Совершенствование системы призрения слепых на рубеже XIX–XX вв. Социальная и медицинская помощь глухонемым

Совершенствование системы призрения слепых на рубеже XIX–XX вв. Социальная и медицинская помощь глухонемым

К началу 1890-х гг. Попечительство императрицы Марии Александровны о слепых из небольшой организации с весьма скромными задачами превратилось в крупное ведомство призрения, действовавшее в общегосударственном масштабе. Помощь слепым оформилась в самостоятельную отрасль. Это произошло во многом благодаря личным усилиям председателя Попечительства Константина Карловича Грота. Несмотря на преклонный возраст, он продолжал руководить этим ведомством до середины 1890-х гг. Порядок управления оставался прежним. Но в начале XX столетия руководство Попечительства позволило обсуждать вопросы помощи слепым на ведомственных съездах. Первый состоялся в мае 1901 г., второй был намечен на лето 1906 г., однако революционные события помешали его провести и он собрался в мае 1909 г. В работе съездов участвовали не только сотрудники и преподаватели Попечительства, но и сами слепые, приглашались представители государственных учреждений и благотворительных организаций. Рассматривавшиеся вопросы, как правило, не выходили за рамки обсуждения проблем социальной и медицинской помощи слепым. Попечительство старалось не касаться на съездах политики. Однако выступления некоторых участников были очень резкими. На втором съезде член-сотрудник Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых А. А. Крогиус заявил: «Слепота является страшным общественным злом, и является результатом народной нищеты и угнетения»[819].

Деятельность Попечительства заключалась, главным образом, в призрении детей и юношества в специализированных учебно-воспитательных заведениях – училищах слепых. Кроме того, оно призревало нетрудоспособных взрослых слепых в богадельнях, выдавало денежные пособия и к началу 1890-х гг. располагало десятками различных учреждений. Наряду с успехами в деятельности Попечительства о слепых имелись проблемы. Отсутствовала система профессионального трудового обучения частично трудоспособных незрячих, чтобы они могли хотя бы в какой-то степени обеспечивать свое существование. Учебно-воспитательные и богаделенные заведения для слепых располагались, главным образом, в городах. Слепые, проживавшие в сельской местности, практически не были охвачены призрением. Не было известно, сколько вообще в России людей, лишенных зрения.

Ответ на последний вопрос дала перепись населения империи, проведенная в 1897 г. Выяснилось, что общее число слепых составляло 247 900 человек, из которых 71 434 были слепыми от рождения и 176 466 ослепли впоследствии[820]. Во многих случаях причиной были заболевания глаз. Это привело Попечительство к мысли об организации мероприятий для лечения и предупреждения слепоты. Таким образом, оно взяло на себя решение задач не только в области собственно призрения, но и здравоохранения. Официальная государственная политика в этой сфере в дореволюционной России отсутствовала. Вопросами, связанными с организацией медицинской помощи населению, занимались различные государственные и общественные структуры, в том числе и благотворительные. Обращение Попечительства о слепых к мероприятиям лечебно-профилактического характера было обусловлено и тем, что предупреждение и лечение слепоты обходилось дешевле, чем призрение невидящих.

Стремление к рациональному расходованию средств заставило Попечительство также приступить в 1890-е гг. к организации трудового обучения взрослых слепых. До этого они содержались в богадельнях или получали денежные пособия. Раздача денег слепым была близка к традиционной милостыне и одобрялась общественностью. К. К. Грот, напротив, полагал, что помощь взрослым слепым, за исключением немощных, должна состоять в обучении ремеслам, которые им доступны. Эту точку зрения он подробно изложил в сентябре 1893 г. в циркулярном письме советам местных отделений Попечительства и его уполномоченным. Грот напомнил, что главная цель «…заключается в рациональном призрении слепых, то есть в воспитании и обучении ремеслу слепых детей и в приучении взрослых слепых к производительному труду, с тем, чтобы они, изучив какое-либо ремесло, могли, хотя отчасти, содержать себя собственным трудом…»[821]. Денежные пособия он считал уступкой общественному мнению, которое не имело «…ясного понятия о рациональном призрении слепых»[822]. Грот полагал возможным выдавать пособия только нетрудоспособным слепым или для покрытия расходов на лечение. Категорически запрещалась выдача денег слепым, занимавшимся профессиональным нищенством.

Для того чтобы сделать призрение слепых «рациональным», прежде всего, требовалась производственная база. В 1893 г. в Петербурге Попечительством были созданы мастерские для обучения взрослых слепых ремеслам и оказания им трудовой помощи. Мастерские состояли из двух отделений. Одно предназначалось для изготовления плетеных изделий, другое – щеток. Правила для мастерских, утвержденные советом Попечительства в октябре 1893 г., были составлены лично К. К. Гротом. «Цель учреждения мастерских, – говорится в них, – двоякая: во-первых, обучение мастерству взрослых слепых, и, во-вторых, облегчение работы тем взрослым слепцам, которые, изучив мастерство, не имеют удобного помещения для занятия ремеслом»[823]. В мастерские принимались лица в возрасте от 16 до 35 лет, полностью лишенные зрения на оба глаза и не имевшие других физических недостатков, мешавших труду. Мастерские являлись учреждением призрения, поэтому важнейшим условием посещения их было «…желание трудиться и готовность подчиняться установленному в мастерских и вне их порядку»[824]. Для обучавшихся ремеслу работа в мастерских была обязательной во все дни, кроме праздничных. На тех, кто пользовался трудовой помощью, это правило не распространялось. Однако лица, которые зарабатывали недостаточно для своего содержания и пользовались пособием от Попечительства, должны были работать в мастерских ежедневно, кроме праздников, как ученики.

