ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изложенный в книге материал позволил восстановить происхождение и историю странствий наших далеких предков на протяжении даже не веков, а целых тысячелетий до призвания варяжских князей. С учетом того, что балановская культура возникает в XIX в. до н.э., история нашего народа уже насчитывала почти три тысячелетия к моменту появления Рюрика и его братьев на севере Восточной Европы. Поскольку в отечественной историографии утвердилось определение киевского периода нашей истории как Древней Руси, предшествовавший ей период естественно назвать древнейшей историей русов. Именно на берегах Волги происходили интенсивные контакты наших далеких предков с предками индоиранцев. Речь идет не только о тесном языковом и генетическом родстве, но и о том, что многие элементы религиозно-мифологических представлений обоих народов оказались весьма близки. Так, слово бог как обозначение сверхъестественной силы не встречается за пределами этих трех языковых общностей, название вселенского закона во всех трех языках родственны, индийской паре его божественных хранителей Варуне и Митре соответствуют славянские Перун и Волос, солнечный миф о происхождении как самих племен, так и их правителей за единственным исключением оказывается свойственным только восточной половине индоевропейского мира. Славянское имя бога неба Сварога родственно санск. svarga — «небо» и Сварнаре — раю Индры. Славянское Рарог было образовано от индоиранского Веретрагна — понятия, которое в Индии было эпитетом того же Индры, а в Иране стало именем бога войны. Уже в ходе настоящего исследования были показаны иранские параллели к именам Аттаваса, Траннона-Трояна и Харека, отца Ререка Биармского. Древнейшее индоарийское обозначение главной реки Восточной Европы дало имя нашему народу. Впрочем, в этом отношении он не был одинок среди своих славянских собратьев — специалисты отмечают индийское происхождение племенного названия антов и иранское для хорватов и сербов. То же самое можно сказать и о западнославянских племенах варнов и ранов, названия которых имеют параллели в индоиранском мире. Все это говорит о теснейших контактах наших предков с индоиранским миром, следы которого сохранялись на протяжении тысячелетий.

За столетие до начала воспетой Гомером Троянской войны произошло переселение части русов с Волги на берега Балтики. Это событие положило начало Прибалтийской Руси. Древнейшие следы переселенцев встречаются в Кивуткалнском могильнике XIII — XI вв. до н.э. в Латвии. Археологические и антропологические данные, а также следы их религиозных представлений указывают на связь оставившего его населения с балановской культурой, с одной стороны, и со славянами — с другой. «Деяния данов» Саксона Грамматика показывают, что уже в I тыс. до н.э. в Прибалтике находилось первое русское королевство, реальность существования которого подтверждается данными топонимики и языкознания. Изучение эстонского языка свидетельствует, что самые ранние его контакты со славянским датируются как минимум началом I тыс. н.э. и синхронны упомянутому Плинием мысу Русбей, локализуемому на территории современной Латвии. Саксон Грамматик описывает Русь как обладающую большим флотом державу с достаточно развитой системой власти. Первая характеристика подтверждается заимствованием германцами, балтами и финно-уграми у славян слов, относящихся к торговле и мореплаванию. Как минимум двухступенчатая иерархичность власти в Прибалтийской Руси показывает относительность традиционного отсчета русской государственности только с 862 г.

