, а во-вторых, умело использовать могущество царства Цинь, натравив его на Ци. Пусть правитель Цинь пришлет в Янь своих советников и постарается сблизиться с Янь и Чжао, что в конечном счете ослабит Ци. Яньский Чжао-ван принял этот совет. Коалиция нескольких царств, включая Цинь, поддержала Янь. Царство Янь всласть потоптало земли Ци, изгнав в 284 г. до н. э. циского Минь-вана. Правда, это торжество продолжалось недолго. Вскоре Ци восстановило свои позиции и наказало Янь. Яньский ван предполагал поехать в Цинь, но Су Дай отговорил его, чем заслужил уважение в Янь [Вяткин, т. VII с. 112–119][82].
Роль братьев Су в развитии политических событий в период Чжаньго на рубеже IV–III вв. до н. э. не очень ясна. Если доминантой их деятельности, как многими принято считать, было ослабление Цинь, то зачем следовало вести курс на борьбу с Ци, да еще с помощью Цинь? Если антициньское движение было не главным (во всяком случае, после смерти Су Циня), то в чем был основной смысл политики братьев Су? Неужели только в том, чтобы дать возможность правителю слабого Янь надругаться над сильным Ци? Сыма Цянь в заключительной части 69-й главы пишет, что в конечном счете Су Дай вернулся к идее антициньского союза и дожил со своим младшим братом Су Ли до глубокой старости, пользуясь уважением, которого некогда лишился Су Цинь [там же, с. 119]. Неясно, в чем именно проявил себя будто бы возрожденный братьями антициньский союз и что было источником уважения к ним. Ослабить Цинь политика братьев Су так и не сумела. Попытка использовать Цинь в интересах слабого Янь тоже не дала заметных результатов. Царство Ци, против которого братья плели интригу, не слишком в конечном счете пострадало. За что было их уважать? Разве что за искусство политической интриги и дипломатических планов, в чем все они, безусловно, преуспели.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.