Особенностью призрения слепых в мастерских было то, что за работавшими были закреплены попечители из числа членов так называемого патроната – особого органа, учрежденного при мастерских для наблюдения за слепыми. «главная цель патроната, – говорится в правилах, – заключается в том, чтобы ни один из тех слепых, которые изучили ремесло и начали трудовую жизнь, не мог опять покинуть работу и впасть в нищету по недостатку покровительства и поддержки со стороны зрячих, и чтобы каждый трудящийся слепец знал, что у него есть попечитель, который всегда готов о нем заботиться и принимать его интересы близко к сердцу»[825]. Члены патроната работали добровольно и безвозмездно. Попечитель мог наблюдать не более чем за четырьмя слепыми. Патронат обеспечивал наиболее совершенное призрение, позволяя сочетать трудовую помощь с поддержкой в решении различных жизненных задач, с которыми сталкивались слепые. Ученики мастерских содержались за счет Попечительства и материалы для работы получали бесплатно. Пользовавшиеся трудовой помощью приобретали материалы за свой счет. Всем работавшим в мастерских бесплатно давались инструменты и консультации обучавших мастеров. Деньги за продажу своих изделий пользовавшиеся трудовой помощью получали сразу, ученики – только на третий год. При мастерских имелся склад, куда могли приносить свои изделия все слепые, состоявшие под покровительством Попечительства. Деньги им выдавались сразу, за удержанием 10 % от стоимости изделий в пользу мастерских. Через три года обучения ученики покидали мастерские, чтобы «…начать самостоятельную жизнь и содержать себя своим трудом»[826].

Созданные К. К. Гротом мастерские представляли собой наиболее совершенную форму призрения взрослых слепых, объединявшую профессиональное обучение, трудовую помощь и патронат. В дополнение к этому Грот планировал создание так называемого заведения дешевых квартир, говоря современным языком, общежития для слепых, чтобы сократить их расходы на жилье и облегчить наблюдение за ними. При жизни Грота этот проект реализовать не удалось за отсутствием средств. Общежитие для слепых было открыто только в 1903 г.

Недостаток средств тормозил и открытие мастерских. Тогда Грот пожертвовал на них собственные сбережения – 45 тыс. руб.[827]. Из скромности он не афишировал свой поступок, представил дело так, что эти деньги были получены по завещанию его покойной сестры. В действительности деньги сестры Грот тоже пожертвовал, учредив три стипендии ее имени в Училище св. Елены в Санкт-Петербурге. Кроме того, 3 тыс. руб. К. К. Грот пожертвовал в 1893 г. рождественской школе Патриотического общества для учреждения на проценты с них стипендии имени его покойной жены А. Н. Грот[828]. Труды К. К. Грота отмечены присвоением мастерским его имени. Полностью заведение получило название «мастерские для взрослых слепых имени Константина Карловича Грота».

Как и Александро-Мариинское училище слепых, мастерские являлись образцовым учреждением, по примеру которого намечалось создать такие же в других городах. Потребность в них была очень велика. Существовавших не хватало даже для Петербурга. В начале XX в. Они могли одновременно принять не более 100 человек. Но недостаток средств и квалифицированных кадров не позволил распространить удачный опыт на всю страну. Кроме мастерских в Петербурге, в составе Попечительства о слепых было открыто еще одно подобное заведение – вятское ремесленное убежище для слепых женщин. Кроме того, для оказания трудовой помощи (без профессионального обучения) Попечительством были организованы, так называемые, общежития слепых работников и работниц. В 1904 г. таких общежитий было девять. Женские имелись (по одному) в Петербурге, Киеве, Костроме и Воронеже. Мужские находились (по одному) в Петербурге, Киеве, Самаре, Смоленске и Тифлисе[829].

Попечительство императрицы Марии Александровны о слепых располагало и традиционными заведениями для их призрения. Это были специализированные богадельни или, как их тогда называли, убежища для слепых. В Петербурге располагались три таких заведения – новоалександровский дом призрения слепых для мужчин, убежище слепых женщин имени княгинь Волконских и приют слепых женщин в память Елизаветы Кудюра. В первые два заведения принимались полностью лишенные зрения в возрасте от 20 до 50 лет. Приют в память Елизаветы Кудюра принимал на призрение лиц старше 50 лет. Столичные богаделенные учреждения для слепых могли в общей сложности единовременно призревать немногим более 100 человек. Кроме Петербурга, богадельни для призрения слепых располагались (по одной) во Владимире, Воронеже, Казани, орле и Туле[830]. Как и учебно-воспитательные заведения для слепых, богадельни существовали на благотворительные пожертвования.