Упоминание о русско-датской войне в гуннскую эпоху объясняет отсутствие упоминаний о наших предках у античных авторов, описывавших события Великого переселения народов, и показывает, что их интересы в тот период были сосредоточены в регионе Балтийского моря. Королю Прибалтийской Руси Олимеру соответствуют Алимер мекленбургских генеалогий и Вулемар «Закона англов и варинов». Последний памятник начала IX в. доказывает реальность существования этого человека. Его брак с королевой Рюгена, нахождение у него на воспитании сына датского короля, включение его в качестве одного из ранних предков в родословную ободритских князей и упоминание о нем в качестве законодателя в своде законов жившего на территории современной Германии племени варинов в совокупности показывают, что именно при нем происходило переселение части прибалтийских русов на запад. Радегаст, потомок Олимара и Иды, во главе огромной армии отправился в поход на Рим. Уход многих десятков, если не сотен тысяч германцев на юг несомненно облегчил впоследствии заселение славянами Северной Германии. Однако само имя Радегаста указывает на весьма ранние славяно-вандальские династические связи, о которых говорят как мекленбургские генеалогии, так и имя вандальского короля Рауса уже во II в. Этому имени в точности соответствует название Раусия-Дубровника на Балканах, и это позволяет предположить, что форме Роусь, встречающейся нам в древнерусском летописании, предшествовала «акающая» форма Раус, являющаяся переходной между индоарийской Расой и Русью. О том, что это не случайное совпадение, говорят постоянные отождествления вандалов со славянами в Средневековье и одинаковые принципы наследования власти как в вандальском королевстве, так и в Древней Руси. Хоть в немецких генеалогиях между Радегастом и Олимаром около десяти правителей, это объясняется стремлением создателей привязать ее начало к эпохе Александра Македонского, для чего искусственно и увеличивалось число поколений. Свидетельства Плиния и Тацита указывают на тесные связи варинов, законодателем которых был Вулемар, как с вандалами, так и с англами. Последних отечественная ПВЛ знает в качестве западных соседей варяжской Руси, а данные языкознания и мифологии указывают на весьма ранние контакты англов и славян еще до переселения первых в Британию. Наличие этих контактов подтверждается и данными генетики. Все это говорит о том, что какая-то часть русов жила на севере Германии уже в первые века нашей эры. Факты показывают, что расселение славян как в балтских и финно-угорских, так и в германских землях было гораздо более сложным и многоплановым процессом, начавшимся к тому же ранее, чем это традиционно считается.

Поскольку уже к X в. источники не знают русского королевства в Прибалтике, где осталась только малочисленная группировка венедов, из сочинения Саксона Грамматика известно о существовании у русов большого флота, а предание ободритского княжеского рода говорит о прибытии их предка откуда-то из-за моря, можно сделать вывод о том, что в эпоху Великого переселения народов часть Прибалтийской Руси направилась на запад. В пользу этого говорит не только антропологическая близость населения на противоположных берегах Балтийского моря, но и единство его религиозных представлений. Опять-таки скандинавские саги о Стурлауге и Боси упоминают находившиеся в Биармии храмы, описание которых соответствует более поздним культам Святовита и Радегаста у западных славян. Вторая сага отмечает и наличие имени Ререк у сына правителя би-армов, в родовом храме которого находилось волшебное яйцо, что находит свою полную аналогию в славянских представлениях о Ра-роге. Как письменные, так и археологические данные подтверждают наличие элементов культов Святовита и Радегаста в Прибалтике и в более позднюю эпоху. С учетом того, что сведения о Прибалтийской Руси гораздо древнее данных о русах на территории современной Германии, данные обоих саг указывают то ли на гуннскую эпоху, то ли на период до Бравальской битвы, а западнославянская традиция говорит о наличии символов Радегаста уже у основателя ободритской княжеской династии, прибывшего на свою новую родину морским путем, наиболее обоснованным представляется вывод, что переселение русов шло с востока на запад.