Благотворительные пожертвования в силу их нерегулярности и нестабильности являлись не вполне надежным источником финансирования учреждений призрения. Да и не всегда на пользу делу шли амбиции благотворителей. Такой пример приводится в одном из писем К. К. Грота. В 1893 г. он писал одному из своих корреспондентов: «Была у меня сегодня княжна Вол конская со своей компаньонкой, и мы все еще не совершенно кончили. Таких бестолковых и прижимистых барынь я в жизнь свою не видел и сомневаюсь, чтобы у ней дело пошло на лад. Они, главное, норовят дать как можно менее и стянуть что-нибудь с Попечительства»[831]. Из опубликованного отрывка письма неясно, что хотели «стянуть» дамы. Можно предположить, что для Попечительства были неприемлемы условия пожертвования. Очевидно, что Вол конская доставила Гроту немало хлопот, иначе опытный и осторожный сановник не стал бы так резко отзываться о ней в частном письме. В конце концов, вопрос разрешился с пользой для Попечительства.

Корреспондентом К. К. Грота была С. А. Эллис, супруга генерала от инфантерии, основательница и председательница Братства во имя Христа спасителя для помощи слепым, созданного в 1903 г. в Петербурге. Братство осуществляло призрение в различных формах – устраивало общежития и столовые, занималось поисками работы для частично трудоспособных и организацией сбыта их изделий. В некоторых случаях оказывалась денежная помощь слепым[832]. Братство располагало несколькими общежитиями для слепых в Петербурге и в Крыму, в судаке. Лица, являвшиеся членами Братства и непосредственно участвовавшие в его деятельности, назывались братчиками и братчицами, а те, кто оказывал денежную помощь, назывались соревнователями. По данным на 1904 г. в организации числились 26 братчиков и братчиц и 92 соревнователя[833]. Братство во имя Христа спасителя было удачной формой привлечения общественности к призрению слепых на местном уровне, использовавшей традиционные религиозные истоки русской благотворительности для оказания организованной помощи. Однако других подобных организаций для призрения слепых в России не возникло.

Обучение детей и юношества в учебно-воспитательных заведениях Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых не ограничивалось освоением ремесел. Слепым также преподавались общеобразовательные предметы. Для этого требовались книги со шрифтом Брайля. Печатание таких книг обходилось довольно дорого. Их себестоимость составляла 3 руб. за рельефную страницу. Поэтому Попечительство печатало только самую необходимую литературу, которая распределялась руководством по учебно-воспитательным заведениям. Всего с 1886 г. за десятилетие шрифтом Брайля были напечатаны книги 26 различных наименований общим тиражом 12 450 экземпляров[834]. Желая сократить расходы на печатание, с 1895 г. Попечительство о слепых организовало собственную типографию при Александро-Мариинском училище в Петербурге. Она давала заработок нескольким слепым. С 1898 г. в ней печаталось единственное в России периодическое издание специально для слепых – журнал «досуг слепых».

Увеличить объем литературы для слепых с конца XIX в. помогали дамские кружки, члены которых добровольно и безвозмездно занимались изготовлением книг по Брайлю. Эта работа осуществлялась вручную. Как правило, кружки создавались в тех городах, где имелись училища слепых. Вклад кружков в обеспечение литературой заведений для незрячих был заметным. Например, кружок Е. А. Шамшиной в Петербурге, состоявший из нескольких десятков человек, к 1904 г. изготовил для Александро-Мариинского училища более 2400 томов рельефных книг[835]. Это были, главным образом, произведения русских классиков и детские книги. С 1897 г. в Петербурге существовал кружок Е. Г. Опочининой, изготовлявший книги для губернских училищ. Но деятельность кружков этим не ограничивалась. В 1903 г. в Петербурге при Александро-Мариинском училище был организован дамский кружок для изготовления нот по системе Брайля. В самом училище изготавливались рельефные географические карты и планы городов, как для этого заведения, так и для других училищ.

Стремление избавить от тяжкого недуга тех, кому можно было помочь, и сократить расходы на призрение слепых привело к созданию Попечительством специализированных лечебниц. В 1904 г. они действовали в 16 городах – Астрахани, Вильно, Воронеже, Верном, Гомеле, Звенигородске, Ковно, Новом Маргелане, Пскове, Ташкенте, Твери, Тифлисе, Туле, Уфе, Ярославле и в Троице-Сергиевом Посаде. Эти лечебницы ежегодно оказывали помощь приблизительно 41 тысяче больных[836]. Еще одной формой медицинской помощи пораженным глазными болезнями было содержание за счет Попечительства кроватей или койко-мест в неспециализированных лечебных учреждениях различных ведомств. В 1904 г. таких кроватей было всего 22, воспользовались ими примерно 460 больных[837].

Помощь лишенным зрения и страдавшим глазными болезнями, осуществлявшаяся Попечительством императрицы Марии Александровны в постоянно действующих учреждениях, охватывала, главным образом, столицы и губернские города, где были более подходящие условия для размещения учреждений призрения и более широкие возможности для привлечения благотворителей. Слепые и пораженные глазными болезнями, проживавшие в сельской местности, практически были лишены возможности прибегать к помощи Попечительства, так как не имели средств на дорогу и пребывание в городах. Зачастую, сельские жители не могли оставить дом и сельскохозяйственные работы. Создавать на селе стационарные учреждения для помощи слепым и больным Попечительство не могло из-за недостатка средств и квалифицированных медицинских кадров. Возможности благотворителей в сельской местности и уездных городах были невелики. Земства так же не имели средств для широкомасштабной помощи. Поэтому в начале 1890-х гг. решено было направлять в сельскую местность медиков в командировки. Группы врачей и других специалистов, направлявшиеся Попечительством о слепых в губернии, получили название летучих окулистических отрядов.

В 1892 г. при Попечительстве был создан особый отдел по изысканию мер для предупреждения слепоты, который в следующем году отправил в губернии 7 окулистических отрядов. При выборе регионов Попечительство исходило из того, что находившиеся в его распоряжении врачи-окулисты знали ту или иную местность. Отряды работали всего полтора месяца в летнее время. За этот срок были обследованы более 7,5 тысячи больных, не считая повторных посещений. Врачи сделали около 1,5 тысячи глазных операций, выявили около 500 неизлечимых больных[838]. Характеризуя их деятельность, К. К. Грот писал: «результаты, полученные от командирования семи отрядов, блестяще оправдали надежды, возлагавшиеся на них»[839]. Летом 1894 г. в губернии отправился уже 21 отряд. Всего за два года таких командировок были обследованы более 35 тысяч больных и сделаны около 9,5 тысячи операций. Неизлечимых было выявлено почти 3,5 тысячи человек[840].

Оказывая медицинскую помощь пораженным глазными болезнями, Попечительство решало государственную задачу в области здравоохранения, однако помощь из казны не получало. Финансирование деятельности окулистических отрядов осуществлялось как за счет средств Попечительства, так и из целевых благотворительных пожертвований. Наиболее щедрыми жертвователями были предприниматели и деятели искусства. В частности, А. В. Кокорев внес 5000 руб., пианист А. Г. Рубинштейн – 4264 руб., А. Г. Елисеев – 500 руб.

После всероссийской переписи населения, установившей, сколько слепых в империи, можно было представить масштаб задач по их призрению. Но число пораженных глазными болезнями и слепых, которым можно было вернуть зрение, оставалось неизвестным. Для того, чтобы это установить, требовалась всеобщая диспансеризация населения. Попечительству императрицы Марии Александровны это было не по силам. На правительственном уровне такой вопрос даже не ставился. Поэтому летучие окулистические отряды направлялись туда, куда соглашались ехать сами врачи-добровольцы, и где Попечительство могло организовать взаимодействие с местными властями. В августе 1896 г. К. К. Грот отметил в одном из своих писем: «наша работа по предупреждению слепоты идет превосходно и находит везде большое сочувствие. Отряды начинают уже возвращаться, но недоделанной работы осталось еще много. Оказывается, что число больных глазами везде огромное, и в глухих местах их даже трудно убедить подчиниться лечению»[841].

В Петербургской губернии окулистические отряды не действовали, а в столице помощь оказывалась стационарными учреждениями. Представление о характере деятельности и условиях работы отрядов можно получить, например, из отчета руководителя отряда, действовавшего в 1898 г. в Псковской губернии. Собственно отряд состоял из двух докторов – У. Б. Гольдбладта и И. А. Рабиновича. Гольдбладт являлся руководителем. Рабинович, как можно понять из отчета, вскоре уехал, и Гольдбладт остался работать один. По просьбе великолукской земской управы в апреле 1898 г. отряд прибыл в великие Луки и до конца августа работал в этом городе. А также в Новоржеве и селе Заболотье. Врачи встретили, судя по отчету, полное понимание важности их работы со стороны земства и местного отделения Красного Креста. Начальница последнего прикомандировала к окулистам двух сестер милосердия. Земская управа направила в помощь фельдшера. В земской больнице в великих Луках увеличили число коек для больных глазными болезнями. Позже для них был дополнительно оборудован больничный барак. Всего земство предоставило 90 коек, взяло на себя расходы по содержанию больных, обеспечению их медикаментами и перевязочными материалами. За время работы отряда различная помощь была оказана более чем 4 тысячам больных. Из них 3974 были крестьянами, 575 – мещанами, 161 – из дворянского сословия, 92 принадлежали к духовенству и 40 человек – к другим сословиям[842].

Как видно, подавляющее большинство больных принадлежало к наименее обеспеченным и образованным слоям населения. Отчасти это можно объяснить тем, что крестьян в сельской местности по определению больше. Но столь широкое распространение глазных болезней среди них было вызвано социальными причинами. Сорок три процента от общего числа обратившихся за помощью к врачам отряда страдало трахомой. Больше всего среди больных трахомой было крестьян. В отчете о работе отряда У. Б. Гольдбладт писал: «Причины трахоматозного заболевания мы не знаем, нам только известны многие условия, способствующие появлению и распространению этой болезни, как и большинству других заболеваний глазами и развитию слепоты. Из них главные: низкий уровень культуры большей части населения, нечистоплотность и невежество – с одной стороны, различные влияния окружающей природы и условия (с другой стороны. – Прим. авт.): скученность в жилищах, курные избы, освещение последних лучиной и, вследствие этого, постоянный дым в них…»[843]. К причинам болезни Гольдбладт отнес, опираясь на мнение земства, обработку льна в некоторых уездах Псковской губернии. Кроме того, доктор отметил: «Беззаботность и слепая покорность судьбе, доверчивость ко всем знахарям и знахаркам, лечение глаз слюной и всякой грязью – так же играют большую роль в ухудшении глазных болезней»[844].