Память об Олимаре сохранило не только родовое предание мекленбургских герцогов, но и датские саги. Подобно тому как во времена Кия была заложена будущая столица Киевской Руси, ставшая знаменитым городом столетия спустя, так и во времена этого выдающегося правителя закладывались основы будущего могущества русов на Варяжском море. О том, что возглавляемое им племя было достаточно влиятельно само по себе, говорит тот факт, что союза с ним искали как гунны, так и даны. Насколько мы можем судить, сила его заключалась в достаточно многочисленном флоте, уничтожить позиции которого не могло даже поражение от датчан. Если указания мекленбургской генеалогии верны, то уже дед Олимара Антюрий отправил своих сыновей в Финляндию, под которой в ту эпоху понималось не только современное одноименное государство, но и другие земли, заселенные финно-угорскими племенами, то есть север Восточной Европы. Брак Олимара с королевой Рюгена создавал основу на западе. Таким образом, первые легендарные предки ободритских князей мыслили в масштабах всего Балтийского моря, обеспечивая продвижение русов как на запад, так и на восток. И именно это расселение русов и позволило создать цепь опорных пунктов, на основании которых и возник впоследствии торговый путь по морю, которое стало называться Варяжским. Само слово «варяг», обозначавшее у западных славян «мечника» и однокорневое с именем бога-кузнеца Сварога, возникло у них на севере Германии как антитеза племенному названию «носящих ножи» саксов. Впоследствии торговый путь продолжился по Волге, связав север Европы с мусульманским Востоком, в результате чего его создатели получили огромные экономические выгоды. Таким образом, благодаря деятельности первых русских правителей в эпоху, которую мы можем назвать эпохой Антюрия — Олимара, были заложены прочные основы для последующего могущества как западных, так и восточных славян. Целый ряд данных показывает, что русы достигли своей цели: все неславянские народы, жившие по берегам этого моря, заимствуют от славян связанные с торговлей и мореходством термины; построенная западными славянами Любшанская крепость надежно контролировала стратегический участок Волжско-Балтийского торгового пути вскоре после его возникновения, к которому впоследствии присоединился путь «из варяг в греки»; когда пробил час великой торговли с Востоком, самые ранние клады арабского серебра появляются у западных славян; немецкий источник называет Балтийское море Рюгенским, а русские летописи именуют его не Свейским, а Варяжским.

Стремясь надежно закрепить за собой сверхприбыльную торговлю с Востоком, западные славяне заключают как династические браки, так и основывают уникальную для всего севера Восточной Европы Любшанскую крепость. Как в поисках свободных земель и торговой прибыли, так и спасаясь от начавшегося германо-скандинавского натиска на их земли достаточно значительные части западнославянского населения переселяются на восток. Процесс этот хорошо прослеживается по данным археологии, а данные лингвистики и антропологии свидетельствуют о родстве славян на противоположных берегах Варяжского моря. Однако наибольшую важность представляет не просто процесс переселения населения, а то, что с запада на восток переносились социальные структуры, такие как жреческая иерархия, княжеская власть с сакрализованной фигурой правителя и полюдьем как способом сбора дани с населения, кончанская городская организация. Именно наличием Старграда и Новостарграда в земле вагров лучше всего объясняется возникновение названия Новгорода, ставшего главным центром Северной Руси. Естественная оппозиция двух названий подтверждается как одинаковыми религиозными представлениями (богиня — покровительница города и культ Перуна в его окрестностях), так и участием западных славян в строительстве новгородского Детинца. В общей массе переселявшегося на восток западнославянского населения присутствовали и собственно русы, что отразилось как в многочисленной новгородской топонимике, названии города Русы, сообщениях скандинавских и восточных источников.