Нет основания подозревать автора отчета в тенденциозности. Жизнь русской деревни той эпохи хорошо известна. Да и сам отчет предназначался не для того, чтобы критиковать царизм в каком-нибудь оппозиционном собрании, а был сугубо профессиональным. Автор полагал, что для устранения перечисленных им условий возникновения и распространения глазных болезней потребуются десятки лет. В то же время Гольдбладт считал, что для «…хорошей организации специальной помощи, необходимы только незначительные жертвы»[845]. Вопрос состоял в том, кто эти жертвы должен был приносить. Лечение и профилактика глазных болезней рассматриваются автором отчета как «священная обязанность государства и общественных учреждений»[846]. Однако инициатива, по его мнению, должна принадлежать земствам[847]. Фактически это было указание на отсутствие государственной политики в области здравоохранения, сделанное в корректной форме.

Попечительство императрицы Марии Александровны о слепых не могло полностью решить задачи в области здравоохранения и специализированного призрения. Масштаб его деятельности зависел от финансирования, осуществлявшегося из «внебюджетных», главным образом, благотворительных источников. Поэтому безоговорочно судить об эффективности деятельности летучих окулистических отрядов сложно. К. К. Грот оценивал их работу позитивно. Однако высказывались и другие мнения.

Один из его ближайших сотрудников, доктор А. И. Скребицкий, полагал, что расширению деятельности окулистических отрядов мешает позиция руководства Попечительства о слепых. По мнению Скребицкого, оно отпускало недостаточно средств для организации отрядов. На втором съезде представителей профессионального и технического образования, состоявшемся в 1896 г. в Москве, Скребицкий подверг резкой критике деятельность Попечительства по предупреждению слепоты. Он полагал, что именно это направление работы должно стать главным. После этого отношения Грота и Скребицкого испортились и последний отошел от дел Попечительства.

Скребицкий, помимо критики в адрес руководства, нарушил одну из вековых традиций благотворительных ведомств под покровительством Романовых, согласно которой не принято было «выносить сор из избы». Но в данном случае основной причиной разногласий послужило не это. Закрытость и консерватизм Ведомства императрицы Марии, в состав которого входило Попечительство о слепых, вызывали недовольство и самого К. К. Грота. Предмет разногласий заключался в том, какое направление в деятельности следовало сделать приоритетным. Целью Попечительства о слепых было призрение лиц, полностью лишившихся зрения. Медицинскую помощь пораженным глазными болезнями Попечительство взяло на себя позже. Самостоятельно изменить приоритет в работе Попечительства Грот не мог. Инициатива служащих, даже высокопоставленных, в ведомстве императрицы Марии не поощрялась. С учетом этого можно сказать, что в области медицинской помощи слепым Попечительство делало все, что было в его силах. За 12 лет – с 1893 по 1905 г. – Попечительством императрицы в губернии были направлены 315 окулистических отрядов, которыми были обследованы 542 054 больных и сделано 181 323 операции[848]. Всего окулистическими отрядами и стационарными лечебными учреждениями Попечительства о слепых за это время был принят 1 448 841 больной и проведено 377 668 операций[849].

В начале XX столетия важнейшим направлением деятельности Попечительства о слепых оставалось призрение детей и юношества в учебно-воспитательных заведениях (к 1905 г. их было 24 – в Санкт-Петербурге, Владимире, Вологде, Воронеже, Елабуге, Иркутске, Каменец-Подольске, Казани, Киеве, Костроме, Минске, Москве, Одессе, Перми, Полтаве, Ревеле, Самаре, Саратове, Смоленске, Твери, Тифлисе, Туле, Харькове и Чернигове). Всего в них единовременно обучались 759 человек[850]. Эти данные приводятся в статье О. К. Адеркаса «Призрение слепых», опубликованной в сборнике «общественное и частное призрение в России», вышедшем в 1907 г. в издании «Благотворительность в России. Т.1.», вышедшем тогда же, приводится другая цифра – 915 человек[851]. Это, вероятно, связано с тем, что к концу 1904 г. часть воспитанников училищ слепых окончила заведения. Помимо училищ Попечительство к 1905 г. располагало 8 богаделенными заведениями для призрения лишенных зрения, 3 из которых располагались в Петербурге.

Стремясь к расширению своей деятельности, Попечительство императрицы Марии Александровны создавало местные отделения и постоянные комитеты. Как правило – в губернских городах. В 1904 г. было 27 отделений – в Астрахани, Вильно, Владимире, Вологде, Воронеже, Иркутске, Казани, Каменец-Подольске (Подольское), Киеве, Костроме (Костромско-Ярославское), Минске, Москве, Одессе, орле, Перми, Полтаве, Пскове, Самаре, Саратове, Смоленске, Твери, Тифлисе (кавказское), Туле, Уфе, Харькове, Чернигове и Якутске. Кроме того, в Попечительство входили 6 постоянных комитетов – в Вятке, Елабуге, Звенигородске, Ревеле, Ташкенте (туркестанский комитет), Ярославле[852].

Попечительство являлось единственной в России организацией, осуществлявшей призрение слепых и пораженных глазными болезнями в масштабах страны. Собственно призрение оно сочетало с медицинской помощью. Как и другие благотворительные структуры под покровительством дома Романовых, оно, по сути, решало государственные задачи в области призрения и здравоохранения. Его помощью в начале XX столетия ежегодно пользовались несколько сотен тысяч людей (в 1904 г. – 602 459 человек)[853].

На рубеже XIX–XX вв. получило развитие новое направление специализированной социальной помощи под покровительством дома Романовых – призрение глухонемых. До конца XIX столетия этим занимались отдельные учреждения различной ведомственной принадлежности. Отсутствовала какая-либо единообразная система обучения глухонемых. Из благотворительных структур дома Романовых только ведомство императрицы располагало единственным специализированным заведением. Это было Училище глухонемых, основанное Марией Федоровной в 1806 г. в Павловске и переведенное в 1810 г. в Петербург. В конце XIX столетия власть и общество пришли к осознанию того, что глухонемые, подобно слепым, нуждаются в специализированной социальной и медицинской помощи.

Для решения этой задачи в 1898 г. создано еще одно благотворительное ведомство под покровительством дома Романовых – Попечительство императрицы Марии Федоровны о глухонемых. Она выступила инициатором его создания и стала руководительницей. Организационно новое ведомство вошло в состав Ведомства учреждений императрицы Марии. Это было обусловлено рядом причин. В числе его учреждений действовало единственное в России специализированное учебно-воспитательное заведение для призрения глухонемых. В составе Ведомства императрицы Марии успешно работало Попечительство о слепых. Его опыт мог быть использован при организации помощи глухонемым. Полностью новое ведомство называлось «состоящее под августейшим покровительством их императорских величеств Попечительство государыни императрицы Марии Федоровны о глухонемых». Следует уточнить, что под «их императорскими величествами», в первую очередь, понимались царствующий монарх и его супруга, традиционно покровительствовавшие ведомству императрицы Марии. Однако в царствование Николая II его мать-императрица Мария Федоровна – сохранила за собой руководство ведомством, не желая уступать эту почетную роль своей невестке – Александре Федоровне.

В составе Ведомства императрицы Марии Попечительство о глухонемых сохраняло внутреннюю самостоятельность. Положение, установившее правовую основу его деятельности, было утверждено 2 мая 1900 г. Цель нового ведомства определялась как «…попечение о глухонемых всех возрастов»[854]. Для взрослых глухонемых, говорится в Положении, Попечительство «…утверждает мастерские, дома трудолюбия, дешевые квартиры, приискивает работу, озабочивается помещением престарелых и увечных в богадельни и другие подобные учреждения»[855]. Для «малолетних глухонемых» предполагалось создавать школы, учебные мастерские, различные приюты и убежища. Предусматривалась выдача пособий «нуждающимся семьям, в коих имеются глухонемые дети»[856]. Кроме того, Попечительство «озабочивалось» созданием курсов по подготовке учителей для обучения глухонемых, разработкой методических материалов. Как видно, характер призрения глухонемых обуславливался не только указанным недугом, но их возрастом и способностью к трудовой деятельности.

По своему организационному устройству Попечительство было сходно с другими структурами и учреждениями Ведомства императрицы Марии. Как орган управления, оно состояло из комитета, совета при нем и неограниченного числа членов. Главной руководящей структурой был комитет, осуществлявший «высший надзор» за всеми учреждениями, входившими в состав Попечительства. В комитет входили шесть членов, утверждавшихся сроком на три года Марией Федоровной. Один из членов комитета на этот срок назначался председателем, другой – заместителем. Комитет устанавливал правила хранения и использования финансов Попечительства, рассматривал прошения об оказании помощи глухонемым, утверждал в должностях руководителей региональных отделений и их заместителей, почетных членов Попечительства и членов совета. Совет при комитете предназначался для обсуждения вопросов учебно-воспитательной и хозяйственной деятельности. Возглавлял его председатель комитета. Положением предусматривалась возможность создания губернских, областных и городских отделений Попечительства с советами при них. Вопросы, связанные с открытием отделений, находились в компетенции комитета.

Члены Попечительства подразделялись на почетных, действительных и членов-сотрудников. В почетные члены принимались лица, «…оказавшие Попечительству услуги значительными пожертвованиями или иным образом способствовавшие успешному развитию деятельности Попечительства»[857]. Почетные члены утверждались в этом звании Марией Федоровной. К действительным членам относились лица, внесшие 500 руб. единовременно или вносившие не менее 50 руб. ежегодно. Членами-сотрудниками могли быть лица, пожертвовавшие 100 руб. единовременно либо вносившие не менее 5 руб. ежегодно. Две последние категории членов Попечительства утверждались в званиях комитетом. Никаких ограничений по сословному происхождению, чину, званию и полу для приема во все категории членов Попечительства о глухонемых не было. Члены всех категорий имели право присутствовать на годичных собраниях комитета.

Пребывание в звании члена Попечительства о глухонемых не давало никаких служебных, социальных и сословных преимуществ, а служило лишь общественному признанию заслуг благотворителей. Однако, тем из них, кто занимал должности попечителей учреждений призрения, Попечительство присваивало чины и мундиры Ведомства императрицы Марии. В Положении указано, что должности попечителей заведений в столицах «полагаются» в VI классе, помощников попечителей – в VIII классе. Кроме того, в разделе IX «Права и преимущества Попечительства и лиц, служащих по оному» сказано: «Попечители, их помощники, казначеи и секретари, если по своему происхождению и образованию имеют право на вступление в государственную службу, пользуются только правами на чинопроизводство на общем основании, согласно классам занимаемых должностей»[858].

Средства Попечительства о глухонемых в основном складывались из сумм, поступавших в качестве благотворительных пожертвований. К ним относились деньги, поступавшие от имени императрицы Марии Федоровны, а также в форме взносов членов Попечительства, различных нерегулярных пожертвований, средств, полученных от проведения благотворительных мероприятий. Кроме того, в распоряжении Попечительства поступали деньги, полученные за содержание призреваемых на внештатных вакансиях, от продажи изделий призреваемых, доходы от операций с недвижимостью. Среди сумм, поступавших в распоряжение Попечительства, в Положении упоминаются и «субсидии, какие могут быть назначаемы правительством»[859]. Выделение государственных средств Попечительству Положением не гарантировалось, а лишь допускалось.