В эту эпоху разрозненные фрагменты складываются в единую мозаику, позволяющую нам на севере Восточной Европы увидеть еще одного деятеля, оказавшего заметное влияние на последующую судьбу Руси. Как показало исследование, именно Бранлив-Пролаз, скорее всего, способствовал браку дочери Гостомысла с ободритским князем Годлибом, предопределившим последующее призвание Рюрика, а также совершил поход в Крым, проложив путь «из варяг в греки». Нечего и говорить, что долговременные последствия обеих этих дел носили исключительно важный характер и в немалой степени способствовали образованию Древнерусского государства. Потомок от этого брака станет первым правителем Северной Руси и основателем княжеской династии, а его преемник Вещий Олег совершит поход по следам Бранлива и объединит в единое государство север и юг Руси. Кроме того, Бранлив стал одним из первых исторических прототипов Ильи Муромца. Именно в образе этого былинного богатыря отразилась предыстория Руси. Поскольку ближайшей эпической параллелью ему во всем индоевропейском мире является иранский Рустам, это обстоятельство указывает на давние ирано-русские контакты. Вместе с этим образы Латыгорки и Святогора указывают на Прибалтийскую и Варяжскую Русь. Таким образом, в образе главного героя русских былин символически отразилась в соответствии с законами эпического жанра историческая судьба нашего народа. Лишь впоследствии из княжеского родственника он превращается в крестьянского сына. Последнее также объяснимо. Понятно, что в одиночку правители Прибалтийской и Варяжской Руси, несмотря на их ум и размах, мало что смогли бы сделать. Мудрые жрецы, отважные воины, опытные мореходы, умелые ремесленники, предприимчивые купцы, трудолюбивые крестьяне — все они своим совместным трудом поколениями созидали грядущее величие Руси. Хоть история и не донесла имен рядовых наших предков, сохранив лишь фрагментарные упоминания об их правителях, однако это ни в коей мере не преуменьшает могущество и славу всего нашего народа. Олицетворением этой необоримой силы и стал былинный Илья Муромец.

Однако возникновению Древней Руси предшествовал период испытаний. Судя по всему, выселявшееся на запад население должно было платить дань своей метрополии. Текст летописи ничего не говорит о начале установления дани варягам, что свидетельствует в пользу ее изначального характера. Этому известию ПВЛ соответствует немецкая сага о Тидреке Бернском, сообщающая о первоначальной победе велетов и обложении ими Руси данью. Целый ряд данных подтверждает то, что варягами, взимавшими дань с восточноевропейских племен, были именно волоты. Как летопись, так и сага единодушны в том, что данническая зависимость потом была свергнута. Стремясь прекратить вспыхнувшую затем междоусобную войну, старейшины четырех восточноевропейских племен по совету Гостомысла призвали на княжение трех его внуков из числа другой части варягов, а именно ободритов. Отмеченное наличие волотов в его дружине говорит о том, что была предпринята осознанная попытка положить конец давней вражде представителей двух западнославянских племен на своей новой родине.

Начиная еще со времен Прибалтийской Руси источники отмечают у наших предков достаточно развитую королевскую власть. Эта же особенность сохраняется и у Варяжской Руси, правители которой обожествлялись, а также и у князей Древней Руси в языческую и отчасти даже в «двоеверную» эпохи. Князья не только вели свое происхождение от Радигоста, но и рассматривались как носители мистической сущности власти, которая у иранцев называлась хварно, а у славян представлялась в виде мифической птицы Рарог. Идея божественного происхождения нашла свое отражение в немецком варианте имени отца Рюрика Годлиба. Благодаря этому становится понятно, почему ни один из отечественных летописцев и словом не обмолвился о происхождении основателя княжеской династии, что выглядит явным диссонансом на фоне стремления всячески приукрасить происхождение своих правителей в разных странах в эпоху Средневековья. Понятно, что христианские монахи-летописцы предпочли вообще ничего не сказать о происхождении Рюрика, чем признать, что княжеская династия происходила от языческого бога, беса по их терминологии.

С призванием Рюрика закончилась древнейшая история русов и началась история Древней Руси. Однако описанная в летописях Киевская Русь не возникла из ничего, как по мановению волшебной палочки, вызвав изумление и страх у византийцев. Ее появление на международной арене было подготовлено многовековой деятельностью различных правителей русов и возглавляемого им народа. К сожалению, история сохранила для нас только два имени из этой плеяды, великие замыслы и свершения которых в конечном итоге вели к рождению великой державы. Однако и эти крупицы информации показывают, какого незаурядного масштаба были эти люди. Политику своих славных предшественников продолжили и первые великие князья Древней Руси. Олег подчинил своей власти весь путь из «варяг в греки», пролегавший по восточнославянским землям. Совершив победоносный поход на Константинополь, он потребовал не земель, а выгодных условий торговли с империей. Святослав, уничтожив паразитический Хазарский каганат, поставил под свой контроль путь по Волге. В войне с Византией он стремился уже к территориальным приобретениям, однако, как свидетельствуют его собственные слова, главной целью для него было не просто приращение земель, а установление контроля над торговлей по Дунаю, третьей великой реке Восточной и Центральной Европы: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае, ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли — паволоки, золото, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха, и воск, и мед, и рабы».