Учреждение отдельного специализированного ведомства создало основу для преобразований в существовавших к тому времени заведениях призрения глухонемых и для открытия новых заведений. Перемены коснулись и старейшего в России Училища. В марте 1900 г. был принят новый устав Училища глухонемых, положивший конец экспериментам со способами их обучения. Он утвердил «устный» способ обучения призреваемых. Мимическое обучение было сохранено в специальных отделениях при Училище, позже ликвидированных. Целью Училища глухонемых оставалось воспитание, общее и специальное (трудовое) обучение детей обоего пола, как родившихся глухонемыми, так и потерявших слух или дар речи в результате заболевания. В Училище имелись женское и мужское отделения. Каждое состояло из «приготовительного» и общеобразовательного классов. Срок обучения в приготовительном классе – 3 года, в общеобразовательном – 6 лет. В приготовительном классе изучались устная речь и письмо, выдержки из закона божьего, чистописание, рисование. Кроме того, питомцам мужского пола преподавался ручной труд, женского – рукоделия. Программа второго отделения предусматривала изучение закона божьего, русского языка, арифметики, геометрии с черчением, географии, истории, извлечений из естественной истории и физики, чистописания, рисования и «курса общеполезных сведений».

В Училище глухонемых принимались дети всех сословий любого христианского вероисповедания не младше 7 и не старше 9 лет. Воспитанники содержались за счет Попечительства и за пансионерскую плату. Бесплатные вакансии предназначались, главным образом, для сирот, полусирот, питомцев воспитательных домов и детей «беднейших» родителей. Плата за своекоштных воспитанников была довольно высокой – 350 руб. в год за пансион, 120 руб. За полупансион и 40 руб. в год за приходящего воспитанника. Если желающих поступить в Училище было больше, чем вакансий, претенденты зачислялись кандидатами и ожидали освобождения мест. На 1 января 1905 г. в Училище глухонемых содержались 142 питомца, 96 из которых призревались за счет Попечительства. Остальные были пансионерами высочайших особ, различных ведомств и частных лиц[860]. По сословному происхождению состав учеников был следующим: 91 воспитанник относился к крестьянам и мещанам, детей дворян и чиновников было 40[861]. Профессиональное обучение в Училище осуществлялось в ремесленных мастерских, созданных еще в первой половине XIX столетия.

Помимо воспитания и обучения призреваемых, Санкт-Петербургское Училище глухонемых с конца XIX в. Играло роль общероссийского учебно-методического центра по подготовке административно-педагогических кадров для работы с глухонемыми и глухими. Кандидаты на получение звания наставника или наставницы должны были провести в Училище под надзором инспектора не менее 12 уроков в неделю. Кроме того, Училище играло просветительскую роль, привлекая внимание общественности к вопросам социальной и медицинской помощи глухонемым и глухим. Ведущие специалисты-медики в этой области в вечернее время читали здесь лекции «для лиц, желавших посвятить себя воспитанию и обучению глухонемых»[862].

Вскоре после своего образования Попечительство приступило к созданию системы специализированных учреждений для оказания различной социальной и медицинской помощи глухонемым и глухим. В Петербурге и столичной губернии действовали, практически, все типы этих учреждений: педагогические курсы, приют со школой для девочек, специализированный детский сад, ремесленные мастерские, амбулатория, Мурзинская колония глухонемых, приют-школа в Сестрорецке и школа в Нарве.

Поскольку Училище не могло полностью удовлетворить возраставшую потребность в кадрах для работы с глухонемыми, в 1899 г. в Петербурге были созданы Педагогические курсы для лиц, «…которые, помимо общего педагогического развития, ознакомились бы с делом обучения и воспитания глухонемых настолько подробно и обстоятельно, чтобы каждый впоследствии мог самостоятельно заняться образованием глухонемых»[863].

На курсах преподавались специальные дисциплины и методика обучения общеобразовательным предметам. Слушатели изучали центральную нервную систему человека, анатомию и физиологию органов слуха, общую анатомию и гигиену. Помимо этого, преподавались методики обучения глухонемых устной речи, русскому языку, арифметике, географии, рисованию и черчению. Срок обучения на курсах составлял два года. Первый год был посвящен теории. На втором году обучения слушатели сами преподавали глухонемым под руководством наставников. Выпускники курсов могли поступать на службу как в Попечительство, так и в прочие ведомства и учреждения, связанные с воспитанием, обучением и лечением глухонемых. К 1 января 1905 г. на курсах обучались 37 слушателей и слушательниц[864]. Всего с 1899 по 1906 г. курсы окончили более 100 человек[865].

В 1899 г. Попечительство о глухонемых открыло в Петербурге специализированный приют. Вскоре он был преобразован в школу для девочек. Программа воспитания и обучения напоминала существовавшую в Училище, но была более краткой. Воспитанницы изучали устную речь, закон божий, арифметику, домоводство и рукоделия. В школе единовременно обучались до трех десятков девочек. На 1 января 1905 г. их было 32[866]. Кроме того, в Петербурге действовал специализированный детский сад, которым руководили приват-доцент военно-медицинской академии М. В. Богданов-Березовский и доктор медицины Е. С. Бориспольский. В детский сад принимались глухонемые дети в возрасте от 6 лет и могли посещать его до 14-летнего возраста. Сад располагал классами, в которых обучали глухонемых, глухих, косноязычных, заик и детей с остатками слуха. Он мог единовременно принять не более двух десятков питомцев. В 1904 г. в нем призревались лишь 14 воспитанников[867].

Призрение Попечительством о глухонемых взрослых заключалось, главным образом, в трудовом обучении и трудовой помощи. Для этого в Петербурге в 1899 г. были организованы мастерские, состоявшие из трех отделений: столярного, токарного и переплетного. Их целью – обучение глухонемых доступным ремеслам и предоставление работы. Обучавшиеся находились на полном обеспечении Попечительства. Приходящие пользовались помощью только в рабочее время. В течение 1904 г. в мастерских прошли обучение 24 пансионера и работали 11 приходящих. За этот период реализовали изготовленной учениками и работниками продукции на сумму 7,5 тыс. руб.[868]. По своему организационному устройству и назначению мастерские для глухонемых в Петербурге были сходны с действовавшими в северной столице мастерскими для взрослых слепых имени К. К. Грота. В столице работало и медицинское учреждение для оказания помощи глухонемым – амбулатория, открытая в 1901 г. в ней лечили страдавших болезнями органов слуха и расстройством речи. За 1905 г. амбулатория оказала помощь 1237 больным[869].

Из заведений, располагавшихся в Петербургской губернии, наиболее крупным была колония глухонемых, располагавшаяся в местечке Мурзинка по Шлиссельбургскому тракту. В отличие от отдельных заведений, оказывавших узкоспециализированную помощь, Мурзинская колония представляла собой комплекс учебно-воспитательных и производственных учреждений для призрения глухонемых. Она объединяла Мариинскую школу, школу-ферму, мастерские, учебную прачечную и больницу. В Мариинской школе, предназначавшейся для наиболее способных к обучению детей, воспитанники осваивали «устную» речь и общеобразовательные предметы. С теми из учащихся, у которых обнаруживался хоть какой-нибудь слух, занимались специальными упражнениями, «…чтобы учащиеся сделались способными воспринимать сказанное им не только при помощи зрения, но и через ухо»[870]. Для этого же применялись упражнения с использованием музыки. В школе изучались основы ремесел, доступных глухонемым. Ученики младшего возраста осваивали переплетное дело. Воспитанники старших возрастов обучались в мастерских столярному, токарному и сапожному ремеслам.

Воспитанницы осваивали рукоделие и ткацкое ремесло. Для общего и профессионального обучения менее способных глухонемых женского пола предназначались школа-ферма и учебная прачечная. Воспитанницы этих заведений осваивали лишь речь и счет по мимическому способу. На 1 января 1905 г. в Мариинской школе обучались 135 человек, в мастерских работали 97. В школе-ферме обучались 37 воспитанниц, в учебной прачечной – 19[871]. Таким образом, в Мурзинской колонии могли единовременно призреваться немногим более полутораста человек. В Петербургской губернии существовали и другие заведения для призрения глухонемых. В Сестрорецке располагалась мужская школа-интернат для больных и малоспособных к обучению детей. Главное внимание в ней уделялось освоению столярного и сапожного ремесел, а также огородничеству и садоводству. Подобное назначение имела и школа для девочек, располагавшаяся в местечке смолка неподалеку от Нарвы. Ее воспитанницы занимались преимущественно рукоделиями. Общеобразовательные программы обеих школ ограничивались законом божьим, обучением письму, «устной» речи, четырем действиям арифметики.

Училище для глухонемых детей под покровительством вдовствующей императрицы Марии Федоровны. На уроке сапожного мастерства. 1890-е гг.

Деятельность Попечительства императрицы Марии Федоровны о глухонемых не ограничивалась Петербургом и столичной губернией. Подобно Попечительству о слепых, оно имело отделы в других губерниях. В 1905 г. действовали 14 отделов – Александровский в городе Александровск Екатеринославской губернии, Донской в Новочеркасске, Калужский, Киевский, Костромской в городе Юрьевец Костромской губернии, Московский, Одесский, Полтавский, Смоленский, Тифлисский, Тульский, Уфимский, Харьковский, Черниговский. Большинство отделов располагало учебно-воспитательными заведениями для общего и трудового обучения детей. Некоторые имели в своем составе богадельни. Количество глухонемых, призревавшихся отделами, обычно не превышало двух-трех десятков человек. Исключением был Московский отдел, имевший в своем составе приют для глухонемых девиц, школу, мастерскую живописи и иконописи и бухгалтерские курсы. Здесь единовременно пользовались призрением до 60 человек[872].

Общее число призревавшихся Попечительством императрицы о глухонемых было невелико. В 1905 г. в учебно-воспитательных и богаделенных учреждениях Петербурга и Петербургской губернии единовременно призревались 439 человек. Отделы Попечительства в губерниях призревали 310 человек. Всего, таким образом, в то время различным призрением воспользовались 749 глухонемых – взрослых и детей[873]. С учетом лиц с расстройством речи и слуха, принятых лечебницей для глухонемых в Петербурге, общее число призревавшихся Попечительством по состоянию на 1905 г. составляло не более 2000 человек. Не возросло оно и в последующие годы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.