Собранные в книге факты свидетельствуют, что в разное время на берегах Балтийского моря существовало несколько регионов, населенных русами. То, что населявший их народ носил одно и то же название, под которым он был известен своим ближним и дальним соседям, говорил на одном языке и обладал набором определенных признаков, относившихся как к антропологическим характеристикам, так и к духовной стороне его жизни, свидетельствует о том, что это был один и тот же народ. Об антропологическом единстве Прибалтийской, Варяжской и северной части Древней Руси с конца II тыс. до н.э. до начала II тыс. н.э. было сказано выше. На единство двух последних регионов указывают и данные генетики. На различных примерах было показано, что русы во всех трех регионах в течение различных периодов времени жили в поле единых религиозно-мифологических представлений. Исследование происхождения образа Трояна «Слова о полку Игореве» и имени короля Прибалтийской Руси Траннона показало, что своими истоками оба они восходят к образу отца Руса, а сама эта «мифологическая» генеалогия возникла под иранским влиянием. В генеалогии мекленбургских герцогов данный образ отсутствует, но с учетом того, что создатели ее окончательного варианта стремились подчеркнуть давние связи мекленбургской династии с германским, а отнюдь не со славянским миром, подобное умолчание вполне объяснимо. Хоть с археологической точки зрения материальная культура этих трех регионов может отличаться, что объясняется как различными временными периодами, так и различными географическими условиями и влиянием различного окружения на наших предков на отдельных этапах их пути, однако единство физического типа и духовного мира этих людей говорит о преемственности между собой всех трех основных периодов развития наших предков в древнейшую эпоху.

Столетиями тщательно замалчиваемые данные германо-скандинавской традиции в сопоставлении с новейшими открытиями в сфере различных наук говорят сами за себя. Благодаря этому мы смогли не только определить изначальную прародину Руси, но и установить происхождение названия нашего народа. Именно в тот, самый первый этап его существования на берегах Волги во время тесных контактов с индоиранским миром и возникает представление о происхождении Руса от Траннона, равно как и представление о Рароге, сохранявшееся вплоть до эпохи Древней Руси. Продвинувшись на запад, часть наших далеких предков впоследствии основала на берегах Балтийского моря первое русское королевство, с правителями которого воевали даны. Достаточно рано корабли русов направились еще дальше на запад. Еще до Великого переселения народов начинается их продвижение на север современной Германии, успеху которого способствовал как брак Олимара с королевой Рюгена, так и уход значительной части германцев во главе с Радегастом. Факты показывают, что варяжская Русь в раннем Средневековье доминирует в балтийской торговле, прокладывая сначала трансконтинентальный торговый путь на мусульманский Восток, а затем в Византию. Круг замкнулся. Русы вернулись на волжские берега, на свою изначальную родину. Правда, окончательно это произошло после завоевания Иваном Грозным Казанского ханства. Этот же царь вел двадцатипятилетнюю Ливонскую войну. Понятно, о существовании Прибалтийской Руси к тому времени давным-давно забыли, но присутствует одна характерная закономерность: все созидатели империи, от предпоследнего Рюриковича до Сталина, неизменно стремились вернуть исконные русские земли в Прибалтике, а все разрушители империи также неизменно отдавали их местным националистам. Однако все это будет в последующие века. А пока, проследив долгие пути наших далеких предков к различным берегам Варяжского моря, наша ладья, украшенная символами Радегаста, причалила к невским берегам. Одиссея варяжской Руси закончилась. Началась великая и славная эпоха Древней Руси.

 * * *

Данный текст является ознакомительным фрагментом.